Так как от портового города и каких-либо причалов остались лишь воспоминания, кораблям пришлось встать на якоря на почтительном расстоянии от суши, чтобы при помощи катеров начать переброску солдат. Несмотря на то, что кровавое сражение за плацдарм на вражеской земле отменялось, ну или хотя бы откладывалось на неопределённый срок, люди, как и замаскированные магики, особой радости не испытывали: мрачная атмосфера висела в воздухе, словно ватное одеяло заглушая любые звуки и мешая попыткам начать разговор.
Лишь попы, сопровождающие простых людей, погрузившись в свои мысли читали молитвы, создавая вокруг себя освящённую область в несколько шагов, где казалось даже воздух был чище. Из-за этого вокруг этих людей достаточно быстро собирались группы мужчин, волей-неволей прислушивающихся к негромким словам...
Сам Геллерт, облачённый в привычный живой плащ с надвинутым на лицо глубоким капюшоном, прибыл на побережье в числе волшебников и магиков "Корня", тут же рассредоточившихся для разведки. Им же предстояло разбить временный лагерь и возвести защиту, чтобы избежать возможных неприятностей от островитян, которые рано или поздно оклемаются от столь сильного удара и начнут огрызаться. Впрочем, инициативу они уже потеряли, а возвращать им её никто не собирался.
— Пугающее зрелище, — заметил Барсик, маскирующийся под беловолосого невысокого паренька, кутающегося в длинный для его роста серый плащ. — Что-то наш синий толстяк перестал мне нравиться.
— Я тебе говорил, что водяные опасны, — невозмутимо отозвался Грин-де-Вальд, обозревая широкое пространство со следами ужасающей катастрофы, сотворённой за одну лишь ночь. — Никогда не следует судить о враге, как и союзнике, по его внешнему виду.
— Да-да... Не будь таким занудой и кошки к тебе потянутся, — отмахнулся собеседник беспечно, однако тут же сменил тон на серьёзный. — Не боишься, что они и нас такой волной накроют? Мы ведь как раз в удачном месте находимся.
— Я об этом думал, — не стал отрицать очевидного Данзо, шагая по заваленной наземным и морским мусором суше. — Водяные... или русалки... как и любые магики, вроде тебя...
— Не сравнивай великолепного меня с чешуйчатыми водоплавающими, — ненатурально возмутился Барсик.
— ...руководствуются своей логикой, одновременно и похожей, и непохожей на человеческую, — не обратив внимания на слова собеседника, продолжил говорить волшебник. — Нанеся удар по нам, наши союзники не получат почти ничего, но потеряют достаточно многое. Ты же не забыл, что под водной гладью существует далеко не одно королевство, конкуренция между которыми мало чем уступает людским государствам?
— Людям, насколько я успел понять, это не мешает предавать союзников, — замаскированный кот фыркнул. — Ты и Князь — великолепные примеры таких компаньонов.
— Ты прав и неправ одновременно, — глава "Корня" сделал небольшую паузу, но уточняющего вопроса не услышал, что не помешало ему продолжить развивать мысль: — Мы с Князем делим одну среду обитания, а также обладаем большими амбициями, из-за чего наши интересы рано или поздно войдут в конфликт. С водяными ситуация иная: мне не нужны их просторы, а им нет дела до происходящего на суше. Нам проще обмениваться ресурсами, которых не хватает союзнику, нежели противостоять друг другу и тратить несоизмеримые усилия для их добычи самостоятельно.
— С нами ты тоже обмениваешься ресурсами? — со странной интонацией в голосе уточнил магик.
— Я вас использую, как и вы — меня, — отозвался человек с едва заметной усмешкой в уголках рта.
— Как это... жестоко, — кот стёр с щеки несуществующую слезу. — А я думал, мы — друзья!
— Переигрываешь, — заявил Геллерт.
