— Редкая вещь! — повернулся улыбающийся сеньор. — Но наша фирма только такими и занимается. А если вам нужно что-то, чего нет у нас, мы найдём вам это под заказ.
— Спасибо, конечно... — только этого мне не хватало. — ...Но я не фанат, я говорил.
— Да, я помню. — Сеньор согласно покачал головой. — Мистер Смит. — И протянул мне руку.
Я опешил, но руку пожал. В вывеске над входом значилось: 'Лавка мистера Смита'.
— Шимановский. Хуан Шимановский. Вы...
— Да, я хозяин этой фирмы. Кто ещё может разбираться в музыке гринго, как не чистокровный гринго? — он расхохотался. Я тоже улыбнулся. — Так что если у вас появится интерес на какую-нибудь редкую вещь, мистер Шимановский, смело обращайтесь к старику Адаму!
— Вы знаете, се... Мистер Смит, я как бы... Не богатый человек.
— Какие ваши годы, юный сэр, какие ваши годы!
И он как-то странно улыбнулся... Что мне стало не по себе. — Просто помните, когда станете богатым и знаменитым: старина Адам выполнит любой ваш каприз — в память о старой дружбе и том времени, когда вы были молоды и ничего из себя не представляли.
— Конечно, мистер Смит, обязательно.
— А сейчас разрешите сделать вам небольшой подарок, мистер. — Он поманил меня за собой. Мы вновь прошли через весь магазин и зашли в маленькую подсобку. Ну, подсобка только казалась маленькой, на самом деле она была огромной, просто заставлена ящиками и стопками с дисками от пола до потолка, и имела лишь небольшой проход, чтобы можно было подойти к нужному ящику в противоположный конец помещения.
Покопавшись в стопке с ведомыми одному ему ориентирами, старик вытащил на свет диск, но немного не такой. Он лежал не в пластиковой коробке, а...
— Это что, бумага? Картон? — я опешил. Мистер Смит, глядя на мое удивление, вновь рассмеялся.
— Разумеется нет, молодой человек. Та жалкая подделка — 'Белу Горизонти', 2373 год. Эта вещь выпустилась гораздо раньше, когда ещё не существовало тех материалов. Конечно, это тоже переиздание, и оно тоже в разы крепче оригинала, но оригинал будет стоить столько... Что продаваться будет на престижнейшем из аукционов. (Если будет продаваться) Куда до них старому Смиту!
— Это 'Мехико', 2258 год, — продолжил он, повертев коробку в руках. — Студия 'Золотой дракон'. Лучшее переиздание классики всех времён и народов! Держите, молодой человек. В знак того, что я не шучу, когда говорю про будущее.
— Я...
Я молча взял диск в руки. Нет, правда, не картонка, пластик, но уж очень древний пластик, выцветший и потёртый.
На диске была изображена белая гора американских президентов на чистом небесно-голубом фоне неба. Та самая, что имперцы разрушили во время оккупации Северной Америки. Только вот я изучал проблему, писал на истории по ней реферат, и точно помню, что президентов было четыре. Линкольн, Рузвельт... А, не важно — четыре. Здесь же их было нарисовано пять. И президенты эти... Не такие.
— Диип Пу... — попытался я понять название без переводчика.
— 'Глубокий пурпур', — помог мне мистер Смит. 'В скале'. Лучший альбом этих ребят! Ну, один из лучших. Ну что, пойдем, поищем твою подругу, мистер?
Мы вышли. Я не удержался и спросил:
— Мистер Смит, мне неудобно, скажите хотя бы, сколько это стоит?
Старик рассмеялся.
— Тебе не купить, мальчик. Поверь старому гринго. А насчет удобства... Не удобно с женщиной в гамаке спать. А подарок — это подарок, сколько бы он ни стоил.
— Спасибо, мистер Смит! — от всего сердца произнёс я. — Я вас никогда не забуду. Чем смогу быть полезен — обязательно помогу!
