"Акаги" еще тонул, объятый пожарами от носа до кормы, когда случилась следующая неприятность — японские корабли из выдвинутой дальше других четвертой дивизии были обнаружены американской воздушной разведкой. А затем на вице-адмирала Дзисабуро Одзава, принявшего командование Мобильным флотом после гибели Ямагути, обрушился целый вал новостей, причем приятных среди них не было ни одной.
Вернувшиеся разведчики (всего три из девяти самолетов, вылетевших утром, что само по себе говорило о многом) не смогли обнаружить вражеский флот, но видели многочисленные американские палубные самолеты, видимо также выполнявшие разведывательные полеты. Пришло и долгожданное сообщение с Тиниана, но его содержание вряд ли могло порадовать хоть кого-то в японском флоте — как следовало из короткой радиограммы Какуты, ждать возвращения палубных эскадрилий на свои авианосцы не следовало. Соответственно, и дальнейшее пребывание флота в окрестностях Марианского архипелага теряло всякий смысл.
Первая дивизия авианосцев практически прекратила свое существование — от нее остался лишь легкий "Сёхо" с тремя "Зеро" на борту. Вторая дивизия Одзавы, состоявшая из легендарных "журавлей"* и систершипа "Сёхо" — "Дзуйхо" пока не пострадала, но самолетов почти не осталось и здесь. Двадцати двух уцелевших "Зеро", не принимавших накануне участия в атаках на соединение Митчера, не хватало даже для самообороны. В третьей и четвертой дивизиях, как выяснилось из поступивших докладов, дела обстояли не лучше. Правда, оставались еще линкоры, но... бросать их в атаку при полном господстве в воздухе американской авиации, даже не зная точного местоположения противника, было бы, по меньшей мере, опрометчиво. А потому Одзава, собрав волю в кулак, отдал приказ на отход, чтобы попытаться спасти то, что еще можно было спасти. Однако время уже было упущено.
Суета с передачей командования, бесплодное ожидание вестей с Тиниана и данных авиаразведки сожрали бесценные часы, а янки тем временем приближались. Японцы после полудня увеличили ход до 24 узлов и поменяли курс, что привело к временной потере контакта. Когда же американские разведчики вновь обнаружили противника, стало ясно — разделяющее два флота расстояние перестало сокращаться, что, учитывая начавшиеся проблемы с топливом, ставило крест на возможности продолжить сражение на следующий день. Следовало спешить.
В 4 часа пополудни передовые авианосцы Митчера, находясь уже всего в 275 милях от кораблей Одзавы, развернулись против ветра и начали поднимать самолеты ударной группы. До темноты оставалось не так уж много времени, и вернуться засветло янки не успевали никак, но Митчер, под давлением Хэлси, пошел на риск ночной посадки сотен самолетов, ради возможности нанести по врагу хоть один удар. И в этот единственный удар янки постарались вложить всю свою мощь.
С авианосцев трех оперативных групп, находившихся ближе к противнику, в безоблачное тропическое небо поднялись свыше трехсот самолетов. Кроме шестидесяти четырех "Хеллкэтов", составивших группу прикрытия, все они несли торпеды и тяжелые бронебойные бомбы. Для экономии времени американцы отказались от построения боевого порядка вблизи авианосного соединения — самолеты не кружили над своими кораблями, сжигая драгоценные капли горючего, а устремлялись на запад по мере взлета, собираясь в эскадрильи уже на пути к цели.
Ревущая моторами воздушная армада настигла корабли Одзавы около семи вечера. "Адские коты"* в мгновение ока разметали жидкий воздушный заслон, после чего за дело взялись пикировщики, торпедоносцы и истребители-бомбардировщики, несшие на этот раз тысячефунтовые бомбы. Американские эскадрильи шли в бой, пикируя навстречу роскошному тропическому закату, окрасившему западную часть горизонта, чтобы навсегда покончить с притязаниями и надеждами Японии.
Правда с организацией атаки на этот раз не всё вышло гладко — сказались недостаток времени и поспешность подготовки. Эскадрильи сильно растянулись так, что единой скоординированной атаки не получилось. Фактически авиагруппы с разных авианосцев атаковали первую приглянувшуюся цель, не особо заботясь о согласовании своих усилий с соседями. Не лучшая тактика, но дефицит горючего и стремительно надвигавшаяся темнота не оставляли особого выбора.
В результате основной удар пришелся по кораблям третьей дивизии, состоявшей из наиболее тихоходных авианосцев и потому в ходе послеобеденных маневров ощутимо отставшей от остальных кораблей Мобильного флота. Атаки следовали одна за другой, все новые и новые эскадрильи, прилетая с востока, обрушивали на мечущиеся в сгущающихся сумерках корабли свой смертоносный груз. Первой жертвой американского воздушного террора пал "Хийо" — бывший лайнер, перестроенный в авианосец в 42г, в разгар борьбы за Соломоновы острова, в которой он так и не принял участия. Авианосец в течение четверти часа получил два торпедных и столько же бомбовых попаданий, после чего, быстро оседая кормой, встал вертикально и в таком положении, задрав нос в небо, стремительно погрузился в воду.
