— Ничего, — передёрнула плечами мать Гарри. — Когда меня короновали, я думала только о том, чтобы всё поскорее закончилось.
— Так не бывает, — авторитетно заявила королева Лиз. — Почему ты так думала?
— Мы с Гарри тогда не слишком жаловали друг друга, — голос Элизабет был бесцветен и безжиненен. — Я думала, что, может быть, после коронации он станет добрее ко мне, а я — к нему, поскольку мы станем, наконец, равными, и пусть всё это поскорее закончится, потому что вот здесь и сейчас я переживаю то, о чём мечтала всегда, сколько себя помню, но чувствую себя такой пустой, и это — неправильно.
— Девочка моя... — королева Лиз поспешила обнять дочь, и Маргарет решила дать им возможность вдоволь пожалеть друг друга, раз уж именно по её милости все эти люди встретились в её сне.
— Миледи, — тихонько обратилась к сидящей с задумчивым видом старухе Маргарет. — Я знаю, что вы сами составили этикет нынешнего двора. И у меня к вам есть очень важный вопрос. При каких условиях король может снова надеть государственную корону?
— Корону Святого Эдварда? — удивлённо спросила та. — Зачем? Её используют только в церемониях, ведь она кошмарно тяжела даже для крепкой головы!
— Я расскажу вам, мадам, зачем мне это понадобилось, — решилась Маргарет. Проблема в том, что Чёрный Принц, один из камней в той короне, заменён на совсем другой камень. Таким образом, магическая защита коронующегося суверена оказалась нарушена, что делает вашего внука очень уязвимым к воздействию магии. Я хотела бы восстановить защиту, и легко могу заменить камень на настоящий. Но чтобы защита была восстановлена, его величество должен корону надеть. Желательно, не на краткий миг.
— Но Гарри короновался имперской короной, я точно помню. Той, которую сделали специально для коронации моего сына. Корону Святого Эдварда просто использовали в церемонии. Ты хочешь сказать...
— Да. Именно в той церемонии и было самое главное. То, что вызывает изменения в коронующемся. Я так думаю. Вы не верите в магию, миледи?
— Ну как я теперь могу в неё не верить, — покачала головой старая леди. — Со всеми этими воскрешениями, воплощениями, и чашей Грааля впридачу. Но всю свою жизнь я верила в тонкую мистику, а не в грубую магию, и поэтому всегда не любила Жакетту и её дочь. Колдовство, как это примитивно... Ты вот, например, даже не понимаешь, что дело не короне, и даже не в камне, не так ли?
— А в чём же? — удивилась Маргарет.
— В том, что в магической защите моего внука оказалась дыра размером с этот камень. Какая разница, в каком виде камень вступит в контакт с этой защитой? Пожалуй, рубин действительно должен быть в короне, это должно иметь какой-то смысл, но какая разница, в какой именно короне? Гарри, например, принимает послов в имперской короне, и церемония продолжается часами. Убеди его, что этот Чёрный Принц совершенно необходимо вделать в корону, и всё получится.
— Вы — умнейшая женщина, миледи — с чувством сказала Маргарет и почувствовала, что просыпается. Последним ощущением из отлетающего сна было странно ласковое прикосновение прохладных, пахнущих лавандой изящных пальцев к её щеке.
* * *
— Кровь Христова, меня только что погладила сама Старая Ведьма, — изумлённо прошептала Маргарет, открывая глаза.
— И ради этого стоило устраивать такой тарарам, милая? — ответил ей знакомый голос.
— Мог бы хотя бы притвориться обеспокоенным, противный Котище, — фыркнула она и крепко обняла мужа. — Ты чего здесь?
