| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Ни к чему.
Потому Эрнесто отправился в монастырь один, а Тони ждала его в мобиле, решив, что два некроманта на один монастырь — это многовато. Да и Альбу не надо раздражать.
Эрнесто она боится, а вот при виде Тони может и упереться рогами. Даже если Амадо их пока жене не наставил — все равно упрется.
— Я привез тебе документы на подпись. И мы расстанемся.
Альба протянула руку за бумагами. Но проглядела — и возмущенно вскочила со скамьи, на которую уселась.
— Я не стану это подписывать!!!
Прошение о разводе.
О разделе имущества — Амадо оставлял себе книги и мобиль, все остальное доставалось Альбе.
О лишении Альбы фамилии 'Риалон'.
Это что? Все ее мечты прахом пошли, что ли?
Нет-нет, Альба не согласна!
Эрнесто мило улыбнулся.
— Ты уверена?
— Да!!!
— Тогда посмотри еще эти два документа.
Документы оказались весьма разными. Один — помилование. Второй — приговор. Альба оказывалась запертой в монастыре на двадцать лет за убийство тана Ксареса. И будет тут отмаливать грехи, пока не надоест.
Или...
— Развод, помилование и иди, куда хочешь. Или — оставайся тут.
— Я... не...
— Выбора я тебе не предоставляю, — жалеть Альбу Эрнесто не собирался. Сына он любил, а уж когда Амадо повзрослел и поумнел, они серьезно сблизились.
— Вы маг! Вы знаете, что я этого старика не убивала!
— Но ты с ним спала. Изменяла моему сыну.
— А что ж он сам не приехал?
— Зачем? — даже чуточку удивился Эрнесто. — Вы уже чужие друг другу, к чему длить агонию. Тебе поругаться с ним хотелось? Обойдешься. Хватит и того, что сын тебя пятнадцать лет терпел.
— Он тоже не безгрешен!
— Верно. Только вот ты с дурни бесилась, а он надрывался, стараясь обеспечить и тебя, и пасынка. И Карлоса он пристроил.
— Куда!?
— В Колонии. На три года.
— Ненавижу!!! — взвыла Альба, понимая, что лишилась единственного союзника. Почти единственного.
Родители ее образ жизни не одобряют, слишком уж они замшелые, да и не прислушаются к ним. Вот к сыну Амадо мог бы прислушаться, Карлоса он любит. Но сына-то и нет?
— Подписываешь?
— На что я буду жить?
— Родители тебе помогут. Может, еще и работать пойдешь, тебе только на пользу.
Альба заскрипела зубами.
Любому другому она бы скандал устроила. Но тут...
Нереально. Дорогой свекор ее и слушать не станет. И кричать на некроманта тоже... не так, чтобы полезно для здоровья.
С другой стороны... знакомых у нее хватит! И имидж жертвы ей пойдет. Можно попробовать сыграть и с этими картами. Но только на свободе, не в монастыре! Здесь она точно никого подходящего не встретит, можно и не мечтать!
Альба решительно протянула руку за бумагами.
— Давайте сюда. Я подпишу.
— Ты сделала правильный выбор.
Улыбка у Эрнесто Риалона была очень даже приятной. Но Альбе она показалась злобной насмешкой. Она выдернула бумаги из протянутой руки, черкнула автограф — и вернула их обратно.
— Когда я...
— Когда будет утвержден развод. Примерно через месяц.
Альба скрипнула зубами.
— Не льсти себе, — угадал ее мысли Эрнесто. — Амадо не передумал бы. Просто — ни к чему трепать нервы, ни ему, ни его невесте.
— Та... р-рыжая?
— А это тебя уже не должно волновать, дорогая бывшая невестка. Ты и так дорого обошлась моему сыну.
— Вы не были против!
— Ему надо было повзрослеть, — Эрнесто аккуратно собрал бумаги. — Всего хорошего.
И вышел.
После его ухода Альба несколько минут сидела, оправляясь от ужаса, а потом взвыла.
Грохнула об стену скамьей, откуда и силы-то взялись здоровущую дуру поднять? Заорала, впадая в истерику...