— Думаешь? — Барсик почесал щёку, затем посмотрел на человеческую руку с ногтями, которые не шли ни в какое сравнение с его родными когтями, поморщился и задал новый вопрос: — И когда ты собираешься предать нас?
— Зачем? — изобразил удивление Грин-де-Вальд.
— Мы, вроде как, тоже одну среду обитания делим, — напомнил кот. — И амбициями не обделены...
— Есть, размножаться и захватывать территорию, чтобы есть, размножаться и захватывать территорию, — насмешливо констатировал мужчина, говоря так, словно обращается к себе.
— А вот это было обидно, — насупился магик. — Наши потребности гораздо шире. Мы ещё любим спать на солнышке, играть с разными интересными штуками, охотиться...
— Хочешь управлять "Корнем"? — спросил Данзо напрямую.
— Я что, дурак? — удивлённо воззрился на волшебника молодой хищник. — Взваливать на себя кучу проблем, постоянно куда-то спешить, что-то решать, с кем-то встречаться... А жить когда?
— Вот из-за таких взглядов у меня и нет причин считать вас конкурентами, — хмыкнув, ответил чародей. — И даже если среди магиков найдётся некто... амбициозный, то это совершенно не станет причиной считать соперниками весь его вид.
— Хм... — Барсик немного помолчал. — Но разве наши виды, рано или поздно, не станут конкурентами? Как было с нашими племенами до заключения союза.
— Если всё пройдёт так, как я задумал, то — нет, — ответил Геллерт. — Ты ведь не забыл о полукровках?
— М-м-м... О таком забудешь, — усмехнулся Кот. — Думаешь, что будет достаточно заставить наши народы перемешаться?
— Нет, — Грин-де-Вальд вздохнул. — Я заставлю людей прислуживать котам, чтобы они окончательно обленились и одомашнились, постепенно из хозяев превращаясь в домашних питомцев. Та же судьба ждёт и всех остальных... кроме водяных. С ними мы поделим мир поровну.
— Э-э-э... Издеваешься? — магик выпучил глаза, не в состоянии по спокойному и ровному голосу собеседника понять хоть что-то. — Эх... Хорошо же говорили. И я даже не знаю, ужасаться мне таким перспективам или радоваться...
— Я понимаю, что стереть границы между видами, даже решив проблему с возможностью заведения потомства, легко не получится, — вернулся к прежней теме Данзо. — Однако, первые шаги в этом направлении уже сделаны. Прямо сейчас создаются условия, которые позволят разношёрстым, порой — в прямом смысле, народам объединиться в прочный композит.
"В конце концов, у первого хокаге и Мадары Учиха получилось объединить кланы людей, воевавшие между собой поколениями", — чародей понимал, что ситуации похожи далеко не во всём, но благодаря магии, делающей невозможные вещи просто трудноосуществимыми, не видел непреодолимых препятствий в повторении опыта.
Российская Империя в целом и Магическая Русь в частности, стали удобным полигоном для реализации многих идей: война с вампирами уже показала как людям, так и магикам, что они могут успешно взаимодействовать между собой, прикрывая друг другу спины, а нападение Японии стало удачной причиной закрепить этот результат. Реакция Европы, отгородившейся от опасного соседа, фактически бросив решать проблемы в одиночку, тоже сыграла на руку главе "Корня".
"Намного проще будет объединить разные "кланы" против внешней угрозы. Главное проследить, чтобы тому же примеру не последовали все остальные. Аналог войны скрытых селений мне в этом мире точно не нужен: масштабы будут ужасающими, как и последствия в целом, а пользы никакой", — в очередной раз окинув взглядом следы разрушений, оставленные одной-единственной волной, созданной подводными союзниками, молодой мужчина почувствовал неприятный холодок.