Следующим пришел черед флагмана дивизии — "Дзунье" — еще одного бывшего лайнера. Сперва, авианосец получил от пикировщиков два попадания тяжелыми бомбами и еще шесть близких разрывов, существенно повредивших подводную обшивку корабля. А затем свое веское слово сказала торпедоносная эскадрилья с "Белло Вуд", поставившая финальную точку в его карьере. Американцы зашли сразу с двух бортов, образовав классические клещи, так что у, не отличавшегося ходовыми качествами да к тому ж еще и поврежденного, корабля не осталось никаких шансов на спасение. "Дзунье" получил три торпедных попадания, два из которых пришлись в машинные отделения, и затонул со скоростью удивившей как американцев, так и самих японцев. Из всего многочисленного экипажа эсминцам удалось спасти всего тридцать семь человек, среди которых не оказалось ни командира третьей дивизии контр-адмирала Такедзи Дзёодзима, ни кого-либо из старших офицеров корабля.
В то самое время, когда пикировщики и торпедоносцы разбирались с более крупной добычей, истребители-бомбардировщики атаковали последний авианосец третьей дивизии — легкий "Рюхо". За короткое время небольшой кораблик получил не менее семи бомбовых попаданий и через час после заката кренящийся и потерявший ход авианосец, пылавший как пионерский костер, был оставлен своей командой. Эскадрилья "Хеллкэтов" с "Уоспа", не найдя более достойной цели, забросала бомбами эсминец "Самидарэ", который, получив несколько прямых попаданий, взорвался и затонул с большей частью экипажа. И уж совсем ни за что пострадал еще один эсминец — "Наганами". Корабль переломился пополам, получив торпеду, предназначавшуюся тяжелому крейсеру "Могами".
Фактически, третья дивизия перестала существовать, но ценой своей гибели, спасла японцев от куда больших неприятностей. Янки уделили двум конвойным и одному легкому авианосцу, а также их эскорту слишком много внимания, что позволило спастись гораздо более ценным кораблям. Впрочем, свою долю неприятностей они тоже получили.
Флагман Одзавы "Сёкаку" поймал палубой две бомбы, но благополучно уклонился от четырех торпед, а с начавшимся в пустом ангаре пожаром опытная команда справилась без особых проблем. "Могами" все же получил торпедное попадание, приведшее к затоплению ряда носовых отсеков, но сохранил двадцати пяти узловой ход. В линейный крейсер "Харуна" попала тысячефунтовая бомба, вызвавшая довольно опасный пожар, проблему удалось ликвидировать, затопив кормовые снарядные погреба. Повреждения кронштейнов гребных валов близкими разрывами, хоть и привели к некоторому снижению скорости, но угрозы безопасности корабля тоже не несли. Легкий авианосец "Тиёда" из четвертой дивизии получил два бомбовых попадания, вызвавшие сильный пожар, но ход и управление не были утеряны, и корабль удалось отстоять. Тяжелые крейсера "Майя" и "Такао" отделались легкими повреждениями от близких разрывов бомб, а также понесли некоторые потери в экипажах от пулеметного обстрела с истребителей.
Больше всего ударов перепало на долю "Мусасси" — гигантский корабль буквально притягивал к себе внимание американских пилотов. Итог: одно торпедное и пять бомбовых попаданий, которые почти никак не сказались на ходовых и боевых возможностях линкора. Чтобы всерьез озадачить такого исполина требовалось нечто большее.
В целом, можно сказать, что японцы дешево отделались. Учитывая количество участвовавших в атаке самолетов, американцы были вправе ожидать куда более впечатляющего результата, но спешка сделала свое дело, позволив в итоге ускользнуть большей части кораблей Одзавы. А пилотам 38-го соединения еще предстояла долгая дорога домой и экстремальная посадка на свои авианосцы в полной темноте на последних каплях горючего. Результат вышел вполне предсказуемый: не смотря на то, что адмирал Митчер распорядился включить все сигнальные огни и прожектора, сто двенадцать машин — почти треть из участвовавших в атаке, разбились при посадке или вынуждены были садиться на воду, не дотянув до своих авианосцев. Одним махом 3-й флот потерял в авариях больше самолетов, чем за два дня боев от воздействия противника. Правда, подавляющее большинство пилотов удалось спасти.