— Да что там! — махнул рукой старик. — Какая помощь! Вот когда придёшь за следующим диском, захвати старому Адаму хорошего виски. А ты придёшь, я знаю, я хорошо разбираюсь в людях.
И посмеиваясь под нос, мистер Смит отправился к стойке с кассой, возле которой что-то обсуждали двое его помощников, работников магазина, и клиент.
Бэль нашлась в соседнем ряду. Скача от радости, она показала мне несколько коробочек, идентичных первой мной увиденной (внутри которых диск белого цвета). На одной из них надпись была сделана на французском и я смог прочесть: 'Эдит Пиаф'.
— Глянь, что я нашла! — и она принялась щебетать, рассказывая про каждую из своих находок.
Я же стоял ошалелый, пытался прийти в себя. У меня в руках лежала вещь, которой более двух сотен лет. И её мне только что подарили. Просто так. Сказав, чтоб я, когда стану богатым и знаменитым и приду сюда за пополнением коллекции, принес бутылочку виски. De puta madre!
— Бэль, сколько это стоит? — почти шепотом от волнения спросил я, кивая на французский диск. Который издан в 'Бэлу-Горизонти' в семидесятых годах прошлого века. Почти семьдесят лет назад.
— Дорого! — потянула она, покачав головой. — Это же антиквариат. Этот около десяти тысяч. А этот, наверное, все двенадцать. Сейчас узнаю. А что?
— Ничего. — И показал ей свой. — А это мне только что подарили.
* * *
После происшествия в 'Лавке мистера Смита' Бэль ходила сама не своя, как придавленная. Что это, зависть? Неприязнь к чему-то, мне не понятному? Диск этот, по её словам, стоит от пятидесяти до ста тысяч империалов. То есть матери, чтоб заработать на такой, нужно работать, не есть и не пить много лет. Пока я объяснения реакции Бэль не находил и мы просто шли, разглядывая экспонаты, вяло перебрасываясь ничего не значащими фразами. Жаркие споры получасовой давности канули в Лету.
Это случилось внезапно. Я не успел ничего сообразить, и тем более предпринять, как моя спутница ужом юркнула за колонну, приложив палец к губам.
— Меня нет! — прошептали ее губы, а палец указал в сторону противоположного выхода. Из которого выходили...
...Две девочки в хороших, но 'рабочих' костюмах. Строгие закрытые серые пиджаки, строгие юбки почти до колена... Красивые девочки, но что-то сразу не понравилось в них, что-то смутно знакомое.
Что — понял через секунду, когда разглядел у каждой за поясом небольшой ручной игольник. Здесь, в охраняемой галерее, куда допуск с оружием категорически запрещён. И шарили глазами по находящимся в зале они профессионально, замечая малейшую деталь, могущую представлять угрозу. Телохранители.
Вторая моя догадка одновременно и подтвердилась, и опроверглась. Подтвердилась в том, что да, это ангелы. А опроверглась в том, что в зал вошла не её величество, как я подумал, а её высочество инфанта.
Она шла в сопровождении подруги — девушки-мода с такими же волосами, как у Бэль (в смысле белыми) и мило с нею беседовала. Вокруг них рассредоточилось ещё три девушки-ангела, а сзади 'прикрывала' шестая. Прикольно!
Я с интересом принялся рассматривать инфанту и её спутницу, внаглую, практически в упор. На сей раз её охрана была... Гораздо проще, чем там, на площади, но оно и понятно. Там — разъярённая толпа народа, здесь — тусовка высшего общества. Максимум, что ей грозит здесь — подосланный наёмный убийца, но на выявлении таковых девушки-хранительницы съели собаку.
Все они были примерно одного возраста — от двадцати трёх до двадцати пяти — двадцати шести, и её высочество с подругой, и охрана. Их что, специально так подбирают? По возрасту? Чтобы в толпе не выделяться?
Может быть. Если их приодеть, ангелы спокойно сойдут за подруг инфанты. Наверное, да.
