— Уже около долины, — тихо ответил рыжий. — Мику усыпили и спрятали, а Диккери полетела с нами. Она прямо жаждет поговорить с прабабкой, даже Ригуми убедила.
— Убедила... — эхом откликнулась я, мысленно прокручивая воспоминания. Да, веселенькое вышло погружение в чужой разум. — Я слышала... То есть Итасэ услышал, а я — через него... В общем, они знают, что мы идем.
— Это понятно, — фыркнул Тейт мне в затылок. — Такой мастер, как Ригуми, никогда не бросит даже чужого ученика, и тем более своего драгоценного Рана. Ловушка, наверное.
— Опять бежим, — вырвалось у меня против воли. — То от кого-то, то за кем-то... Меня уже тошнит.
— От бега? — с искренним сочувствием поинтересовался рыжий.
Скалы над головой сомкнулись; ущелье превратилось в тоннель, сыроватый и темный.
— Оттого, что все время приходится быть ведомой, — вздохнула я, откидывая голову на плечо Тейту. Он легонько подул мне на веки:
— Ну, мы все идем за миром. А если кто-то думает, что дело обстоит наоборот, то мир ему об этом напоминает. С огромным удовольствием.
В чем-то рыжий был прав.
Своды туннеля распахнулись, как цветочные лепестки, и хлынул беспощадный свет; я рефлекторно сощурилась. Марево, которое окружало нас, вдруг полыхнуло всеми цветами радуги одновременно, от Ригуми дохнуло раздражением, а затем — удовлетворением.
Внизу расстилалась безупречно круглая долина, сизо-багровая из-за красноватых скал, едва укрытых приземистым хвойником. Кое-где высились громадные деревья с пирамидальными кронами. Окружающие скалы были испещрены тоннелями, как высокий песчаный берег над рекой — птичьими норами.
— Это здесь, — негромко, но ясно произнес Лао.
Мне не требовалось пояснений — я уже знала и сама, потому что чувствовала Итасэ невероятно близко.
Ригуми указал на безопасное место, и впервые за час, а может, и больше мы ступили на твердую почву. Тейт тут же хлопнул свою химеру по огненно-алому боку, отсылая прочь, и та бесшумно побежала к большому валуну; перья выцветали на глазах, пока она окончательно не слилась с пейзажем.
— Подойдите ближе, — приказал мастер, а затем обратился прямо ко мне: — Ты чувствуешь Рана, Трикси-кан? Сумеешь найти его?
Я прислушалась к своим ощущениям и уверенно склонила голову к плечу.
— Да, скорее всего. Его прячут в лабиринтах, но не слишком глубоко. Сейчас попробую передать то, что знаю. Точнее, через минуту, надо сосредоточиться, — поправилась я. Да, держать связь и одновременно транслировать информацию не так уж просто... Особенно если учесть, что это первый подобный опыт.
— Прекрасно, — без улыбки ответил мастер. — Тогда не будем медлить и направимся сразу за ним. Я буду первым, со мной Атекки Айка, Кагечи Ро...
— Нет.
Я даже не сразу поняла, что это произнес рыжий.
Глаза Ригуми слегка потемнели:
— Что такое, Тейт-кан?
— Так не пойдет, вот что, — спокойно ответил он. — Нас там и ждут. Имя Ригуми Шаа хорошо известно. Они знают, на что вы способны. Мы про них не знаем ничего.
Даже сквозь возведенные барьеры третьей ступени от мастера повеяло едким недовольством. Я думала, что он резко оборвет Тейта, но ошиблась.
— Итак? — Ригуми выгнул бровь.
Рыжий широко улыбнулся, обнажая белые-белые зубы:
— Будем удивлять.
Стратегия, которую предложил Тейт, неуловимо мне напоминала что-то... Когда я поняла, что именно, то едва сдержала дурацкий смешок.
