Он тоже чувствовал его присутствие. Двое бессмертных, двое нелюдей, двое кровных врагов...
— Ну, здравствуй, Эс-Тьери.
— Здравствуй, названый брат русалки. Ты по-прежнему не хочешь угомониться? — Вертикальные зрачки эсса, как два тонких, ромбического сечения клинка, уперлись в переносицу нава.
— Зачем? — Безмятежно ответствовал тот. — Безделье для меня — это хуже смерти. Мне нравится твой мир, Эс-Тьери. Здесь никогда не бывает скучно.
— Ты — самое наглое, безапелляционное и самонадеянное существо, какое я только встречал! — Зло сказал полубог. — И, похоже, ты действительно не умеешь проигрывать...
— Кто себя признает побежденным, только тот и вправду побежден! — Развел руками Рыцарь Ночи. — Самое главное — уметь в любом поражении находить пути к грядущей победе.
— Кто победит, мы еще посмотрим!
— Тогда чего же ты ждешь, Старший эсс?
На этот просто вопрос Эс-Тьери не нашел ответа. Или не счел нужным отвечать. Наместник любил такие бытовые оксюмороны, то бишь заведомые сочетания невозможного. А что может быть более нереально, чем мирная прогулка в утреннем парке двоих предводителей люто враждующих сторон? Оба были готовы в любую минуту нанести или отбить удар, обоим эта встреча здорово щекотала нервы, и этим была жутко привлекательна...
— Не жалеешь еще о том решении своего отца? Не вздумал бы он русалок воровать, жили б мы с тобой спокойно, каждый в собственном Домене, и не подозревали бы даже о наличии друг друга...
— Что случилось в прошлом, не изменить в будущем, — жестко ответил эсс. — Я помню, какой ты любитель плести словесные кружева. Но твои провокации не имеют смысла. Я не могу жалеть о решении отца, поскольку оно не было моим.
— А если бы мог решать ты? — Быстро и вкрадчиво, как убивает жертву кошка, спросил де Морральен.
Пятисотлетний полубог великолепно владел собой. Наместник Тьмы, бывший, кстати сказать, вдвое моложе, смотрел на него с чистым интересом естествоиспытателя.
— Я не поддамся твоей Искре. — Наконец с великолепно сыгранной твердостью в голосе процедил Эс-Тьери. — Ты не заставишь меня пойти против отца.
— Ты уже поддаешься, дорогой мой, — с дружеской улыбкой сообщил Наместник Тьмы. — Иначе бы ты не пришел на эту встречу вообще. Вместо тебя меня ожидал бы здесь боевой отряд твоих младших братцев.
— Я и в одиночку могу справиться с тобой!
— Ты можешь попытаться, — поправил его Аларик. — А попытка — не пытка, как говаривал один умный человек из моего Мира. Погоди, люди в конце концов вас, эссов, на фонарях вешать начнут. Впрочем, до этого светлого мига еще очень далеко...
— Я очень постараюсь, чтоб ты до него не дожил, — с ехидной усмешкой уведомил эсс.
— Да за-ради всей войны Тьмы и Света! Я в отношении тебя — тоже. В этом и заключается вся прелесть нашей Игры. Надеяться и действовать, но ничего не знать заранее...
Они шагали по мощеной желтым камнем аллее.
— Ты действительно не боишься? — Наконец прямо спросил эсс. — Мир — всего лишь военная игра, и не более?
— А чего ж вам боле? — Ухмыльнулся нав.
— На этой площадке есть один игрок, который всегда действует всерьез. Смерть. — Сказал эсс. — Не принимаешь его в расчет?
— С этим игроком можно только смириться, — покачал головой Наместник Тьмы. — В конце концов, не думаешь ли ты, что сам — вечен? Не вечны даже боги. Именно ты, как никто другой, должен понимать это. Даже у Вселенной было начало, и когда-нибудь непременно будет конец. А мы с тобой, как ни крути, при всей нашей крутости уступаем Вселенной...
— Это у тебя привычка такая — заводить бесполезные диалоги? Не понимаю я тебя, нав. Не вижу смысла в этой встрече. Ты словно совершаешь поступки "просто так", из любопытства, но...
