Образ исчез, но та же самая Артурия осталась перед ним. Она совершенно не изменилась. Такая же хмурая и завораживающая. Неужели этот сон все же был правдой? Или он только что выдумал и этот его отрывок? Артурия не сама научилась показывать себя с красивой стороны. Ей в этом помог тот, кто всегда был рядом с ней и не отпускал ее до последнего момента. Артурия... несмотря на то, что она в его сне убила Моргану, она продолжала повторять и делать то, чему она научилась у нее. Делает ли она это осознано, вспоминая о своей сестре каждый раз, когда прихорашивает себя, или она просто повторяет неосознанно то, что делало ее привлекательнее и человечнее в глазах остальных? Одного этого воспоминания для ответа на такой вопрос недостаточно. Что Артурия думала о Моргане? Как она воспринимала своего тюремщика на самом деле? Только лишь желала ей смерти за то, что та посадила ее на привязь, или между ними было что-то иное? Если бы только сама Артурия сказала ему об этом...
— Мастер? Мастер?..
— А... Д-да?
— Посмотри на часы. Ты собрался к занятиям?
— А, да, конечно. Прости, что-то задумался.
— Собранность — то, чего тебе порою не хватает. Заканчивай с оставшимися делами, да подходи к прихожей. Буду ждать тебя у выхода.
Лансер покинула комнату. Как только за ней захлопнулась дверь, Широ сразу взялся за голову и растормошил себе волосы. Он слишком рано посчитал, что взял себя в руки.
— Почему она такая красивая, а?!
* * *
Без двадцати восемь. Закончив с оставшимися утренними делами, Широ взял портфель и пошел к дверям, где его уже ожидала женщина. Из-за того, что Лансер нужно было заранее зайти в учительскую за учебными материалами, они покинули дом раньше обычного.
Несмотря на то, что они вышли на улицу вместе, снаружи Широ старался держаться от Лансер на приличном расстоянии. Если бы их вместе заметил кто-нибудь из школы, то это бы породило слухи и привлекло излишнее внимание к их персонам. Широ шел по улице впереди и никак не выделялся. Если кто и всматривался в кого-нибудь из прохожих, то всякий раз смотрел не на непримечательного школьника, а на выделявшуюся из одноликой толпы японцев женщину иностранного происхождения. Широ даже задумался, а привлекала ли Лансер к себе столько же внимания, когда была в сопровождении Фуджимуры? Тогда ее действительно можно было бы воспринять за приезжего туриста, которого сопровождал местный знакомый. Вполне себе типичная картина.
Идя одна же, она скорее уже производила впечатление иностранца, направляющегося на работу — и вот это было настоящей редкостью. Хотя впечатление она со стороны производила отнюдь не учителя. Вряд ли бы кто-то мог представить ее на месте преподавателя, видя, с каким пренебрежением она смотрит на окружающих. Ее было бы куда проще спутать с биржевой акулой или бессовестным юристом. Однако куда бы она не направлялась неизменным фактором оставалось одно: она бы не стала привлекать меньше внимания, даже если бы оделась во что-нибудь менее броское.
Лансер, идя по улице, в то же время старалась не допускать слишком большого разрыва в дистанции между ней и Мастером. Не показывая с виду, она все время оставалась настороже, чтобы вмиг преодолеть это расстояние, и встать на оборону Мастера в случае открытого, пускай и маловероятного публичного нападения. Под ее пристальным наблюдением даже незаметный Ассасин не успел бы совершить свое дело и уж тем более безнаказанно скрыться. Таким вот образом Мастеру приходилось всю дорогу мириться с чувством прожигающего взгляда на своем затылке. Да и из-за подобной прилежности Лансер он, в какой-то мере, сам заразился ее мнительностью, хотя сам не видел в этом такой необходимости.
Вызвано это было также тем, что перед своим выходом Лансер сделала то, чего не делала никогда раньше. Она дала ему наставление:
— Мастер, если меня в критический момент не окажется рядом, и ты будешь понимать, что не сможешь продержаться в живых до моего прихода — используй Командное Заклинание. Его магия будет способна призвать меня, где бы я ни находилась.
Широ понимал, что школа больше не была такой безопасной, как раньше. Им было известно, что ее территорию регулярно посещает не менее трех Мастеров. И кто знает, быть может, такое их скопление в одном месте привлечет за собой остальных. В школу идут не только Мастера. Каждого из них сопровождает их страж. И если бы не существовало регулирующих войну правил, всего одной подобной встречи между ними могло бы оказаться достаточной для провоцирования необратимого кровопролитного конфликта.
Когда они оба добрались до школьного двора, Лансер направилась в главный корпус, а Широ, имея в запасе на полчаса больше свободного времени, чем обычно, заглянул на стрельбище. Надолго он там не задержался, поскольку ни Мицузури, ни Сакуры там не оказалось. И если Мицузури могла появиться еще не скоро после случившегося в переулке, то появление Сакуры должно было стать лишь вопросом времени. Стрельбище было в основном переполнено учащимися самых младших курсов, и ждать в окружении незнакомых стрелков Широ вовсе не хотелось. Потому спустя несколько минут безрезультатного ожидания своих знакомых он также направился в учебный корпус.
