Он на секунду прикрыл глаза — единственный способ общения для человека, находящегося под действием антордума.
Я кивнула, поднялась на ноги и пошла обратно к реке. Первым делом занялась Готье: он лежал у самой кромки воды. Я перевернула его со спины на живот, потом перекатила в том же направлении с живота на спину — и всё, течение весело подхватило тело и, играясь, понесло его с собой. С Марком пришлось повозиться чуть больше: он лежал подальше от реки. Я перехватила его в районе подмышек и, пятясь, поволокла по траве. Вскоре, пыхтя, сбросила в реку и его.
Ну, вот и готово. Два трупа сплавлены вниз по течению, да только не те, какие вы задумывали, господин барон. И некому будет рассказать вам о том, что план провалился. До тех пор, пока вы не узнаете об этом от кого следует. Возможно, это будет последним, о чём вы узнаете в жизни.
Я разогнула спину, отдышалась, вытерла пот с лица.
— Толстые какие-то пошли убийцы, — пожаловалась я Раймонду, пытаясь хоть как-то подбодрить его в нынешнем состоянии. — Наверное, бегают мало.
— Ого, да тут милая компания!
Я тихонько выругалась сквозь зубы. Вновь пришедший подобрался к нам значительно более тихо, чем Марк. Или я просто была недостаточно внимательна? Утратила бдительность, пока разбиралась с телами?
Судя по внешнему виду нашего нового гостя, бегал он много. Но более добродушным от этого не казался. Нет, не могу сказать, чтобы его лицо было каким-то особенно зловещим. Лицо, как лицо. Длинный прямой нос, узкий подбородок, серые глаза. Оденьте его поприличнее, посадите без движения за стол в каком-нибудь трактире, и он ничем не будет отличаться от обычного добропорядочного горожанина. Но вот одежда и манера поведения, увы, выдавали в нём человека, к добру и порядку особого отношения не имеющего. Разбойник, это точно. Должно быть, из тех, о которых упоминал Марк.
Я поморщилась. Это было совсем некстати. Некогда мне с тобой, парень, возиться. У Раймонда скоро начнётся отходняк — антордум отпускает жертву крайне неприятным образом, — и мне ещё надо успеть его к этому подготовить. А у тебя здесь, судя по всему, много дружков, и мне совершенно не нужно, чтобы они слетелись сюда по твоему зову...
— А что это твой приятель, отдохнуть прилёг? — поинтересовался разбойник, поигрывая мечом. — На солнышке полежать? И что, так-таки даже не встанет поздороваться?
— А чего вставать, из-за тебя, что ли? — грубо осведомилась я. — Не больно важная птица.
— О! Птичка встопорщила пёрышки? — обрадовался разбойник. — Забавно. Сейчас ребят кликну, пускай тоже позабавятся.
Я неодобрительно качнула головой. Ну, что ж такое, право слово? Столько ныне покойных людей поскользнулись на одной простой оплошности. Решили, что если имеют дело с женщиной, значит, можно расслабиться. Их даже почти жалко таких... Но мне сейчас не до жалости. Времени мало, да и обстановка не располагает.
— Прости, но этого я тебе позволить никак не могу, — заранее извинилась я. — Так что забавляться будешь в одиночку.
Он ухмыльнулся и слегка повернул голову, явно намереваясь закричать, призывая своих. Но так и не проронил ни слова. Никому ещё не удавалось кричать после того, как в горло вонзается кинжал.
Пришлось оттащить к воде очередное тело. Возвращаясь, я наклонилась и, приглядевшись, подобрала с земли небольшую, но крепкую деревяшку. Потом села на землю рядом с Раймондом и положила его голову себе на колени.
— Послушай меня внимательно, — сказала я. — Время истекает. Скоро закончится действие антордума. Но это ещё не всё. Я знаю эту гадость. Как только чувствительность вернётся, у тебя станут болеть мышцы. Сильно болеть. Это продлится всего несколько минут, а потом пройдёт, я обещаю. Но эти несколько минут придётся пережить. И... кричать нельзя. Иначе набегут приятели этого разбойника, а их может оказаться много. Ты понимаешь?
