| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Своё платье я тоже, кстати, не боялась испортить. Когда подготовка к свадьбе только-только началась, мы с девчонками долго ходили по салонам, пытаясь выбрать нечто особенное. Но мне ничего не приглянулось, поэтому я пошла на ближайший вещевой рынок и купила лёгкий белый сарафан в пол. Потом мы сделали с ним, что хотели. То есть ограничились подгонкой длины с "макси" до "мини" и вышивкой серебряными нитями. Шила Женя. Она и раньше помогала парням с их реконструкторскими костюмами. А теперь, когда и Тим, и она забросили это дело, Женька насела на шитьё, вязание и прочие радости женской души. Сейчас у неё свой небольшой магазинчик эксклюзивной одежды. Мне она тоже предлагала создать платье моей мечты, но я почему-то отказалась.
Как ни странно, в создании и продвижении магазина ей помогла мама Максима, в конечном счёте, смирившаяся с выбором сына и теперь души не чаявшая во внуке.
Лимузины и прочая свадебная мишура аналогично отсутствовали. Я отказалась от всего, Тимофей молча поддержал. Он вообще старался не лезть, полностью доверившись моему выбору. К тому же, у отца на фирме произошёл грандиозный форс-мажор, созданный по глупости одним из подчинённых Тима. И он, как начальник отдела, пытался оперативно всё исправить. Приходил вечером домой, без сил падал на кровать и мгновенно отрубался до утра. Тимка сейчас у отца единственный человек, способный заметить собой любого сотрудника. Мой платиновый Монстр. Я же скромно разгребала завалы юридического отдела и никуда не спешила. Не знаю, как Тим, а я хочу от него детей.
— Ты чего? — заглядывая мне в глаза, озадаченно спросил Морозов. Ксения Морозова...
Это сочетание так ласкает слух...
Я уже сменила фамилию, так что теперь с гордостью могу зваться женой Морозильника. Прозвище в среде работников на фирме до сих пор не потеряло актуальности.
— Да вот, прикинула... — усмехнулась и уткнулась в шею парню, продолжив интимным шепотом. — Не пора ли нам серьёзно поговорить...
Тимофей внезапно напрягся. Объятия, в которых я до этого нежилась, стали больше похожи на крепкие оковы, а жилка на шее забилась чаще.
И как это понимать?
Попыталась отстраниться — не дал. Сглотнул и глубоко вздохнул. Он всегда так ведёт себя, когда собирается принять какое-нибудь трудное решение. А всё началось с примирения с отцом.
Или почти примирения.
Я тогда ещё лежала в больнице, хотя очень сильно рвалась домой, но отпускать почему-то никто не спешил. Мол, мне нужно реабилитироваться, поговорить с психологами и всё в таком же духе. Говорила я с ними. Уже после первого сеанса поняла, что Тим меня реабилитирует куда успешнее всех их вместе взятых.
В общем, в больнице меня держали в порядке самой обыкновенной перестраховки. Даже больше для Тимофея, чем для меня. И пусть его ранение было неопасным, он потерял много крови. Это не мешало парню всё время ругаться с врачами по поводу методов своего лечения. И, само собой, в больнице он оставался только потому, что я была здесь. После моей выписки Морозов тоже, не раздумывая, свалил бы отсюда. Потому меня и держали здесь как "привязку" для него. Тем более, отец не жалел денег на наше лечение.
Оба отца не жалели.
Узнав, что Константин принимал самое активное участие в моих поисках, я несколько минут сидела с ошарашенным видом. А потом увидела его и Тима: они долго разговаривали о чём-то, сидя на лавочке под окном моей палаты — и многое стало ясно. У Константина даже лицо изменилось: в нём появилось что-то доброе. А уж когда Тим на прощание пожал отцу руку... Я в жизни не видела настолько умиротворенного человека. Как будто он скинул с плеч огромный груз.
Наверное, так и было. Но после этого разговора отношения отца и сына не то, чтобы стали по-семейному тёплыми, просто... стало легче.
Я не стала выпытывать у Тима, о чём они разговаривали. Он же делал вид, что не было никакого разговора вовсе, а через месяц сам всё рассказал. И я счастлива, что они, наконец, нашли общий язык. Тим через какое-то время даже начал снова называть Константина отцом. Помню, когда Царёв первый раз услышал такое обращение... Взрослый представительный мужчина, имеющий многомиллионный бизнес, едва не расплакался...
Морозов ещё раз глубоко вздохнул и разжал мёртвую хватку рук. Вздохнув полной грудью, я села поудобнее и вопросительно заглянула в его замершие льдинками глаза.
Он всегда объяснял свои поступки, даже когда я была готова убить его из-за выходки с Вельзевулкой. Тимофей без моего ведома отвёз её к ветеринару и стерилизовал. Потом, правда, привёл разумные доводы своих действий, и мне пришлось с ним, пусть и неохотно, но согласиться.
Интересно, как он объяснит своё странное поведение сейчас?
Я ждала, а он всё молчал.
— Тима? — не выдержала первой.
Морозов словно очнулся от спячки: вздрогнул, сморгнул и обратил на меня внимание.
— Ждёшь?
— Жду, — упрямо выпятила губу. Нам не нужно многословия, чтобы понять друг друга. Порой хватает и одного взгляда.
