— Я не нарочно, — выдавил из себя калека. — Я ухожу. Простите.
Константин и ребята на площадке не могут прийти в себя. Парнишка быстро— быстро зашаркал ногами и убежал. Был и нет.
На площадке изумленные крики. Незнакомец исчез. Костя думал, встретить бы еще раз этого парня. Готовый боец, талант.
Ни он, ни Даня не подозревали, что встретятся, но много позже. Много позже. Пути и дороги жизни не ведомы. У судьбы много крапленых карт, она играет по своим правилам. И способна вытащить из колоды самую нежданную карту, как это грибной дождь и случайную встречу. Случайность? А может так должно быть. Неизбежность. Угадай! Может виной всему стрелочник, а поезд идет по заданному маршруту.
Часть 23
На улице уже стемнело. Данька, не раздеваясь, лежал на кровати. Комнату освещало не яркое пламя свечи. В дверь постучали. Скорее всего, Хуан — решил Данька. Сел.
-Да, войдите. — Тени бегут по стенам, колышется пламя. За окном поздний вечер. В воздухе сонный аромат трав.
Дверь открылась. На пороге Хуан, улыбается. Принес Дэну второй ужин. Жанетта считала, что мальчика следует хорошо кормить.
— Поставь туда, на стол. — Попросил Данька. Самому двигаться не хотелось. Днем палящее солнце на песчаном берегу, прохлада моря и безжалостные тренировки. Свен его здорово погонял сегодня. Так и мышечная боль, которую он подзабыл, вернется.
Испанец улыбался, но скорее грустно, не замечалось в нем веселья.
— Опять от Жанетты досталось, — попытался угадать Дэн.
— Было дело. -Признался страдалец.
— Из-за девчонки? — Можно было не спрашивать. Во взоре юного Ромео любовная тоска и томление. Сейчас у меня сердце разорвется от сострадания, решил Дэн.
— Да, — подтвердил Хуан.
— Не думай об этом. Жанетта тебя любит, как сына. Вот и переживает. Оттого и бранится.
— Я понимаю, — согласился парень. Но печали не убавилось.
— Ничего. Все образуется, — Данька встал. — Хочешь, я дам тебе что-нибудь, своей девчонке подаришь.
Данька открыл сундук. Достал горсть украшений. Они валялись у него скопом. Не хотелось ворошить "этот хлам".
-Выбирай, что понравится.
— Не надо. Мне неудобно брать чужие вещи.
— Бери. Девчонки любят такие блестящие штучки. Подаришь, она обрадуется. Хочешь, вместе выберем. — Данька понял, сам Хуан не решиться взять. Воруют или люди бесчестные, или богатые. Хуан слишком беден, что бы воровать или позариться на чужое.
Они перебирали украшения. Остановились на медальоне.
— Забирай. Если надо еще, дам.
Хуан колебался. Как говорится, и хочется и колется и мама не велит. Испанец не был жаден, болезненная честность в его крови — чужое не брать.
— Бери, говорю. — Дэн протянул украшение.
Хуан решился. Взял медальон, зажал в руке, прижал руку к груди.
— Подаришь, она будет довольна. — Подмигнул мальчишке.
— Спасибо, Дэн.
— Все, иди спать. Уже поздно.
Хуан радостно выскочил из комнаты.
Совсем не много надо для счастья. Даня решил, что не плохо бы взять с собой какие-то безделушки. Лежат без дела. Матери подарить, друзьям. Взял холщевый мешок, нагреб щедрой рукой из своей доли добычи.
Утром проснулся от того, что что-то мешало под боком. Вспомнил, мешок. Его драгоценности. Встал, быстро оделся. Большую часть драгоценностей вывалил в спортивную сумку. Остатки высыпал в обычный прозрачный кулек, в какие в магазинах фасуют продукты, и пошел на кухню. С порога сказал:
— Мама, я тут тебе привез кое-что. — Данька решил порадовать мать. Она не увлекается блеском золота, но не против полюбоваться на вещи, в которые художник вложил душу и талант.
— Что, Даня? — Спросила Мария Петровна.
— Вот, из того, что капитан дал. — Он поставил мешок на стол. Драгоценности тихо звякнули. Они звенят тише обычных столовых ложек.
