— Вставай, пошли, — охранник выжидал реакции Габриэля, но тот послушно встал и пошел к двери. За ним последовал слим. Юноша видел краем глаза, как на Море, на ее нежной шее застегивают странный ошейник, широкий, переходящий на плечи и подмышки блестящими тонкими ремнями.
— Пошел-пошел, — грубый пинок сзади. Несчастные, соболезнующие глаза пленницы напоследок.
Ангела ввели в кабинет, где стоял специальный стол для осмотра. В шкафчиках — медицинское оборудование и лекарства. Рыжеволосая слимка в длинной белой рубахе и брюках сразу закивала охраннику, сопровождавшему нового пленника, видимо, оценив колорит и цену раба. Габриэль ожидал чего угодно, но не унизительной процедуры полного осмотра, взятия крови, изучения его физиологических реакций.
Уже через полчаса охранник получил на руки результат, говорящий о том, что пойманный ангел чист и весьма чувствителен, что он будет отличным партнером сопровождения. За вполне приличными фразами скрывалась низкая правда о намерениях слимских уродов: они собирались торговать телом ангела богатым слимам, которые так охочи до хорошеньких молодых тел. Габриэль сразу вспомнил несчастный взгляд девушки.
А слим достал из-за пояса идентичный предыдущему ошейник и застегнул на шее. Длинные блестящие полоски зашевелились на плечах, на лопатках, поползли подмышки. Их острые края вонзились в кожу. Ангела качнуло. Что это? Что они делают с пленниками, чтобы те отдавались без сопротивления? Незнакомые руки надели на юношу кружевную рубашку. На ноги — дорогие шелковые чулки. А затем — короткие обтягивающие шорты с блестящими пуговицами по бокам. Хотелось сопротивляться, но ошейник делал движения заторможенными и послушными. И понимание происходящего отдавалось в затылке неистовой болью.
32
Разве ожидаешь, что это случится именно с тобой? Разве в неполные двадцать можешь сопротивляться обстоятельствам? Одним дается воля, характер, стойкость... У Габриэля ничего этого не было от рождения. По природе мягкий, он с самого начала выбрал путь созерцания и света. Но воронка тьмы закручивала юношу на самое дно, показывая все мерзости врана, чтобы сломать его и превратить в ничтожнейшее существо, лишенное право на мнение, на свободу, обязанное отдавать себя на утеху.
Но даже после всех пыток Змия Габриэль сохранял чистоту, которая пленяла и завораживала. И не позволял грязи врываться в душу. С позиции человеческой — да, ангел был идиотом. Но глупость заключалась в милосердности ко всем и всему. Простить бродягу за подлость? Конечно. Оправдать демонов? Несомненно. Вероломство слимов? Они так воспитаны, это их вековые традиции.
Агнца потащили куда-то по коридору. Лишь мигали на потолке лампы. Кричать и сопротивляться несчастный не собирался, но от игл в коже тело словно обмякло, стало невесомым. Мысли отступили и безумно хотелось спать. Что ожидает дальше, и так известно. Будет больно. Будет насилие.
— Остановитесь, — грозный оклик охраннику, который обернулся и недоуменно притормозил, продолжая держать подготовленную к продаже проститутку. — Квонкс требует мальчика к себе.
Габриэль поднял глаза на очередного слима. Хорошо одет, кожа лоснится. Такие обычно ходят в шестерках у боссов.
— Я сам его отведу, — темные агаты воззрились на юношу изучая, а затем громадная лапа подцепила ангела и перекинула через плечо. — Ты свободен, Кхе.
Габриэль слабо трепыхнулся. Но в следующее мгновение безвольно повис, глядя в двигающийся пол.
Квонкс оказался огромным трехметровым слимом с темно-бордовой кожей. Его вытянутый вверх лысый череп украшала татуировка какого-то мистического животного. На длинной шее горела огнем плазм-цепочка, одновременно служащая украшением и способом связи, и еще много чем. Такие практически заменяют личного секретаря. В остальнном Квонкс предпочитал простоту в одежде, вот и теперь он оделся в традиционную рубаху без рукавов и штаны с красными ромбами на поясе.