Девушка рядом с принцессой приковывала внимание своей красотой. Моды вообще красивые, но эта была... Роскошной! Стройные ножки, пухлые бедра... Талия немного больше приевшихся стандартов, но до 'страдающей избытком лишнего веса' далеко. Мне такая полнота даже нравится. Волосы не прямые, а волнистые, витые — не один час укладки, но ей очень идёт. Ещё личико у незнакомки было милое, жизнерадостное, в отличие от холодного надменного лица принцессы. Это тоже понравилось.
Они остановились напротив стенда с фотографиями, посвященными первооткрывателям космоса. Я сделал несколько шагов в их сторону. Одна из охранниц, симпатичная черноволосая девушка, смерила меня недовольным взглядом, скривила губки, но пропустила, видимо, не найдя во мне ничего опасного. Пожалуй, если бы сеньорита улыбалась почаще, была бы ещё красивее. Да, и не забыть не делать резких движений — эти цыпочки ничем не уступят тем, что были вчера в школе, а их игольники у пояса не для красоты.
Прислушался. Девушки спорили, почему изображенная на фотографии стела, памятник первым космонавтам, совсем не похожа на реальную ракету, изображенную рядом. Я знал ответ, всё-таки вырос в квартале, посвященному космосу, потому не замедлил вмешаться. Изначально этого делать не планировал, хотел просто постоять, послушать, понаблюдать, но как-то само вырвалось.
— Во время, когда ваяли стелу, внешний вид ракеты находился под грифом 'секретно'. Шла 'холодная' война с Северной Америкой, и Советский Союз старался всячески оградить свои технологии от копирования. Потому скульпторы взяли за основу форму трофейной ракеты ФАУ-2, стоявшей на вооружении фашистской Германии...
Обе девушки разом повернули головы, вытянув лица от изумления. Охранницы сзади тоже напряглись, но резких движений я не делал. Пауза.
'Всё, Шимановский, ты попал! Слово — не воробей, вылетит — отхватишь! Давай, работай, говори что-нибудь!'
— Даже внешний вид ракеты 'Восток', — я указал на вторую фотографию, они удивленно проследили за моей рукой, — была по своей сути революционным решением. В те годы не существовало стандартов оптимальной аэродинамической формы, люди только начали экспериментировать в этом направлении, потому даже такая утечка могла ускорить американские разработки.
Меня слушали. Я воспрянул духом ипродолжил:
— В те годы это считали оправданным, но позже, когда американцы обогнали Советский Союз, а у того на памятниках осталась ФАУ-2... Это не показалось хорошим решением. Но было поздно, памятники ставятся один раз и на века.
Всё, замолчал. Их ход.
Девушка-мод вышла из ступора первая. Стрельнув мне глазками, она елейным голосом произнесла:
— Сеньор, вы так хорошо разбираетесь в истории космонавтики?
Я пожал плечами, обдумывая, к чему может привести заигрывание с нею. А она явно собиралась заигрывать.
— Когда-то увлекался. Хотите послушать что-нибудь ещё интересное?
Она картинно засмущалась. Точно, собирается!
— Разумеется, я тоже фанат космонавтики, особенно древней!..
У неё на лице было написано, какой она фанат космонавтики. Блин, меня ещё никогда открыто так не клеили! Да ещё кто — аристократка, подруга самой её высочества!
Я растерялся. Догадывался, кто эта сеньорита и потакать её флирту элементарно опасался. А за колонной стояла Бэль и прекрасно нас слышала, я даже отсюда почувствовал, как сжимаются в приступе злости её кулачки. Но незнакомка была... Слишком красивая!
Выручила инфанта, вдруг отшатнувшаяся от меня и презрительно фыркнувшая:
— Пойдём отсюда, Сильвия! — и попыталась оттащить подругу. — Я его узнала. Это республиканец. Никуда от них не спрячешься!
Сильвия заупрямилась.
— Да что ты говоришь? — Затем расплылась в довольной улыбке, словно кошка, объевшаяся сметаны. — Фрей, но это же умный республиканец! Для них такое редкость. — Затем повернулась ко мне. — Сеньор, не обращайте внимания на мнение её высочества, она субъективна, но её можно понять. Лично я обожаю республиканцев, особенно если они грамотные республиканцы...