Он снова прикрыл глаза.
— Хорошо. Вот это, — я поднесла к его лицу подобранную деревяшку, — я буду держать у твоего рта. Как только сможешь шевелиться, прикусывай.
Ждать пришлось совсем недолго. Где-то через минуту или две рука Раймонда едва заметно двинулась. Пальцы согнулись и снова застыли, будто сведённые судорогой. Затем Раймонд шевельнул головой. А потом, едва успев сжать зубами деревянную пластину, со стоном дёрнулся, напрягшись всем телом. Голова заметалась из стороны в сторону; он с трудом успевал втягивать носом воздух. Но держался. Сжимал зубы, не кричал. Боль, приносимая покидающим организм антордумом, сопоставима с тем, что испытывает человек, растягиваемый на дыбе. Поделать с этим я ничего не могла. Только поддерживала его голову, крепко стиснула пальцами плечо и говорила.
— Ш-ш-ш... Тише, тише. Скоро пройдёт, совсем скоро. А потом мы вернёмся домой, и ты сможешь накричаться всласть. Столько, сколько тебе вздумается. Будешь кричать на Армана за то, что он много бездельничает, на Альберта за то, что не соблюдает субординацию, на Джаккет... нет, на Джаккет, пожалуй, кричать буду я. — Я понятия не имела, слышит ли Раймонд хоть слово из моей болтовни, но продолжала говорить в надежде, что его восприятия достигнет хотя бы успокаивающий тон. — А, вот, ещё на Жоржа будешь кричать. Просто потому, что он придурок. Кстати, это ведь именно он разыграл меня тогда с кофе... А потом ты поедешь и снесёшь Лайонелу голову. Нарежешь его тело на кусочки и разошлёшь их всем своим родственникам, чтобы неповадно было.
Я почувствовала, как его плечевые мышцы слегка расслабились. Несколько секунд спустя Раймонд приподнялся на локте, вытащил пластину, отбросил её в сторону и сплюнул набившиеся в рот щепки.
— Неплохая идея насчёт родственников, — проговорил он, измождённо откидываясь на траву.
— Уже прошло? — удивлённо спросила я.
Что-то слишком быстро. Вместо того, чтобы радоваться, мой воспалённый мозг начал искать подвох. Не люблю, когда что-то идёт не так, как ожидается, даже если ожидаемое — плохо. Опасаюсь, что неожиданное окажется ещё хуже. Бывали случаи.
— Нет, — "успокоил" меня Раймонд. — Но по сравнению с тем, что было, это ерунда.
Он немного помолчал и, отдышавшись, добавил:
— Про родственников не знаю, но на куски крысёныша точно порублю.
— Порубишь, конечно, — спокойно подтвердила я. — А хочешь, скажу слово в его оправдание?
Раймонд от удивления аж снова приподнялся на локте, а потом и вовсе сел, положив руки на колени.
— Что, не веришь? — изогнула брови я. — А вот послушай: он вовсе не собирался заставить тебя пройти через всю эту боль. Ну, потому что по его плану тебя должны были убить, пока препарат ещё действовал. — Я встретила его скептический взгляд. — Что, неубедительно?
— Честно говоря, не очень. Мой тебе совет: когда тебе надоест работа агента, не иди в адвокаты.
— Ладно, не пойду. — После пары-тройки трупов я становлюсь покладистая, как овечка. — Признаю, это действительно не моя стихия. Постой, не торопись! — окликнула Раймонда я, видя, как он попытался подняться на ноги. Попытка в целом оказалась успешной, но он заметно покачнулся, хоть и сумел удержать равновесие. — Не строй из себя железного, я отлично знаю, что боль всё ещё сильная.
— Я ничего из себя не строю, просто не хочу, чтобы он успел слишком далеко уйти. У него и без того порядочно времени форы.
— И будет ещё больше, — сказала я, тоже поднимаясь на ноги. — Не забывай: они свели наших лошадей.
— Зато остались лошади этой парочки.
Раймонд бросил взгляд в сторону реки.
