Чем больше друзья понимали масштаб происходящего, с тем большим рвением они защищали своих омег. Рейгану то и дело твердили об осторожности, Салли редко выходил из дома один — его обязательно кто-то провожал к Лориену или по магазинам, а сын домовладельцев и вовсе умер при родах — его похитили, позабавились при случае и уже готовили к отправке за границу. Арти всё же смог сбежать и вернуться домой, но его это не спасло. После вполне благополучной беременности что-то пошло не так, Урри понял это слишком поздно, а когда смекнул, то звать на помощь ближайшего доктора было бессмысленно. Остался только Артур. Чем чище омега, тем выше были его шансы раствориться на просторах большого города. Пропадали и дети, особенно в приютах. На фоне всего этого росла уличная преступность, которая тоже требовала сил и средств для её искоренения.
Словом, время перемен было нелёгким. И в это самое время младшие Мариусы встретились и создали собственную семью. Предстоял нелёгкий труд длиною в жизнь, чтобы как-то помочь и изменить всё с помощью древнего знания. А ведь жизнь человеческая коротка! Вся надежда была на следующее поколение. Которое ещё нескоро появится на свет.
Дуглас, заметив, как супруги поглядывают друг на друга, смущённо кашлянул.
— Ну... я пойду тогда... не буду вам мешать.
— Я с тобой, — кивнул Рейган. — Так тебе нескучно будет.
— Отец не злится? — чуть виновато спросил Тобиас.
— Нет, он всё понимает. Хороший он мужик, твой отец! Побольше бы таких. — Рейган вздохнул и потянулся за своим пальто. — Чем больше вижу скотства, тем больше понимаю, сколько дров наломали первосвященники Великого Холода. И всё это надо разгребать и разгребать, а попробуй разгрестись на фоне этого бардака! Урри и то свой ремонт куда... как там говорят?.. рациональнее ведёт.
Урри Рейнольдс и впрямь очень разумно подошёл к реставрации своего дома. Старый особняк постепенно приводился в порядок не только его собственными руками, но и усилиями самих жильцов. Студент-архитектор, живущий на третьем этаже, помог составить общий план дома, который предстояло перестроить с учётом новых удобств, два плотника и Тобиас починили крышу, печник со второго этажа на пару с младшим сыном-омегой довели до ума почти все печи в доме, механик-самоучка, работавший на одной из насосных станций, уже строил планы по перестройке системы водоснабжения... Такими темпами дом скоро будет выдвинут на подключение к городской системе электрификации, благо он располагался в центре, а, может, даже получится провести газ. Сам дом был выстроен вполне добротно и обещал простоять без капитального ремонта ещё минимум пол-столетия. Оставалось переоборудовать его согласно новым современным требованиям, что, при рациональном ведении дела, обойдётся минимальными неудобствами для обитателей.
Едва друзья вышли за дверь, Салли вцепился в жилет мужа и ловко опрокинул его на постель.
— Значит, пора пришла подкормить моего демона как следует? — промурлыкал омега, наваливаясь сверху.
— Прямо сейчас? Что-то я не чую, что он так уж голоден. — Тобиас перехватил инициативу и быстро оказался сверху сам. Салли, хитро улыбаясь и сверкая глазами, изобразил непокорность. — Может, чуть погодим?
— А чего ждать?
Бета привстал, заметно хмурясь, и Салли забеспокоился.
— Салли... а как тебе было... с Рейганом? — негромко спросил Тобиас. — Ты не думай, я не ревную. Мне просто интересно.
— Ничего такого не было! — поспешил объяснить Салли.
— Я знаю, Рейган уже сказал. Но... всё же?
Салли сел прямо, поправляя воротник ночной рубашки. Омега выглядел смущённым.
— Я и не думал, что Зов может быть таким сильным и к другим. Помнишь, как меня тянуло к тебе по пути сюда? — Тобиас кивнул, садясь рядом и приобнимая. — Это примерно то же самое, только сильнее. Я сперва даже испугался — я же всё-таки тоже омега, а Рейган первый Двуликий, которого я встретил... но Зов оказался сильнее. Рейган так притягательно пахнет!
