— Спокойной ночи, — пробубнил я, протирая глаза ладонью и садясь на колени. Передо мной тут же образовалась протянутая рука с бутербродом. Поблагодарив Джона, я быстро умял завтрак и запил его из фляги. Слава Небесам, хотя бы успели набрать воды...
— И какого чёрта нас туда понесло? — Джонни отряхнул ладони от крошек.
— М? Туда это куда? В город или вообще? — я протёр усы кулаком.
— Да знаешь, хотелось бы и про то, и про другое услышать, — в голосе его чувствовалось некое, скажем, негодование. — Хотя, к чертям город. Сам туда привёл. На кой чёрт тебе надо на север?
— Я говорил уже... — мои брови в удивлении взметнулись наверх.
— Разве?
— Джонни, в любом случае, история неинтересная и способна спровоцировать обвинение меня в безрассудстве и наивности...
— Нового я о тебе лично ничего не узнаю, — он ухмыльнулся. — Давай, собирайся, и идём. Ну а я тебя начинаю слушать.
— Уф... — я почесал за ухом. — Это в К... Кожжоте произошло. Слышал об этом городе?
— Чего-то мимо уха пролетало.
— Так вот, сидел я там в одном пабе, мирно потягивая эль, а туда запорхнула одна юная и весьма симпатичная особа...
— С которой ты, естественно, начал беседу?
— Да если бы это можно было бы назвать полноценной беседой, — я отмахнулся от него рукой и перешагнул через упавший ствол. — Немного поговорили, я представился, она почему-то решила, что я с Зелёных гор. В тот момент, когда она собиралась назвать своё имя, её кто-то позвал с улицы, и мы, эх, расстались. И я поставил своей целью отправиться на Зелёные горы, найти девушку и познакомиться.
— Пат, а с чего ты решил, что она из тех краёв?
— Она мне сама сказала, что, может быть, мы встретимся где-нибудь на севере. Вот я и решил, что это именно ею же упомянутые Зелёные горы.
— А ты не думал, с чего вдруг она в Кожжоте оказалась?
— Мало ли! Она говорила, что она проездом там, не более того.
— А куда она вообще направлялась?
— Джонни, — я развёл руками, — наверно, домой, раз она намекала на возможную встречу.
— Убедил. А вот что тебе помешало выскочить на улицу и выяснить всё это вместе с её именем?
— Дай подумать, — я на пару секунд остановился, зажав губами кончик языка. — Не знаю... Видимо, не успел сообразить и не сразу отреагировал... да и не подумал...
Джонни тяжело вздохну, на что я развёл руками...
Вскоре мы вышли на опушку и, преодолев полосу кустов, снова оказались на открытом пространстве.
— Собственно, нам туда, — Джонни ткнул тростью в пустоту перед нами. — Пару дней и мы будем у башни...
— Ориентир? — тяжело вздохнув, спросил я. — Ориентир есть?
— Да её мили на три видно! Как бы объяснить?.. Хотя, сам увидишь, нет смысла вдаваться в объяснения.
Я кивнул, и мы быстрыми шагами отправились прочь от леса, дальше в темноту.
Что мне показалось странным, идти под открытым небом сейчас было спокойней, чем до посещения города. После встречи с реальной опасностью, причём, смертельной, чувство того, что кто-то сверлит тебя взглядом из неведомого тебе укрытия, стало восприниматься, как несерьёзное и незначительное. Хотя, неправильным было бы исключать из внимания угрозу того, что нас преследуют, и в любой подходящий момент откуда-нибудь может прилететь что-нибудь с острым наконечником...
Бр-р-р, нет, прочь эти мысли из головы. Мы снова в относительной безопасности и снова в пути, хоть это и странное сочетание. Ура!.. Вот только...
Джонни, как я заметил, как-то странно шёл, будто специально змейкой огибал верхушки холмов. Один раз я его спросил, не случилось ли чего, на что он удивлённо на меня посмотрел и, вроде бы, своим ответом развеял мои сомнения. Что ж, ему виднее. Не смею забывать того факта, что я впервые здесь.
— Итак...
