Но хорош...
Впрочем, приглядываться к нему, любоваться им она начала позже, а сначала он её опять удивил.
Первый раз тем, что, отойдя первый поворот, выпростал из-за спины свой жезл, увитый, как осенними листьями, красноватым орнаментом.
— Примета хорошая, — буркнул он, в ответ на её вопросительный взгляд. — Два раза прошёл с ним, — и уточнил, — Ну, почти два раза... — почти прошёл.
"Как он не хочет соврать мне! даже в мелочи..."
Второй, когда...
— Приготовь арбалет, — потребовал он, когда они приблизились к очередному повороту.
"Арбалет?! Мой арбалет в лабиринте первого уровня?! Ничего ж себе..."
— Бей!
Она выстрелила. Всей очередью. Её болты буквально изрешетили несчастного муравьеда... Конечно, ростом тот был с неё, и в местных переходах питался не только местными муравьями, каждый из которых был размером в хорошую мышь, но и с удовольствием подкрепился бы зашедшими путниками, но...
— Блейк... А автобалансировка?!..
— Передохнём... — предложил он.
Сел, подпёр рюкзак о замшелый камень, откинулся спиной на рюкзак... И подтвердил:
— Вот именно. Автобалансировка. Под твой арбалет. Под твой уровень следопыта, под уровень десятикратной водительницы. Ты — с теми, с "сбалансированными", справишься. И теперь пусть с ними попробует справиться воровка.
— Блейк, а ты знаешь, куда нам идти? А то ведь... здесь мы уже были... минут пятнадцать назад.
— Потому что следопытка, да? — Блейк улыбнулся: — Были. Я подлавливал какую-нибудь тварь покрупнее, чтоб под твой арбалет — пришлось вернуться.
— Ты же муравьеда не видел и не слышал, даже я не слышала... Как же?
— Здесь не сельва, водительница, здесь лабиринт. И лабиринт — моей Богини, — опять рассмеялся он. Слишком громко рассмеялся. — Немного помогает.
"Он тоже почуял, — поняла она, — кто-то идёт за нами. И сейчас этот "он" недалеко. И... он ли это? а может — она? И интересно — как?" — ерунде "про Богиню" внимания она не уделила.
Сама водительница за это время уже раз несколько привычно сыпала за спину горсть настроенной на себя пустой пыли. И два раза звякнуло. Одинаково звякнуло, судя по тону — на человека. На одного и того же человека.
Блейк молчал, он только раскачивал перед собой свой жезл. Расслабленно, бездумно... Но она уже знала: когда он хотел расслабиться — то рефлекторно закрывал глаза, а сейчас... сейчас взгляд его неотрывно следовал за жезлом.
"Кажется, присаживаться не стоит... И рюкзак снимать — тоже".
— Неуютное место ты выбрал для отдыха, трежер, — она выразительно огляделась. — Пол грязный, неровный — садиться противно. Мхи эти зелёные... Ты уверен, что в них не водятся крысы? А то ведь, если здесь муравьи с мышей, то крыса будет с хорошую кошку!
— Уж эти мне русские, — вяло заспорил Блейк. — Кошка, похожая на крысу, не может быть хорошей.
— Хорошо, — не стала спорить Глоса, — с нехорошую кошку. Учти, если на меня бросится крыса, похожая на нехорошую кошку, то меня услышит здесь любая собака!
— Похожая на хорошую крысу? А видела бы ты, какие здесь летучие мыши!...
— Тоже нехорошие?...
Но Блейк не ответил. Он вскочил:
— Бежим!
Она привычно уже протянула ему руку:
— Веди!
И они побежали.
"Ну, кто ж ещё-то! Орли, наверняка! Ну, воровка, кажется, тебя сейчас ждёт... как он это он говорил?... встреча с ледью Неожиданность!"
Этот коридор Глоса тоже помнила: вон за тем поворотом будет развилка... Прошлый раз Блейк повернул налево. И там почти сразу ещё одна развилка... и тоже налево.
— Быстрей!
И Глоса рванула со всех сил.
— Стоп! — выдохнул Блейк сразу за поворотом, — Приготовься! Один болт! Не насмерть!
