А вот Сандро наведения отнюдь не потерял. Он взмахнул рукой, и перевитые в спиральное копье потоки Дхар рванулись туда, откуда прилетел этот привет . Судя по тому, как колыхнулась завеса варпа, пропуская через себя очередную душу, стрелок даже не подумал выполнить очевидное требование безопасности при пользовании таким вот высокотехнологическим девайсом: после каждого выстрела менять огневую позицию . Не то, чтобы это ему чем-то помогло...
Между тем Сандро опустился к телу погибшего.
— Сегодня, воин, ты выполнишь свой долг до конца! — невиданно длинная фраза для нашего Некроманта... Но, как не крути, некоторые магические действия требуют вербального компонента. И чем хуже понимаешь, что делаешь, тем сложнее получается вербальный компонент. Там, где Сандро обошелся коротким предложением не родном языке, кто-нибудь менее сведущий, вроде меня, вынужден был бы прочитать длинный катрен на серебряной латыни*. И не дай Изменяющий пути сбиться на галлифицированный sermo vulgaris — результат будет, в лучшем случае, непредсказуемый. Впрочем, это обычно и для других областей магии, задействующих элементы ритуалистики (то есть — чуть менее, чем всех).
/*Прим. автора: Серебряная латынь — период около I в н.э., когда происходит окончательное формирование фонетической, морфологической и орфографической нормы латинского языка*/
Поднявшийся над мертвым телом полупрозрачный череп, окутанный пурпурным флером смерти-и-перерождения, в котором мелькали вспышки алой ярости и коричневой охоты, рванулся к корпусу старшей школы.
Навстречу порождению Той Стороны бежали люди в черных одеяниях. Они грамотно перебегали от укрытия к укрытию, наступали волной , прикрывая друг друга... И все это ничем не могло им помочь.
Появление в зоне видимости мстительного духа вызвало реакцию, выразившуюся в истерическом обстреле непонятного объекта. Тогда как единственно верным решением было бы бегство, желательно — в разные стороны. В последнем случае где-то 10% атакующих имели бы некоторый, отличный от ноля, шанс спастись.
Путь духа мщения пересекся с одним из нападавших. Поначалу могло показаться, что летающий череп безвредно прошел через человека, как будто был простой иллюзией или голограммой. Но вскоре отличия стали мучительно очевидны. Тело сделало еще несколько шагов, выполняя последнюю команду вырванной из своего материального вместилища души, и рухнуло на землю. Дух же, которого Некромант пропустил с Той Стороны, развернулся к следующему кандидату на пополнение его свиты.
После того, как подобным образом погиб уже третий из нападавших, они решили показать, что сугубо материальные способы нападения не являются единственными в их арсенале. Сразу трое из них опустились на колени, лицом к парящей нежити, и, перебирая четки и вздевая кресты характерных очертаний (без нижней перекладины), забормотали молитвы. Дух мщения приостановился, придавленный силой фанатичной веры... Вот только на такой трюк у нападавших отнюдь не было монополии.
— Вера — моя сила! — возгласил Некромант.
Он шагнул вперед. Под рукой его рвались с поводков призванные за время этого короткого противостояния теневые гончие. Дух, получив порцию Силы, двинулся вперед. И один из молящихся — дрогнул. По золотистому сиянию хранящей Веры пробежала гибельная трещина Сомнения. Это был как раз тот случай, когда три — это существенно меньше, чем один . Достаточно было одному из молившихся усомниться — как защита рухнула. Гончие взревели, спущенные с поводков. Дух мщения летел впереди, собирая все новые и новые души в свою свиту.
— Вот, как-то так, — произнес я. — Как вам небольшой рекламный ролик?
Судзухара Сакура сидела бледно-зеленая. Поддавшись любопытству, она выглянула в окно... И я, признаться, еле успел прикрыть ее туманом Улгу от глазастого снайпера, и дернул девочку внутрь. Но увиденного ей вполне хватило. Юко-сан висела посреди комнаты, практически прозрачная. Сейчас она увидела пущенными в ход силы, способные угрожать ее призрачному существованию. Нийя Тейчи-сан встал между ней и окном, демонстрируя готовность защищать свою девушку...