Быть первым человеком в классе было для него непривычно. Что б хоть как-то скоротать время, Широ просто сел за место и уткнулся лбом в сложенные на столе руки. Закрыл глаза и расслабился в полной тишине.
Его разбудил школьный звонок. Как позже выяснилось, звонок был уже не первым, а вторым. 'Классная минутка' к этому времени подошла к концу. В помещении был уже не классный руководитель, а преподаватель. Ученики уже были в полном составе и на своих местах находились даже Синдзи с Иссеем. Хоть бы кто-нибудь постарался разбудить своего товарища перед уроком. Только когда порицающий взгляд Широ пересекся с Иссеем, он заметил, какой у того был обиженный вид. Видимо, пятью минутами ранее он все-таки пытался расшевелить его.
Следующие пятьдесят минут алгебры кого-то смогли успешно разбудить хитрыми задачками, а кого-то только сильнее вогнали в глубокую дрему. Несмотря на разный достигнутый эффект, пришла пора второго урока. Того самого.
Когда Артурия-сэнсэй зашла в класс, то вместе с собой привела дух угнетения и леденящего животного страха. Ее присутствие мигом охватило и подавило расслабленный и безмятежный настрой всех тридцати присутствовавших людей, который ничего не мог противопоставить этому необъяснимо пугающему своей атмосферой человеку. Из-за этого все сидевшие за партами ученики негласно опускали перед ней головы, будто преклоняясь, и не решались поднять на нее взгляда. У всех создавалось впечатление того, что если ее разозлить, или даже неправильно посмотреть, она в прямом и переносном смысле сотрет в порошок любого, нисколько об этом не задумываясь. Даже Широ, несмотря на долгое пребывание в компании Лансер, чувствовал, что какая-то исходившая от нее сила вынуждала его опустить голову. К этому принуждал дух человека такой сильной воли, которому приходилось держать под своим контролем целые армии.
От Артурии больше никто не ожидал не то что привычного урока обществознания, но и чего-либо адекватного в принципе. Она встала у доски и начиркала на ней мелом пару слов. Эти слова класс ждал целый месяц, но только не под ее руководством. На доске было написано о сборе данных профориентации учащихся. Под начирканным заголовком она продолжала писать памятки и правила заполнения бланков.
С собой в класс она, помимо 'книги педагога', принесла большую заполненную бланками папку. Она вытащила оттуда стопку бумаг, просмотрела их, пересчитала и разделила на две части.
— Сегодня вместо урока вы будете заполнять такой вот бланк. Не сомневаюсь, с процедурой его заполнения и его назначением все прекрасно осведомлены, и можно обойтись без излишнего сотрясения воздуха. Разве что напомню, что содержание этих бланков никак не влияет на ваше будущее, и вы вольны писать туда все, что вздумается. Только своими ответами статистику заведения не испортите, и его имидж держите у себя в головах. Это все. Готовы? Тогда приступайте.
Без всякого намека, она небрежно, с пронесшимся по всему классу хлопком, кинула бланки всей стопкой на первую парту центрального ряда, из-за чего они разлетелась по всему столу ученика. Часть учащихся вздрогнула из-за такого резкого выпада со стороны преподавателя. Сама Лансер в это время заняла свое учительское место и уткнулась в книгу. Никто не сомневался, что урок будет проведен очень профессионально.
— Да, еще одно. В правилах этого не написано, но передавайте работы сразу по выполнению. Это не значит, что после вы сможете покинуть класс, но вы сможете заниматься своими делами.
Эта сладкая наживка под возможность получить право анархии на уроке наверняка имела под собой двойное дно, но она значительно смягчила нагнетенную атмосферу.
Ученица с переднего ряда шустро собрала рассыпавшуюся стопку бланков, разделила по рядам и передала другим.
В заполнении бланк был прост, как три копейки, и отводить на его заполнение целый урок, как и предполагалось, было кощунством. Как результат, первый заполненный бланк начал передаваться по рядам уже через три минуты.
Когда он дошел до Артурии-сэнсэй, она отложила свою книгу по воспитательной работе (потребность в которой оставалась под вопросом, поскольку она ей, вероятно, все равно нисколько не следовала) и принялась изучать бланк.
— Имя: Рюдо Иссей. Приоритетные планы на будущее: стать настоятелем храма...
То, что сделала Артурия-сэнсэй, не оставило равнодушным никого. Сэнсэй внезапно начала вслух зачитывать с бланка персональную информацию одного из учеников всему классу. Чем больше пунктов с бланка она зачитывала, тем больше у кого-то из присутствовавших раздавался невольный смешок, и тем некомфортнее себя чувствовал даже глава ученического совета, который нисколько не скрывал и не стыдился того, что собирался в будущем становиться настоятелем храма. Причиной для смеха были не столько данные, написанные Рюдо (хотя такие тоже были, например, что он настолько увяз в своих храмовых делах, что совсем перестал думать о чем-либо другом, а для кого-то это стало даже забавным откровением), сколько то, что эта информация традиционно должна была оставаться между авторами бланков и опрашиваемыми. Когда чтение закончилось, ни о каком веселье и речи быть не могло, поскольку всем стало ясно, что со сдачей работ лучше не торопиться, а то и лучше вовсе просидеть ними до самого конца урока. Если только ни у кого не возникнет желания, чтобы содержание их бланков зачитали каждому присутствовавшему. Никому вроде и не стыдно — а с другой стороны все равно некомфортно. 'Профессионализм' высшего пилотирования — теперь все будут смотреть исключительно в бланки и не подумают о какой-либо другой деятельности ближайшие 45 минут. Так держать, Артурия-сэнсэй.
