— Продолжай, — негромко сказал Плэгас.
— Сидиус приказывает Молу разделаться с джедаями. Как только Квай-Гона и Оби-Вана не станет, Мол должен переправить королеву Амидалу на Набу для подписания договора, по которому планета и ее запасы плазмы перейдут в собственность Торговой Федерации. — Сделав паузу, дроид добавил: — Мол отвечает: "Наконец-то мы встретимся с джедаями. Наконец-то сможем отомстить".
Вдалеке от них Сидиус повернулся к Молу.
4Д усилил чувствительность звуковых сенсоров:
— Сидиус говорит: "Ты блестяще подготовлен, мой юный ученик. Джедаям с тобой не сравниться".
Последние слова внушили Плэгасу дурное предчувствие, и он потянулся к Силе, настраиваясь на ее бурлящие потоки. И пелена, затмевавшая будущее, расступилась, на миг открыв ему грядущие события — или события, которые могли бы свершиться.
Так и этак, увиденное его явно не обнадежило.
Неужели они с Сидиусом просчитались? Не лучше ли будет спустить все дело на тормозах и положиться на то, что Палпатин победит на выборах и без захвата Торговой Федерацией его родины? Как только джедаи узнают о существовании одного сита, не начнут ли они масштабную охоту на остальных?
Связь, которая сложилась между Сидиусом и Молом, была сродни отношениям отца и сына. Обратив все помыслы на настоящее, он упустил из виду один важный момент: возможно, это последний раз, когда Палпатин и его ученик видят друг друга во плоти.
* * *
События развивались стремительно.
Вопреки непредвиденным препятствиям, превосходные навыки следопыта вывели Мола на пропавшую королеву. Но с заданием он так и не справился. Забрак схлестнулся в поединке с Квай-Гоном Джинном, но джедай и его спутники во второй раз сумели ускользнуть. Мол не погиб, как изначально боялся Плэгас, но алый клинок выдал в нем сита, и сейчас джедаи, Амидала и ее телохранители и горничные на всех парах летели на Корускант на сверкающей королевской яхте. Сидиус велел Молу отправиться на Набу, чтобы проследить за ходом оккупации.
— Пестаж и Дориана подергали за нужные ниточки, чтобы ослабить твоих главных конкурентов, — говорил Плэгас, когда они с Палпатином спешили к ждущему их скайхопперу, чтобы отправиться на антигравитационную платформу, где вот-вот должен был приземлиться звездолет королевы. — Весь Корускант скоро узнает, что сенатор Эйнли Тим оказывает протекцию дагу, тесно связанному с сетью торговли "палочками смерти", которую развернули хатт Гардулла и "Бандо Гора".
— Очередная любезность от Джаббы? — уточнил Сидиус.
— Хатт стал очень ценным союзником, — заметил Плэгас.
— Теперь, когда "Черное солнце" обезглавлено, он прибрал к рукам почти всю торговлю спайсом.
— На время, — сказал Плэгас. — Сведения о сенаторе Тиме были переданы в руки Антиллеса, который годами пытался выжить его из Сената. Когда будет объявлено о возбуждении дела против Тима, его поддержка испарится. Как и поддержка Антиллеса, чьи амбиции не дают ему понять простую истину: никто из сенаторов не захочет видеть в канцлерском кресле не в меру ретивого реформатора. Фракция Внешнего кольца перебежит к тебе в надежде, что сможет тобой манипулировать, а человекоцентристская фракция Ядра поддержит тебя, потому что ты один из них.
Сидиус встретился с ним взглядом:
— Если бы не вы...
Плэгас знаком велел ему замолчать и резко остановился.
Сделав еще несколько шагов, Сидиус повернулся к нему:
— Вы не пойдете со мной приветствовать королеву?
— Нет. Джедаи все еще с ней и, увидев нас вместе, могут что-то заподозрить.
— Да. Конечно же, вы правы.
— Есть и еще кое-что. Кризис на Набу наконец-то привлек внимание Корусканта. Если мы сможем вызвать схожий кризис в Сенате, твое избрание гарантировано.