— Поставь мальчишку, — босс встал из-за стола, а его помощник отступил и теперь ждал дальнейших указаний. — Покажи руки.
Юноша выполнил приказ, наблюдая за тем, как Квонкс рассматривает запястья. — Выйди, — короткий взмах огромной лапищей помощнику, который предпочел побыстрее ретироваться в коридор и плотно прикрыл дверь в кабинет.
Босс начал вышагивать мимо Габриэля туда-сюда в глубокой задумчивости. Как все слимы, он напряг мышцы лица, и на щеках, на лбу, на подбородке появились глубокие складки.
— Ты собственность правителя врана? — Квонкс взял со стола длинную разноцветную сигарету и закурил. Белый дым потянулся вверх, наполняя воздух сладковатым ароматом.
Ангел согласно кивнул. Зачем скрывать очевидный факт, если уже попался.
— Любопытно. И как ты пересек границу?
— Получил документы, — Габриэль качался от влияния ошейника и иголок в коже.
— Твое имя?
— Габриэль.
Квонкс что-то забормотал. Затем потянулся к плазм-цепочке и заговорил на вранском. Переговоры длились около десяти минут. Потом слим зачем-то включил громкую связь, и ангел услышал Змия, такого далекого и такого близкого одновременно.
— Габриэль? Он больше мне неинтересен. И совершенно свободен. — знакомая усмешка в голосе. — Он рядом? Дайте переговорить, Квонкс.
Слим отсоединил от цепочки блестящую бусину и закрепил на ушной раковине юноши.
— Привет, маленький принц, — граан словно стоял за спиной. И кажется, даже касался поцелуями шеи и плечей, обнимал нежностью, рисовал на животе зигзаги возбуждения.
— Привет, — говорить от волнения удавалось с трудом.
— Надеюсь, теперь ты доволен?
— Ты все подстроил?
— Нет, — Змий засмеялся. — С тобой сыграла злую шутку хорошенькая внешность и юность.
— Почему ты не поговорил со мной? Почему ты так поступаешь? — юноша чувствовал, как в груди клокочет яркая боль. Теперь он еще сильнее любил темного лорда. Бесполезно хватался за разговор, сознавая, что мужчина не пойдет на откровенности.
— Все кончено, малыш. Кто-то должен был принять решение. Ты точно не мог этого сделать.
— И теперь ты меня бросаешь... — плечи Габриэля затряслись. А Квонкс, слушающий разговор, улыбнулся и погасил сигарету.
— Извини, малыш. Жизнь жестокая штука. Так что удачи.
Раздался щелчок, и связь прервалась, как иногда обрывается сердцебиение. Глаза юноши остекленели.
— Выпить хочешь? — через какое-то время предложил Квонкс и полез в шкаф, откуда достал целую бутылку коньяка, распечатал и налил в рюмки.
Ангел залпом выпил. Затем — еще раз. Теперь он сидел в кресле, в то время как босс занимался бумагами. Мысли Габриэля путались, эйфория сменялась отчаянием. Красно-черные оттенки кабинета навевали депрессию. Даже затянувшееся молчание слима не трогало: и в самом деле, что ты хотел? Чтобы граан отпустил именно тебя? Да, ты вырывался и глупил... Теперь же безрассудно тонешь в болоте.
— Очухался немного?
Габриэль затравленно посмотрел на нового хозяина, крутившего на запястье связку ключей.
— Ты вроде из понятливых, Габриэль. Сам как думаешь? Когда лорд тебя простит?
— Не простит... — бормотание под нос.
— Да ладно! Грааны от своих игрушек не отказываются. А ты — настоящая куколка. Стоишь немало... — босс помолчал, — и печати Змий не снял. Явный признак. Да, не хочется портить отношения с господином. И отпускать тебя нельзя, и пользовать... — задумчивое причмокивание. — А я просто так не кормлю. Значит, придется все же поработать... Например, в эскорт-услугах для аристократов. Секса они редко просят, можно сказать— почти никогда... — прохаживание по комнате мимо Габриэля, схватившегося за голову. — Ты этикет хорошо знаешь, в обществе не заставишь клиентов краснеть?
