С прибытием свеаборцев уже два раза и дальность стрельбы при этом резко возросла. Сначала жителям это было интересно, потом стало почти обыденностью, поскольку Феодосия уже вошла в ритм войны, ждала и продолжала готовиться к приходу флота противника, готовилась именно к бою с ним, а не просто к его приходу. И не зря готовилась, противник пришёл, о чём возвестил набат, тревожно расходившийся по округе. Горожане кто не был, задействовав в обороне уже организовано после ряда учений начали покидать город, на батареях и в войсках сыграли боевую тревогу, тысячи людей встали на свои места согласно боевому расписанию в ожидании грядущего сражения. Именно сражения, поскольку флот противника закрыл собой море перед Феодосией. Прибыл, такой силой, что воодушевлённые прежними успехами русского оружия, уверенностью своей подготовкой феодосийцы притихли, уж больно грозно смотрелся флот противника, паровые линейные корабли, фрегаты, корветы, шлюпы и как казалось слишком много других кораблей поменьше. Хотя бывалые артиллеристы севастопольцы, свеаборжцы посмеиваиваясь говорили керченцам и прежде всего новичкам: 'Не ссы братушки! У нас ещё было больше, устояли и сдачи дали крепко. И здесь сдюжим, врежем, отх...ярим так, что и Феодосию сами запомнят и другим расскажут'. Говорили и ласково похлопывали, поглаживали стволы орудий, с помощью которых предполагалось сделать очередную зарубку в памяти европейских воителей пришедших к русским берегам в духе: 'Не хвались, идучи на рать, хвались, идучи с рати'. Правда заморские воители немного удивили, к Феодосии пришёл только ... британский флот. Наблюдатели подзорными трубами выглядели каждый вымпел и не нашли на кораблях противника французских флагов. А вот транспорты с возможным десантом были. Что ж, нет французов и нет, это даже есть хорошо, здесь для Феодосии. Чтоб предвидеть сценарий сражения не надо было быть оракулом, предстояла классика жанра, 'флот против берега'. Флот мощью корабельной артиллерии изничтожает береговую оборону, потом идёт высадка десанта, занятие города. Берег постарается этого не допустить противодействием береговой артиллерии, которой не так много, как на кораблях, но зато они спрятаны в укреплениях, батареям не грозят пробоины ниже ватерлинии, пожары, разрушения корпуса и рангоута. "Флот и Берег" у крымских берегов вновь были готовы сойтись в сражении, чтоб разрешить вечный спор, кто всё же сильнее. Готовился это увидеть и потом показать в своих работах, и Иван Константинович Айвазовский, не каждому художнику выпадает удача во второй раз стать свидетелем настоящего сражения между флотом и берегом.
Командующий британским флотом на Чёрном море контр-адмирал Эдмунд Лайонс привёл к Феодосии меньше сил чем его коллега— соперник Дандас. Коллега потому что оба служат в Роял Нави во благо и славу Британии, адмиралами и командующими флотами. Соперник от того, что Дандас тоже претендовал на должность командующего ... всего Роял Нави. После неудачи Лайонса-младшего у Керчи, шансы Дандаса серьёзно возросли. Сам же Эдмунд Мобри Лайонс разрушитель почти беззащитной Колы и битый в Керчи, в прямом смысле слова, своей кровью смыл позор своего поражения и тем самым несколько поправил реноме своей фамилии в этой ставшей не очень пока удачной для неё войне. Он получил тяжёлые ранения при отражении атаки русских на позиции английских войск в Севастополе 18 июня. Израненного Лайонса-младшего вынесли из боя моряки с 'Миранды' ставшие морской пехотой, решившие так вернуть русским должок за позор Керчи. Несмотря на усилия лучших врачей армии и флота, сын командующего флота умер от полученных ран у него на руках на следующий день. Русская пуля и штык сделали своего дело. Сына адмирал Лайонс похоронил на английском кладбище здесь же в Крыму, оно его неприятно поразило количеством захоронений, их неожиданно для него было много. Эта война начала стоит для Британии слишком больших потерь. Теперь здесь среди свежих могил лежал и его сын. Он выполнил свой долг как настоящий Лайонс, до конца и он как отец, сделавший его таким, гордился своим героически погибшим, выполнившим долг сыном. Нет, он не давал громких клятв о страшной мести русским, это не к лицу джентльмену, но, теперь эта война стала для него не только долгом, но и личным делом. Да, адмирал Лайонс имел большее желание поквитаться с русскими за сына, его поражение у Керчи, которая привела его к гибели в Севастополе, за подорванную веру в силу Британии среди стран и народов, горькие поражения королевского флота, за то, что они сильно стали мешать ему на пути до намеченной цели. И фамилия у него была всё-таки ... Лайонс, обязывала так сказать соответствовать ей делами, свершениями. Такие фамилии просто так не даются.