— Я пришёл забрать тебя домой, — серьёзно ответил Робин
Глава 10
"Пожалуй, Гарри имел в виду не совсем это, когда решил устроить турнир", — размышляла Маргарет, обозревая, как рыцари партии короля и рыцари партии Брэндона увлечённо тузят друг друга на ристалище. Арагонка могла быть довольно — крови уже пролилось немало, и, несомненно, будет пролито ещё больше. С точки же зрения Маргарет, на ристалише происходил полный хаос, не подчинявшийся никаким правилам. Противники осыпали друг друга оскорблениями и проклятиями, которые, к сожалению зрителей, не достигали трибун из-за сплошного лязга доспехов и мечей, ржания лошадей и топота копыт. Кто-то выбивал кого-то из седла, после чего соперники сходились врукопашную, причём никто не мог быть гарантирован, что на него не нападёт сзади оказавшийся поблизости третий боец. На которого, в свою очередь, мог напасть ещё кто-нибудь. Тихо порадовавшись, что никто ещё не был убит, Маргарет украдкой огляделась по сторонам.
Как оказалось, она вполне могла бы не только вволю обозревать толпу, не роняя достоинства представительницы королевы, но даже пройтись и размять ноги, если бы трибуны не были забиты до предела — все окружающие её выглядели совершенно обезумевшими от азарта, и для них существовало только происходящее на ристалище. Впрочем, нет, не все. Совсем недалеко от неё сидела ещё одна женщина, сохраняющая полное спокойствие. Анна Болейн. Действительно, за кого ей было волноваться? Анна привстала только однажды, когда молодой Генри Перси свалил её брата одним ударом бронированного кулака — после того, как Джордж попытался ослепить его, кинув в лицо какой-то порошок, и, разумеется, промахнулся. Но, перехватив испытующий взгляд короля, она с достоинством опустилась на лавку, и снова приняла бесстрастный вид.
Гарри пока просто обозревал происходящее, подтверждая победителей отдельных схваток, и периодически замахивался на крутящегося рядом с ним шута, Уилла Соммерса. Маргарет тихонько хихикнула в ладошку, вспомнив, какая заминка вышла из-за Уилла в самом начале турнира. Её титул королевы турнира оспариваться не мог, потому что она, Маргарет, представляла королеву. А королева всегда оставалась самой прекрасной дамой королевства, при любых обстоятельствах. Но все знали, кто была истинной госпожой турнира, ради кого он был затеян. И все понимали, что ещё недавно это место занимала бы сама Маргарет. Без сомнения, ситуация получилась более чем пикантной, когда король склонил копьё сначала перед ней, а потом — перед Нэн Болейн. Уилл не был бы Уиллом, если бы не заорал тут же во всю глотку, что теперь-то победитель турнира заранее ясен, ибо не сможет проиграть рыцарь, на копье которого ленты и от чести, и от бесчестья. Гарри погнался за шутом, явно намереваясь отлупить его пресловутым копьём, на котором развевались белая лента от Маргарет и алая — от Нэн, но Уилл бегал быстро.
Гарри выглядел более чем внушительно, в своей вычурной броне и с коронетом на шлеме, украшенным единственным, сияющим кровавым светом камнем. Чёрный Принц занял своё законное место. Герцог Норфолк, вернувшись в Лондон, сам послал за Маргарет, назначив встречу в Тауэре и велев посланцу передать на словах, чтобы она захватила с собой известную ей вещь.
— Что заставило вас изменить своё мнение? — прямо спросила она, как только страж Тауэра, проводивший её в кабинет герцога, вышел.
— Старая Ведьма. Сама Маргарет Р. — бросил тот в ответ, тяжело поднялся с кресла и подошел к окну. — Приснилась, и весьма недвусмысленно приказала мне не умничать, а определить камень в корону до турнира. Я мог бы списать этот кошмар на излишне плотный ужин, конечно, но распоряжения миледи я игнорировать не склонен даже в этом случае. Не тот она человек, чтобы сниться без толку.
— Это точно, — согласно кивнула Маргарет. — Не тот. Это она мне подсказала, что корона не имеет значения, только сам камень.
— Значит, мы определим его...
— В коронет на доспех. Время есть.