Я недовольно прикусила губу. Верно, но это не повод прямо сейчас бросаться в погоню.
— Да, но их ещё надо найти, а где-то поблизости шныряют разбойники. К тому же ты правильно сказал: у Лайонела приличная фора по времени. Ну, и давай начистоту: как долго ты сможешь мчаться во весь опор?
— Столько, сколько потребуется, — отозвался он сквозь зубы.
— Ладно, сформулируем проблему по-другому, — пожала плечами я. — Я страшно устала и долгой скачки по жаре не выдержу. Ты же не бросишь меня здесь одну на растерзание разбойникам?
— Бедные те разбойники, которые попытаются тебя растерзать, — язвительно отозвался Раймонд, но по тону сказанного я поняла, что он сдаётся.
Не из-за последнего приведённого мной аргумента, конечно. Просто первый порыв схлынул, и он осознал, что момент для мести был действительно не самый подходящий. Вздохнув, Раймонд снова сел на траву, и я с чувством облегчения последовала его примеру.
— Ничего не попишешь, придётся впоследствии гоняться за ним по всему королевству, — с сожалением сказал он. — Лишь бы успеть прежде, чем он узнает, что я жив. Не то затаится, и чёрта с два я его достану.
— А знаешь, — мне в голову вдруг пришла интересная мысль, — ведь вовсе необязательно за ним гоняться. Зачем, право слово, напрягаться, лошадей мучить, время своё тратить?
— Что ты предлагаешь, спустить ему это? — недоверчиво покосился на меня Раймонд. — Простить, а потом ещё и возлюбить его в придачу?
— Возлюбишь потом, если захочешь, в особо извращённой форме, — хихикнула я. — Сначала поймаешь, а потом возлюбишь. Я тебе не священник. Я предлагаю всего лишь сделать так, чтобы он сам к тебе пришёл.
— Думаешь, он рискнёт предпринять вторую попытку?
— Не стоит это проверять, — с улыбкой покачала головой я. — Пускай думает, что ему удалась первая.
— То есть...
— То есть не надо возвращаться во дворец. Пускай все думают, что ты пропал. А потом какой-нибудь рыбак ниже по реке ненароком выловит твоё тело. Пустить такой слух ведь не составит большого труда. Родриг поможет. А дальше драгоценный племянничек непременно приедет на похороны. Дабы отдать дань почтения своему дяде. А заодно и вступить в право наследования. Он приедет, а тут ты. Ждёшь с нетерпением, уже готов возлюбить в жестокой форме.
Раймонд медленно поднял голову. У него на лице заиграла на удивление неродственная улыбка.
— Я тебя обожаю, — заявил он и, обхватив меня за плечи, чмокнул в губы.
— Взаимно, — кивнула я. — Только учти: это чревато некоторыми неудобствами. Возвращаться домой придётся инкогнито, без излишнего комфорта, а потом просидеть остаток времени до похорон в каком-нибудь плохоньком трактире.
— Выдержишь? — спросил он.
— Кто, я-то?
— Тебя убили вместе со мной, — напомнил Раймонд. — Так что твоё тело тоже выловил в реке тот злосчастный рыбак.
— Бедняга, он, наверное, теперь всю жизнь будет заикаться, — вздохнула я.
Шутки шутками, а кому-то там, ниже по течению, действительно не повезёт. Три трупа, как ни крути, мы к ним направили. Будем надеяться, что тот, кто их обнаружит, окажется человеком с крепкими нервами. Я хмыкнула. Забавно получается. Не испытываю ни малейшего сочувствия к тем троим, которых только что отправила на тот свет. А вот человека, который их обнаружит, жалею.
— Мне не привыкать путешествовать инкогнито, — добавила я, возвращая разговор в более практическое русло.
— Но нужно будет добраться до Родрига так, чтобы никто другой ничего не заподозрил.
— Предоставь это мне, — ответила я. — У меня свои каналы. Ему передадут всё, что понадобится. Только придётся переждать здесь до темноты. Иначе у нас есть хорошие шансы столкнуться либо с местными разбойниками, либо с кем-нибудь из возжелавших прогуляться гостей. У первого даже есть свой плюс. Можно выпустить пар, а заодно помочь маркизу в благом деле борьбы с преступностью.