Раз Джонни остановился, значит, наступил вечер. Чёрт, никогда не смирюсь с тем, что время суток вне зависимости от наличия или отсутствия света всё-таки меняется.
— Пат, должен сообщить, — он снял кепку и опустил глаза, — мы заблудились.
Вот не зря я сомневался...
— Вот не зря я сомневался! — я скинул сумку на траву. — Джон, ты как вообще одно место от другого отличаешь в такой темноте и как, чёрт возьми, определил, что мы сбились с пути?!
— Двенадцать камней, — загадочно сказал он.
— Что?
— На дороге между городом и башней стоит двенадцать камней. Они где-то по пояс тебе по высоте. Шесть мы бы прошли за первый день, остальные — за второй, а к вечеру были бы у башни. Видимо, мы немного не туда вчера побежали, хоть и по той улице...
— Прекрасно...
— Пат, чем ты недоволен?
— Чем я недоволен? — я чуть повысил голос. — Тем, что несколько часов назад кто-то на вопрос "всё ли в порядке" ответил, что всё в порядке. Причём, об этих камнях этот кто-то вспомнил только сейчас, когда мы уже не знаем, где находимся! Не знаешь случайно, кто это?
— Патрик, — Джонни сделал на лице кислейшую мину, — не страшно, выберемся.
— О, да...
Что ж, это бесспорно. Куда-нибудь мы когда-нибудь точно придём. Никуда от этого не деться. На ночь мы встали там же, где и выяснили, что изволили сбиться с пути. Уже привычный ужин, удивительно спокойное переключение на сон. Явно намечается что-то нехорошее...
А эта перспектива мне почему-то неожиданной не казалась. Уж больно этому способствовали обстановка и недавние события. Ни черта не удивлюсь, если у... как её?.. Белой башни нас будет поджидать, например, засада. Хотя, если так, в чём её смысл? А на кой чёрт понадобилась весьма грубо нас выгонять из города? Да уж, столько непонятного и даже противоречивого...
Утро...
Да заберёт к себе Дьявол всех тех, кто придумал такое утро. Я хочу солнце. Мне, чёрт возьми, нужен свет! И мне абсолютно плевать, что при первой встрече с ним по глазам будто бритвой пройдутся. И плевать на то, что я могу немного, но всё же ослепнуть. Пле-вать...
— Выпить бы пинту эля, — протянул я, откусив половину бутерброда. Джонни одарил меня удивлённым взглядом и, прожевав, спросил:
— По выпивке соскучился?
— О, да. Налакаюсь мертвецки и подерусь, — я засмеялся.
— Ирландце, — в сердцах бросил он.
— К ваши услугам, сэр, — я прижал к кантику берета два пальца. — Но всё не так просто, Джон.
— Не поведаешь эту страшную тайну?
— От чего же нет? Приходишь в паб, садишься у стойки и начинаешь думать о жизни. Что-нибудь вспоминать, пытаться разобраться в настоящем и состроить какие-нибудь планы... Можно с кем-нибудь познакомиться...
— Об этом ты уже упоминал, — Джон улыбнулся.
— Вскользь...
— Признайся, решил отдохнуть от моей компании?
— Ты не любишь эль? — я тоже улыбнулся.
— Пиво... светлое, — он кивнул.
— Значит, по кружке пропустить мы уж решили, — я хлопнул его по плечу и встал на ноги. — Вот что. Я просто обязан сделать заявление! Если в этом мире мне суждено будет где-нибудь зацепиться за землю и найти дом, то я открою паб, где будет лучший в этом мире эль и самый лучший виски!
— "Паб О'Шентли". Браво! Гениально! — Джонни похлопал ладонями. — А если серьёзно?
— А если серьёзно, Джонни, я бы от небольшой паузы не отказался... хотя бы на день...
— За день много чего может случиться...
— Меня это устраивает. Вполне. Друг, в дорогу?
— В дорогу.
По глотку воду, сумки и фляги на плечо и снова в темноту. Или дальше в темноту. В неизвестность, опять в неизвестность. Последний раз это закончилось кораблекрушением. Хе-хе, забавно...