— Пойдет, — спокойно кивнула Акамэ-тян. — Теперь — оговорим условия обучения?
Токио-3. Геофронт. Сорио Аска Ленгли
Везет Икари! В такой, умеренно жаркий, приятный день он заявил, что должен отправляться в школу в связи с необходимостью участвовать в клубной деятельности , да еще и Рей с собой потащил. А мне вот приходится сидеть в Геофротне. А доктора Акаги — какие-то идеи относительно моей Красной, которые она намеренна проверить. Но все равно... Как закончатся каникулы — запишусь в какой-нибудь клуб. Не знаю, правда, в какой именно... Но запишусь обязательно. Благо, предложений мне было заведомо больше, чем я могу принять хотя бы теоретически. Но я как-то не считала необходимым активизировать общение со школьниками. Fahr zur H lle!* Вот оно мне надо — тратить свое время на все это...
/*Прим. автора: Аска ругается по-немецки*/
Я встряхнула головой. Видимо, все-таки надо. Ведь сидеть в школе и общаться со школьниками — все-таки веселее, чем мокнуть в LCL, пока доктор Акаги что-то там мудрит.
— Все, Аска-тян, можешь выходить! — скомандовала Акаги-сан.
Я, поморщившись от употребления хонорифика -тян по отношению ко мне... Но, боюсь, оно неизбежно. Ведь, как ни крути, при том, что я уже фактически закончила школу и имею офицерское звание, для окружающих я — всего-лишь девочка-подросток. Scheiß drauf!
Ну, да ладно. Очередной тест доктора Акаги закончен. Так что я нажимаю кнопку выхода... и ничего не происходит.
— Командный! Почему я не могу выйти?! — с некоторым трудом проглотив несколько идиоматических выражений, обращаю свое возмущение к офицерам-операторам.
— Не понимаю, — отзывается Ибуки Майя, которая сегодня сидит на пульте. — Сейчас попробую... — пауза на несколько секунд, в течение которой Ибуки-сан, видимо, пытается что-то сделать. — Сигнал на отделение капсулы не проходит!
Я ощущаю, как меня... моего разума, моей души касается что-то бархатисто-мягкое, но при этом прохладное. В этом касании я ощущаю какой-то информационный сигнал, который не могу полностью расшифровать. Но понимаю главное: Сейчас не время выходить!
— Внимание! — врывается в мои размышления голос лейтенанта Ибуки, — Евангелион-02 выставил АТ-поле. Мощность 0,2 от максимума.
— Аска-тян, что ты делаешь? — спрашивает доктор Акаги.
— Ничего, — отвечаю, стараясь крыть растерянность... Не знаю уж — насколько удачно. — Я ничего не делаю. Она сама...
Новое ощущение касания. Теперь я отчетливо понимаю, что старается передать мне Красная: Не суетись. Подожди. Это для твоей же пользы . Я верю Крансой. И решаю не суетиться. Бросив рычаги, я откидываюсь в ложементе... И в этот момент ангар вздрагивает.
— Что случилось? — спрашиваю у командного.
— Какой-то ахо* пальнул из РПГ! — отозвались в радиоканале.
/*Прим. автора: ахо — придурок*/
Я вздрагиваю. Евангелиону, конечно, ракета РПГ — как слону дробина. Даже если бы не было установлено АТ-поле. А уж с ним... Но вот если бы я в это время находилась в выдвинутой капсуле, и ракета попала бы в нее...
Чувствительные микрофоны Красной даже без каких-либо моих действий включаются в режимы высокой чувствительности. И я слышу тяжелое дыхание нескольких мужчин, потом — крики, сообщающие догоняемому, что догоняющие о нем думают, а потом — хлопок выстрела.
— Застрелился, кусотарэ*, — комментирует кто-то из участников погони.
/*Прим. автора: кусотарэ — голова из дерьма */
— АТ-поле пропало, — слышен голос Майи-тян.