Шесть паровых линейных кораблей, два десятка фрегатов, корветов и шлюпов, восемнадцать канонерских лодок, дюжина бомбардирских кораблей и десять транспортов. Два фрегата и два шлюпа были отправлены перекрывать Керченский пролив, Азовскую флотилию русских со счётов списывать было категорически нельзя. Это конечно значительно меньше чем было у коллеги-соперника Дандаса против Свеаборга, но, всё равно много. И Феодосия не крепость, так ему о ней сообщили люди, отвечающие за разведку, сбор сведений. Так это он и без знал! Феодосию укрепляют. Это и без высокомерных умников не понятно каких чинов и званий, яснее ясного. Сказали бы лучше, чем и в каком количестве. А не просто сказать, 'орудиями вполне крупного калибра'.
Феодосия, именно по ней Лайонс намеревался нанести главный удар. Идти в пролив к Керчи в мелководье, на эти чёртовы мины, под огонь с двух берегов и флотилии он и не думал. Тем более линейными кораблями. Анапа, Новороссийск тоже не стоили расхода снарядов. Вот Феодосия, от которой было меньшего дневного перехода до дорог идущей из Керчи в ставшим за последнее время проклятьем для Великобритании — Севастополь. Дороги — шоссе, конно-железная и намечавшаяся железная, были той пуповиной, которая питала, придавала силы этому городу-крепости, связывала с Россией. В Керчи не получилось отсечь Крым от России со стороны Азовского моря и это резко ухудшило положение союзной армии у Севастополя и стало причиной успехов русских.
Британцы начали бой по схеме как сначала казалось 'на дурика'. Четыре корвета на большом ходу, красиво, строем фронта начали подходить к Феодосии со стороны маяка и открыли огонь просто по городу с максимальной дистанции. Не доходя мили до берега слажено встали в кильватер и начали бить уже бортовыми залпами идя вдоль берега уходя на ост. Им ответили только батареи 'заманушки'. Вслед за ними ещё четыре корвета повторили тоже самое, Феодосия задымилась пожаром. Следующий заход делали уже фрегаты, а канонерские лодки, бомбардирские корабли стали занимать позиции во флангах от главных сил британцев. К 'заманушкам' присоединились еще две батареи небольшого калибра. Случились попадания в корабли противника. В это время в бой пошёл последний квартет корветов. После этого в городе уже было несколько пожаров. И явно стало готовиться последовать примеру фрегатов и корветов первое трио линейных кораблей. Тут русский берег окончательно понял, что ему хотят устроить нечто вроде морского караколя и то, что хватит в ответ валять дурака, заманивать противника под свой огонь, он под него лезет сам, причём не на таких больших дистанция как в Свеаборге. Наверно надеясь на слабость обороны Феодосии, скорость, мощь и количество своих орудий. И если не начать отвечать во всю силу, корабельные орудия превратят Феодосию в развалины. Поэтому по идущим фронтом линкорам сначала пристрелялись и когда они начали перестраиваться, чтоб обрушить на берег мощь бортовых залпов, в эти большие, красивые корабли береговые батареи начали вколачивать свои немалые и большие калибры. Это адмирал Лайонс понял, когда в его красавец флагман, новейший 'Агамемнон' идущим вторым в последней тройке линейных кораблей стали попадать снаряды точно не меньше главного калибра его флагмана, а он у него был в восемь дюймов и 68 -мь фунтов. Вдобавок к этому были другие попадания тоже серьёзных калибров, в том числе точно из мортир. Среди этого можно сказать града прилётов, адмирал, да и другие офицеры, моряки 'Агамемнона' прошедшего бой 17 октября с береговыми батареями Севастополя в прошлом году, где было убито 4 и ранено 25 моряков. Два раза загорался корабль, получив 240 попаданий с русских батарей, в результате которых особенно сильно пострадал рангоут. Так вот среди разрывов были различимы несколько особенно сильных, которые нанесли гораздо большие повреждения чем просто бомбы пусть и 68-ми фунтовые. Флагман, который как ему и положено собирал на себе большую часть ответного огня и из-за одного такого снаряда заимел серьёзный пожар на шкафуте. Начало доставаться от русского берега и британским канлодкам, бомбардирским кораблям. По ним не вели огонь пока полноценные тяжелые орудия от них доставалось в первую очередь капиталшипам. Но, для них и 18-ти фунтовые попадания были немалым испытанием, ещё и по тому, что русские били по ним неприятно метко.