— Эй, Джонни, — я решил разбавить тишину, в которой мы плыли уже несколько часом, перебрасываясь лишь редкими фразами по поводу погоды, которая здесь, к слову, вроде и не менялась, и всё той же подозрительной тишины.
-Да, Пат?
— Ты говорил, что был на войне... Когда это было?
— Знаешь, я вообще был свидетелем, а иногда и участником многих сражений, но в этом мире. Там же, откуда мы пришли, я принял участие лишь в одном. Есть такой город, Фредериксберг. Вот возле него оно и состоялось. Немного неловко признаваться, но я тогда был просто посыльным... Что ж, бой был жарким, и янки нам житья не давали...
— Янки?..
— Именно. А, по-твоему, что значит буква "Си"? — с ухмылкой спросил он.
— "Си"? — я немного задумался. Джонни из Америки, янки ему не давали житья. — Конфедерат? Ты... южанин?
— Именно, Пат... Кстати, ты а удивление быстро догадался.
— А что случилось с фамилией?
— Это уже не важно, а сейчас, если позволишь, я продолжу, — он сделал небольшую паузу. — Такой ярости, как на тех холмах, такой жестокости и упорства я ещё не видел и вряд ли когда-либо ещё увижу. Наши пушки пытались усмирить их пыл, они же мешали нас с землёй. Каждая атака северян отражалась с невероятной яростью и жестокостью. Стреляли по идущим, по бегущим, отступающим, раненым, по всем, кто двигался, дышал и способен был держать оружие. Генерал янки, помнить бы, как того мясника звали, полк за полком гнал своих солдат на смерть... Бойня, поверь, была жуткая... И тогда, знаешь, тогда мне показалось, что моя жизнь, твоя жизнь, жизнь каждого и жизнь вообще может упасть в цене до нуля. Когда ты попал в водоворот истории, оказался на чьей-то дороге, ты имеешь гарантированную возможность отправиться к праотцам. Я не спорю, что можно этого избежать. Стоит лишь поднять голову, заявить о себе и попытаться пойти против течения... Только риск возрастает...
— Ну а если кто-то окажется на твоём пути?
— Позавчера, Пат. Вспомни...
— Хм, — на пару секунд я погрузился в размышления. — А чем то сражение закончилось?
— Либо мы отстояли наши позиции, либо янки нас с них согнали. Но для меня оно закончилось тем, что под ногами взорвалась артиллерийская граната, а я оказался здесь, — он раскинул руками. Потом он остановился и пристально посмотрел вперёд. — Слушай, мне кажется, или там на горизонте что-то тёмное?
— Знаешь, тут на горизонте всё, абсолютно всё тёмное. И не только на горизонте. Но я тебе подыграю, — я напряг глаза. — А может и нет...
Там, действительно, было что-то выделяющееся из общего фона. Что-то похожее на широкую полосу.
— Что-то я вижу...
— Значит, там что-то есть, или кажется нам обоим...
— И что там может быть?
— Лес... — Джонни призадумался. — Лес, который возле... О! Так это же прекрасно!
— Возле чего? — я удивлённо посмотрел на него.
— Возле башни. Вокруг города три больших леса, у одного из них построена башня. В двух мы уже были, а это, выходит тот, который нам нужен.
— Хочешь сказать, ты вспомнил дорогу? — с лёгким недоверием спросил я.
— Можно сказать и так. Идём.
Не в обиду Джону, но сначала я к этому заявлению отнёсся с неким недоверием. Согласитесь, вчерашнее откровение нам предстало, в том числе, и благодаря Джону. Вот сейчас он думает, что мы всё-таки путь нашли, а может всё не точь-в-точь, а повториться. Но, тем не менее, новость о том, что мы хотя бы имеем малейшее представление о том, куда идём, если хотите, окрыляла. До леса, а это был именно он, мы добрались где-то за час, хотя казалось, что до него идти куда меньше.
Если верить моим глазам и ощущениям, то этот зелёный массив был, скажем, темнее и мрачнее двух ранее посещённых. В него проникало меньше света от лун, ветви и листва над головой смыкались плотнее. Пройдя буквально ярдов двадцать, мы уселись в корнях одного из деревьев и сложили вещи в одну кучу.