Я отпускаю манипуляторы, и стараюсь отправить в окружающее пространство всю свою благодарность к Красной. Сегодня она просто спасла меня.
— Внимание! — раздается смутно знакомый голос с Командного. — Неизвестные атаковали школу Сейкё. Наблюдатели второго отдела — уничтожены.
Напали на школу? Ведь там же... Аянами... Икари... Ксо!
Токио-3. Школа. Айда Кенске
Сегодня клуб любителей военной техники должен был собраться в обычном режиме . Но, по разным причинам, случилось так, что из всех моих товарищей до школы добрался только я. Даже Тодзи-кун решил, что любезничать с Хораки-тян — гораздо важнее, чем обсуждать преимущества и недостатки немецкого Pz-5 в сравнении с русским Т-34 разных модификаций. Так что я тихонько сидел себе в клубном помещении, и клеил модель Т-34-100, танка, так и не пошедшего в серию.
Выстрелы за окном привлекли мое внимание. Глухие хлопки снайперских винтовок, короткие очереди винтовок штурмовых, и даже длинная очередь из пулемета... Создавалось впечатление, что там, на улице шел полноценный общевойсковой бой. Но кому и зачем могло понадобиться штурмовать школу?
Я осторожно подполз к окну. Как бы не называли меня безмозглым любителем войны , но вот опасность поймать шальную пулю в такой вот ситуации я отлично сознаю. Из шкафчика возле стены я вытащил перископ. Вот честно: не помню уже, когда и по какому случаю мы собрали эту конструкцию... Но и разобрать и выкинуть ее было откровенно жалко, вот и валялась она в шкафчике клубного помещения. А теперь вот пригодилось.
Осторожно поднимаю перископ над подоконником. На школьном дворе действительно идет бой. Двое в классических черных костюмах отчаянно отстреливались от противника, ведущего огонь откуда-то из-за школьной ограды.
Вот один из обороняющихся высунулся из укрытия за мусорными баками, и дал выдал короткую, на три патрона, очередь куда-то в сторону ограды. Не знаю, попал ли он в кого-нибудь... Но вот в ответ громыхнула очередь из чего-то более серьезного... как бы не из крупняка. Упс. Точно из него. Увидев, как человека порвало буквально пополам несколькими пулями, прошедшими через мусорку навылет, я согнулся под окном, стараясь удержать внутри сегодняшний завтрак. Да и убежище мое уже отнюдь не казалось мне таким уж надежным...
Токио-3. Школа. Икари Синдзи
Территория школы была зачищена. Разумеется, случиться так, чтобы все обошлось одной атакой Некроманта — просто не могло. И не случилось. Один из учителей, видимо, заметив прекращение перестрелки, пригибаясь и вздрагивая, пробежал к своему Ниссану Пульсар, припаркованному на школьной автостоянке, и под рев двигателя и запах паленой резины, попытался совершить маневр, в военном искусстве именуемый экстренная ретирада . Прилетевшая с крыши расположенного неподалеку здания ракета РПО Шмель *, или чего-то аналогичного, немедленно показала, что операция имела элементы преждевременности. Правда, выдав свое местоположение, меткие стрелки выдали свое положение, да, к тому же, привлекли к себе внимание Некроманта.
/*Прим. автора: Реактивный пехотный огнемёт — аэрозоль, РПО-А или Шмель (известный на войне в Афганистане как Шайтан-труба ) — советский и российский реактивный пехотный огнемёт одноразового применения.*/
Сандро взмахнул посохом. Глаза служившего посоху навершием черепа вспыхнули пурпурным огнем. Когда-то этот череп принадлежал стигийскому личу, который, столкнувшись на узкой дорожке с Сандро, посчитал преграду слишком ничтожной, чтобы попытаться договориться. Это была последняя ошибка в его нежизни, а Сандро приобрел неплохой элемент для Посоха Некроманта, который он как раз в то время начинал изготавливать.
