Юноша бросил на Гарри обиженный взгляд.
— Мы собрали Отряд Дамблдора. Всех, кто согласился принять участие в акции протеста против Волдеморта. Мы хотели, чтобы он вернул Гермиону.
— Мерлин! Рон, это было до крайности неразумно! — Покачал головой Люпин. — Вы подумали, чем это могло кончиться?
— Но у нас почти получилось! Мы привлекли внимание Пожирателей Смерти, и сам Волдеморт явился! Но он быстро пропал... а нас поймали и... отпустили.
— Отпустили? — Молли схватилась за сердце. — Мой мальчик был в плену у Пожирателей Смерти!
— Что они хотели? — Спросил Гарри и краем глаза заметил замершего в дверях Дамблдора.
— Поговорить. Якобы. Только я не собирался с ними говорить. Ты вон уже поговорил...
— Что тебя не устраивает? — Четко спросил Гарри, ловя в голосе друга укор.
— А то, что ты придерживаешься его мнения! — Сквозь зубы прошипел Рон. — Ты считаешь, Гермионе там хорошо? Думаешь, она не хочет домой?!
— Не ори, Рон!
— Не лезь, Джинни!
— Да, считаю! Я ее видел! С ней хорошо обращаются! Она не живет в постоянном страхе, как мы, ей не приходится оглядываться на каждом шагу! — Кричал Гарри.
— Она же в плену! Риддл тебя заколдовал? Ты под Империусом?
— Нет на мне никакого Империуса!
— Рон, остынь! — Джинни встала между мальчишек. — Я верю Гарри. Если бы ей было плохо, она бы ему сказала и передала просьбу о помощи.
— Я ни за что не поверю, что наша Гермиона может предать нас ради Волдеморта! Она нас любит! И я ее люблю, и потому пытаюсь ее спасти, а вы...
— Мистер Уизли, прошу вас, — Дамблдор вошел в столовую и положил ладонь рыжему нарушителю спокойствия на плечо. — Мы понимаем ваше стремление. И лично я его поддерживаю. Но с Томом нельзя биться так в лоб, необдуманно и неосторожно. Хитреца нужно обходить хитростью. Мы обязательно обсудим на собрании, что можно сделать.
Рон смотрел на Дамблдора с недовольством. Его так и подмывало накричать и на седовласого волшебника. И здесь Гарри его понимал. Бездействие, когда ему так нужна помощь. Когда всю ночь он просидел в окружении Пожирателей Смерти, а теперь еще и получает за это по макушке.
— ...Римус, я уверен, вы справитесь, — продолжал Дамблдор.
— Конечно, мы попробуем. Может, лучше Алекса попросить, он ближе всех к Пожирателям Смерти?
— Алекс был вчера ночью с мистером Уизли, и теперь ему грозит если не устранение, то выговор точно. Кэрроу не спустит с него глаз. Было неразумно брать его с собой, вы подвергаете опасности его сестру.
— Он сам захотел пойти! — Буркнул Рон.
— Я понимаю. Жаль, что все так получилось. Настоятельно прошу больше не совершать таких вылазок. Пообещайте мне, мистер Уизли.
— Обещаю.
— Гарри, — ушедший в свои мысли герой магического мира глупо заморгал, — вот теперь нам пригодится твое общение с Томом. Попробуй узнать, как можно вытащить Гермиону. Должно же в поместье быть слабое место.
Мальчик раскрыл рот. Вот тебе и дружба с Томом! Он не собирается искать слабые места в защите древнего поместья. Гарри их просто не найдет. А Риддл и не подумает ему сказать.
— Гарри, не забывай, кто твои настоящие друзья. Том обаятелен и хитер, ты не нужен ему.
— Ошибаетесь, — не удержался мальчик, — я — залог его бессмертия.
— Один из залогов, — поправил Дамблдор. — Он не убивает тебя из-за случайного превращения в крестраж, а не из благородных чувств. Том наблюдает за тобой, за твоей безопасностью не для тебя, а для себя.
— Он и пальцем не пошевелит ради Гермионы!
Гарри захотелось схватить друга за воротник рубашки и закричать, раз уж он не понимает спокойного тона, что Гермиона не хочет домой. Да еще слова Дамблдора так больно проехавшиеся по начинающему крепнуть чувству. Мальчик собирался со всей присущей вредностью развернуться и уйти, как вдруг понял...
