Хо разревелась.
— Чтоб он спотыкался на ходу! — вытирая брызнувшие слезы, прошипела ведьма, — Чтоб стучал головой о каждый косяк дверной. Чтоб!..
Немного полегчало.
Пофиг. Всё равно ей на строительство дома якудза денег дали. И им всё равно, расплатится Хо через 5 лет ровно или на месяц позже. Обидно — да. Особенно за то, что сама же уроду помогла в тот день. А так — наплевать.
Увидит — ещё раз проклянёт. Чтоб неповадно было!
* * *
Кафе "Антейку".
Киришима Арата. Йомо Ренджи.
В качестве звонка на телефоне младшие гули поставили папочке современный рэп. Когда ритмичная текстовка дошла до середины припева, Киришима снял трубку.
— Да, сдаю. Да, есть. Второй этаж. Пешком до Камии. Да. Есть, — новенький сотовый успел даже ухо натереть. Добавить неприятный звон в динамиках, который не различит человек, и становилось понятно, почему так мало гулей пользуется современными средствами связи.
Ах да, ещё потому, что телефонные разговоры и местоположение прибора можно отследить.
Кто в таких условиях захочет доверять всему миру важные разговоры?
Но сейчас, разговаривая по телефону, Киришима Арата чувствовал себя преотлично. Вот она, жизнь простого человека! Ответственная, постоянная работа, твердый заработок, благополучие.
Жизнь удалась.
Киришима Арата поправил пальто, входя в кафе.
— Добро пожаловать, — дежурно сказали ему у дверей. Арата кивнул в ответ невысокому улыбчивому Коуме-сану, среди гулей известному как Дьявольская Обезьяна. — Чего изволите?
— Черный кофе, — просто ответил он, — И позовите, пожалуйста, Йомо Ренджи.
— Сей момент!
Официантом Ренджи подрабатывал уже несколько лет. Брат Хикари по её настоянию посещал школу. Так что и работать приходилось на полставки. Вероятно, как у помощника Совы, у Ренджи-сана были и другие обязанности, но вряд ли слишком сложные. Арата был рад за шурина. Он сам перебрался в Нэриму, самый тихий район, ради спокойной жизни, и для других хотел того же.
— Ренджи-сан.
— Арата-сан, — поприветствовали они друг друга вежливыми поклонами, после чего присели за столик. Арата не стал тянуть или дожидаться свой кофе, он спросил сразу в лоб.
— Ренджи-сан, ты всё ещё общаешься с Безликим?
Шурин, вечно собранный и серьёзный, не любящий открывать свои истинные эмоции, нахмурился.
— Мы давно не виделись, — покачал головой он.
Арата вздохнул. После предыдущей встречи, так неприятно закончившейся, Киришима ожидал, что всё вернётся на круги своя, он больше не услышит о Безликом, а тот продолжит общаться с Ренджи-саном. Да и сам Ута-сан явно не собирался ссориться со своим другом. Как невовремя!
Это нехорошо. Киришиме хотелось разобраться в ситуации, но как это сделать? Не идти же к самому Безликому? Там, на своей территории, этот не самый адекватный гуль сидит в окружении небольшой армии своих последователей. Арата надеялся поговорить о Безликом именно со своим родственником. Но тот, похоже, всё ещё не нашёл общего языка с боссом Синдзюку.
— И всё же... — нахмурившись, произнёс старший гуль, — Можешь мне помочь? Ты случайно не знаешь, что Ута-сан задумал в отношении Канеки Хо? — побарабанив по столу, он добавил, — Это хозяйка дома, где мы живём. Она, как я понял, чем-то привлекла внимание Безликого.
Йомо Ренджи был хмур.
— Что случилось? — устало спросил младший гуль, справедливо полагая, что ответа "ничего" можно не ждать. Зная Уту, там могло произойти всё, что угодно. От зомби-апокалипсиса до дождя из жаб. Ута никогда не стеснялся в средствах и никогда не мог вовремя остановиться. Если ему внезапно понадобится загримировать сотню-другую человек под зомби или наловить пару тысяч амфибий, он это сделает.