— Тебе было... хорошо?
— Да. И мне от этого не по себе. Я знаю, это часть нашей природы, но ведь мы с тобой женаты.
— Это необходимость. — Тобиас ласково поцеловал своего омегу, и Салли тихонько застонал, прижимаясь плотнее. — Я не хочу, чтобы ты мучился лишний раз. И я уверен, что твои предки и Род поймут.
— Милый... — после краткого молчания сказал Салли, — мне снова приснился наш малыш.
— И как он? — заинтересовался историк.
— Он улыбнулся мне. Значит, всё в порядке.
— А он правда похож на меня?
— По маленьким омежкам не сразу бывает видно, на кого они больше похожи, но мне упорно кажется, что он будет похож на тебя. Пока в нём видны мы, Спенсеры, но ведь он потом подрастёт. Ты бы его видел! Он такой хорошенький!
Тобиас усмехнулся.
— Вот они, омеги — им все новорожденные кажутся хорошенькими. Лори рассказывал, что папа никогда его уродом не считал, мой папа всегда говорил, что я самый прекрасный ребёнок, какого он только видел... Похоже, что это тоже часть вашей природы.
— Это Дар Иво, и я думаю, что он вполне может передаваться и альфам и вам, но почему-то не у всех он есть. — Салли погрустнел.
— Время сейчас такое. Но когда-нибудь всё изменится, вот увидишь.
— Боюсь, что мы всего так и не застанем.
— Да, изменения займут не одно поколение, но они будут. И мы будем смотреть на это из окон Мирового Дома, а потом вернёмся. И, может, снова будем вместе.
Салли прижимался к мужу всё плотнее, начал ёрзать, и бета почуял, что его запах стал густеть, а собственное тело отзываться особенно нетерпеливо. Пока всё это было некритично, однако пора настраиваться. Когда Салли полез к мужу целоваться, Тобиас мягко отстранил его.
— Салли, ты ничего не забыл?
— Что? — недовольно закатил глаза омега.
— Нашему малышу придётся подождать.
— Да... конечно... — В глазах Салли промелькнуло замешательство.
— Я только возьму кое-что, и мы продолжим. Думаю, что к началу твоей вспышки я уже настроюсь. Я ведь тоже давно жду этого.
Изобретение близнецов лежало на книжной полке в картонной коробочке. Лайсерги наделали своих презервативов с запасом, не зная, как долго будет длиться каждая вспышка и с какой интенсивностью — у каждого омеги это протекало по-своему. Темперамент Салли настораживал Тобиаса ещё до их венчания, дальнейшая совместная жизнь это только подтверждала, так что лишняя осторожность не помешает. Понятно, если что, то родители помогут, однако собственная гордость не позволяла бете принимать помощь от других чаще нужного. Он твёрдо был намерен пробиваться собственными силами, как когда-то его отец.
Как пользоваться новинкой Тобиас уже знал. Главное — не забыть. Раздевшись, Тобиас краем глаза заметил, как ночная рубашка Салли полетела на пол, а сам омега, изводясь от желания, ворочается поверх одеяла. В воздухе запахло его смазкой, запах самого омеги всё больше густел, обволакивая историка полностью и заглушая остаток запаха друга-Двуликого. Всё-таки пора.
Тобиас снял очки, положил их на стол, пристроил коробочку поближе, но с таким расчётом, чтобы ненароком не смахнуть на пол, и лёг рядом с мужем. Салли только этого и ждал — налетел на него подобно коршуну, и страстный поцелуй оставил всё далеко за стенкой.