Сидиус обдумал его слова.
— Кажется, я вижу хороший способ. — Он посмотрел на Плэгаса. — Вотум недоверия Валоруму.
— Если ты...
— Не я, — оборвал его Сидиус. — Королева Амидала. Я посею в ее голове сомнения насчет способности Валорума разрешить кризис — а еще страх того, что может случиться с Набу, если там воцарится Торговая Федерация. Затем я проведу ее в Сенат, где она сама убедится, насколько несостоятелен канцлер.
— Грандиозное выйдет представление, — задумчиво произнес Плэгас. — Она не только призовет к вотуму. Она со всех ног бросится домой, чтобы быть со своим народом.
— Туда, где она нам и нужна.
* * *
— Надеюсь, пища здесь лучше, чем вид из окна, — проронил Дуку без единой нотки веселья, присоединившись к Палпатину за столиком в кафе "У Мока" на следующий день. Заведение, выходившее окнами на самое сердце Заводского района, обслуживало по большей части рабочий класс.
— Сенат уже изучает проекты застройки плоских земель.
Дуку скривился:
— Строили бы еще поверх свалки радиоактивных отходов.
— Там, где на кону кредиты, жизни простых граждан значат не слишком много.
Джедай изогнул бровь:
— Надеюсь, вы положите этому конец.
— Я бы предпочел, чтобы Заводской район никто не трогал. По крайней мере, сейчас.
Дуку отослал прочь официанта и принялся с интересом изучать Палпатина:
— Значит, блокада не позволила вам вернуться на Набу, и теперь Набу сама явилась к вам. Просто волшебство какое-то.
Палпатин натянуто улыбнулся:
— Да, моя королева только что прибыла.
— Ваша королева, — повторил Дуку, поглаживая короткую бородку. — И насколько я слышал, вы сами, вполне возможно, скоро станете ее верховным канцлером.
Палпатин небрежно пожал плечами, но тут же посерьезнел:
— Это, однако, одна из тех причин, по которым я предложил вам встретиться именно здесь.
— Боитесь недосчитаться поддержки джедаев, если вас увидят в моем обществе где-нибудь в более привычном месте?
— Отнюдь. Но если меня выберут и если мы с вами будем трудиться сообща, нам приличествует создать видимость того, что мы — по разные стороны баррикад.
Дуку сложил руки на груди и уставился на набуанца:
— Трудиться сообща — в каком качестве?
— С этим мы разберемся позже. Но наша конечная цель — вернуть Республике ее былое величие, а для этого нужно разорвать ее на части.
Какое-то время Дуку хранил молчание, а когда заговорил, речь его полилась легко и свободно:
— И ваша родина — та самая искра, из которой разгорится пламя? Кризис явно сыграл вам на руку, и одно только это многих заставляет задуматься. — Он пристально вгляделся в лицо Палпатина. — Не будь ситуация, что называется, из ряда вон, Совет ни за что бы не исполнил просьбу Валорума, вопреки воле Сената послав джедаев на Набу. Но для Йоды, Мейса Винду и остальных Валорум — известная величина, тогда как сенаторам Антиллесу, Тиму и вам еще только предстоит раскрыть свои истинные намерения. Взять, к примеру, вас. Многие осведомлены, что вы — политик-карьерист и до сих пор успешно избегали разного рода недоразумений. Но что еще о вас известно помимо вашей истории голосований или того, что вы квартируете в "Республике-500"? Нам всем кажется, что в вас таится больше, чем видно невооруженному глазу. Нечто такое, с чего еще только предстоит сорвать покров.
Вместо того чтобы ответить непосредственно на тираду Дуку, Палпатин изрек:
— Я был удивлен как никто другой, узнав, что на Набу были посланы мастер Квай-Гон и Оби-Ван Кеноби.
— Удивлены, да. Но довольны?
— Набу — моя родина. Разумеется, я хочу, чтобы кризис разрешился как можно скорее.
— В самом деле хотите?
Палпатин не стал отводить глаз:
— Я смотрю, вы не настроены давать мне спуску. Что ж, скажу прямо: я не чувствую угрызений совести, на всю катушку используя этот кризис в своих целях. Побудит ли вас это признание отдалиться от меня?