— Я уже заведомо слышу в твоих словах какое-то "но", — недовольно проворчал Раймонд, которому идея слегка подчистить здешние леса явно понравилась.
— Оно есть, — кивнула я, — и очень простое: если здесь произойдёт стычка, информация распространится, и очень быстро. Тогда Лайонел может запросто что-то заподозрить, а в этом случае не видать нам его в замке, как своих ушей.
— Ты права, — вынужденно признал Раймонд, совсем, впрочем, не окрылённый моими выводами. — Ладно, значит, ждём.
Он расположился чуть удобнее, по-прежнему обнимая меня за плечи.
— Выходит, ты всё-таки не пила из этого чёртова козлиного копытца? — спросил он, заглядывая мне в глаза.
— Пила, и ещё как, — возразила я. — Они всё правильно рассчитали. В такую жару трудно не приложиться к фляге.
— Почему же тогда на тебя эта дрянь не подействовала? — нахмурился Раймонд.
— Потому что я агент и регулярно принимаю специальные препараты, чтобы обезопасить себя от любой дряни, — объяснила я. — Так что из травок взять меня можно ну, разве что приворотным.
— Вот как? — с интересом покосился на меня он. — Поделишься при случае своими препаратами?
— Могу, — отозвалась я, — но у них чрезвычайно противный вкус. Не намного лучше этого твоего антиприворотного. По-моему, идея разослать куски Лайонела всем родственникам гораздо приятнее. Это менее энергоёмко и не так противно.
— Я обдумаю. — Раймонд устремил невидящий взгляд в сторону реки, но поверх неё — туда, где за узкой полосой воды снова тянулись к небу деревья. Потом снова посмотрел на меня, и мне во второй раз за сегодня захотелось поскорее отвести от него глаза. Этот взгляд не был таким же, как в прошлый раз, но он заставлял Раймонда выглядеть удивительно уязвимым. Укор смешался в этом взгляде почти что с мольбой.
— Почему ты не подала мне знак, что с тобой всё в порядке? — тихо спросил он.
Этот вопрос был задан так, что я даже почувствовала себя виноватой, хотя прекрасно знала: повести себя иначе было бы самоубийством.
— Интересно, какой такой знак я должна была тебе подать? — огрызнулась я, чуть более агрессивно, чем следовало.
Раймонд тряхнул головой и откинулся назад, используя ивовый ствол в качестве опоры для спины.
— Неважно, забудь, — отмахнулся он. — Знаю, ты не смогла бы этого сделать.
— Действительно не смогла бы, — горячо подхватила я.
Раймонд помолчал, снова устремив взгляд на густеющий за рекой лес.
— Я чуть с ума не сошёл, когда думал, что тебя лишат жизни у меня на глазах, а я даже не смогу пошевелить пальцем, чтобы это предотвратить, — совсем тихо признался он затем.
— Я понимаю.
Я крепко сжала его руку.
— Ничего ты не понимаешь, — со слабым смешком качнул головой Раймонд. — Такое уже было... Может, не слишком похоже, но суть та же.
Он снова замолчал и, кажется, говорить дальше не собирался. А я не знала, задавать ли следующий вопрос. И мучительно металась, где-то глубоко внутри, между желанием знать и бессмысленным, и всё равно заставляющим цепенеть страхом.
— Ты говоришь о Сибилле? — решившись, всё-таки спросила я.
Раймонд искоса на меня взглянул, будто удивлённый тем, что я знаю имя его жены. Потом медленно, словно через силу кивнул.
— Она умерла во время Смуты. Мне приходилось постоянно отлучаться. Это были очень тяжёлые дни, мы всё время несли потери. А эти ублюдки как раз тогда начали пользоваться помощью магов. Когда она заболела, я даже не понял, что это что-то серьёзное. Казалось, обыкновенная простуда, через несколько дней пройдёт... Я оглянуться не успел, а она уже лежала в бреду, почти не приходя в себя. И когда она умирала...я даже не мог быть рядом.
