Когда белобрысый завел разговор о зачистке Сырта, Агаи стал бледнее вампиров, Рис вовсе — не дослушал и вышел, а вернулся со сбитым в кровь кулаком. Страшная сила это "пламя дракона", хорошо хоть, на открытом пространстве теряет силу. Зато сам задохлик во время рассказа даже глазом не моргнул. То ли накричался в тот день, когда узнал об обмане пророчицы. То ли из осторожности держал все эмоции внутри, стараясь разобраться в чужом мире и хозяине-чудовище. Как там он меня называет? Ансуре?
Стоило мне оказаться рядом, как мальчишка замолкал и, не таясь, следил за каждым движением. Так было и этим вечером. Наткнувшись в очередной раз на внимательный цепкий взгляд, я решил после ужина прогулять в лабораторию князя, посмотреть, не появилось ли чего новенького и заодно узнать о мыслях Андру по поводу моего последнего "приобретения". Грешно не воспользоваться наблюдательностью вампира. Однако утруждаться спуском в подвал не пришлось: правитель нежити сам вырос на пороге.
— Что-то случилось? — поинтересовался я причиной его неурочного визита.
Вампир кивнул:
— Оденьтесь теплее, прогуляемся к стенам. К вам пожаловали гости.
Ко мне? Неужели Унн передумал?! Нет, вряд ли... Андру сказал "гости", а не "гость". Да и поглядывает вампир слишком весело, того и гляди расхохочется. Мо шизане... что же это так нашего упыря развеселило?
— Можно с тобой? — не сумев справиться с любопытством, влез в разговор Агаи. Яир попросту встал рядом безгласной тенью.
— Маги не помешают, — посоветовал Андру, и я кивнул, соглашаясь.
Всю дорогу к воротам меня мучило любопытство. Вампир так и не признался, кто пожаловал в Азалу. Догадок было много, но реальность оказалась намного интереснее: еще перед второй стеной я почувствовал знакомую ледяную энергию мертвых.
Это что, ко мне с визитом явилась нежить? Мо шизане... уж не та ли напророченная армия мертвецов?!
Я легко взбежал по лестнице и выглянул из-за зубцов стены. Внизу, выделяясь на белом снегу тусклым облаком, неровной толпой колыхались тени. Души умерших, не больше чем двести штук. Маловато для армии из пророчества. Или это первая партия?
— Трясучая им в бок... — вырвалось у меня против воли.
— Господин... господин... господин, мы ждем тебя, господин... — зашелестело в ответ едва слышное эхо.
— Может, на стены защиту от нежити наложить? — нерешительно предложил Агаи, чем вызвал негромкий смешок у князя и недоуменный взгляд соплеменника. Яир, в отличие от аптекаря, еще помнил, кто у нас в союзниках.
— Нет, Агаи, не тот случай. Думаю, Дюс справится без нашей помощи. Ведь так? — повернулся ко мне правитель нежити. Уголки его тонких губ слегка подрагивали от сдерживаемого смеха.
— Не вижу ничего веселого... — я собрался было поставить упыря на место, но запоздалое прозрение заставило закрыть рот. Я догадался, что за призраки притащились в Азалу, а заодно и о том, кто плелся от сожженного гнезда маглука по нашим следам, заставляя оглядываться и хвататься за оружие. Там, на могильнике, сам того не желая, я освободил неупокоенные души не только от заклинаний колдуна, но и от привязанности к собственному праху!
"Гости" были не страшнее домашнего привидения и ничуть не опаснее. Другое дело, в городе они все равно ни к чему: соседство с мертвыми вредно для живых. Даже эфемерные призраки, хоть по крохам, но тянут у людей силы и здоровье.
— Что прикажете с ними делать? — спросил я сам себя.
— Вы их господин, вам и решать, — усмехнулся вампир, — но я бы пока не спешил с упокоением. Не сомневайтесь, эти несчастные нам еще пригодятся.
Я тоже не возражал против таких союзников, вот только толку от них было мало... Сирин не совы, они нападут днем при свете солнца, губительном для умертвий. Можно, конечно, затолкать нежить в подвалы замка, оставить посмертным плевком, но ... уж больно неэффективно.