— Дом был атакован, — сообщил Киришима. Ренджи не удивился. Его интересовали подробности, — То есть, на дом напали хулиганы. Люди. Школьники. По наводке Уты-сана, — четко сообщил факты зять, после чего, задумавшись, добавил, — Это не серьезно, — извиняющимся тоном согласился он, — Но Канеки-сан пришлось заказывать очистку стен, менять окна.
Ренджи поднял бровь.
— Это важно? — уточнил он.
Действительно, какое дело семье гулей до ущерба одних людей, нанесённого другими обыкновенными людьми?
— Да, — твёрдо ответил Арата, — Я получил работу управляющего этим домом. Это хорошее и очень тихое место, лучшего мне не найти. Не хотелось бы всё бросать, — признал он.
Ренджи согласно кивнул. Его несколько напрягала ситуация. Ведьма определённо знала о том, кем являются зять и племянники. В обычной ситуации Йомо Ренджи бы схватил в охапку племянников, да рванул бы к себе в укрытие. Но с ведьмой был другой разговор. Исходя из рассказа Уты, она помогла ему и была дружелюбна до тех пор, пока гуль не напал сам. Так как вероятность, что зять нападёт на человека, стремилась к нулю, ситуацией надо пользоваться. Защита квартала спасёт семейство от любых врагов, нужно только не потерять расположение хозяйки территории.
Ничего этого Ренджи не сказал. Всё и так идёт правильно, незачем предавать чужое доверие.
Но Уту нужно остановить. Или, по крайней мере, убедиться, что он не хочет ни убить ведьму, ни настроить её против расы гулей в целом и семьи Киришима в частности.
Проблема заключалась в том, что, очевидно, именно этого Ута и хочет.
— Я могу спросить его, чего он добивается, — устало сообщил Ренджи зятю, — Но ничего не обещаю.
Арата вздохнул. Похоже, придётся довольствоваться малым. Жаль. Ему хотелось уверенности в завтрашнем дне.
— Зачем Уте-сану мой дом? Чем ему помешала Канеки-сан? Оскорбила?
С Безликим причина могла быть любой.
Ренджи хмыкнул. На секунду ему понравилась идея дать зятю ответ на его вопрос. Информация не столь уж верна и совершенно незначима. Но вот уж что оскорбит Уту до глубины души, так это если кто-нибудь поделится досужими сплетнями с Собирателем Трупов!
Установившуюся тишину нарушил подошедший с парой чашек кофе Кома-сан, когда-то известный как Дьявольская Обезьяна.
— А вы не знаете, Киришима-сан?! — картинно удивился он, расставляя чашки, — Ута-сан влюбился в человеческую девушку, хозяйку вашего дома!
Арата застыл. Ренджи спрятал лицо в ладони. Ками-сама, за что?!
— Неудивительно, что вы не знали — заливался соловьем Энжи Кома, в привычном жесте дотронувшись до подбородка и добродетельно опустив глаза, — Это же тайная информация, которую было непросто достать! И только моя разведка, старого доброго короля Обезьян, сумела...
Киришима ошеломленно перевёл взгляд на Ренджи.
— Это правда?! — в шоке переспросил он.
Ренджи пожал плечами. "Влюбился" — слишком определённое слово для Уты. Но заинтересовался — точно. Любопытство плюс личная симпатия — это кошмарная смесь в его случае.
— Нет, — твёрдо ответил гуль, — Но для вас, Арата-сан, разницы в том нет, — нехотя признал он. — Ута хочет привлечь внимание к себе и выселить вас.
Арата побледнел.
О да, Безликий был известным психопатом. Похоже, косплей-герои были ещё цветочками! А не съехать ли срочно? Плевать на достойную зарплату и отличное жильё, жизнь и нервы дороже!
— Вам не следует беспокоиться об Уте, — продолжил Ренджи, увидев, о чём думает зять, — Он не подойдёт к дому ближе, чем на два квартала. И никого из своих подчинённых не отправит. Максимум, что вас ждёт — это обычные, добропорядочные люди либо дети.
Йомо не стал пояснять, что перечисленное невозможно не потому что Ута не хочет, а потому что не может. Для Ворона и любого другого гуля вход в колдовской квартал тоже закрыт. И это к лучшему. Придя к такому выводу, Ренджи, наконец, отдал должное принесённому напитку. Кофе горчил.