Монахиням пришлось отливать ее холодной водой.
Крушение жизненных надежд вообще проходит болезненно.
* * *
— Ты уверена, что хочешь этим заниматься?
Игнасио сочувственно смотрел на Эллору. Та развела руками.
— Не хочу. Но больше некому. Мама решила переехать поближе к монастырю, там ей присмотрели домик с участком. А здесь — здесь надо все продать. Только вот вещи соберу.
Игнасио кивнул.
Он уже был в курсе истории Дареи. И брат рассказывал, и вот, Элли...
Жалко, конечно.
Одно дело, когда погибают закоренелые и фанатичные недоумки, как тот же Бустос. Или честолюбцы и подонки вроде Сесара. Но глупые девчонки, которым просто хочется тепла и любви?
Жалко.
С какой стороны не погляди — жалко.
И Лидию понять можно.
Дарея все равно ее дочь, и матери больно. Лидия хотела сама поехать, но Элли ее отговорила.
Она справится.
Правда, справится.
А Игнасио предложил сопровождать ее. Инкогнито, конечно. Взять мобиль попроще, погрузить вещи... два мобиля.
Эллора не возражала.
Было у них что-то общее с Игнасио. Одиночество, наверное. Но разделенное на двоих, оно уже не казалось таким неподъемным.
Да и вещей собирать было немного.
Кое-что из одежды, памятные мелочи, а остальное... мебель на продажу вместе с домом. Лидия вообще не привязывалась к вещам, зная, что в любой момент ее тихая и спокойная жизнь может закончиться. Теперь у мамы будет больше шансов превратить неуютный и холодный дом в настоящее гнездышко. Вот если еще Элли ей внуков нарожает...
Да, шансы есть.
Феола лично посмотрела Эллору, и сказала, что никаких препятствий не видит. Наблюдать, конечно, надо, но так — хоть шестерых рожай.
Может, и от Игнасио...
Эллора как раз устроила друга (пока — друга, а потом?) в гостиной, с чашечкой кофе, и отправилась собирать вещи, когда раздался стук в дверь. Девушка выглянула из окна — и искренне удивилась.
— Кармело?
— Элли, открой, пожалуйста?
Бывший возлюбленный смотрел сверху вниз. И что он тут делает?
— Ладно, сейчас открою.
И заспешила вниз, к Игнасио.
Впрочем, объяснять другу почти ничего не надо было. Про Кармело она ему уже рассказала, так что у мужчины был только один вопрос:
— Тебе так любопытно?
— Конечно! А тебе не интересно, что ему понадобилось?
Игнасио пожал плечами.
— Не особенно. Но ради тебя я потерплю.
Элли поцеловала друга в щеку, и направилась открывать.
Игнасио стоял, опираясь на трость. Роскошную, увитую лентами, с шикарным набалдашником в виде осьминога.
Ждал.
И не прогадал.
Кармело, который вошел в гостиную с широкой улыбкой на лице, даже слегка споткнулся. И нос у него словно сплющился.
— Элли?
— Что — Элли? Ты так и не сказал, зачем пришел?
Кармело потер лицо руками.
Ну, не сказал.
Но как-то все очень быстро происходило. Когда ему сообщили, что у дома Элли стоит мобиль, да она сама приехала.... Ну и как было не прийти? Не поговорить?
В жизни у Кармело складывалось все не слишком хорошо.
Хавьер оказался злопамятным, и всем, кто был причастен к пропаже Тересы, икнулось не раз. Весело и с огоньком.
Кармело — тоже.
С одной стороны, он никого не похищал.
С другой — какой ты таможенник, если у тебя такое под носом чуть не вывезли, а ты только ушами хлопал? Гнать тебя, паразита! Два раза!
Кармело и погнали.
А устроиться куда-то еще... а куда?
И почему таможенников так нигде не любят? Прямо и сказать-то страшно, как не любят?
Отец начинал потихоньку ворчать, мать — на мать сейчас вообще положиться нельзя, она до сих пор на улицу выходить боится, по ночам кричит...