Протянув Чёрного Принца Норфолку, Маргарет на секунду заколебалась, стоит ли предупредить герцога о том, что камень этот весьма своенравен, и так же хорош для своего владельца, как опасная бритва. "Впрочем, что мы оба понимаем в магической защите", — мысленно отмахнулась она. Составлял-то эту защиту человек куда как более компетентный, чем она была способна себе представить. Не чета ей, или даже Бриджит.
— Что-то не так?
— Да, — признала Маргарет, мысленно чертыхнувшись. Этот старый лис мгновенно улавливал все изменения в настроении собеседника. Если считал нужным, разумеется. — Я подумала, что восстановив магическую защиту его величества, вы сыграете против планов своей племянницы, милорд. Вы не можете не понимать...
— Довольно! — предупреждающе поднял руку Норфолк. — Я — добрый католик, и слышать ничего не желаю про эти безумные суеверия. Что касается моей племянницы, то Анна — всего лишь... баба. (Маргарет поняла, что на языке у него вертелось куда как более откровенное словечко). И отнюдь не единственная в нашем роду. Во что я верю, так это в пророчества. И в тех, кто способен на пророчества. Томас чуть из штанов не выпрыгнул от бешенства, узнав, что ты напророчила его козырной карте.
— Это был просто сон, — пожала плечами Маргарет. — Просто сон одурманенной до бессознательного состояния женщины.
— Только в бессознательном состоянии женщина и способна на откровения, — грубо обрезал Норфролк.
Маргарет сочла за благо просто поклониться эту могущественному хаму глубоким придворным поклоном, и покинуть Тауэр. Норфолк ей, собственно, начинал нравиться, несмотря на его резкость и подчёркнутую грубость. Ей не показалось, что ими он маскировал свою ранимую душу, как это зачастую делал Гарри. Нет, Томас Говард был, несомненно, высокомерным, полным чувства собственного величия, ищущим выгоды хамовитым придворным. Но он был умён, не лишён по-варварски прямолинейного чувства справедливости, и предан короне — и это дорогого стоило.
Маргарет вздохнула, и переключила своё внимание на происходящее вокруг. Первый круг состязаний, кажется, подходил к концу. Как и следовало ожидать, победителями оказались сэр Николас Кэрью и Чарльз Брэндон, которые сейчас безуспешно пытались выбить друг друга из седла. Поскольку противники были равны и силами, и искусством, с которым они управляли лошадьми, ситуация явно затягивалась, хотя зрители продолжали вскакивать с мест и упоённо орать "хазааар!" при каждом достигшем цели ударе. Но король, который должен был оказать честь победителю, сразившись с ним, уже заскучал, и верный шут Соммерс завертелся колесом, пугая лошадей соперников и нарушая ход состязания. Гарри, на своём огромном вороном, с удовольствием перестал изображать памятник собственному величию, и с копьём наперевес погнался за шутом. Когда они оба скрылись за оградой ристалища, среди палаток, в которых переодевались и отдыхали участники состязания, распорядителю турнира, незаменимому сэру Фрэнсису Брайану, пришлось объявить перерыв на целый час.
Маргарет снова вздохнула и нахмурилась. Именно во второй части турнира, вычурно названной "турнир наций", участвовало всё её семейство — и Робин, и Джон, и Ричард. Как выяснилось буквально в последнюю минуту, Робин, носящий иностранный титул, не мог руководить английскими сэрами и пэрами в первой части турнира, и его задача была передана Николасу Кэрью. Кот, впрочем, ничуть не расстроился, и на все доводы Маргарет, что его рёбра турнира не выдержат ни в какой части, и ухом не повёл. Ей очень не понравилась загадочная ухмылка супруга, но что она могла сделать? Тем более, что этот турнир так сильно отличался от знакомых ей.