Не то, чтобы Геллерт являлся трусливым человеком, ну или же считал недопустимым убийство: в конце концов, взятая на себя ещё в прошлой жизни роль не подразумевала мягкотелости и чистоплюйства. Однако же результат спланированной им атаки на острова впечатлил даже его самого, заставив о многом задуматься и начать пересматривать некоторые планы. Впрочем, замыслов в отношении Японии это не меняло, а потому и могло подождать до завершения операции, с последующим возвращением домой.
"Домой? Давно ли я стал считать домом место, находящееся в чужой для нынешнего меня стране, чужого для прошлого меня мира? Пожалуй... я слишком много думаю", — временно отбросив тревоги и сомнения, Грин-де-Вальд усилием воли сконцентрировался на решении первостепенных проблем.
Несмотря на то, что островитяне понесли болезненные потери во время собственной попытки высадки на большой земле, а теперь ещё лишились оборонительных рубежей и были отброшены вглубь своей страны, опыт войны с Кровавым Туманом подсказывал, что даже это не гарантирует лёгкой победы. Всё же слишком уж яркие ассоциации вызывала эта островная страна с тем государством, оставшимся в такой далёкой прошлой жизни...
Комментарий к Глава 44
Всем добра и здоровья.
========== Глава 45 ==========
Первые же дни войны на территории Японии напомнили Данзо противостояние с Кровавым Туманом и Песком: наглые самоубийственные рейды малых групп хорошо обученных бойцов, целью которых было нанести как можно больше ущерба силам вторжения, сменялись диверсиями на путях снабжения, тихими убийствами, попытками отравить еду, воду и даже воздух. Днём, под светом солнца, словно бы соблюдая какое-то негласное соглашение, в основном действовали простые солдаты и церковники, при помощи ручного огнестрельного оружия, артиллерии и рукопашных атак старающиеся прорвать оборону-окружение, ну или же наоборот — отбросить противника от своих рубежей. Ночью же в дело вступали магики, чародеи и отряды особого назначения...
То, что днём обе стороны старались не применять магию открыто, пусть и Российская Империя, и Япония не соблюдали Статут Секретности в той мере, как от них требовала Европа, совершенно не мешало пользоваться амулетами, зельями, благословениями и проклятьями. В некоторых областях вовсе приходилось разворачивать маскирующие и сдерживающие барьеры, чтобы скрыть от маглов буйство очередного ёкая, освобождённого прямо в полевом лагере...
...
— Авада Кедавра! — воскликнул молодой светловолосый человек, облачённый в короткую красную мантию, выпуская изумрудную вспышку из волшебной палочки, чтобы поразить огромного змея с красными глазами, чья небесно-голубая чешуя на животе, на спине становилась болотисто-зелёной.
— Куда, дурак?! — недовольно прокричал крупный чернобородый человек, одетый в мундир униформы дворянского ополчения, оказываясь рядом с юным героем.
Убивающее проклятье попало в шею змея, крутящегося волчком в том месте, где совсем недавно располагался один из походных костров, но особого эффекта это не возымело. Магик, обративший внимание на напавшую на него букашку, раскрыл пасть и выплюнул струю воды толщиной со среднее дерево, которая врезалась в выставленный кинетический щит, прошивая его словно тонкий лист бумаги. Лишь реакция старшего волшебника, оттолкнувшего соратника и отпрыгнувшего в противоположную сторону, спасла их обоих от жуткой судьбы.
Тем временем в принявшем серый оттенок небе светило солнце, плыли облака, шелестел листвой деревьев ветер. Обычные бойцы, успевшие не по одному разу разрядить в змея свои винтовки, убедившись в бесполезности этого дела отступали назад, слушая ругательства своих командиров, а вот маги и магики наоборот окружали хищную тварь.
— Ну-ка... подморозьте его! — рявкнул старший одарённый, извлекая из поясной сумки один из хрустальных флаконов. — Рогатые, щиты!
Замаскированные фавны, сомкнув полупрозрачные ростовые щиты, упираясь в землю ногами и придерживая трезубцы, приготовились принять на себя удар ёкая, бросившегося на прорыв...