— Я попробую, — решительно сказал он, — не знаю, сколько на это уйдет времени, чтобы попасть в дом нужно пройти тридцать три обряда, не говоря уже о похищении оттуда человека.
— Вот это наш Гарри! — Улыбнулся Рон, хлопая его по плечу, — а то Том! Том!
Дамблдор кивнул, хоть и без особого энтузиазма: отдавать мальчика в руки Волдеморта на долговременное пользование в его планы не входило.
— Ну, раз все прояснилось, можно, я пойду спать? Жуть устал за ночь...
— Иди, дорогой! Конечно! — Молли подпрыгнула с места, — А я пока завтрак приготовлю!
— Дай мне газету, Тонкс? — Римус осторожно потянулся за Ежедневным Пророком.
Тонкс, побледневшая, уже пару минут прожигала газету. Когда муж протянул руку, женщина, быстро ее свернула и убрала под стол.
— Там ничего интересного! — Беззаботно сообщила она.
— Я просто хочу почитать новости, — Тонкс поднялась на ноги, пряча Пророк за спину, — да что происходит? Прекрати дурачиться...
— Римус, не сегодня, пожалуйста... — умоляющим голосом попросила Тонкс.
Успевший выйти из кухни Рон, вернулся, обойди девушку со спины, и вырвал газету. Тонкс ахнула. Рыжий волшебник уставил в заголовок и замер. Лицо его, как недавно лицо Тонкс, бледнело, веснушки становились ярче, а уши краснели. Он развернул Пророк обложкой ко всем. С первой полосы хитро улыбался Министр Магии в строгом костюме и накинутой на плечи мантии. Слизерин то и дело сбрасывал вьющиеся волосы с лица. Рон только открывал рот, как рыба, не в силах найти слов.
— Опять Том впечатляет редакторов Пророка своими сказками? — Устало спросил Дамблдор.
— Он впечатлял ими мою сестру! — Прошипел Уизли, становясь багряным.
Джинни с трудом сдерживала улыбку, кусала губы, чтобы в голос не засмеяться. Заголовок играл буквами, Слизерин улыбался, заставляя Джинни гордиться собой.
— Что ты говоришь? — Молли взяла газету у сына.
— А ты посмотри! Она была у него! Она брала у него интервью!
— Джинни! Это правда?
— Да. А что тут такого? Я хочу быть журналистом. Риддл сейчас — самая актуальная новость.
— Это же... он же...
Молли повалилась на стул, пробегая глазами по интервью, губы шевелились, проговаривая слова. Женщина потихоньку впадала в шок.
— Ты ведь не поверила всему, что он тебе наговорил?
— Почему? Он говорил весьма убедительно!
— Ты с детства поддаешься любому влиянию! Вспомни первый курс и его дневник, тебя это ничему не научило?
— Рон, он изменился! Гарри прав! Он не тот псих, каким вы его рисуете. Маньяк стал политиком.
— Для этого не обязательно прекращать быть маньяком, как вы выразились, — Дамблдор устало жмурился. — Молли, позволишь?
Миссис Уизли передала ему газету.
— Я хотела, чтобы вы убедились, — попыталась объяснить Джинни, но с первых секунд поняла: никто не собирается слушать ее аргументы, — что он нормальный. Он построил Университет...
— Чтобы вербовать Пожирателей Смерти!
— Заткнись, Рон! И я собираюсь там учиться. Хватит сидеть в норе, как мыши. Жизнь не закончилась. Когда я общалась с Темным Лордом, он дал понять: мы его никаким образом не волнуем, и можем спокойно жить дальше.
— Он уже Темный Лорд? — Рон замахнулся, но Гарри успел поймать его за руку.
— Не смей!
— Она ведь опять, Гарри! Она опять под его чарами! Что на этот раз нужно проткнуть клыком василиска, чтобы она очнулась?!
— Голову себе проткни! — Взметнулась Джинни. — Ты баран, Рон! Не видишь самых простых вещей!
— А ты предательница! Мы готовы были жизни отдать, чтобы свергнуть Волдеморта, а ты с ним беседуешь о политических взглядах?!