— Ой, Даня. Что это? — Мария Петровна отложила тряпку, которой стирала со стола. Господи, на чистый стол этот мальчишка поставил грязный мешок.
— Мам, я рассказывал, мы город на побережье взяли. Это моя доля добычи.
— Даня, тут так много. — Она никогда ранее не видела такой груды драгоценностей. В музеях по были экспонаты. Они разложены по эпохам, по исторической и художественной значимости. Тут экспонаты из пещеры Али Бабы и сорока разбойников. В мешке типа седельная суика.
— У меня еще есть. Сундук ломится. — Хвалится Дэн.
— Даня, а мне зачем? — Она не видит практической ценности металла, за который отдают жизнь, предают близких.
— Мама, там я живу, я говорил, в пятизвездочном отеле, крыша над головой есть, одежа есть, Жанетта кормит, как на убой. Зачем мне, а тебе может пригодиться. Не сейчас, так потом. Подарить, продать. Запас карман не тянет. — Даня, как многие россияне, на генетическом уровне был бережлив. Порой до безобразия. Мать часто просила выбросить "хлам", столь дорогой его сердцу. Колпачки от ручек, крышечки и папочки.
— Даня, ты не по годам мудр, — рассмеялась мать, — маленький старичок.
Мария Петровна взяла мешок и засунула в кухонный шкаф, словно это была какая-то безделица. Мать ушла на работу. Данька походил, посмотрел на часы. Максим и Славка ждут его. Подхватил спортивную сумку и пошел к друзьям. Он долго звонил в дверь Максима, наконец, тот открыл и прямо с порога протянул руку.
— Привет.
— Через порог не здороваются, — заявил Даня, шагнул в прихожую, — Привет.
— Здороваться через порог, — продолжал Данька, — плохая примета. Я сегодня дед Мороз, я подарочки принес.
— Дед, а ты случаем не попутал. На дворе лето, не заметил? — Рассмеялся Макс.
— А тебе какая разница, если подарки. Я в детстве новый год был бы готов встречать каждый месяц.
— От подарков не откажемся. Славка здесь, он любит подарки не меньше меня.
Прошли в комнату. Славка сидел, закинув ногу на ногу, развалившись на стуле. Доктор взиракт на пациентов.
— Подарки? — Спросил он, — выкладывай. Не томи.
Даня поставил спортивную сумку на стол, расстегнул ее. Ребята заглянули внутрь.
— Вау! — кричали в один голос. — Вот это да! Надо же!
— Это я вам привез, забирайте. Из моей доли, за взятый город.
— Куда мы это денем? — спросил Максим. — Настоящий ювелирный магазин. Похоже, вы там золото не граммами измеряете, а ведрами.
— В ломбард сдадите, в скупку.
— Даня, ты мозги включи. — Максим постукал пальцами по своему лбу. — Такое количество ювелирных изделий. Через час гости явятся. Из полиции — раз. Крутые — два. Какие хуже, не знаю. Может, взрослым сказать, посоветоваться?
— Как взрослым? — Славка не очень этого хотел. Ему нравилась тайна сама по себе. И драгоценности были частью их игры. Другой ценности в них он не видел.
— Без них сложно решить. Вляпаемся, парни, потом все равно придется им говорить.
— С кем посоветоваться? Кому сказать? — Даня был не против обратиться к опытным людям. Его мать и Аркадий Аркадьевич в таких вопросах сами дети. — Шила в мешке не утаишь. Какие предложения будут?
— Можно с моим дядькой поговорить. — Предложил Макс — Он в ФСБ работает.
— Двум смертям не бывать, одной — не миновать. Поговорим с ним. — Решил Данька.
— Я позвоню ему. Если сможет, приедет.
Он набрал номер телефона.
— Дядя Андрей, это я, Макс. Мне поговорить с тобой надо. И ребятам. У нас тут такое дело.
— Что стряслось? — С другого конца линии спрашивал дядя.
— Приехать можешь? Очень надо. — Максим, когда хотел, умел просить. Мольба в голосе. Любое сердце дрогнет.
— Так. Хорошо, немного времени у меня есть. Жди, скоро буду. Но смотри у меня.