-Не заставлю.
Свет в глазах стал ярче, прожигал ауру слима: обычно равнодушный к рабам, сейчас Квонкс нервничал. Конечно, никто не желает связываться с Сейшаатом. И даже его разрешение ничего не значит. Граан всегда способен переменить мнение и тогда... содрать шкуру.
— Может, лучше вы меня отпустите? — ангел пытался пробить расчетливость босса разумностью — проще избавиться от сати, чем ожидать наказания.
— Нет. Если Змий потребует тебя вернуть, я не намерен отвечать за то, что с тобой может случиться в городе. Без разговоров.
Юноша опустил голову. Добраться до срединного мира? Мысль о путешествии становилась все более призрачной. И приат, с его ажурной, выписанной легкими мазками красой, таял перед грубостью портового государства.
Габриэль понимал, что лишь благодаря печатям он избежал насилия.
А уже утром измученная Мора рассказала ангелу, что слимы делали с ней, как ломали. Как пустили по кругу, как били... Теперь девушка послушно удовлетворяла клиентов. Чаще среди них встречались высокопоставленные слимки. Эти платили Квонксу щедро за дорогой товар. А Мора считалась диковинкой, потому что попала в бордель из срединного мира. Как? Она почти ничего не помнила. Вроде жила в какой-то Москве. Работала в банке администратором. Снимала квартиру в пригороде, но однажды уснула в электричке, а проснулась на вокзале портового государства.
— Там они меня и прибрали, — пленница сидела напротив ангела, как турок, скрестив ноги, и расчесывала щеткой длинные волосы. — Наверное, я ненормальная, но мне до сих пор кажется, что происходящее — ночной кошмар. Знаешь, у нас никто не верит в то, что существуют другие миры. Есть, конечно, теории про параллельные реальности и инопланетян... Но чтобы все это происходило на яву!
Габриэль кивнул согласно. Раньше демоны казались ему страшной сказкой, которой пугают юных ангелов. Теперь, после войны, после всех ужасов он, как никто другой, понимал панику Моры, выхода из ловушки для которой нет. Даже бегство не гарантирует безопасности, а добраться до дома почти невозможно.
— А ты?
Небеса! Как трудно говорить о еще не затянувшейся ране.
— Я сати...
— Что это такое? — интерес любопыиной девчонки, накручивающей пряди на указательный пальчик.
— Ангел, который принадлежит демону. В сущности — сексуальная игрушка.
— Тебя продали Квонксу?
— Нет. Меня наказали. Выкинули, как старую вещь.
Габриэль завозился, скрывая стыд. Ни к чему рассказывать про ужасы врана... Отвернуться, понуриться, замолчать. Нежные руки Моры обвили ангела, успокоительно погладили по плечам. Сначала они просто молчали. А потом — это произошло неожиданно — боль вырвалась наружу. Рассказ выходил сбивчивым, эмоциональным, иногда даже бессвязным, но Габриэль уже не мог остановиться. А слушательница лишь кивала головой и не сводила темных глаз с ангела. Покрасневшие щеки ее выдавали волнение, пальцы то и дело тянулись погладить, пожалеть.
Затем девушка и вовсе положила голову на колени Габриэлю, свернулась рядом калачиком. И тоже открыла сердце. Два года Квонкс использовал Мору в качестве дорогой проститутки, своеобразного эксклюзива на рынке слимов. Почти каждый раз богатеи готовы выкладывать круглую сумму, чтобы попробовать человека. Девушка утверждала, что самцы еще ничего — терпимо. А вот слимки... Хуже, если попадешь к ним. Эти твари берут по полной. Не ограничиваются традиционным сексом. И члены у них гораздо массивнее, и похоти куда больше.
Габриэль робко поинтересовался, что же происходит, когда ночь покупает самка. А девушка вздохнула и попыталась на пальцах показать, как выглядит член у слимки, изогнутый, толстый, с уплотнением на основании.