...
Ночами, вне зависимости от погоды и ландшафта, тут и там вспыхивали сражения краснокожих рогатых великанов и ликантропов, при помощи зелий и амулетов принимающих полузвериную форму. И первые, и вторые отличались силой, высокой регенерацией, боевой яростью и бесстрашием: сопровождающим их союзникам приходилось либо отступать, чтобы в общей свалке не стать случайными жертвами впавших в азарт бойцов, либо отходить во фланги, чтобы организовать собственное сражение с более рассудительными существами. Впрочем, проявляемой друг к другу жестокости это не отменяло, из-за чего жертв среди них по итогам могло быть даже больше.
Неожиданно эффективными противниками для огромных разумных пауков стали кентавры-олени, привыкшие в лесах сталкиваться с хитрыми хищниками, создающими многочисленные ловушки. Их луки разили врага почти без промаха, находя скрывающихся в засаде ёкаев как в кронах деревьев, так и в кустарнике. К сожалению, противостояли им не тупые животные, а потому с каждым днём ими придумывались всё новые хитрости, вроде организации подобия волчьих ям, накрытых паутиной, на дне которых находились ломкие шипы с медленным ядом.
Кицуне с их иллюзиями и нэкоматы, способные проходить через сигнальные барьеры словно вода, просачивающаяся сквозь сито, нашли достойных противников в волках и котах, благодаря артефактам "Корня" смешавшихся с простыми людьми. К сожалению, даже этого далеко не всегда хватало, чтобы спасти выбранных хищниками жертв...
...
Яростный рык десяток глоток и волчий вой смешались в единую какофонию звуков, под светом серебристой луны превращая обычную ночь в оживший кошмар. На возделываемом простолюдинами поле вблизи небольшой заброшенной деревеньки, где уже успели похозяйничать мародёры, в рукопашную сошлись две волны существ, словно бы порождённых чьей-то нездоровой фантазией.
Краснокожие великаны, одетые в набедренные повязки из шкур животных, вооружённые сучковатыми дубинами или булавами, скаля большие клыки и сверкая алыми глазами врезались в стаю человекоподобных волков. Под взмахами оружия, которое не каждый взрослый мужчина вообще поднимет, хрустели кости и выдирались клоки шерсти, из раскрытых пастей вылетали брызги крови... но в отместку за это когти ликантропов рвали дублёную кожу, клыки вгрызались в плоть, ответные выпады рук-лап заставляли лететь осколками выбитые зубы.
Солдаты сил Японии, вооружённые винтовками с серебряными пулями, замаскированные от обнаружения специальными бумажками, налепленными на спины и травами, отбивающими запах, заходили сражающимся во фланги. Своих временных союзников, предоставленных кланами оммёдзи, они считали ничуть не меньшими монстрами чем перевёртышей, прибывших с большой земли, а потому при приказе "Огонь!", ни у кого не дрогнули руки и не ёкнуло сердце.
Все они знали, что согласились стать наживкой для выманивания более опасных чудовищ, а потому и не расстроились тому, что звуки хлопков огнестрельного оружия разрушили скрывающую магию. Оборотни, обнаружившие себя в затруднительном положении, несмотря на натиск сразу с трёх сторон не отступали, да и не могли они позволить себе подставить спины взбесившимся великанам, совершенно не обращающим внимания на собственные незаживающие раны...
...
Кланы шиноби стали для Грин-де-Вальда отдельной головной болью: в то время как все старшие офицеры, чародеи и большинство церковников хорошо охранялись, командиры среднего звена оставались лёгкой добычей. И пусть их было много, да и на места выбывших быстро находили замену, но постепенно в структуре командования стал намечаться настоящий кризис. Порой доходило до того, что приказы генералов-полковников до младших офицеров доносили гонцы, выбранные из числа рядовых, что не могло не сказаться на скорости реагирования на местах.