Дядя Андрей приехал минут через двадцать. Звонок в дверь. Максим пошел открывать. Голос дяди Андрея из прихожей.
— Что стряслось? Надеюсь, не пожар. Выкладывай.
— Все выложено, там на столе. Идем.
Дядя зашел следом за Максом. Увидел ребят.
— Здравствуйте, парни. Что приключилось? — Столь представительное собрание насторожило Андрея Алексеевича. Не иначе, парни попали в историю.
— Здравствуйте, дядя Андрей. Вот сумка. — Показал Даня.
— Бомбу нашли? — Рассмеялся Андрей.
— Нет. Покруче. Смотри, — сказал Максим.
Андрей открыл сумку.
— Да, ребята. Вот это подарок. — Улыбка сама собой погасла на лице Андрея. Сумка с золотом. Есть от чего растеряться. — Ювелирный магазин ограбили?
— Нет, — угрюмо признался Даня, — я город взял.
— Город? Один? Взял?— Не понял Андрей. — Ты хочешь сказать, по ряду ювелирных магазинов прошелся.
— Не один брал. С ребятами капитана Свена. — Его за обычного грабителя, воришку приняли. Обидно до слез. — Магазины мы не трогали. Казну губернатора треханули.
— По подробнее можно? — Андрей сел рядом с друзьями. — А у губернатора это откуда?
— Он народ грабил. Местных жителей обобрал. — Даня имел в виду племена коренных жителей Америки, индейцев.
— Так. — Пахло крупным политическим скандалом. Губернатор их области казнокрад, взяточник. Так считают эти ребята. Они проникли в его дом и забрали ценности. Робин Гуды чертовы! — Кто вам сказал, что губернатор — казнокрад и взяточник?
— Нашему губернатору капитан сам отвозит деньги. За покровительство. Другие не лучше. — Даня уверен, он и ребята со "Скитальца" это знают.
— А если это клевета. Нужны доказательства. Этим должны заниматься правоохранительные органы. — Андрей пытается наставить парней на путь истинный.
— До бога высоко, до царя — далеко. Из столицы долго добираться. Потом, губернатор и наверх отстегивает. — Даня имеет в виду Мадрид и Париж.
— Господи, Даня, ты сам понимаешь, что говоришь? Теперь у тебя и в Москве сплошные взяточники.
— В Москве? Не знаю. — Данька не может понять о чем говорит дядя Андрей, — Я говорю о Париже.
— Каком Париже?! — Теперь у Андрея голова идет кругом.
— Тортугой управляет король Франции. Столица — Париж. — Как не понять столь простую вещь. Географический атлас надо чаще открывать.
Максим и Славка сидят в растерянности. Они не могут разобраться в этой мешанине.
— Даня, я ничего не понял. Попробуем с самого начала. — Предложил Андрей.
— Это длинная история.
— Я уже приехал. Послушаю и длинную историю, особенно об этом. — Андрей кивнул на сумку.
Данька все рассказал. Как попал на корабль, как стал матросом. О штурме города.
— Говоришь, снял часовых ножом? — Все потихоньку прояснялось.
— Мы вдвоем с Брайаном. Наш плотник ножом не хуже топора владеет. А меня Свен всему научил. Если надо, я могу написать, как это называется, чистосердечное признание, чистуху. Напишу, что я пират, бандит, убийца. Пусть будет, что будет. И золото отняли мы у губернатора.
— Да, Даня. Молодец. И куда идти с твоей чистухой? Кроме вот этих украшений ничего нет. Нет пострадавших, нет трупов. Погоди, я посмотрю эту бижутерию.
Андрей брал из сумки драгоценности, рассматривал их. Качал головой.
— Все подтверждается. На изделиях нет клейма пробирного надзора. И не похоже на наше производство. Твой рассказ явно не выдумка. Преступлений по нашему закону тебе предъявить нельзя. Любишь жаргон? Чистуха? Пред людьми я виновен, перед богом я чист. А бижутерию объявят кладом, нашел. Но государству не сдал. Не более.
— Дядя Андрей, у меня этих кладов полный сундук. Девать не куда.