Дуку улыбнулся одними глазами — но без намека на веселье.
— Напротив. Я весьма заинтересован узнать как можно больше о перспективе нашего союза.
Палпатин принял заговорщицкий вид:
— Вы твердо решили покинуть Орден?
— Даже тверже, чем при нашей прошлой встрече.
— Из-за решения Совета вмешаться в дела Набу?
— Это я могу им простить. Блокаду необходимо снять. Но случилось еще кое-что важное. — Дуку осторожно подбирал свои следующие слова. — Квай-Гон привез с Татуина мальчишку — бывшего раба. Если верить матери мальчика, отца у него не было.
— То есть он клон? — неуверенно уточнил Палпатин.
— Не клон, — сказал Дуку. — Возможно, его зачала сама Сила. Так считает Квай-Гон.
Палпатин приподнял бровь:
— Вы же не сидите в Совете. Откуда вам все это известно?
— Я знаю окольные пути.
— И это как-то связано с тем пророчеством, о котором вы говорили?
— Связано напрямую. Квай-Гон считает, что мальчик — его зовут Энакин — является средоточием Силы и что именно Сила свела их вместе. Мальчишке сделали анализ крови — и его концентрация мидихлориан просто зашкаливает.
— И вы думаете, он и есть — тот самый Напророченный?
— Избранный, — поправил его Дуку. — Нет. Но Квай-Гон считает иначе, и Совет готов подвергнуть мальчика проверке.
— Что известно об этом Энакине?
— Очень мало, за исключением того факта, что он родился рабом девять лет назад и вместе с матерью принадлежал сначала хатту Гардулле, а потом одному старьевщику-тойдарианцу. — Дуку издал смешок. — И что он выиграл гонки "Бунта Ив".
Палпатин перестал слушать.
"Девять лет... зачат Силой... возможно ли, что..."
Его мысли с неистовой скоростью понеслись назад во времени, замерев лишь на посадочной платформе, где они с Валорумом приветствовали Амидалу и ее свиту. Конечно, не совсем Амидалу, а одну из ее служанок-двойников. Но светловолосый мальчишка в грязной одежде, этот Энакин, точно был там — вместе с гунганом и двумя джедаями. Энакин всю ночь провел в крошечной комнате в его собственных апартаментах.
"И я ничего не почувствовал".
— Квай-Гон опрометчив, — сказал Дуку. — И он противоречит сам себе: несмотря на одержимость Живой Силой, безотчетно верит в пророчество, которое больше соотносится с Силой Единой.
— Девять лет, — выдохнул Палпатин, когда наконец обрел дар речи. — Слишком взрослый для обучения.
— Если Совет проявит хоть крупицу разума, в обучении ему откажут.
— И что тогда станет с мальчиком?
Дуку пожал плечами:
— Пусть он больше и не раб, но его, скорее всего, отправят обратно к матери на Татуин.
— Понимаю ваше разочарование, — изрек Палпатин.
Дуку покачал головой:
— Я еще не рассказал вам всего. Как будто вести о появлении Избранного было мало, Квай-Гон выяснил, что у Торговой Федерации могли быть очень могущественные союзники, которые помогли спланировать и установить блокаду Набу.
Палпатин выпрямился:
— Какие союзники?
— На Татуине Квай-Гон сражался с воином, обученным боевым искусствам джедаев. Но мой бывший ученик сразу отмел идею, что его противник мог быть каким-то заблудшим джедаем. Он убежден, что этот воин — сит.
* * *
Не обращая внимания на возгласы испуганных жильцов и окрики бдительных охранников, Плэгас спешил по устланному плюшевым ковром коридору "Республики-500" в направлении багровых комнат принадлежащих Палпатину апартаментов. Изначально он собирался присутствовать на заседании Сената, где Амидала должна была объявить о вотуме недоверия Валоруму и тем самым вогнать первый гвоздь в крышку гроба Республики. Но в последний момент с ним связался Палпатин и пересказал свой разговор с Дуку. То, что Квай-Гон Джинн опознал в Моле сита, было вполне ожидаемо, но слова Дуку о том, что джедаи привезли на Корускант мальчика, являющегося средоточием Силы, стали настоящим потрясением. Более того, Квай-Гон считал мальчишку Избранным из джедайского пророчества!