Адмиралу Лайонсу стало понятно, что русские их здесь ждали. Они научились быть готовыми к встрече везде куда мог прийти противник в лице союзного флота. Везде. От Соловков до Феодосии. И теперь эту готовность ощущал через пробоины в бортах, пожары, разбитый рангоут, тела, кровь на палубах британский флот под его командованием. Феодосию подготовили к возможному бою даже с линкорами Роял Нави. Русские научились это делать. Но, сражение останавливать было нельзя. Было принято решение на втором заходе, может придётся и третий делать, подавить береговые батареи, сосредоточив на них весь огонь флота, а там можно и город добить и думать о десанте. Который в составе двух батальонов, трёх эскадронов, двух батарей ждал своего часа на транспортах, плюс к нему были десантные партии с кораблей флота. Но, для этого нужно было заставить заткнуться русские береговые батареи. И для этого пусть получивший в ответ на свой выпад крепкую сдачу Роял Нави пошёл на второй круг морского караколя. Был отдан приказ с британского флагмана сократить дистанцию для большей результативности против береговых батарей. Батареи и те, кто на них вёл бой и управлял им были не против этого, даже очень 'за'.
Русские тоже варежкой не торговали. На заранее подготовленные полузакрытые позиции скоренько прибыли четыре батареи полупудовых единорогов и из полевых стали береговыми. Для этого у них было два раза учения со стрельбами по морским целям. Их бомбы в полпуда точно доставят проблем для канлодок и бомбардирских кораблей. Да, Лайонс -старший был прав, Феодосию, готовили к приходу флота противника. Именно поэтому он отказался от третьего захода линейными кораблями против зубасто-клыкастых русских береговых батареи. И кусали они своими бомбами и ядрами целенаправленно "вожаков", головные корабли в отрядах и 'Агамемнон' как флагман. После третьего подхода все "вожаки" имели пожары, видимые простым глазом повреждения рангоута, у фрегата был видимый крен на левый борт, огонь этого же борта кораблей заметно ослаб, в отличии от русского берега. Который нанёс смертельный удар по головному корвету последние четвёрки. Его гибель видели с обоих сторон. Сначала невидимое попадание, затем взрыв вспучивает палубу на шканцах, вспышка взрыва, грохот от него докатывается до берега и британских кораблей, летят высоко верх обломки, корвет разламывается и тонет в течение нескольких минут. На берегу гремит русское 'ура', сотни рук указывают на поверженного противника, летят вверх головные уборы, британские корабли выдыхают 'А-а, о — о !!!' и так же сотни рук одномоментно указывают на гибель своего боевого товарища. Через четырнадцать минут англичане окончательно поняли зачем русские особенно так усердно били по головным кораблям отрядов. Мателоты погибшего корабля поступили по-разному. Идущий за ним начал его обходить, резко переложив руль, точнее место его ошеломительной гибели, мористее берега, а вот третий мателот почему-то взял ближе к берегу. И именно в него как по мановению руки русские батареи десятками орудий начали засаживать одну за другой свои бомбы — клыки. Картина гибели корабля почти повторилась, только было четыре видимых попаданий почти единовременных сильных взрыва, вслед за этим пламя ещё нескольких новых взрывов выплеснулось с обеих бортов через орудийные порты, упали как подрубленные грот и фок мачты, корабль начал очень быстро крениться на левый борт и носом, и уходить под воду. Две минуты и на поверхности остались только обломки и те кому посчастливилось или удалось спастись. Вновь столь разная реакция на гибель нового врага и сотоварища берега и флота.