— А еще, — зло ухмыльнулась Джинни, — пью с ним кофе!
Рон отступил назад. Молли заскулила.
— Джинни, я запрещаю тебе выходить из дома! Это... это немыслимо! Мы с твоим отцом столько сил положили, Сама-Знаешь-Кто убил твоего дядю, и еще многих достойных волшебников, а ты пьешь с ним кофе?
— Да! — Джинни сжала кулаки. — И не только! — Блеснула глазами ведьма, проводя языком по верхней губе.
Гарри отвернулся, ему хотелось засмеяться в голос. Джинни вернулась от Тома, точно кошка, и хотя Гарри казалось, что между его девушкой и Риддлом ничего не было, Джинн вполне могла бы так сделать. Да и Том тоже. От подобной мысли захотелось придушить обоих и немного затошнило. Гарри искренне надеялся, что Джинни лишь хочет убить Рона, мать и окружающих своей наглостью.
— Ах ты... — Рон был готов броситься на сестру.
— Рон! Джинни, что ты говоришь? Он совсем тебя заговорил... — Римус забрал у Дамблдора газету.
— Да не заговаривал он меня! Как вы мне надоели!
Девушка повернулась и направилась к себе.
— Мы не договорили! — Крикнула вслед миссис Уизли. — Джинни! Я запрещаю тебе...
Девушка развернулась, глаза у нее горели.
— Что? Что ты мне запрещаешь? Я совершеннолетняя и сама могу решать, у кого брать интервью, чего хотеть и с кем мне спать!
Шокированная Молли замерла.
— Ты мне не сестра! Иди, ублажай Волдеморта!
— Вот и пойду! — Засмеялась ведьма. — Ты даже не представляешь, какой он! — Она картинно зажмурилась.
— Ах ты...
— Гарри, сделай что-нибудь! — Взмолилась миссис Уизли, хватая его за рукав.
— Что сделать? — Гарри с трудом вырвался и побежал за девушкой.
Она была у себя в комнате, оставив дверь нараспашку, собирала вещи.
— Ты действительно с ним?..
— Нет! — Джинни вытирала капающие слезы. На вопрос Гарри она резко выпрямилась, и из ее палочки посыпались искры.
— Я просто спросил... куда ты пойдешь?
— Не знаю. Наверное, к Фреду и Джорджу. Их интервью у Темного Лорда не приводит в состояние паники. Гарри...
Девушка подошла к нему и обняла, мальчик ответил тем же, крепко прижимая Джинни к себе. Он будет по ней скучать.
— Без тебя они меня съедят.
— Теперь ты сможешь законно общаться с Томом, — улыбнулась она сквозь слезы.
— Если не решат, что я тоже стану так себя вести, и не забракуют идею.
— Будь паинькой, Гарри Поттер. — Джинни приподнялась на носки и осторожно коснулась его губ. — До свидания, заглядывай, если совсем замаешься.
— Хорошо.
— И Тома бери.
— Серьезно?
— А почему нет? — Засмеялась она, подхватила чемодан и побежала вниз.
Крики продолжались, Молли просила дочь одуматься и остаться дома, а Рон срывал голос, провожая Джинни чуть ли ни в Пожиратели Смерти. Когда дверь за девушкой захлопнулась, Молли заплакала, повиснув на шее у Люпина. Потом досталось Рону, зачем он выгонял Джинни? Но Рон и слышать больше не хотел о сестре. Раз та отдала свою душу и тело Волдеморту, значит, в ней не осталось ничего хорошего.
Гарри смотрел на происходящее огромными глазами. Даже на войне у них не было таких скандалов. А ведь все началось с какой-то газетенки...
Глава 49.
Привкус крови.
Драко специально достал себе маггловский фонендоскоп. Он бы в жизни не признался, что немагическое население может изобрести нечто стоящее. И вот будущий целитель склоняется над девушкой и прикладывает мембрану к ее груди, выслушивая слабое дыхание и редкое сердцебиение. Да уж...