А тут Элли.
Добрая и понимающая.
И любящая... свадьба для Кармело была бы хорошим выходом, если что. И фамилию сменить, и кажется, деньги у Элли тоже есть? Если мобиль? Это ведь недешево?
Но...
— Элли, я... нам ведь было хорошо вместе. Я так пожалел о своих словах, ты не представляешь...
— Представляю, — усмехнулась Эллора. — И прошу меня впредь не беспокоить.
Может, не будь рядом Игнасио, она бы и поиздевалась всласть. Но — показывать себя стервой перед другом? Даже почти любимым человеком?
Ни к чему!
— Ты... меня... разлюбила?!
И такое искреннее изумление в его словах, будто это законом запрещено.
Возлюблять можно, разлюблять нельзя. А вылюбить и выкинуть?
Эллора пожала плечами, и ответила честно.
— Нет, Кармело. Мы с тобой друг друга и не любили никогда. Просто подходящую партию искали.
— Н-но...
— Иди, Кармело. Иди и не возвращайся. Чувств нет, ловить тебе здесь нечего, все прошло. Прощай.
Ага!
Если б Кармело не попробовал устроить сцену, он не был бы сыном своей матери.
— Ты! Ты меня на ЭТОГО променяла!? На богача?! ДА!?
Игнасио взмахнул рукой. Одновременно с Эллорой.
Водяной кляп оказался весьма эффективен. И водяная нашлепка запечатала Кармело рот, ну а бульканье... да на здоровье! Булькай, сколько влезет!
Ленты на трости тоже не подвели. Недаром их зачаровали.
Взметнулись, оплели врага, опутали с ног до головы, плотно и жестко.
Кармело свалился на пол булькающим кульком.
— Я попрошу его выкинуть? — предложила Эллора.
Игнасио, который опирался на трость — уже без лент, кивнул.
— Да, пожалуйста. И пусть мои ленточки смотают. Нечего ему тут делать. Ты понял, болван!?
Кармело замычал.
Понял он, понял...
И этот тип — маг, и Элли — маг... ой, ужас-то какой! Нет, с магами лучше дела не иметь!
Но как она могла его разлюбить?
КАК!?
А она же говорит, что и не любила никогда... невероятно!
Охранники выкинули синьора Эскобара в грязную лужу, забрали ленты и ушли, даже не попинав несчастного. Мужчина горестно вздохнул, и принялся выползать на берег.
Грязь стекала с него потоками. А мысли были и вовсе уж горестными.
Работы нет.
Любви нет.
И вообще, нет в жизни счастья. На халяву — точно. А работать, учиться, стремиться и добиваться Кармело в голову, увы, не приходило. Зачем? Он же и так достоин? Правда?
Лужа согласно булькала, выпуская из своих глинистых объятий вкусную добычу.
Конечно, достоин! А ботинок — оставь. И второй тоже можно... она ж тоже достойна? Правда? Такая достойная грязюка. Даже — отстойная.
Буль...
* * *
— Что кузина?
Альба и Антония взаимно друг друга не любили. И Тони немножечко зловредничала. Самую чуточку. Немножко ведь можно, правда?
— Полагаю, сейчас она орет на весь монастырь.
— Но бумаги подписала?
Эрнесто улыбнулся так, как улыбался только супруге. Ласково и открыто.
— Да, родная.
— Вот и хорошо. Амадо заслуживает счастья.
— Мне тоже так кажется. Сейчас в гостиницу?
— Полагаю, да. Погуляем по берегу, переночуем, а завтра и домой.
— Отличная идея.
Несмотря на прошедшие годы, совместный быт и кучу детей, пара Лассара-Риалон была по уши влюблена друг в друга. И очень счастлива.
И в такие моменты это чувствовалось особенно остро.
Хорошо еще Альба не видела. Тогда бы монастырю точно не устоять. Но хорошо то, что хорошо заканчивается.
— Поехали домой? Обрадуем Амадо?
— Едем, любимая.
Все сказки должны заканчиваться. Не обязательно — свадьбой. Но обязательно счастливо.