После уничтожения второго корабля через шесть минут на 'Агамемноне' был поднят сигнал, 'Всем выйти из боя'. Две канлодки избитые русскими ядрами и бомбами, некоторые из которых взрывались гораздо сильнее остальных, выполнить столь нужный для них приказ уже не могли. Русские батареи 18-ти фунтовок и полупудовых единорогов, выбрали их своими главными целями и не обращая на огонь с других кораблей, сначала лишили их попаданиями и пожарами хода, боеспособности, оставив их добивать по одной батареи на корабль, вкусив крови врага взялись остальными батареями за следующую наиболее удобную для себя цель. Прибывшие к ним в усиление ещё три батареи 12-ти фунтовок, которым не стоялось в резерве, так же азартно включились в бой против канлодок и бомбардирских кораблей британцев. Из-за этого ещё восемь кораблей противника получили и продолжали получать повреждения от русских батарей. Потеря четырёх кораблей, давшая на круг гибель несколько сотен моряков за три с небольшого часа сражения, это было уже слишком много. Отдавать явно вошедшим в кураж боя русским новейший винтовой линейный корабль, красу и гордость королевского флота адмирал Лайонс не собирался. Или линкор из первого отряда. А именно на них нацелились русские после такого успеха, мгновенной гибели от их огня двух кораблей. Скорость, точность стрельбы и калибры их береговых батарей убедили адмирала, что они могут не просто вывести из боя линкор, а именно его уничтожить. В свои высокие борта и большие корпуса они получат в разы больше попаданий чем корвет. Такой возможности Лайонос не собирался давать русским, хватит с них и так серьёзного поражения. Его поражения!!! Как же он яростно, люто ненавидел сейчас этих варварски упорных в своём желание не сдаваться русских!!!
Феодосия оказалась вооружена и подготовлена к бою с сильным флотом не хуже, чем первоклассная морская крепость. И оказалась не по зубам Роял Нави на Чёрном море под командование контр-адмирала Лайонса-старшего. Который стоял на мостике своего флагмана в измазанном сажей и кровью мундире. Крупный осколок от очередной более сильной чем обычно русской бомбы, рванувшей в ярдах пятнадцати от мостика, отсёк по локоть руку стоявшему рядом офицеру. Пульсирующая брызгами кровь залила палубу и рядом стоящих адмирала и офицеров. Они отнеслись к этому вполне спокойно. Не первый раз были в бою. Но, даже сквозь сажу было видно, что адмирал опасно бледен, хотя не был сам ранен. Зато очередную глубокую рану получила Британия, её подаваемый как самый сильный флот в мире в очередной раз не смог справиться с приморским городком ... который был превращён русскими в морскую крепость. Сражение у Феодосии 29 сентября 1855 года вошло в историю морских сражений, очередным и неожиданным поражением британского флота, который после это уже почти окончательно потерял статус непобедимого. В глазах французов, американцев, испанцев, датчан, шведов однозначно, обладающие сейчас и когда-то первоклассными военными флотами и помнящие об этом, и даже не оставляющие надежду восстановить хотя бы отчасти свою морскую силу. Тем более пример был перед глазами, русские били в хвост и гриву ранее непобедимых британцев.