Ожидания Тобиаса полностью оправдались — в течке Салли был ещё более неистовым, чем в обычные дни. Он вис на своём муже, вжимался всем телом, ёрзал, норовя потереться истекающим густой обильной смазкой задом о налитый кровью член мужа, стремясь принять его в себя как можно быстрее, но сразу этого делать было нельзя — Рейган рассказывал, что задний проход омег часто напрягается и расслабляется в моменты возбуждения, и надо быть очень внимательным, чтобы поймать нужный момент и не причинить боли и вреда. Тобиас упорно отвлекал Салли ласками и поцелуями, дожидаясь нужного мига. Зов Флоренса требовал всё больше и больше, и когда начал требовательно разбухать узел, Тобиас решительно потянулся к коробочке.
Лайсергам всё же удалось найти оптимальный состав для своего изобретения, и Франческо уже планировал, как выправит патент. Пользоваться презервативом тоже было просто — главное не спешить слишком, а аккуратно раскатать по всей длине до самого узла. Близнецы придумали очень удобную форму, тщательно подогнав и размер. На самом конце была небольшая каплеобразная штучка, которая способствовала сбору семени, чтобы оно не просочилось наружу и не испортило всё — когда Рейган испытывал первые образцы на своих знакомых вне течки, то это было первое, что выяснили изобретатели. Чувствовать это на себе было непривычно, но все неудобства быстро отступили, сменившись беспощадным инстинктом. И Мариусы забылись в своей взаимной страсти.
Неудивительно, что течка стала проклятием омег, промелькнуло в голове историка. Веками она была не только стимулом для рождения новых детей, но источником самых разных бед и несчастий. Особенно, если омега сталкивается с альфой — эта встреча могла закончиться не только новой беременностью, но и гибелью самого омеги, если альфа в пылу одержимости не рассчитывал собственных сил. Сколько таких искалеченных и сейчас приносили к самозваным лекарям и в городские больницы, сколько их умирало потом или оставалось калеками на всю жизнь, становясь никому не нужными и вливаясь в ряды нищих, просящих милостыню и умножая число воспитанников приютов! Каждый раз, видя нового бедолагу, Тобиас давал им немного денег, проклинал Деймоса, оставившего им это, и раз за разом обещал себе, что с его омегой и Рейганом такого никогда не будет. Особенно с Рейганом — парень и без того успел хлебнуть дерьма полной мерой. Когда в жизни историка появился Салли, стремление уберечь друга только укрепилось, став нерушимым, как гранитная скала. Чего бы не стоило, но Салли и Рейган будут спасены. Они проживут долгую и счастливую жизнь.
Миг проникновения Тобиас едва почувствовал — Салли просто раскрылся, впустив его в себя практически сразу. Мягко и стремительно. Когда их тела слились в единое целое, Салли словно потерял остатки разума. Он стонал и поддавался каждому толчку, стремясь насадиться как можно глубже. Он двигался в такт толчкам супруга, ускоряясь и требуя всё больше и больше, обхватывал его, насколько позволяли руки, царапал спину и плечи. Когда внутрь проскочил узел, Тобиас забыл обо всём. Это было неописуемое ощущение! Гораздо сильнее, чем во время обычной случки! В момент взрыва он услышал тихий вскрик Салли рядом со своим ухом и стиснул его крепче.
Когда мозг начала заволакивать пелена долгой сцепки, историк услышал тихий шёпот своего омеги:
— Я люблю тебя.
Когда всё закончилось, Тобиас не без труда поднялся с разворошенной постели. Это была его первая ночь с течным омегой, и этот опыт оказался поистине ошеломляющим. Это было нечто, плохо описуемое простыми словами — любые слова казались недостаточными, давая только слабое представление о том, что такое спаривание.