Эпилог
— Зачем мы сюда приехали?
Амадо огляделся вокруг.
Что изменилось за эти годы?
Да ничего! Та же пещера, та же площадка, по-прежнему молодое дурачье целуется в укромных уголках. Правда, больше никто пока не пропадал.
— Феола, мне надо кое о чем тебе рассказать.
Амадо себя не щадил. Честно рассказывал, и как обижался на отца, и как был молодым дураком.
— Наверное, именно здесь я начал взрослеть. Когда понял, как мы подло поступили с Паулиной.
— Ты с тех пор искупил этот проступок.
— Знаю. И что она меня не винит — тоже. Дураком я был. Потом поумнел, но... Феола, я все равно был паршивым мужем и отцом. Я все время был занят на работе, я поздно приходил домой, я не уделял внимания Альбе и Карлосу, жена меня постоянно ревновала...
— Зато они могли жить и ничего не делать. Альбе не приходилось работать на фабрике или что-то шить на дому, к примеру. Твоему сыну не надо было побираться или воровать. А их поступки... ты для себя выбрал. Они тоже.
— Я наверное, таким и останусь. Понимаешь, мне5 нравится моя работа, мне нравится распутывать дела, восстанавливать справедливость, разбираться в том, что произошло. Я не гений, как Шальвейн, но я хороший специалист и на своем месте. А место это неспокойное. И работа у меня будет ненормированная, и зарабатываю я не так, чтобы много...
— И что?
Амадо только головой покачал.
И достал из кармана коробочку. Открыл.
Блеснул крупный розовый бриллиант кулона, который ему подарил лично его величество. От премии отказываешься — ну так хоть для невесты возьми.
От подарка для Феолы Амадо отказаться не смог. Хотелось ее порадовать.
— Красиво...
Амадо и за себя порадовался.
Феола видела кулон, но отнеслась спокойно. Оценила красоту, а не стоимость. Альба сказала бы: 'какой дорогой!'.
— Феола Амадина Ксарес, ты за меня замуж выйдешь?
— Конечно.
Феола даже не сомневалась.
Развод?
Дело скорого времени, процесс уже начался. Семья Риалонов Феолу приняла, Араконы, конечно, не в восторге, но ситуацию тоже поняли. Особенно после того, как Амадо посвятил их в ситуацию с завещанием Патрисио Ксареса. И рассказал, каким путем Альба его добилась.
Тут уж и Адан Аракон пожалел, что доченьку не порол в детстве.
Но это — было и прошло. А сейчас Амадо смотрел на Феолу, стоящую перед ним в простом светло-зеленом платье, а лучи солнца били ей в спину, окутывали плащом, просвечивали рыжие локоны и Феола казалась частичкой солнечного света.
Невероятно красивой и столь же недосягаемой.
— Я тебя люблю, — тихо сказала Феола. — Я знаю, женщинам не надо признаваться первыми, но я тебя люблю.
— Плевать на правила, — Амадо наконец-то решился, притянул к себе девушку и поцеловал. — Я тебя тоже люблю. Позволишь?
— Да, конечно.
Феола приподняла волосы и бриллиант занял свое законное место на ее шее, скользнул в ямочку между ключицами, сверкнул вызывающе и ярко.
Но глаза девушки все равно сияли ярче звезд и бриллиантов.
Амадо склонился в поклоне.
— Ритана, вы позволите?
— Я позволю вам все, что угодно, тан.
Наверное, это было странное зрелище.
Пещера.
Море, скалы, небольшая площадка перед черным провалом в подземелье.
И танцующая пара.
Он и она, над морем, в солнечных лучах...
Танго?
Только танго. Танец любви, страсти, жизни — жизнь продолжалась, прекрасная во всей ее непредсказуемости.
Маэстро, музыку!
Здравствуйте, мои любимые читатели.
Вот и закончилась эта история.
А я прошу у Вас небольшой отпуск на 2 недели.
Буду пока по понедельникам и четвергам выкладывать 'Драконов', а новая история начнется числа с 26-го.
С любовью.
Галя и Муз.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