Три дня прошло, а улучшений Малфой практически не видел. И это очень его расстраивало, даже злило. Слишком высока была вера в себя, и слишком быстро девушка погибала от истощения. Черты лица у нее заострились, румянец исчез совсем, а расширенные зрачки реагировали на свет фонарика лениво и неохотно. Драко первое время пользовался капельницами с глюкозой, а потом поставил зонд в желудок, и теперь кормил Ники так. Ему показалось, что она потеряла не меньше пяти килограмм за три дня. Мда... неутешительные данные.
Вернувшись с учебы на четвертый день, выслушав сердце и легкие, Малфой сидел на постели в одной из спален, оборудованной под палату, и с усталостью смотрел на девушку. Комы всегда казались ему чем-то ненужным. Природа словно издевалась над людьми, заставляя их висеть между жизнью и смертью. Если бы он еще знал, в чем причина... так ведь никто не объясняет! Возьми то, не зная что, лечи так, не зная как! Потрясающе! Драко коснулся холодной руки и подсчитал пульс. Пятьдесят четыре удара в минуту. А она не безнадежна.
— А я говорил, — тихо произнес Драко, — служба Темному Лорду никому хорошего не принесла.
Глупая привычка разговаривать с Ники завелась сама собой. В больнице он сдерживался, а дома нет. Это помогало держать себя в руках, не начать метаться в панике, понимая, что человек перед тобой одной ногой в могиле. Человек всегда пытается защитить свою психику: отпускает циничные шуточки, стоя у постели тяжелых больных, смеется в панике, закрывает глаза на шок. Иначе никак. И не стоит винить людей за такое поведение, слишком велика боль от осознания своей беспомощности перед болезнью.
— Ты видела Беллу, она влюблена уже лет двадцать не меньше! Но Сам-Знаешь-Кто только развлекается. А каково поручать шестнадцатилетнему мальчишке убийство? Тормоза напрочь сбиты...
Ни одна мышца не дернулась на лице девушки. Спящая красавица. Может, она очнется от поцелуя? Малфой усмехнулся пришедшей мысли и закусил губу, решая, поцеловать или нет. А что он теряет? Осторожно наклонившись, молодой целитель коснулся губами высохших губ своей пациентки, нарушая целительский кодекс и все правила поведения в обществе. Ники не среагировала. Вот этим сказка и отличается от жизни: от поцелуя девушки не выходят из комы. А, может, дело в том, что Драко ее не любит. Ага, заняться ему нечем, только влюбляться в бэушных хозяйских девчонок. Темный Лорд даже не заметит, умри она здесь и сейчас. В крайнем случае, покачает головой, мол, как жаль, столько дел могла бы совершить. Но раз так произошло, придется смириться и жить дальше. Однако мириться будет не он, а ее семья. Должна же у нее быть семья. Знают ли они, где их дочь? В каком она сейчас состоянии.
Малфой проверил, капает ли питание через систему трубочек прямо в желудок девушке, и ушел. Ему необходимо было еще выучить несколько тонизирующих отваров от депрессий. Учеба шла с трудом, Малфой то и дело бросал книгу и поднимался в комнату для гостей, проверяя Ники. И чего он носится? Три дня лежала, почему должна очнуться на четвертый? Хотя... что там пишут про повышение тонуса нервной системы?.. Быстро пробежав несложный состав, Драко уже думал начать варить, а потом решил поступить хитрее. Младший Малфой кликнул Серву и попросил принести из Мунго пузырек с тонизирующим отваром. Эльфийка поклонилась и пропала. На учебе его бы за такое по головке не погладили, эксперименты поощрялись явно не на людях. С другой стороны, кто узнает? Судя по состоянию Ники, она должна была умереть еще в первый день, когда ее притащили с очередной гулянки Пожирателей Смерти и их заводилы.
Серва вернулась быстро с фиолетовым пузырьком в маленьких ручках. Драко наскоро пробормотал очищающие заклятия, набрал зелье в шприц и воткнул его в вену девушки. Он пытается ей помочь, он целитель и имеет на это право. А если не получится... что ж, главное, Драко старался. Удивительно, но убивать так было куда проще, чем наводить палочку и смотреть в глаза. Ты вроде как и не при чем: все сделает яд. Минуты вязли в сгустившемся воздухе. Малфой кусал губы, без отрыва смотря в лицо Ники. Его сердцебиения хватило бы на них обоих.