— Ладно, что-нибудь сообразим, — пробормотал я больше себе самому, и громко гаркнул: — Слушать мою команду! За стены не лезть, ждать в ста шагах от города! Понадобитесь, сам приду! Все поняли?
Нестройное, тоскливое подвывание "да, господин" заставило обоих сирин непроизвольно поежиться.
Андру же удовлетворенно кивнул:
— Вот и славно. Пойдемте в дом, а то я, признаться, порядком продрог. Кстати, все забываю спросить... Как думаете, Дюс, что случится с Агаи и Яиром после того, как вы погибнете?
Я остановился: вампир ткнул меня носом в неприятный факт... Моя неизбежная смерть — я уже привык к этой мысли — больно аукнется защитникам Азалы, лишив их магов. Ведь оба сирин связаны клятвой. И если мне пророчат вторую жизнь, то они совершенно точно воскресать не умеют.
Я оглянулся на притихшего Агаи:
— Надо что-то придумать.
Маг торопливо кивнул, но промолчал.
Зато белобрысый задохлик неожиданно открыл свой большой рот:
— А какая разница, если все равно шансов выжить нет?
Я снова усмехнулся — парнишка оказался не дураком и не трусом, успел оценить реальные шансы. Вот только настрой неправильный. Да, демон меня раздери, выстоять против целой армии магов невозможно, но хрен я сдамся! Выкручусь, вывернусь наизнанку, если потребуется, вскрою местное кладбище и нашпигую упырями все окрестные земли, но сирин сами костьми лягут, а нас не возьмут! Великий Ирия... Ведь хорошая мысль!
— Андру, — окликнул я вампира, с любопытством поглядывавшего на перебежчика, — сколько времени ваша братия способна продержаться под землей без пищи? И где, как вы думаете, противник разобьет свой лагерь?
У этернус вспыхнули глаза серебром, он сразу догадался к чему мои вопросы:
— Это может сработать. Серьезного урона, конечно, умертвия не нанесут, но перья немного пощиплют.
Вампир мечтательно задрал голову к небу и прищурился:
— Хорошо бы угадать, где поставит шатер пророчица.
Я хмыкнул — чудес на свете не бывает, хотя... если подумать, как следует... — и повернулся к задохлику:
— Прежде чем себя и нас хоронить, скажи-ка, к чему было сложнее всего привыкнуть во время войны?
Сирин уставился взглядом в землю и неохотно признался:
— К тому, что мы ничуть не лучше людей.
Эдхед то, кто о чем, а вшивый о бане... Точно, они с Агаи на одной колодке шиты. Не о том спрашивал!
— Дюса интересует, что тебе физически было трудно переносить, — мягко подсказал Андру.
Думал сирин недолго:
— Спать на земле и под землей, как крысам. Чувствуешь себя слишком... уязвимым.
Я расплылся в довольном оскале — прекрасно! Просчитать место для лагеря пророчицы не составит труда. Им окажется ближайший бугор!
Сильный порыв ветра рванул полы плаща, стащил с головы капюшон, щедро припорошил снегом — началась метель. Я плотно запахнулся и зашагал в замок, размышляя и укладывая в голове новые сведения, а как только оказался в тепле, тут же объявил:
— Вот что, чижики желтохвостые, надо так спрятать могилы с упырями, чтобы самый лучший маг не унюхал.
— Я помогу. У нас есть свои секреты, полезные в маскировке, — рассеянно отмахнулся правитель нежити.
— Завтра займемся, — кивнул Агаи, а задохлик вздрогнул и, пряча взгляд, опустил белесые ресницы. Идея с умервиями парню не понравилась. Еще бы, если учесть, что им на зуб могли попасться его побратимы. Но тут ничего не поделаешь... Мы их не звали.
— Вот и прекрасно. Прощаюсь с вами до утра, — подвел я итог и поспешно раскланялся. День выдался не из легких, а пробежка по морозу вытянула из меня последние силы, так что единственным желанием в тот момент было оказаться в кровати.