Плэгас должен был сам повидать этого Энакина Скайуокера, прочувствовать его в Силе. Он должен был понять, действительно ли Сила девять лет назад нанесла ему новый ответный удар, породив на свет человека, который восстановит равновесие в Галактике.
Плэгас остановился у входа в апартаменты Палпатина. Вскоре вышла одна из королевских служанок, похожих друг на друга как две капли воды, и встала темным силуэтом у дверей. Ее взгляд задержался на дыхательной маске мууна.
— Прошу прощения, господин, — сказала она. — Сенатора Палпатина здесь нет.
— Знаю, — кивнул Плэгас. — Я пришел поговорить с гостем сенатора. Юным человеком.
Служанка по-прежнему не отрывала глаз от его маски.
— Мне не дозволяется...
Дамаск стремительно повел левой рукой, подчиняя себе ее разум:
— Я разрешаю тебе говорить.
— Вы разрешили мне говорить, — повторила девушка отстраненно.
— Где сейчас мальчик?
— Вам нужен Энакин?
— Энакин, да, — быстро поправился он. — Он самый. Приведи его — сейчас же!
— Вы разминулись с ним, господин, — сказала ему служанка.
Плэгас заглянул в комнату поверх ее плеча:
— Разминулся? — Он в гневе распрямился. — Где он?
— Мастер-джедай Квай-Гон Джинн забрал его, господин. Думаю, вы найдете его в Храме джедаев.
Плэгас отступил на шаг. Мысли в его голове кружились безумным хороводом.
Еще оставался шанс, что Совет посчитает Энакина слишком взрослым для обучения. И если предположить, что его вернут на Татуин...
Но если нет... Если Квай-Гон убедит мастеров из Совета изменить своим собственным принципам...
Плэгас провел рукой по лбу. "Нам конец? — думал он. — Ты погубила нас?"
Глава 30
Будущее начинается сейчас
Магистр Дамаск все еще был немного на взводе, когда прибыл к зданию Сената и по лабиринту коридоров и турболифтов добрался до ложи Набу как раз к началу главного действа.
Во время перерыва, который был объявлен сразу же, как Амидала выдвинула свой вотум недоверия, она вместе с двумя служанками покинула заседание Сената и отправилась обратно в "Республику-500". Но капитан дворцовой стражи Панака в своей коричневой кожаной фуражке и куртке все еще был здесь, а с ним — Сейт Пестаж и Дориана. Едва удостоив их приветствия, Плэгас протиснулся мимо троих прислужников к Палпатину.
— Вы поговорили с ним? — осведомился тот, пока в динамиках Совещательной палаты громыхал голос сенатора от Куата.
Муун в гневе встряхнул головой:
— Квай-Гон уже побывал там. Они ушли в Храм.
— Есть еще шанс, что...
— Да, — согласился Дамаск. — Но если мидихлориан в крови у мальчика так много, как говорит Дуку, джедаи ни за что не выпустят его из своей хватки.
— Высокий уровень мидихлориан еще не означает талант в Силе. Вы сами так говорили.
— Меня беспокоит вовсе не это, — произнес Дамаск, но мысль развивать не стал. Обведя зал широким жестом, он спросил: — Как наши дела?
— Ком Фордокс выдвинул Антиллеса кандидатом на должность канцлера. А Эдсель бар Гэн — Эйнли Тима.
— Предатели, — прошипел Дамаск. — Фордокс и бар Гэн.
Палпатин хотел ответить, но его заглушил голос Маса Амедды, донесшийся из динамиков.
— Сенат предоставляет слово сенатору Орну Фри Таа с Рилота, — объявил чагрианин с трибуны. Сеи Тарья также стояла рядом, тогда как Валорум, которому только что фактически указали на дверь, то ли ушел, то ли сидел где-то вне поля видимости.