— Но поверить в это слишком трудно? — Хмыкнул де Морральен. — Нет. Я же говорю, что пришел просто проведать свою Темную Искорку. Частичку Тьмы в твоей душе. Ее состояние меня пока что полностью устроило, поэтому вынужден откланяться. Мне трудно находиться в Эс-Дагаре долго... Пока.
Желтую аллею перечеркнула тень от растущего сбоку старого дерева. Не тратя лишнего времени, Наместник просто шагнул в нее и исчез.
Растворился в тени. Перенесся.
— Позер. — В голосе Эс-Тьери было, правда, больше раздражения, чем истинной ненависти. — Эс-Катас! — Громко позвал он в пространство.
— Я тут. — Откликнулся голос младшего братца.
— Отследили его перемещение?
Невидимый Эс-Катас замялся. Тон Наместника Эс-Дагара не предполагал иных ответов, кроме положительного. Но...
— Нет. — Неохотно выдавил молодой эсс.
— Почему? — Коротко осведомился старший брат.
— Какая-то иная техника, чем просто прокол Пространства или телепорт. Вы пробовали отследить, где кончается дуновение ветра, мой Старший?
— Плохо. Очень плохо, Эс-Катас! Это вряд ли понравится нашему отцу. Наверное, ты будешь наказан... — Безразлично поведал Эс-Тьери. Констатировал факт, и все, судьба младшего брата его уже не интересовала. Мозг эсса привычно просчитывал ситуацию, обрабатывая поступившие данные. В этот раз крыса выскользнула из ловушки, значит, надо будет изобрести замочек похитрее, прутья попрочнее, а приманку поаппетитнее...
— Это вряд ли! — Вдруг посмел нагло заявить младшенький. — Старший, у нас проблема.
— Еще одна? — Рыкнул главный полубог. — Первую упустили — так вторую нашли?!
— Она сама пришла, Тьери! — В голосе молодого эсса послышались чуть ли не панические нотки. — И дала мне по морде! Она ударила меня, представляешь?! То есть — он!
— Кто — он?!!
— Чужак. Он явился во дворец и потребовал встречи с русалкой и Хэл...
— Кто он?
— Звездный Ангел. — Перепуганно выдал Эс-Катас и отключился. В смысле, закончил сеанс связи.
Внезапно небо помрачнело, и очень резко и неожиданно пошел дождь. Длинные, увесистые и тугие, как пеньковые линьки, тросы воды протянулись сверху вниз, больно хлеща людей, животных, сбивая листья с деревьев и даже ломая тонкие веточки. Эс-Тьери поднял лицо навстречу этим полосующим струям, и начал всматриваться в отвратную, свинцового вида тучу, породившую все это безобразие.
Туча старательно притворялась неодушевленной.
Домой Наместник Тьмы вернулся в приподнятом настроении. Напевая что-то бравурное, традиционно милитаристского толка, он сотворил на скорую руку гвардейский бутерброд — ломтик лимона, ломтик острого сыра и еще один ломтик лимона, к нему пол-бокала янтарного коньяка, и вызвал к себе обоих вампиров.
Стив, только что освободившийся с занятий в Храме, прибыл сразу, а вот Френсис пришлось уговаривать. Обидчивая вампирочка дулась на шефа, но потакать ей тот не собирался. Наконец его команда выстроилась по ранжиру в одной из многочисленных гостиных Замка, дурачась — пытаясь держать равнение.
— Штатские вы все равно. — Сказал обоим умникам Наместник. — Поэтому даже и не пытайтесь. И вообще, нечего мне тут пародию на армейский стиль изображать. Садитесь. — И, подавая пример демократичности, первым уселся в кресло.
Вампиры разместились строго напротив.
— У меня для вас новое задание. — Сказал Наместник. — Сейчас же оба отправляетесь на Землю... То есть, тьфу ты, в Эс-Дагар.
— Оба?
— Да, Стив, оба. Подходящие временные тела подберете себе сами, исходя из вводной. А вводная такова: мне необходима информация о личности барона Райджента. Вкусы, привычки, увлечения (в особенности запретные), слабые места, маленькие потаенные страхи и все, тому подобное. Изучите людей, часто контактирующих с ним. Найдите его друзей и врагов, должников и кредиторов.