— Помнишь, что я говорил о серьёзных разговорах? — тихо спросил он. Похоже, не хотел всеобщего внимания. И правильно. Только испортим всем такой день, если что-то...
Не хотелось об этом думать, поэтому я просто кивнула.
Тимофей внезапно улыбнулся. Искренне, светло, счастливо. Его заразительная улыбка передалась и мне. Осталась понять, что он успел надумать. Иногда его уносит в такие неведомые дали... потом объясняй, что ты совсем не это имела в виду.
Вопросительно вздёрнула бровь — Тимофей лишь насмешливо фыркнул. Прижался губами к моему уху и лукаво зашептал.
— Мы можем объявить об этом радостном событии сейчас? Или осчастливим всех потом?
Я закусила губу, чтобы сдержать смешок. Ну вот, так и думала: уже нафантазировал.
Чуть отстранилась, злорадно подмигнула и сама прижалась к его уху.
— Вот когда заделаешь свою задумку, тогда и сообщим, а пока это лишь предложение.
— Переходящее в требование, — прочитал мои мысли жених, и я скромно опустила очи долу.
— О чём это вы там шушукаетесь? — подозрительно поинтересовался брат. Порой он забывает, что у меня есть свой личный защитник, но разве я могу быть против? Кеша у нас теперь крутой бизнесмен. С ним опасно спорить.
Иннокентий окончил институт и, плюнув на все прежние планы, с головой ушёл в изучение строения ночного клуба. Не прошло и пары месяцев, как из простого бармена в "Адреналине", он превратился в младшего администратора, потом и в старшего. А полгода назад влез в свою копилку и умудрился открыть собственный ночной клуб. Отец, конечно, подкинул недостающую часть денег на клуб и в категоричной форме отказался брать их назад. Но Кеша больше не ворчит. Теперь он сам себе хозяин, как и хотел. Только живёт вместе с Валей в доме отца. Говорит, ему там нравится, да и до работы не так далеко ехать...
— О вечном, — бодро ответил Тимофей и вместе со мной поднялся на ноги. Нас позвали в кабинет для регистрации. Жених лишь на мгновение придержал меня и шепнул на ухо, что обязательно, как только мы останемся наедине, серьезно займётся вопросом наследников...
— Оксана...
Я уже практически зашла в крошечный кабинетик, но голос матери заставил остановиться.
Она всё-таки добралась до меня и долго, жалостливо просила прощения.
Возможно, её проступок не так серьёзен, как проступок Константина, но я до сих пор не смогла заставить себя простить эту женщину. Да, не буду возражать против присутствия Натальи здесь и сейчас. Не буду становиться в позу, закатывать истерики. Я просто её не знаю. И не имею ни малейшего желания знать.
Несколько долгих секунд в упор смотрела на Наталью, потом отвела глаза и перешагнула через порог. Здесь моё будущее, а о прошлом постараюсь больше не думать. Это как другая жизнь. Словно и не моя. Если же что-то вспоминается, пытаюсь взглянуть на это со стороны. Даже братья Демидовы... Я так и не узнала, что с ними стало. Мои мужчины оградили меня от всего...
В кабинетике было тесно. Удивительно, как тут поместилось столько народу. Улыбчивая девушка — работник ЗАГСа — в строгом костюме за столом, я и Тим, наши отцы, брат, занявший место у двери, и Валя, взявшая на себя обязанность фотографа. Остальные столпились в коридоре и без особо успеха пытались заглянуть в кабинет.
Нам зачитали наши "права", спросили о согласии, попросили расписаться, где надо, и окольцевали. А потом вернули паспорта со штампом о браке и пожелали удачи в совместной жизни.
Последнее, правда, немного запоздало.
Я живу с Тимофеем уже несколько лет и счастлива не меньше, чем другая в браке. А теперь мы просто узаконили отношения: всего лишь необходимая формальность.
Не успели мы выйти, прозвучало заветное "горько". Пришлось исполнять волю родственников. И, кажется, мы надолго перегородили вход в кабинет, но нам никто не посмел сказать и слова...
— Тима, ты что творишь?! — подумала пару секунд и добавила — Чудовище!
Я, конечно, всё понимаю. Даже не против обычая похищения невесты перед свадьбой. Но зачем мужу делать это после?
Мы стояли на крыльце ЗАГСа и по случаю приговаривали шампанское. Лично я не пила, а рассматривала простое золотое колечко на своём безымянном пальце, когда в небе появились воздушные шарики. Много-много. И все такие яркие.
Наше дружное семейство поголовно отвлеклось на неожиданную феерию, и в это самое мгновение Тим меня умыкнул. Подхватил на руки и украл.
Заскочил в открытую заднюю дверь длинного, непонятно откуда взявшегося, белого лимузина и увёз в неизвестном направлении, при этом с самым честным видом утверждая, что будет вести себя хорошо.
Вот же...
— Чудовище! — обозвала я мужа. Опять он что-то задумал. И я ни капли не сомневаюсь, что этот сюрприз мне понравиться.
Тимофей прищурился и зловеще оскалился. Мне сразу захотелось выпрыгнуть из машины, но меня не пустили. Прижали к сидению и поцеловали.
— Твоё любимое Чудовище. Да? — чуть приподнявшись — так, чтобы видеть мои глаза — спросил Тима.
А что я могла ответить?
— Да!
Миллион раз да!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