Дядя Эрнан рассказывал, как ещё на заре карьеры, во время первой практики в полицейском управлении, он поймал банду магазинных воров, состоявшую из пожилой женщины, худой и кудрявой, ее мужа и двух студенток, серых мышек. Женщина на кассе закатывала громкий скандал, требуя вызвать менеджера и подать жалобную книгу. Ее супруг, который почти не ходил сам и передвигался на колесах или на костылях, тем временем отвлекал персонал на другом конце павильона: делал вид, что упал и не может встать, задевал коляской стенд или делал что-то в таком же духе. А девушки, пользуясь суматохой, нагло покидали магазин с награбленным добром через выход для инвалидов с имплантами, не оборудованный детекторами. Шумную парочку знали в округе уже лет двадцать, поэтому долго не могли связать скандалы в магазинах с кражами... Пока не появился Эрнан Даймонд, разумеется. А самое интересное, что никто из бравой четверки в деньгах не нуждался — закон они нарушали исключительно из спортивного интереса.
Мы сейчас готовились провернуть нечто подобное. За сварливую старушку готовился отыграть Ригуми Шаа, за неуклюжего старика — Лиора с Маронгом. Ну, а выкрасть кое-что из кладовой у магов должен был Лао, которого прикрывал Тейт, а вела я.
Мастер дал нам десять минут, точнее, десять катов, чтобы разбежаться по местам под прикрытием его иллюзий, а сам за это время сотворил безупречно реалистичные копии недостающих членов спасательного отряда, чтоб свободные раньше времени ничего не заподозрили. Честно скажу, идти через равнину в сопровождении рыжего и Лао с их сверхъестественным чутьем на неприятности было не так уж страшно. Настоящие проблемы начнутся, когда мастер сделает первый ход...
Недалеко от туннеля, который уводил к Итасэ, мы втроем затаились. Буквально через несколько секунд Ригуми Шаа сдернул, как ветхий плед, самый верхний слой своей иллюзии, милостиво открываясь сторонним наблюдателям. И тут же по пустынной долине раскатился многократно усиленный голос дикарской принцессы, гортанный и низкий от волнения:
— Эй, вы! Я, Диккери, пришла говорить с Сам Нам Аламати. Я знаю про тебя и Пайна, старуха!
Естественно, она ещё договорить не успела, как их попытались убить.
Примитивно и грубо, на мой вкус, и недостаточно быстро — даже я, наверное, смогла бы убежать из зоны поражения, когда нависающая скала невдалеке отломилась, точно сколотая гигантским молотом, и резво подпрыгнула, метя в нарушителей границ. Ригуми даже не пошевелился. Скала до него не долетела и развеялась пышным облаком синих и голубых лепестков, источающих дурманящий аромат инлао.
— Красиво, — пробормотала я.
— Ну да, — фыркнул рыжий мне в ухо. — Понимаешь теперь, почему ему лучше не доверять всякие там планы и хитрости?
— Мм, — протянула я неопределенно, стараясь уйти от ответа. Будто у меня самой есть хоть какие стратегические способности...
Лао, который залег под хвойником, беззвучно рассмеялся, уткнувшись лицом в сложенные руки.
— В Ригуми Шаа слишком много от поэта и творца, Трикси, — певуче произнес он. — Он создает живые картины такой красоты, что можно потерять дар речи, и способен овеществить то, что этот мир принимает с чистой радостью, как бесценный и редкий дар. Он истинный учитель, что встречается нечасто. Как мастер, Ригуми Шаа может убивать множеством способов, однако он не боец. Для этого нужны иные таланты... Или же опыт.
Тем временем Ригуми отразил вторую атаку, из-за которой багровеющие скалы вокруг разжижились и запузырились, исходя дымом, и ударил в ответ огненными потоками, похожими на живые лианы и полураскрытые цветы.
Судя по крикам, кого-то задело.
— Думаешь, у него нет опыта? — мрачно поинтересовалась я. Экранироваться от боли обожженного мага из свободных и одновременно концентрироваться на Итасэ было все сложнее. — Мне как раз кажется, что обширный опыт убийства себе подобных налицо.
— Ригуми Шаа не выживал годами, как слабейший среди сильных, как жертва и желанная добыча, — возразил Лао, смягчая жутковатые слова полуулыбкой.