Глоса приготовилась. Приготовилась прыгать назад, приготовилась рвануть вперед... Арбалет готовить не стала — на рефлексах выходит быстрее... И когда из-за следующего порота вырвался пещерный кракодон, она болт ему в морду всадила очень быстро. Кракодон и до этого двигался не так, чтоб и медленно, а тут...
Но Блейк стоял!
Пришлось и ей — стоять! А кракодон хрюкал и нёсся на них! А Блейк стоял! А кракодон хрюкал!... А Блейк!...
Блейк вдавил камень, чуть выступающий из слоя мха — точно такой же, каких здесь тысячи! — когда до этой мерзости оставалось метров пять! — валун сбоку провалился, раскрылся проход, Блейк шагнул внутрь, втянул её, опять по чему-то там хлопнул, сверху опять упал валун...
Что творилось сзади — легко было представить: кракодона по инерции вынесло за поворот, и он увидел новую цель...
Или не увидел, а услышал... Или унюхал... Или почувствовал какой-нибудь боковой линией... Глоса в пещерном бестиарии особо никогда не копалась. В любом случае — приятного этой бестии, аппетита!
— ..."Быстрей-быстрей! за ними!" — вот и добегались... Не бегают по незнакомым лабиринтам! Говорил же: ещё ночью надо было самим войти в пещеру и спокойно к утру прошли б. Так эти "ниндзи" заладили: "Блейк, Блейк..." Дался им Блейк "два раза не прошёл...", "следом — быстро и тихо"! А я не командир, приказать не могу, я прикомандированный...
А они... Это они на улицах города, может, и могут — "тихо", потому что там их среда обитания, а в сельве за следопытом — получится?! А уж в пещере за трежером... Вот и результат: получаса не прошло, а минус один!
— ...А я предупреждал: не нужно было в слаженную группу вкраплять чужого! Нас бы они не заметили, а этот.... "трежер"... Показывал же ему пустую пыль — всё равно в следующую метку впёрся! И от кракодона не успевал он увернуться... Вот Хариши и пришлось... Не оставаться ж в лабиринте без проводника... В результате: на первом же уровне — минус один.
На втором уровне мхов было гораздо меньше — они прятались по низинкам, по нишам, по провалам. Провалов стало больше, и больше камней на полу, и стены всё чаще напоминали нагромождение валунов.
— Аккуратнее теперь, — предупредил трежер, — обвалиться всё на фиг может...
— Интересно, а конкурентка отбегалась?
Блейк покачал головой:
— Это была не Орли.
— Почему?
— Потому что Орли не пошла бы за нами.
— Почему? Хорошая тактика: ты расчищаешь, а она, как по проспекту...
— Вот, те, которые за нами пошли, "как по проспекту", и получили... автобус со встречки. Трежеры знают: в пещерах выживают пауки, а не шершни. Орли — трежер, а эти...
— "Те"... "эти"? У меня сигналка сработала на только на одного.
— Пустая пыль?
— Ты заметил?
— А ты и не пряталась, — Блейк остановился на развилке, на перекрестке, где сходилось сразу шесть троп, посмотрел на жезл, покачал головой и выбрал соседнюю — почти в обратную сторону.
— Что-то не так?
— Несколько сильных монстров.. Или один... Но уж... Как бы не демон... Обойдём, от греха подальше. Ты же не хочешь подправить свою с ними статистику?
— Нет, — "В подземельях с земляными демонами? В подземельях я предпочту что-нибудь крылатое". — Ты не ответил мне... И уже не в первый раз.
Блейк остановился, повернулся к девушке:
— За нами шли. От самого входа. И вряд ли это Орли. Помимо всего прочего: Орли — вошла первой, а спрятаться в первом коридоре негде!
— За ночь сделала убежище...
— Стоп! — посмотри направо! Тихонько-тихонько, а то рухнет...
— Подумаешь...
— Даже если не поранит ноги — ломайся потом по сыпухе... Уж лучше...
— Уговорил. Так что об Орли?