На этом сражение у Марианских островов фактически закончилось. Остатки японского флота бежали, бросив блокированные гарнизоны островов на милость торжествующего победителя, а 3-й флот уже ночью был вынужден прекратить преследование — проблемы с топливом на многих кораблях достигли критической отметки, ряд эсминцев даже пришлось заправлять, передавая мазут с более крупных кораблей. Хэлси, скрежеща зубами, отдал приказ на отход. Полностью уничтожить Мобильный флот, как об этом мечтал "Бык" и большинство его подчиненных, так и не удалось, но особого значения это уже не имело. Господство США на Тихом океане и без того стало теперь практически неоспоримым. В ходе самого сражения и в дни, непосредственно предшествовавшие битве, командующий третьим флотом совершил массу ошибок — куда больше, чем противостоящие ему японские адмиралы, но это не оказало на исход противостояния почти никакого влияния. Перевес американцев в силах был столь велик, что они могли позволить себе практически любые вольности.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
* Форейджер - Forager (англ.) - фуражир.
* Имеется в виду Марианский глубоководный желоб.
* "Джуди" — "Judy" (англ.) — прозвище, закрепившееся в американском флоте за японским пикирующим бомбардировщиком D4Y фирмы Йокосука.
* "Хеллкэт" — "Hellcat"(англ.) — истребитель-бомбардировщик F6F фирмы Грумман, пришедший на смену F4F "Вайлдкэт". Массово использовался авиацией флота и морской пехоты США, начиная с 43г.
* "Корсар" — "Corsair" (англ.) — истребитель-бомбардировщик F4U фирмы Чанс-Воут. Массово использовался авиацией флота и морской пехоты США, начиная с 43г.
* ТГ — TG (англ.) — сокращение от Task Group - оперативная группа.
* "Авенджер" — "Avenger" (англ.) — торпедоносец фирмы Грумман. В составе палубных авиагрупп с 42г.
* "Хеллдайвер" — "Helldiver"(англ.) — пикирующий бомбардировщик фирмы Кертисс. Активно применялся с 43г.
* "Журавли" — прозвище, закрепившееся за ударными авианосцами "Сёкаку" и "Дзуйкаку", чьи названия в переводе означают "летящий журавль" и "счастливый журавль".
* "Адские коты" — буквальный перевод названия истребителей "Хеллкэт".
Глава 18 "Поступь властелина"
Совсем по-другому обстояли дела в Европе. В то самое время, когда линкоры Хэлси, прокладывая дорогу морским пехотинцам, смешивали с землей оборону японцев на Сайпане, Объединенный комитет начальников штабов дал отмашку к началу операции "Оверлорд" — "властелин" наконец-то сдвинулся с места, сделав свой первый шаг.
Такое совпадение по времени было, конечно же, не случайным — одновременное проведение двух стратегических наступательных операций в различных полушариях являлось одним из многочисленных средств маскировки готовящегося наступления. Аналитики "союзников" считали, что немецкие штабисты, верные принципу максимального сосредоточения сил на главном направлении, могут усомниться в возможности осуществить главную операцию кампании параллельно с уже ведущимся генеральным сражением на другом конце Земли. Но эта психологическая уловка была далеко не единственным отвлекающим маневром.
Высший командный состав "союзников" во главе с генералом Макартуром, не смотря на некоторую самоуверенность, свойственную задававшим тон в планировании американцам, отдавал себе отчет в сложности, поставленной перед англо-американскими войсками задачи. Теоретический опыт, накопленный в процессе разработки так и не осуществленных планов вторжения в Европу, вроде "Раундап" и "Следжхаммер", а также суровая практика, оплаченная кровью на пляжах Дьеппа, Марокко, Алжира, Сицилии, Италии и многочисленных островов на Тихом океане, давали богатую пищу для размышлений. Особенно ценными были сведения, почерпнутые во время провального рейда на Дьепп, поскольку это была пока единственная попытка всерьез проверить на прочность широко разрекламированный германской пропагандой "Атлантического вала". Кровавый урок, полученный под Салерно, также давал немало пищи для размышлений, так как наглядно показывал, что даже после успешной высадки и создания плацдарма операция может закончиться полным провалом, если не удастся отразить контрудары оперативных резервов врага.
Из всего этого следовал ряд выводов: во-первых, высадка должна состояться на подходящей для этого местности, во-вторых, в зоне действия истребительной авиации, базирующейся на подконтрольных "союзникам" аэродромах, ну и наконец, в-третьих, после высадки в максимально короткий срок должны быть созданы условия для развития операции и перехода в общее наступление. Такие требования не оставляли особого простора, при выборе места проведения грядущего вторжения. Сразу же отпали многочисленные полуострова, разбросанные по окраинам Европы — Скандинавия, Пиренеи, Апеннины и Балканы, были слишком удалены от жизненно-важных центров неприятеля, к тому же характер местности и относительная скудность дорожной сети позволяли противнику легко блокировать вторгшиеся туда войска "союзников". Средиземноморское побережье Франции располагалось слишком далеко от африканских и сицилийских портов, служивших отправной точкой вторжения — высадившиеся там войска оказались бы лишены прикрытия с воздуха, да и переброска подкреплений из-за значительного плеча перевозок была бы существенно затруднена. Тоже самое относилось к Голландии и Бретани — эти районы находились неприемлемо далеко от Англии, готовой послужить главной базой вторжения. Устье же Сены не имело достаточного количества пригодных для высадки пляжей.