— А... а-а-а... А? — всё ещё не мог справиться с удивлением старший гуль.
Ренджи не отвечал, медленно цедя кофе через сжатые зубы. Всего через десять минут Киришима успокоился и тоже присосался к своей чашке. Его глаза были собраны в кучку и внимательно следили, как тают разводы пены на убывающей чёрной жиже.
Кома-сан, видя, что на него больше не реагируют, обиженно хмыкнул и убрался восвояси. Йомо проводил его хмурым взглядом.
— Не знаю, — наконец, нарушил молчание Арата, — Действия Уты-сана ничем нам не навредили. Я только приобрёл, — признал он, — Единственный, против кого настроена сейчас Канеки-сан, это сам Безликий.
Ренджи устало вздохнул. Чего и следовало ожидать. Арата продолжил:
— Канеки-сан любит детей, и против исполнителей ничего не предпримет. Но того, кто подговорил детей безобразничать, она уже заочно ненавидит, — сообщил гуль.
Ренджи ничего не ответил. Ну что тут сказать? Кто ожидал другого итога?
— Арата-сан. — наконец, подал голос Йомо.
— Да? — с готовностью отозвался его родственник. Разобравшись в ситуации, он почувствовал себя уверенней. Конечно, Безликий — та ещё заноза. Но уверения Ренджи, что его дружок близко не подойдёт к жилищу их семьи, изрядно успокоили Киришиму. Ренджи слов на ветер не бросает, раз сказал, значит это правда.
Хорошо.
Всё хорошо.
Разве что просьба шурина удивила.
— Не говорите этой женщине, кто виновник. Пожалуйста, — тихо попросил он.
Арата замялся. Как бы помягче сообщить?..
— Это она мне сказала, Ренджи-сан, — признал он, — Уже поздно о чём-то не говорить.
Йомо снова прикрыл глаза ладонью.
— Её точные слова: "Во всём виноват этот мелкий жёлтый ублюдок Ута". Не представляю, где они познакомились, но...
Йомо спрятал лицо в обеих ладонях. Что тут скажешь? Хоть плачь, хоть смейся, а Ута в своём репертуаре.
— Ренджи-сан, я прошу тебя, — не дождавшись никаких пояснений, Арата решил действовать, — Держи своего друга подальше от моего дома, — тихо сказал он, — И от Канеки-сан, желательно, тоже. Ты не представляешь, как трудно в наше время найти...
Ренджи представлял. После раскрытия Хикари все её родственники потеряли статус людей, включая него. Сейчас он жил в обустроенном контейнере на складах и вряд ли скоро сменит то место.
— Это трудноосуществимо, — оборвал он зятя.
Арата мученически вздохнул.
— Хм... — протянул он, — Ренджи-сан, а если просто отложить его интерес как-нибудь на пару месяцев? Канеки-сан скоро переезжает отсюда. У неё строится особняк где-то у окраин района. Где — не знаю, — отмахнулся Арата на незаданный вопрос, — Просто скажи... Безликий точно не хочет съесть Канеки-сан?
— Вряд ли. Это не гастрономический интерес.
Арата завис. Всё же в его понимании гули-психопаты вроде Безликого никак не сочетались с негастрономическим интересом.
— Ну, Канеки-сан — приятная женщина, — неуверенно сказал он, — Наверно. Когда ты не должен ей денег.
Ренджи пожал плечами. Ему было без разницы, кто там приятный, а кто нет. Уту следовало бы остановить ради безопасности племянников, но тот вбил себе что-то в голову, и не отступит. И мнение какого-то "Падальщика" ему без разницы. А мнение самого Ренджи? Кто знает.
Посмотрим.
Племянники — самое дорогое, что есть в жизни Йомо. Он тоже не отступит. К счастью, всё не так страшно. Пара месяцев — это не так уж много. Справится.
— Спасибо за информацию, — кивнул гуль, — Я постараюсь, чтобы Ута не мешал вам в ближайшее время.
— Тебе спасибо, Ренджи-сан, — сердечно поблагодарил Арата, — Ты нас очень выручишь!