— Ну, как у собак, только больше. Если слимка втолкнет его внутрь, то шарик раздувается и становится твердым. Освободиться невозможно. И это ужасно больно.
Габриэль вспомнил сразу соития с драконом и понимающе закивал. Физиология у каждой расы своя. Почему вот только некоторые твари так любят быть сверху? И давить, пользоваться, причинять страдания?
Мора утверждала, что и у них есть рабство. Только теперь оно нелегальное, а раньше — практически повсеместное. Габриэль тяжело вздыхал: как в этой маленькой, хрупкой девочке хватает мужества, ведь она так часто возвращается почти бездыханная и спит полдня крепким сном. А потом он смотрел на себя и понимал, что вел практически такую же жизнь?
Возможно, отсрочка от сексуального рабства не будет долговечной и, когда босс поймет, что Змий не заберет сати, то воспользуется возможностями ангелочка и начнет зарабатывать немалые деньги.
Но и теперь, а Габриэль этого не ведал, Квонкс получал от заказов на ангела астрономические суммы. Непонятно каким образом слимы прознали, что у фирмы появился новый товар, но практически каждый вечер за юношей приходил охранник, который отводил его к распорядителю, занимавшемуся видом и образом Габриэля.
Аристократы слимы предпочитали видеть в сопровождающих на светские мероприятия красивого, одетого изящно и по последней моде молоденького ангела, который поднимет статус — чем дороже мальчик, тем выше уважение — и гостям приятно посмотреть, и можно давать понять, что игрушка сделает все, что попросит хозяин. Богатые торгаши обычно заказывали по несколько ангелов. После многих вечеров и банкетов Габриэль уже знал практически всех самых дорогих. Обычно ночь начиналась весьма прилично, и слимы просто хвастались экскортом, но потом про сопровождение забывали и до утра происходила обычная пьянка, где заказанных позволяли себе и пообжать, и даже полапать. Но через грань слимы никогда не переходили.
Зато переходили слимки. Некоторые ангелы признались Габриэлю, что те вынуждали их ложиться под себя. И по контракту это не возбранялось. Но юноше пока везло. В его заказах не мелькнуло ни одной слимки. И цена за юношу выставлена была приличная. Тысяча дран за полчаса. За ночь по местным меркам набегала приличная сумма, учитывая, что самая дорогая проститутка стоила всего пятьсот дран за час.
Но однажды, а прошло почти два месяца после расставания с враном, везение Габриэля закончилось. Он это понял по тому, как распорядитель приказал одеть раба: и вот мягкий шелк широкого платья до щиколоток окутывает тело облаком. Жесткий корсет шнуруется сзади так, что и вздохнуть тяжело. Волосы уложены в высокую прическу. Слимки любят, чтобы мальчики выглядели понежнее.
Эта клиентка оказалась высокопоставленным политиком. Строгий мужской костюм, удавка-галстук на шее, золотая сережка в одном ухе. Когда дверца машины открылась и Габриэль заглянул внутрь, он сразу ощутил опасность. Темные агаты смотрели на ангела с хищной алчностью.
— Садись, ждала я долго и так, — сказала слимка на ломаном вранском. Она обнажила ряд мелких острых зубов, а складки по бокам рта стали темными провалами.
Юноша нырнул в салон. Сложил руки на коленях, в то время как шофер захлопнул дверцу и машина тронулась с места.
— Хочешь игристого вина? — темно-синяя рука потянулась к ведерку со льдом, где стояла початая бутылка, налила два бокала.
Габриэль поблагодарил, отпил глоток, вновь посмотрел на слимку.
— Тебя поставили в курс, что я премьер-министр Лаэра?
— Да, мадам.
— Называй меня Эфла. — слимка поманила юношу сесть ближе, расстегнула пиджак, освободилась от галстука... Рука легла на плечо ангела, нежно помяла. — Умеешь делать расслабляющий массаж? — спросила она, проводя по напряженной спине Габриэля. — После ужина...