Уточнять, что он имеет в виду, мне отчего-то не хотелось. Как и не хотелось думать о том, почему рыжий все прекрасно понимал и не нуждался в объяснениях.
— Аламати! Я пришла говорить с тобой! — снова послышался голос Диккери, такой же громкий, но иногда срывающийся от волнения. — И я буду ждать, пока ты не выйдешь!
По самым приблизительным расчетам, Лиора и Маронг сейчас уже должны были достигнуть дальнего края долины и вступить в игру, но почему-то они молчали. Не то чтобы я волновалась за них... Но, может, стоит попробовать дотянуться?
Эмпатический купол развернулся странно легко, и только через целую секунду пришло понимание, почему.
Связь с Итасэ оборвалась.
— Но... как? — выдохнула я, рефлекторно притягивая колени к подбородку, стремясь сжаться в клубок, в комочек. На мгновение стало даже все равно, заметят ли меня со стороны — все чувства, даже страх, перекрыло острое разочарование в себе. — Не могла же я...
А если это не моя вина? А если он уже...
"Нет, — подумала я. Мыслить удавалось с усилием, точно приходилось вверх катить нагруженную тележку. — Нет, не может быть. Смерть или сильное увечье я бы почувствовала".
— Тейт, у меня проблема, — заставила я себя признаться. Шрах, только обрадовалась, что все идет хорошо! — Я не чувствую Итасэ.
Рыжий резко развернулся, спросил отрывисто:
— Он жив?
— Не знаю, — убито ответила я. — Прости... Это единственное, на что я годилась, но и тут ничего не вышло. Попробую ещё установить связь, но вряд ли получится. Не знаю, как вообще это сделала в прошлый раз.
— Сможешь показать, где ты чувствовала его в последний раз? — Лао запрокинул голову. Глаза у него в тени казались не серо-зелеными, как обычно, а непрозрачно-холодными, как будто в надтреснутый лед вмерзли стебли травы. — Вдохни и выдохни. Мы все равно найдем его, Трикси. И ты нужна нам не только потому, что можешь вывести на правильный путь.
— Ты боец, — ухмыльнулся Тейт и тихонько сжал мне руку. — Вот и соберись.
Недоделанный специалист по коммуникации Трикси Бланш — боец, а пугающе могущественный маг Ригуми Шаа — нет. Чудные дела творятся.
Что ж, вот и проверим.
Стиснув зубы, я попыталась ещё раз дотянуться до Итасэ, уже куполом. Готова спорить, что напоролась на кого-то, кто неплохо владел телепатией, и не осталась незамеченной... Да к шраху, все равно прорываться придется.
"Так, сосредоточься, Трикси".
Та область, откуда в последний раз долетели отголоски чувств Итасэ, казалась вымершей. Метров на сто вокруг не было ни одного мыслящего существа; бродили отголоски боли, но принадлежала она отнюдь не плененному подмастерью. Этот "кто-то" удирал оттуда на предельной скорости, немаленькой, к слову.
Я накрыла куполом весь фрагмент пещеры и увеличила интенсивность. Несколько секунд ощущала только звенящую тишину, но затем промелькнуло что-то... что-то...
Искра?
— Он жив, — вырвалось у меня удивленное. — Но его сознание как будто мерцает. То есть, то нет.
— Тогда идем прямо сейчас, — решил Лао и одним гибким движением поднялся на ноги.
В тот самый миг на противоположном от нас конце долины громыхнуло — в игру вступила Лиора. Красноватые скалы задрожали и тяжело обрушились в долину, как клубничное желе, расслаиваясь и распадаясь на лету. Где-то под землей зародился низкий, до костей пробирающий гул; он становился громче, ширился, точно заволакивая пространство.
Всегда подозревала в ней нежную любовь к взрывам и глобальным разрушениям.
— Аламати! — в третий раз прокричала Диккери. — Ты нужна мне! Выходи и говори!
Наверное, это стало последней каплей.