— Костёр? — я снял берет и прикрыл им лицо ниже носа.
— Да. Дрова? — Джонни посмотрел на меня.
— Чёрт... Да, уже иду, — я тяжело поднялся и, потянувшись, медленно отправился в темноту. За спиной уже слышался шорох и негромкие щелчки огнива. Что ж, обратно вернуться будет не сложно...
Сделав десятка с два шагов, я начал уже знакомую операцию по поиску того, что лежит на земле и может гореть. Хм, бинго, пара минут — в руках аж целых три палки. Это можно считать удачей. Огонёк, в свете которого немного угадывались очертания Джона, казался тусклее, а охапка в моих руках постепенно увеличивалась. Надо будет ту колбасу, что у нас есть, попробовать пожарить...
Где-то рядом прокричала сова и, спустя секунду перелетела на другую ветку, судя по звуку...
Так, стоп! Сова?! Да на этих проклятых Лунных землях я ни разу ни одной птицы не слышал и уже тем более не видел! Вскочив на ноги, я сделал полшага назад и посмотрел по сторонам. Где-то впереди что-то зашуршало... и слева... а сейчас справа.
— Эй... кто тут? — протянул я, но ответа, кроме нарастающего шума вокруг, я не получил. И источники этих звуков всё приближались ко мне и приближались. Я медленно пятился назад, прижимая собранную охапку ближе к телу, будто под её защитой можно было от чего-нибудь спастись.
Не думаю, что это произошло для меня абсолютно внезапно, но буквально через несколько секунд перед моим носом появилось... эм, что-то металлическое и острое. Наконечник копья, кончик меча или навершие алебарды — это могло быть чем угодно, и сие меня совсем не привело в восторг. Правда вот не знаю, можно ли это плюсом назвать, но передо мною всё-таки какая-то явная угроза, а не...
— Эм, — я уронил охапку и приподнял руки, демонстрируя свои пустые ладони, — вечер добрый. Я тут...
Неожиданно передо мной появилось ещё одно остриё, а через пару секунд — ещё одно. Забавно, нас уже далеко не двое, то есть, тихо договориться вряд ли получится...
— По-послушайте, а может обойдёмся без кровопролития? А?
Да на кой чёрт сейчас слова? Меня тут явно не собираются слушать и, тем более, не собираются что-либо отвечать. Попытки начать переговоры результатов не дали. Мои шаги, хоть и шёл я спиной вперёд, немного ускорились. Надо просто не делать резких движений...
— Я прошу прощения, что вас потревожил... Просто я тут... а вон там... и... о, чёрт...
Голос начал сильно дрожать, а тональность повысилась. Вот. Отлично. Сейчас начнётся паника и, соответственно, паническая неадекватность. А их передо мной всего шестеро... Шестеро?! Как?! Уже?! Чёрт, прекрасно! И во что я там спиной упёрся? Что-то твёрдое, округло и широкое... Дерево?
— Джонни! — завопил я, постепенно переходя на писк. Вот и всё, вот и можно навсегда распрощаться с солнечным светом...
Последнее, что я помню, меня схватили за руки и воротник, заломили локти и связали кисти и запястья за спиной. Странно, я даже не пытался сопротивляться... Хотя, нет, я просто не имел возможности. Потом ко рту прижали какую-то тряпицу, и моё сознание отправилось в астральное состояние...
Байка Сорок Пятая
Вырывание правды
Пробуждение...
Вот, чёрт...
Лучше бы его вообще не было, или пусть оно хотя бы по-другому прошло. С этим ни одно похмелье не сравнится, и это даже самому злейшему врагу не пожелаешь. Всё моё тело, абсолютно всё, и голова в частности, было охвачено жутчайшей ломотой и болью. Я этого не мог ни пальцем пошевелить...
Хотя, нет, не из-за этого: все конечности были крепко связаны верёвками, а в рот явно запихнули кляп, так как попытка что-нибудь сказать завершилась нечленораздельным мычанием. К счастью, глаза ничем не были завязаны.