Тобиас и раньше слышал, как об этом рассказывали знакомые альфы, да и Дуглас с Альваром не раз говорили, что противостоять беспощадному инстинкту очень трудно — это как удар кувалдой по голове, после чего ты просто делаешь то, что хочешь. Они потом сами покупали нужную травку и приносили пострадавшим, чтобы родители не узнали, и просили прощения... Эркюль тоже признавался, что сдерживаться в такие моменты сложно, но в целом можно. После того, как родился Тобиас, Мариусы решили повременить с новым ребёнком, а потом пришли к выводу, что одного сына им вполне достаточно, и Елеазар, скрепя сердце, стал пить настой во время каждой новой течки. Зато омеге не приходилось часто мучиться в одиночестве, и всякий раз, как супруги уединялись в спальне, Елеазар наслаждался своим мужем. Он вспоминал эти мгновения как нечто восхитительное и открыто сетовал, что не каждому омеге так везёт. Случайные знакомые вспоминали спаривание с отвратительно пахнущими партнёрами как нечто ужасное, и то, что их тела не могли сопротивляться нарастающему Зову, было хуже всего. Когда всё проходило, и бедные омеги вспоминали, как стонали и извивались под своими невольными любовниками от охватившей их похоти, то готовы были умереть от стыда. Потом были дети и новые беды.
Салли это всё не грозило — друзья заранее позаботились о последствиях, а то, что рядом был любимый человек, только усиливало эффект. Во время перерывов Салли просто лежал рядом с ним и восхищённо смотрел на супруга, смущённо улыбаясь и краснея от того удовольствия, с которым Тобиас любовался его телом, ласково поглаживая. Омега был счастлив, и этим счастьем хотелось делиться. Однако реалии современного мира лишали большинство омег этого счастья. И часть ответов, способных изменить всё, была именно в руках младших Мариусов.
— Как ты, любовь моя?
— Лучше не бывает. А ты?
— Тоже. Всё... получилось?
— Да, изобретение близнецов не подвело, я проверил. Всё хорошо.
Салли устало потянулся, и Тобиас с удовольствием поцеловал его.
— Теперь до следующего вечера?
— Да, мне нужно быть в университете. Экспедиция всё же состоится, и мы поедем вместе. И... — решительно выпалил Тобиас, — завтра ничего не бойся. Если всё же ты будешь спариваться с Рейганом, то я не буду сердиться. Он наш друг, ему можно довериться.
— Я... боюсь. — Улыбка Салли померкла. — Я хочу, но и боюсь. Боюсь, что стану меньше тебя любить. Меня ведь к нему очень сильно тянуло.
— Не надо бояться, любовь моя. Это наша природа, и с этим ничего не поделаешь... Ладно, давай-ка приведём всё в порядок и ляжем спать. Мне вставать рано.
Салли расслабленно позволил Тобиасу обтереть себя влажным полотенцем и вытереть насухо, одеть в ночную рубашку, а потом перестелить простыню, после чего прильнул к нему, блаженно вбирая ослабевший аромат.
— Так будет всегда?
— Да, всегда. Спи, сокровище моё. Отдыхай.
Утром Рейган пришёл спозаранку и тут же встал у плиты. Двуликий выглядел слегка невыспашимся, но довольным.
— Как прошло дежурство? — несколько сковано спросил его Тобиас за завтраком. И дело было не в том, что он вот-вот оставит мужа с ним, а из-за того, что что сказал Салли перед сном. Вспомнилось, как Двуликий активно набивался в любовники, и, наблюдая за хозяйственным другом, бета впервые подумал, что если бы не Салли... Сам Салли ел вяло, но это было вполне нормальным. Для него Рейган приготовил жиденький супчик на наваристом курином бульоне, чтобы подкрепить перед новой вспышкой. Второй день течки, процесс нарастал, и силы требовались немалые.
— Нормально. Дуг отогнал нескольких особо наглых.
— А изоляция?
— Работает, как и рассчитывали близнецы. Если её доработать как следует, то будет ещё лучше, и парни уже ищут новые материалы и способы нанесения. Есть ещё пара идей... Если бы не изоляция, то желающих было бы больше, и Дугу пришлось бы драться всерьёз.
— А как он сам?
— А я на что? — резонно вопросил Рейган, и Тобиаса отчего-то уколола досада. — Стоило ему хоть чуть-чуть, но нанюхаться, я был рядом и помогал сбросить. Дуг отлично пахнет, я не раз с ним спал, так что всё нормально. Слушай, Салли, а он не может быть ребёнком Истинной пары? Уж очень здорово сдерживается — того течного, на которого как-то нарвался, даже не укусил.