Из туннелей, как пчелы из улья, посыпались маги — много, несколько десятков. Один толстяк-великан в оранжевой робе перемахнул прямо через нас, не заметив. Лао лишь слегка отклонился в сторону, я рефлекторно вжалась в скалу — но куда там! Тейт вздернул меня на ноги, перекинул через плечо:
— Трикси, где он был?
Отвечать я не стала и аккуратно вложила образ в головы им обоим, косвенно извиняясь за свою грубость у океана. Лао благодарно улыбнулся — точно повеяло ветром с гор — а потом сделал знак рыжему.
Наверное, нести меня как мешок было рационально и правильно, но, шрах, как же это уже надоело!
Почти у самого входа мы столкнулись с магом, больше похожим на живой скелет, чем на человека. Больше я ничего разглядеть не успела — воздушный, легкий Лао мягко ударил его в грудь, и по сводам размазалось кровавое месиво. Хлынула волна тошнотворного запаха.
Рыжий заботливо спустил меня с плеча и прижал к груди, как принцессу.
— Глаза закрой, — посоветовал он.
Я, разумеется, не послушалась.
Туннели были широкими и высокими. Пожалуй, там с легкостью проехал бы двухэтажный пригородный поезд. По сводам змеились красновато светящиеся узоры, немного похожие на лампы-гроздья из Лагона. Иногда по пути попадались следы человеческого присутствия: потухший очаг в пещере, которую мы проскочили на полном ходу, сброшенный балахон, полупустая миска с ягодами в нише... Когда я увидела ее, то мне ярко представилось, как какой-нибудь мальчишка из свободных после сигнала тревоги бросает лакомство и бежит по туннелю, на ходу облизывая пальцы от липкого сока.
А потом попадает под руку Кагечи Ро или Айке.
У развилки, после которой ходы шли практически параллельно, рыжий притормозил.
— Трикси, куда? Выше, ниже?
Отсюда эмоции Итасэ ощущались ярче, но по-прежнему будто бы мерцали. Чужая истерика горчила на языке; я сглотнула, мотнула головой.
Что-то было неправильным... Но вот что?
— Ниже. И лучше притормози, — добавила я неуверенно. Итасэ ощущал пространство вокруг себя опасным, но напрягло меня даже не это, а чувство вины, которое теперь примешивалось к панике и стыду.
Рыжий немного удивился, но послушался. А через некоторое время даже позволил мне идти на своих двоих. Тоннель, который сперва будто бы даже забирал вверх, резко обвалился вниз. Камень и стен, и сводов, и пола стал более гладким, словно оплавленным. Если б не подошвы с шипами-иголками, наверняка бы съехала, как по льду. Света постепенно становилось меньше, пока в один прекрасный момент не пришлось поднапрячься и создать иллюзорные шары-светильники, благо теперь они у меня получались даже лучше, чем у Тейта.
Шаги у Лао сделались совсем невесомыми, точно он вообще не касался подошвами камня.
— Странно, — послышалось за спиной, метрах в четырех, и только тогда я осознала, что мы с Тейтом идем вдвоем.
— Что? — обернулся рыжий и нахмурился. Лао, присев на корточки, разглядывал кучу тряпок на полу. — Балахон, да?
— Это бы меня не удивило, — улыбнулся Лао краешками губ. Мои светильники кружились над его головой, как мотыльки вокруг свечного огонька летней ночью. — Но там ещё и белье. А от рукавов пахнет Раном. Я чувствую слабые следы, которые идут оттуда, — указал он на спуск. — Но выше нет ничего.
У меня появились дурные предчувствия.
Итасэ был жив, совершенно точно. Но мерцающее сознание, но чувство вины, которое примешивалось к естественной в данной ситуации панике, но пустые туннели... Что тут с ним сделали?
Что он сделал?
Итасэ был где-то близко, буквально в нескольких десятках метров, и я рефлекторно ускорила шаг. И, когда туннель резко нырнул, не успела отреагировать, упала и проехала на лопатках метра полтора, прежде чем Тейт поймал меня и помог встать. От него стрельнуло иррациональным ужасом, как статическим электричеством — приступ сильный, но короткий. Когда светильники нас догнали, стало понятно, почему.