Вместо того чтобы горделиво гарцевать, честь по чести нанизывать на копья кольца и тыкать копьями в чучело, участники этого турнира, казалось, всерьёз старались вывести друг друга из строя. И вот теперь Гарри собирался вести свою партию против партии Брэндона, а на Брэндоне, несомненно, будет зачарованное кольцо, которое будет гнать его вперёд, до конца — его конца или конца противника, даже если этим противником будет сам король. Девушка поёжилась. Ей, как маленькой, просто пообещали, что всё будет хорошо, но никто не потрудился объяснить, как именно её семья собирается это "хорошо" устроить. Не говоря о том, как они сами-то понимали хороший финал схватки, в которой жизнь короля Англии была под угрозой. Оставалось надеяться, что они не могли желать победы Брэндону. Случись что с Гарри, и страна останется без короля, а ведь именно ради защиты страны Дикон и его друзья были вытащены неведомой ей волей из посмертия.
С другой стороны, Ловелл уже предал и свою миссию, и своих друзей, в этом не было сомнений. Она своими ушами слышала, как он сговаривался с её кузеном о том, что было ничем иным, как планом дворцового переворота. На месте Дикона, она призвала бы предателя к немедленному и жёсткому ответу, но тот, почему-то, только плечами передёргивал в ответ на все требования Маргарет. Разве что...
— Миледи? — приятный, грудной голос прервал размышления Маргарет в самый неподходящий момент.
-Да? — рассеянно откликнулась она, и подняла глаза на обратившуюся в ней женщину. Мэри Болейн. Маргарет никогда не разговаривала с ней раньше, и понятия не имела, как вести себя дальше. С одной стороны, Мэри была сестрой Нэн и, таким образом, врагом. С другой стороны, семейство Болейнов словно негласно исключило эту красивую и весёлую даму из своих рядов. Во всяком случае, при дворе и теперь при сестре Мэри находилась только благодаря расположению короля, который не делал из этого секрета. Как не было секретом и то, что Мэри была матерью пары королевских бастардов, которыми Гарри никогда не интересовался, и о которых сама Мэри своему коронованному любовнику никогда не напоминала.
— Не хочешь ли освежиться, дорогуша? — фамильярность Мэри не выглядела нарочитой. — Выглядишь бледной, как привидение. Много думаешь, вот что я тебе скажу. Всегда была такой. Пойдём-ка выпьем чего-нибудь бодрящего, силы нам скоро понадобятся. Или ты намереваешься и турнир наций смотреть с таким же каменным лицом, как сейчас?
— Нет, конечно, — невольно улыбнулась Маргарет и поднялась с места. — Там же будут и мой муж, и его величество. Как же на них с каменным лицом смотреть!
Маргарет неторопливо зашагала рядом с Мэри Болейн по галерее, ловя на себе удивлённые взгляды и слыша невнятные перешёптывания. Джейн Сеймур даже рискнула сделать едва заметный предупреждающий жест, в ответ на который Маргарет так же почти незаметно качнула головой.
— Боже праведный, ты завоевала расположение мышки Джейн?! — с притворным изумлением спросила Мэри. Не дождавшись ответа, она немного сникла и приняла покаянный вид. — Вообще-то, как ты догадываешься, мне просто нужно кое о чём тебя попросить, и без свидетелей. Ума не приложу, к кому ещё обращаться, потому что обращалась уже ко всем — безрезультатно.
— Но что я-то могу для тебя сделать? — изумилась Маргарет. — Надеюсь, ты не обольщаешьяся относительно того влияния, которое имеет секретарь практически отставной королевы? Попроси сестру, она вряд ли откажет. Тем более что вас так многое связывает.
— Да... — коротко подтвердила Мэри. — Настолько многое, что ты не хочешь даже знать, насколько, и именно в этом моя проблема, помогать в которой вовсе не в интересах Анны, уж поверь мне.
— Интересно, — протянула Маргарет. — Ну ладно, говори, в чём дело, если считаешь, что это совершенно необходимо знать именно мне.
— Я устала, — глухо ответила Мэри. — Ты же знаешь, что обо мне говорят, и говорят не зря. И до последнего времени всё это не имело ни малейшего значения. Всё равно, пока был жив Уилл, мой муж, я ничего бы не могла сделать. А вот теперь могу. То есть, смогу, если ты мне поможешь.