— Говоря об этих работах нельзя не упомянуть класс 2-А. Наверняка у многих из вас есть знакомые в этой параллели. Они справились с заданием довольно быстро, чего и вам рекомендую, чтобы мне не пришлось вас позже подгонять. Мне бы хотелось с этим поскорее разобраться и проверить бланки на месте. Вот, например, с работой просто блестяще справились Химуро Канэ и Тосака Рин. Конечно, справились они не так 'блестяще', как Рюдо Иссей, и для написания своих работ им понадобилось не три, а целых пять минут.
Кто бы сомневался. В классе 2-А одни отличники, у них даже весь распорядок дня прописан по часам, в то время как учившимся в классе Широ, 2-С, о большом карьерном росте после выпуска не стоило и надеяться.
'И минутку, она закончила анкетирование и проверку ответов класса 2-А? Не значит ли это, что она присутствовала на уроке Тосаки? Интересно, какое выражение было на ее лице, когда она увидела на месте преподавателя Слугу Эмии. Упущенный кадр определенно стоил миллионов.'
Заполняя бланки... по крайней мере, делая вид, что заполняют их, лишь бы не сдавать работу, ученики уткнулись в листы и дружно сидели с опущенными над столами головами. Абсолютную тишину нарушал только шелест страниц, которые перелистывала Артурия-сэнсэй, и ее пометки в журнале.
Раздумывая о том, будет ли он пытаться поступать куда-либо еще после школы, или сразу начнет устраиваться на нормальную работу, Широ, как и все остальные, имитировал чрезмерную умственную деятельность. Когда он, наконец, решился вписать в бланк 'попробую сперва денег заработать побольше, об учебе буду думать потом', на его стол упал скомканный лист бумаги. Из ниоткуда бы он не взялся. Ну, и кому было интересно начать с ним тайную переписку? Он как можно тише развернул комок:
'Ты сказал, что в следующий раз будешь готов дать ответ. Так вот: 'да' или 'нет'?'.
Он почесал голову. Какой ответ? Кому? Кто бросил ему листок он не видел. Быть этого не может... Неужто это запрос ответа на любовное письмо?! Нет-нет, а с чего он вообще взял, что это письмо адресовалось именно ему? Может, листок нужно было передать кому-то дальше по очереди? Он начал осматриваться по сторонам, но все упорно смотрели в точку перед собой, как манекены. Ну, ладно, — подумал он, — пускай сами разбираются со своими любовными интригами. Он тут ни при делах.
Широ взял карандаш и вновь обратился к своему листу, дабы вписать в него свое безразличие к будущей профессиональной карьере.
'Тук', — ему в лицо прилетела очередная бумажка.
Чтобы в очередной раз бумажное шуршание не было так отчетливо слышно, он, для глушения звука, почиркал подошвами пол. Раз услышат в любом случае, пусть уж лучше так.
'Кому: Широ.
Да или нет?
Подпись: Синдзи'.
Вот это другое дело! И адресат понятен, и получатель. С Синдзи разговор у них до этого был серьезный, и уж точно не для обсуждения в классе. Так он и написал у себя в ответе:
'Давай после уроков', — и отправил послание в полет сидящему на соседнем ряду Синдзи, правда, немного не рассчитав силы. Синдзи, от попавшего и застрявшего в ухе куска бумаги, вздрогнул вместе со стулом, после чего в ответ сжестикулировал нечто ругательное. Ну, он первый начал, — подумал сам себе Широ, оправдывая себя, прежде чем вернуться к листку.
В следующий раз бумага упала сразу на два стола и практически одновременно! Широ и Синдзи переглянулись, и поняли, что новые письма они получили не от друг друга. Вместе шурша подошвами, они раскрыли их:
'Вы чего тут учудили посреди урока! Подпись: Рюдо'.
Рюдо недовольно сидел почти в конце второго ряда, прекрасно видя эту перестрелку. Не прошло много времени, как записка оказалась и на его столе:
'*?%*!, тебя забыл спросить, глава совета'.
А спустя какое-то время и ее продолжение:
'Обсуждаем, что написать в эту дурацкую анкету. Не у всех четко продуманная жизнь, как у тебя, настоятель храма'.
Иссей недовольно покосился на Синдзи, но прежде, чем он придумал написать колкость в ответ, пришла очередь и для полета записки от Широ. Широ писал следующее:
'Совсем в голову не приходит ничего, о чем написать. Синдзи вот тоже решил со мной посоветоваться'.