— Шеф... Это ж весь таваррский высший свет перетряхивать!
— А ты думал, в сказку попал? — Ехидно осведомился Наместник. — Я вот вам всем покажу сказочку на ночь! Вопросы есть?
— Есть. — Сказал молодой инкуб. — Два. Первый — почему мы оба? Ведь, объективно рассуждая, шеф, у меня нет навыков поискового шпионажа. Я у тебя по совсем другой части...
— А второй? — Осведомился Наместник.
— Почему Френсис все время молчит?
— Потому что она на меня обиделась. Я ее гулять не пустил, — популярно разъяснил де Морральен. — И именно поэтому, кстати, я вместе с ней отправляю тебя. Надеясь только на твою порядочность. Понял?
— Не скажу, что мне это нравится...
— А я тебя и не спрашиваю, — холодно оборвал Хозяин. — Присмотришь за нашей надутой вамп. После успешного, — он выделил это условие, — выполнения задания будет тебе работенка по прямому профилю. — Подумал и добавил: — Может быть.
— А еще вопрос можно? Только что на ум пришел...
— Ну?
— Почему бы тебе не запросить информацию у господина Нариа? У него наверняка есть подробнейшее досье. — Подала голос молчавшая доселе Френ.
— Объясняю мотивы. — Сказал Наместник. — Господин Нариа играет со мной в очень интересную стратегическую игру "Поди пойми и проведи". Он даст мне информацию, но только ту, которую сам захочет. И будет ожидать, как именно я ее использую, пытаясь таким образом установить границы моих возможностей. Поэтому обращаться за сведениями к нему запрещаю. Не вздумайте в "игры разведок" с ним баловаться — дети вы против него, и никто более. К нему обращусь я сам, но всю его политграмоту необходимо будет проверить с вашей помощью. Понятно?
— Так точно! Разрешите выполнять? — Рисуясь, отрапортовал Стив. Френсис, еще более надувшись, только кивнула.
— Идите. Благословляю вас, дети мои. — На дорожку напутствовал их де Морральен.
Когда исполнители отбыли на задание, Наместник честь по чести собирался немножечко отдохнуть. Нельзя же все время работать, так и загнать себя недолго... Трудоголиком он себя вовсе не считал, полагая наоборот, что всегда, в любом случае должен иметься в организме резервный запас сил. По известному принципу — "Вдруг война, а я уставший!". Тем более, что ему в изрядную копеечку обошелся личный переход в Эс-Дагар. Не в деньгах смысл, разумеется, а в силах. Он был, как ни печально, далеко не всемогущ, и домой вернулся почти опустошенным.
Долго находиться на территории Эс-Дагара в собственном теле он не мог. Пока еще не мог. И разговор с Эс-Тьери, как бы ни храбрился перед ним и собой Наместник, все-таки изрядно пощекотал ему нервы. Стрессам, милостивые господа, подвержены все, даже высшие демоны. Другое дело — кто и как их переносит... Доводить себя до состояния выжатого лимона, или загнанной лошади, кому как больше нравится, де Морральен ни за что не собирался.
Но только-только он собрался, честь по чести, спокойно посидеть в обществе книги, коньяка и нехитрой закуси в виде кусочков лимона и сыра — еды ему в принципе требовалось немного — и восстановить энергетический баланс, как раздался протяжный, не особенно даже противный сигнал поступления важного сообщения. Наместник коротко послал автора в самое нехорошее место, не вкладывая, впрочем, в аркан особенной силы. Но все-таки двинулся по направлению к своему бесценному Черному Зеркалу.
С той стороны темной, как омут, глади матово белел некий предмет. Лишним было бы уточнять, что со стороны Наместника его, разумеется, не было.
Он протянул руку сквозь стекло, как сквозь вертикальную пленку воды, и вытащил оттуда лист обыкновенной бумаги. Довольно хорошего качества, плотной, ничуть не рыхлой — такая бумага в Ра-Туссе стоила дорого.
В центре, вверху листа, как полагалось здешними правилами, стояло имя отправителя. Вполне знакомое имя.