Её взгляд был настолько многозначительным...
В этот момент во мне включился автопилот, перехватывая управление от впавшего в ступор сознания.
— Сеньорита, простите моё нахальство... — я картинно расшаркался. — ...Я немного перебью, но ответьте... Что вы здесь делаете?
И не давая опомниться ошеломленным этой фразой красавицам, добил:
— Понимаете, до сегодняшнего дня я считал, что ангелы живут только на небесах... — Указал глазами в потолок. — ...И не спускаются к нам, смертным. Но сейчас понимаю, как сильно ошибался!
Молчание. Долгое-долгое. Затем взрыв хохота, сотрясший зал.
Смеялись не только девушки, пара охранниц в стороне тоже улыбнулась и торопливо отвернулась.
— Сеньор, вы так любезны! — Девушка, именуемая Сильвией, сделала галантный реверанс. — Я не забуду ваш комплимент.
И тут же воскликнула:
— О, а это что у вас? — Не спрашивая, вытащила у меня из рук диск и начала внимательно его осматривать. Расстегнула коробочку, наполовину вытащила чёрную пластину. — Так-так, интересно!..
Кажется, она попала на знакомую стезю. Тоже интересуется музыкальным антиквариатом? Это у модов мода такая?
Её высочество выглянула из-за её плеча и тоже принялась с интересом рассматривать.
— Увлекаетесь классическим рок-н-роллом? — наконец, произнесла Сильвия.
Это название ничего мне не сказало, но так, как смысл и без того понятен, я вежливо кивнул.
— Есть такой момент.
— У вас интересный, оч-чень интересный диск! — она взглянула на меня... Но как-то иначе, совсем другими глазами. Не как на сумасшедшего, в припадке дурости или храбрости подошедшего клеить спутницу её высочества, а как на серьёзного человека.
— Это подарок, — признался я. — Мне его подарил хороший человек, который более искушен в музыкальных вопросах.
— У вас оч-чень интересные знакомые, — вновь потянула сеньорита и вернула мой подарок. — Познакомите меня с этим человеком?
Что такого в этом диске? Или дело не в нём, а в том, что она оценила меня по его примерной стоимости? Что я из их круга, раз могу позволить себе такое?
— Думаю, это невозможно. — Я, как бы извиняясь, поклонился. Не стоит рисковать и выдавать себя.
— Сильвия, ну мы идём? — вновь попыталась утащить её принцесса. И вновь бесполезно.
— Погоди, Фрей! Сеньор, надеюсь, вы не будете против как-нибудь встретиться и поговорить ещё о музыке и о вкладе советской и американской науки в развитие мировой космонавтики? Где-нибудь в менее людном месте? — Её ресницы выразительно вытянулись. Она продолжила начатое, но теперь это уже был серьёзный кадрёж заинтересовавшего ее человека, а не лёгкий ничего не значащий флирт. Я игру принял и ответил тем же.
— Думаю, кардинальных препятствий для этого не существует, прекрасная сеньорита. — Всё равно ведь не пойду, но нельзя же просто так взять и отказаться?
— Вот и отлично. — Она улыбнулась, залезла в сумочку и после недолгих поисков вытащила оттуда золотую пластину с тиснёнными буквами. — Это мой личный номер. За хорошей беседой время летит незаметно, думаю, мы хорошо проведем его... — Она сделала легкий реверанс, я вновь поклонился.
— Сильвия, да идёшь ты, в конце концов?!
— До встречи, рыцарь! — Напоследок она ещё раз стрельнула ресницами, затем взяла под руку её высочество и они вместе поплыли к следующему залу.
Я уже знал, что написано на карточке. Кстати, она оказалась не золотой, а позолоченной — позолоченный настоящим золотом пластик, инкрустированный мелкими-мелкими камешками, и сомневаюсь, что это стекло. Но глаза мои всё же медленно опустились и прочли:
'Сильвия Корнелия Валентина Феррейра'