У дверей комнаты меня нагнали Яир с Агаи. Аптекарь, что-то горячо и взволновано высвистывая, втолковывал задохлику. Тот привычно отмалчивался и отворачивался. Не парень — шкатулка с секретом. Придется с ним еще раз поговорить по душам, а может — попросту напоить. Глядишь, наладится взаимопонимание.
Дав себе слово выполнить задуманное, я шагнул за порог и замер, очарованный дивной картиной: на кровати, красиво изогнувшись, лежала Эрхена. Тонкая сорочка сползла с ее плеча, оставив на виду маленькую упругую грудь. Распущенные волосы золотились в мягком свете маленького ночника.
Я дернул завязки плаща и уже на ходу сбросил куртку с рубашкой. Мо с отдыхом, на том свете успею выспаться!
* * *
Мой взгляд привлекла бурая полоса на нежной молодой зелени. Кровь? Кровь!
Я сделал несколько шагов и замер.
Светлые пряди, испятнанные красными сгустками. Тусклые, безжизненные волосы мертвеца. Мертвой. Эрхена?! Нет!!!
Гулко стукнуло сердце, я открыл глаза, почувствовал привычную тяжесть на руке и, желая удостовериться в ее реальности, сжал девушку в объятьях. Она громко вздохнула, пробормотала "кегемара" и потерлась щекой о мое плечо.
Певунья моя, что же мне сделать? Как тебя спасти?
Я стиснул зубы, проглотив уже готовое сорваться злое ругательство — двинутая пророчица, ее клятое всевидение сковывали меня по рукам и ногам! Что бы я ни предпринял для спасения девушки, все легко оборачивалось против нее. Шанс появлялся только в одном случае — если покрошить сирин в капусту, так, чтобы они еще пару веков опомниться не могли. И главное — прикончить пророчицу! Да, моя смерть делала Эрхену ненужной, одной из многих, неинтересных для злобной бабы с вывернутыми наизнанку мозгами, но если принять во внимание, что уготовили людям эти кровожадные твари, то даже успешный побег — это всего лишь отсрочка конца. Или, еще хуже, прелюдия к рабству, боли и издевательствам, после которых даже смерть станет в радость.
Проклятье!
Я осторожно выбрался из-под одеяла и торопливо оделся: все равно хрен заснешь, а так хоть время с толком использую, поговорю с князем один на один. Надо сделать все возможное и невозможное, чтобы сирин стали удобрением для местных пашень!
Я знал, что для этого потребуется, только молчал. Оттягивал, сколько мог. Это решение перечеркивало всю мою предыдущую жизнь и делало полновесным ублюдком, ничуть не лучше самого кровожадного упыря.
Найти правителя нежити обычно не составляло труда: большую часть времени он проводил в лаборатории. Однако на этот раз дверь оказалась закрыта. В кабинете Андру тоже не было. Куда еще он мог направиться, я понятия не имел, и уже собрался выловить какого-нибудь из этернус, как услышал знакомый властный голос, слабым эхом отозвавшийся в конце коридора.
Догнал я вампира у входа в подземелье. Он стоял перед довольно большой группой сервов, непонятно как попавших в замок в столь неурочный час. Люди выглядели испуганными, но... не так, как обычно. Это был не страх перед опасными и всесильными господами, а что-то иное...
Не успел я сообразить, что происходит, как Андру обернулся:
— Доброй ночи, Дюс. Не спится?
— Нужно поговорить, — ответил я, не отводя взгляда от сервов. Один из них, услышав мой голос, поднял голову. Это оказался тот самый наглый юнец, что кидался в меня снежками. Парень был бледен, но смотрел без испуга. Скорее уж — с волнением, торжеством и нетерпеливым ожиданием.
Ах ты... да чтоб вам....
— Это то, о чем я думаю? — повернулся я к вампиру, отметив, что голос сел и стал хриплым.
Правитель нежити спокойно выдержал мой взгляд и кивнул этернус в длинном плаще с лицом, закрытым капюшоном по самый нос:
— Иолах, отведите посвященных вниз. Я сейчас подойду.
— Андру...
— Пойдемте, Дюс. Не дело обсуждать серьезные вопросы в коридоре, — оборвал меня на полуслове князь и, не дожидаясь ответа, зашагал прочь.