Это так. Боги видят, это так.
* * *
Йомо Ренджи.
Сидя на стальной балке радиобашни, Ренджи думал. Ночной город мерцал далеко внизу. Там, далеко под ногами, были и Синдзюку, и Нэрима, и гули, и люди. Там был шеф Йошимура и там же был Ута. Один — учитель, вытащивший Ренджи из пучины ненависти. Второй — то ли друг, то ли враг, первым разбивший стену отчуждения.
Два этапа в жизни. Два совершенно разных существа.
И прибившись к одному, он совершенно забыл, чем живёт другой.
Пацифизм. Изощрённое ругательство или истинная ценность?
Да просто выбор. Если ты не хочешь убивать, то не убивай. А не хочешь есть, то не ешь. Но только у безумцев в системе ценностей любые принципы могут перевесить жизни дорогих существ. И что бы ни говорили о безумцах, Ута не один из них. И, дай-то ками, Ренджи тоже к ним не относится.
Человеческое общество — не красивая сказка, даже Йошимура не будет этого отрицать. Люди бывают разные, гули бывают разные, ситуации и у тех, и у других неодинаковы. И в этом вся соль. Человеческий этикет знаком гулям, но на улицах о поклонах следует вспоминать лишь сильнейшим. И всё равно — не кланяться. Потому что если опустишь глаза, то не заметишь, кто следующий вцепится тебе в глотку.
Но если есть кто-то, кому веришь, как себе, то держи его крепче и не отпускай. Нужно убивать? Ты гуль, это правда жизни! Нужно знать отношения между бандами-стаями, организациями и просто сильными противниками? Это самая малость.
Ренджи не хотел участвовать в ежедневных сражениях за место под солнцем. Своё место у него уже было. Удобное. Хорошее. Но окуклившись внутри идеалов Йошимуры, ему не стоило забывать, что его собственный друг всё ещё живёт среди постоянной борьбы. И ему это нравится! В таких условиях те, кто слишком влились в человеческое общество, — лишь обуза.
Чтобы не стать тем самым "пацифистом", которых материт Ута, достаточно быть готовым показать зубы.
Сложно ли это.
Нет.
Вообще нет.
Зубы есть. Всё есть. Дело осталось за малым. Открыв глаза, Ренджи посмотрел новым взглядом на мир под ногами. В спокойных глазах ярко мерцал какуган. Ему осталось просто сказать Уте, что пошёл бы он в задницу со своим недовольством.
И не извиняться. Зачем?
Всё и так будет ясно.
* * *
Октябрь.
4-й район Токио — Синдзюку-ку.
Ута.
Ута валялся на крыше здания и страдал.
Еды — мало. Итори — дура. Ренджи с ним больше не говорит. А ведьма... Ведьма его вообще ненавидит! Как он узнал? А потому что стоило гулю встать, как он начинал запинаться о воздух! Если это не проклятие, то что?
Так и сдохнуть недолго, если до драки дело дойдёт! Ну за что его ведьма так невзлюбила? Ута хороший! Очень!
На крышу тихо приземлились. Ута услышал и напрягся, но знакомый запах успокоил его, оповестив о прибытии друга.
Стоп!
— Ута, — тихий голос Ренджи заставил парня подскочить и в удивлении уставиться на новоприбывшего. Йомо где-то оставил свой прикид официанта и рассекал по крышам, как ниндзя: весь в чёрном, да с вороньей маской на всю морду. Той самой, где глаза от противогаза, а клюв из куска прорезиненного металлолома. Затемнённые линзы сияли алым, делая горящий за маской какуган похожим на два фонаря.
Ступив на крышу Ворон надвинул маску на лоб, открывая лицо. С привычным серьёзным выражением было что-то не так. Решимость? Враждебность? Ута запутался. Он смотрел на горящий какуган Йомо и ничего не понимал.
Без дальнейших слов Ренджи кинулся вперед, и Ута еле-еле успел уйти от атаки.
— А?! — ошеломленно спросил гуль.
Спокойный, целеустремленный взгляд чёрно-красных глаз был ему единственным ответом. А другого ответа не требовалось.