— Пусть там и лежат. С обыском мы на твою Тортугу не пойдем. С этими вещами я решу вопрос. Не думайте об этом. Возьмите по безделушке, остальное я поменяю на деньги. Вам пригодится. Так, Даня, ты говоришь, что пират. Хотелось бы посмотреть на тебя, на твои способности. Не возражаешь?
— Нет. Я готов. — Данька готов на все. Пусть не считают его лжецом.
— Тогда я звоню своему другу. Если он свободен, сразу и отправимся. Съездим в одно место.
Андрей позвонил. Объяснил, что надо посмотреть одного молодого человека, его подготовку. И поехали. Вначале выехали к медгородку. Свернули в сторону лесопарка. Приехали не более километра. Каменная ограда и ворота. Неприметное, невзрачное строение. По виду, склад или свалка. Андрей вышел из машины. Переговорил с охраной. Ворота окрылись, и машина заехала на территорию.
Остановились у трехэтажного здания. Их встретил мужчина средних лет, коренастый. Темно-синий костюм. Встреть такого на улице, не признаешь в нем военного. Не приметая внешность.
— Привет, Андрей.
— Привет, Глеб. — Они поздоровались.
— Кто твой подопечный, Андрей? — Глеб оглядел ребят. Обычные школьники. Старшеклассники. Двое совсем щупленькие. Третий — покрепче.
— Вот, Даня, — дядя Андрей указал на Даньку.
Длинный, худой пацан. На бойца не тянет. Подготовленный воин такого в несколько минут скрутит. Но решил не высказывать сомнений.
— Идемте, ребята. Посмотрим. — Пусть будет на совести Андрея.
Они вошли в здание, миновали вертушку. Прошли по коридору.
— С чего начнем? — Спросил Глеб, — Ты говорил, он не плохо стреляет. Может, с тира и начнем?— посмотрел на Даню. Авось на этом этапе парень сдастся.
Данька кивнул, и они пошли дальше по коридору, спустились в подвал. Стальная дверь, за которой скрывался тир.
Ряд мишеней. Стеллаж с оружием. Бетонные стены.
— Что предпочитаешь, Даня, пистолет или автомат? — Спросил Глеб. Ему бы пластмассовый пистолетик выдать.
— Пистолет. — Для Дэна такое орудие привычнее.
Глеб протянул пистолет, магазин с патронами.
— Бери.
Данька взял пистолет. Прикинул его вес. Снял с предохранителя.
— Еще один можно? — Не тянуть, показать, что владеет обеими руками.
— Не жадничай, — рассмеялся Глеб.
— Мне с двумя сподручнее.
Глеб посмотрел на друга. Может даст отбой. Тот только пожал плечами.
— С двумя, так с двумя. — Передал еще один пистолет.
Данька встал напротив мишеней. Сосредоточился. Славка немного нервничал, переживал за друга. Прокомментировал.
— Сейчас он их подкидывать будет. — Он вспомнил их поход в тир.
Данька чуть согнул ноги, оттолкнулся от пола, взлетел в воздух. Перевернулся через голову. Выстрелил в полете. Встал на ноги, упал на пол, покатился. Тело катилось по полу, а руки продолжали стрелять. Минута, и Дэн встал на ноги.
— Стрельбу окончил, — доложил он и верну пистолеты. Глеб подошел к мишеням, посмотрел.
— Отличная стрельба. А по движущимся мишеням можешь? — Мнение подполковника о мальчишке менялось стремительно.
— Могу, — Данька улыбнулся. Для него не проблема.
Глеб запустил движение. Мишени поехали. Данька подошел, взял пистолет, встал к мишеням спиной. Правую руку с пистолетом завел себе подмышку. Выстрелил не оборачиваясь. Еще несколько выстрелов.
— Стрельбу закончил, — Дэн был уверен в результатах. Мишень — это враг, а он умеет чувствовать врага.
Глеб проверил мишени.
— Вслепую стреляешь? Отличные выстрелы. — Он был восхищен, но старался не показать своих чувств.
— Ты по звуку ориентируешься? — Многие стреляют на шум от объекта.
— Я чувствую мишень. Жить захочешь, научишься. Могу и по мишени сидящей в засаде.
— Пойдем дальше. Что сейчас покажешь? — Пусть сам решает.
Максим и Славка молчали. Они знали о способностях друга, но то, что увидели произвело особое впечатление.