Я выругался — все произошло слишком быстро!
Пока вампир искал комнату, где нам никто не помешает, я лихорадочно перебирал возможные варианты, которые позволили бы мне остаться человеком.
— О! — услышал я довольный голос правителя нежити. — Сюда, Дюс.
— Вы собираетесь превратить этих людей в упырей? — потребовал я ответа, стоило закрыться двери.
Вампир терпеливо поправил:
— В этернус.
И кивнул:
— Да, вы правильно поняли. Нас слишком мало. Без обращения не обойтись. Но я дал людям выбор. Это добровольцы.
Его слова меня неожиданно разозлили.
Добровольцы?! Ах ты ханжа клыкастый... Два века полоскать людям мозги про избранность этернус, и потом ссылаться на их добровольное решение?!
— Князь, вы что, держите меня за идиота? Сами верите в то, что говорите? Они же не понимают, кем станут! Вы для них почти боги!
Упырь в ответ лишь устало вздохнул:
— Ошибаетесь. Жизнь этих людей проходит рядом с нежитью. Они чувствуют разницу и хорошо осознают всю степень угрозы, понимают, что без нас их ждет мучительная смерть. Так что выбор для людей стоит не между жизнью и... не-жизнью, а между попыткой сделать все возможное для защиты родных и покорным ожиданием смерти.
Стервец... Вот куда повернул!
Я уже не мог остановиться, хотя помнил, что всего лишь четверть часа назад сам искал вампира, чтобы обсудить с ним именно возможность обращения людей в нежить.
— Значит, они верят в спасение близких? А о том, что победы в любом случае не будет, вы им не забыли сказать? И заодно — что после обращения все люди станут для них лишь ходячими бурдюками с кровью?
Правитель нежити резко вскинул голову:
— Да забудьте наконец о том, что вы — охотник на нежить! Будь все так просто, ваш труп остался бы гнить в подземельях Сырта. Придите в себя, Дюс! У нас не остается другого выхода. Этих людей все равно убьют. Они же ваши слуги, воины Ансуре, помните? Таким пощады не будет.
Глянул на меня и неожиданно пошел на попятную.
— Хорошо, предлагайте ваш вариант. Ведь не зря вы меня разыскали среди ночи.
И с достоинством потомственного аристократа уселся в ближайшее кресло, всем своим видом показывая, что у него в запасе целая вечность. Такая уступчивость подействовала на меня, как ушат холодной воды после попойки: привела в чувство и отрезвила, заставила спокойно обдумать ситуацию.
Я выругался от злого бессилия — вампир сказал правду. Мое присутствие обеспечило смертный приговор всем обитателям княжества нежити. В таких случаях вырезают даже скотину. Так что... люди все равно мертвецы, и нечего с ума сходить.
— Сколько сервов вы собрались обратить? — смирился я с неизбежным.
Мой вопрос заставил вампира досадливо поморщиться.
— Добровольцев на первый резерв набралось около двух тысяч. Больше не прокормить, и так придется держать на голодном пайке.
Две тысячи? Мало. Все равно не справимся. Хотя — "первый резерв" Значит... есть и второй. А возможно, третий и даже четвертый.
— Кто составит второй и третий? — осталось только прояснить ситуацию до конца, остальное от меня не зависело.
— Первый — мужчины старше семнадцати лет. Второй — все, кто пожелает. Их обратят, если сирин доберутся до внутреннего замка, — жестко глянул мне в глаза вампир, — когда защитников не останется.
Я сцепил зубы, почти физически ощущая, что проваливаюсь в такую трясину дерьма, что и в страшном сне примерещиться не могла, но все же сказал:
— Почему именно две тысячи, а не пять или все семь?
Семь тысяч новообращенных вампиров — именно столько насчитывалось женщин, стариков и подростков в Азале. Такой орде по силам стереть целую армию магов, потому что с каждым павшим от вампирьих клыков ряды не-мертвых будут только расти. А если учесть, что сирин станут крылатой нежитью... то впору задаваться вопросом, не ждет ли нас вместе с победой обещанный конец света. Хотя людей он в любом случае ждет — не так, так эдак.