Стрелки засадного полка, заметив движение Некроманта открыли стрельбу, которую сложно было назвать иначе, чем истерической . Палили буквально на расплав стволов . Вот только сонм мстительных духов, которых направил в их сторону Сандро, самим своим присутствием искажает реальность достаточно сильно, чтобы отклонить в сторону очереди автопушки Жнец , которой комплектовали дредноуты Империума (впрочем, среди ХСМ данный образчик оружейной мысли ничуть не менее популярен). Пули же 7,62, а тем более — 5,45 — просто исчезли из реальности, едва соприкоснувшись с туманной дымкой искажения, окружающего вырванные из Эмпириев души.
Отправив мстительных духов в атаку, Сандро немедленно утратил интерес к данной огневой точке. Подняв посох, он ударил им возле своей ноги. При этом окованный темным металлом наконечник погрузился в асфальт, как в замерзшее масло. Я знаю, что сейчас ощущает Сандро, поскольку сам нередко пользовался этим приемом: зеленая волна, невидимая никому, кроме того, кто ее запустил, катится через город, выявляя всех, кто сейчас испытывает агрессию в отношении колдуна.
Взмахами посоха Сандро направлял все новые и новые стаи гончих и сонмы духов по обнаруженным огневым точкам, щедро расставленным врагами, чтобы надежно предотвратить отход пилотов. Ведь странно было бы вовсе не испытывать агрессию по отношению к тому, кто убивает твоих товарищей и единоверцев?
В ворота школы, разметав еще тлеющие остатки несчастного Ниссана, ворвался черный джип очень характерного облика с логотипом НЕРВ на дверце. Проскользив юзом почти двадцать метров, он остановился напротив входа в старое здание, и из него вышел человек в черном костюме службы безопасности НЕРВ и с пистолетом в руке.
— Икари! Аянами! — закричал он. — Вас приказано доставить в штаб! Выходите.
Пуля, ударившая откуда-то сверху, высекла сноп искр из крыши, заондо показав, что машина — бронирована. Разумеется, туда, откуда она прилетела, тут же отправилась стайка духов, полюбопытствовать: что там такое интересное?
Пригибаясь, чтобы не маячить мишенями в окнах, мы с Рей-тян пробрались к дверям. С одной стороны это могло бы показаться трусостью: мы сбегаем, оставляя товарищей. Но, если вдуматься, мы — и есть главная опасность, и охота идет именно на нас. А, будучи вдали от направления главного удара, да еще в обществе приведения с замашками полтергейста, Судзухара Сакура и семейство Нийя в гораздо большей безопасности, чем в машине, пусть и бронированной, но рискующей навлечь на себя выстрел из чего-нибудь противотанкового.
Как только мы выскочили из дверей, прикрываясь матовой пеленой кинетического щита от пропущенных Некромантом сюрпризов, водитель джипа, двинулся к нам. Его взгляд замер на точке где-то у выше и позади нас, а зажатый в правой руке пистолет начал подниматься.
— Ad maiorem... — начал было приехавший.
— Dei gloriam!* — подхватил я. В конце концов, что бы ни случилось — это все к вящей славе Начавшего Начало, того, чья воля разорвала покой Предначального Порядка.
Сорвавшаяся с моей ладони струйка пламени, рядом с которым расплавленная сталь показалась бы абсолютно черным телом, лизнула убийцу. Цвета обернулись собственной противоположностью, и синее лицо над ослепительно белым воротником еще успело отразить удивление прежде, чем рассыпаться тысячами быстро гаснущих искр.
Сложно не испытывать зла и агрессии к тому, кто убивает твоих соратников и единоверцев. Сложно. Но можно. Если вся твоя душа сосредоточена на достижении единственно верной цели, на исполнении того, что мудрые наставники обозначили как Волю Божью. Но именно эта сосредоточенность его и выдала.
Уже имея опыт общения с подобными фанатиками, я не стал рисковать. Даже если убийца и успел нажать на спуск, увидев мою руку, поднимающуюся ему навстречу, это уже ничего не значило. Нить его жизни была выжжена из Узора. Что бы он ни делал после того, как отпустил руль — это уже не случилось. Бывшее стало небывшим, стертое в пыль, в прах, в каленый пепел мощью Погибельного огня.