Наместник не удивился — вполне логично, что это мог быть только господин Нариа. Что ж, значит, будем отдыхать не с книжкой, а с донесением от верного тайного агента, "крота" во вражеских силовых структурах. Лист был исписан до самого конца крупным, хорошо различимым, хотя и не каллиграфическим грубоватым почерком.
Но, прочитав первые несколько строк, Наместник понял, что морального отдыха не получится. Какой там, к лешему, или, по-местному, к грыбу лесному коньяк, какие там лимоны с сыром! На толстой, шероховатой бумаге четкими, в меру казенными выражениями излагалось такое, что впору уже объявлять всеобщую боевую тревогу. И первой, всенепременно первой степени, или самой высшей, какая там, на фиг, существует! Срочно стягивать к Замку войска — если б таковые у него имелись — точить клинки, заряжать пушки, разворачивать знамена и занимать круговую оборону.
Сухим языком, лаконично, без прикрас (вот образец настоящего отчета!) господин Нариа излагал подтверждение его собственной теории, рассказанной когда-то Стиву.
Полицейский сам не понимал значения своей информации, потому что отродясь не слыхивал о существовании Посланцев Неба — Ангелов-исполнителей. Они были абсолютно чужды религии и философии этого мира.
Зато вот Наместник о них знал точно. И о возможностях, и о способностях, и о методах работы... Он уже в фоновом режиме, еще не закончив чтения, продумывал необходимые действия по обеспечению безопасности Замка и собственных слуг, включая самого господина Нариа.
Но его полностью выбил из колеи маленький абзац в самом конце послания. Как о чем-то малозначимом, вроде как лишним доказательством верности своей информации, Кеш-га сообщал, что...
Де Морральен аккуратно положил листок на полку рядом с зеркалом. Текстом вниз. Потом как-то подобрался вдруг, как первогодок на плацу перед генералом. У Наместника Тьмы была правильная осанка, но теперь его спина словно закостенела, выпрямляясь неестественно, тяжело. Если бы чуткая Френсис видела бы его сейчас, то сказала бы, что в этой выправке появилось что-то очень болезненное. Как изо всех сил старается выправить позвоночник больной сколиозом, испытывая при этом нешуточную боль...
Черты Наместника стали гораздо резче. Исчезли плавные линии, лицо его вдруг сделалось как высеченное из камня. Словно бы лишняя вода выпарилась из его и без того худощавой фигуры, но кожа сильно натянулась, вместо того, чтобы сморщиться. Уши, нормальной человеческой формы уши резко заострились, став подобием наконечников копий.
На плохо сгибающихся ногах Хозяин доковылял до ближайшего кресла, и рухнул в него, вытянув длинные конечности. Он поднял глаза к потолку и пробормотал короткую фразу, которую невозможно было расслышать...
Можно лишь предположить, что Наместник Тьмы к кому-то обращался.
Где-то далеко ударил гром. Мощный раскат прокатился, усиленный сводами замковых стен, эхом метаясь между башнями и центральным залом с атлантами вместо колонн. Но Замок Тьмы высился непоколебимо, а на верхней площадке самой высокой башни, уцепившись за каменные зубцы, стояла фигура в черном долгополом плаще с откинутым капюшоном. Запрокинув голову, она выговаривала небу непонятные слова, гортанные, шипящие, не похожие ни на один язык из существующих у людей. Чужеродные фонемы звучали ровно, как рокот тяжелого водопада, и каждая следующая фраза дублировалась ударом грома. Но не было дождя, и не было молний. Дождь хлынул, как только речь прекратилась.
Полы черного плаща, намокнув, облегли фигуру, обрисовав ее точный абрис. Черные волосы вымокли, бессильно облепив лицо, уже далеко не казавшееся человеческим. Черно-зеленая шершавая чешуя заменила гладкую белую кожу, уши стали заостренными и костистыми, а в глазах зажегся злой желтый огонь. Черты лица остались прежними, но выглядели неестественно и жутко под блестящей от воды черной броней из чешуек-шестигранников, отливающих зеленью старой бронзы. Пальцы рук, вцепившиеся в камень, стали гораздо длиннее, суставы на них расширились, а на кончиках вместо ногтей образовались когти. Эти когти крошили зернистый гранит, впиваясь в него и царапая...