— Да нет, не она это. Во-первых, за нами шла группа, а во-вторых... Бывает, что трежеры играют в догонялки, а вот в прятки мы не играем — какой толк трежеру прятаться? Поэтому нет у нас подобных сильных артефактов. А простенькую иллюзию, прикрывающую каверну, я бы заметил.
— Уверен?
— Вот, смотри: что ты видишь здесь? — протиснувшись через опасное место, указал Блейк на валун, выпирающий из бугристой стены.
— Стена, камень.
— А теперь сунь в этот камень руки...
Гесса недоверчиво посмотрела на Блейка, на стену. Дотронулась — камень. Попробовала нажать — камень.
— На две ладони правее, — улыбнулся трежер.
"Негодяй!"
На две ладони правее ладони Глосы провалились — от неожиданности она отдёрнула их.
— Закрой глаза. На ощупь тебе будет проще.
На ощупь она быстро нащупала ящичек. Вынула — каменная шкатулка. Открыла — изумруды. Двенадцать камней... Мелкие...
— На втором уровне лабиринта что-то по-настоящему приятное встречается редко... — и вдруг Блейк осклабился: — А у тебя ничего с собой нет... чего-нибудь особо неприятного?
— Особо — нет. Я — наемная водительница, а не наёмная убийца, но... — она сняла рюкзак, достала флакон. — Но если тебе не жалко оставлять камни...
— А что это?
— Я очень не люблю, когда наниматели у меня воруют.
— И?
— Настой белены едкой. Вне флакона через сутки разлагается. При попадании на кожу выжигает язвы, потому и "едкая", и ещё... при этом возникают приступы немотивированного страха. Потому и "белена". Очень сильного страха.
— Лей.
— Ну и куда её? — спросила Глоса аккуратно закрыв крышку шкатулки.
— Туда же.
— А они её найдут?
— С ними трежер. Он увидит.
— Мы натоптали здесь — вон следы наши всюду. Он заподозрит неладное... А если подмести — тоже задумается...
— Значит, подметать не будем, а будем...
— Будем наоборот?— догадалась следопытка. — Обвалим?
— Ага, — подтвердил трежер.
— ...Не командир я там был! Я им человеческим языком объяснил, что кладик очевиден, и трежер, настоящий трежер не заметить его не мог!
— Он сказал: вот вам ваш Блейк — мимо очевидного клада прошёл! И указал на прикрытую мороком нишу. Камидзу развеял иллюзию — шкатулка.
— Я сказал: не стоит...
— Он сказал: стойте! С чего это здесь ещё и рухнувшая стенка? А Мадзуки выдвинул версию, что это Глоса была неаккуратной, а когда камни посыпались — они не стали заморачиваться, а рванули, куда подальше...
— И посмотрел на меня, как на придурка... Неаккуратна! Просто они Глосу ни разу не видели: может чёрная пантера быть неаккуратной?
— Мадзуки проверил: магии ни на шкатулке, ни на камнях не было. Зато... он же алхимик — какой-никакой, а алхимик. Изумруды — прекрасные накопители маны. Он высыпал их на ладонь, заулыбался, покатал-покатал, а потом...
— А потом как взбесился: отшвырнул изумруды, заорал и понёсся... Я ему: стой! куда?!
— Он закричал: стой, там гильотина! — и тихо добавил: — скорее всего... Мадзуки и выкрика не услышал, не то, что голоса...
— Вот так: второй уровень и минус два.
— Я тело осмотрел: на ладонях язвы... Тогда обнюхал их — белена это была, едкая. Никакой магии — просто яд. И тогда я принял решение.
— На время, пока мы в пещере, он передал мне командование.
— Я только напомнил, что мы вообще-то тоже кое-что можем...
— Он сказал, что если, на стенку где надо забраться или по потолку пробежать... Или какому крокодилу хвост оторвать... И напомнил про воровку. Да я про Орли и не забывал: вот кто настоящим конкурентом был! И — по-настоящему опасной.
" — Сможете отсечь? — спросил он.
" — Вот как раз это-то мы умеем!
" — Вот и займитесь... Вперёд меня ни на шаг. Приказы — с полуслова. Махну на землю — падайте! Махну в воздух — прыгайте, и пока про землю отмашку не дам — как хотите, но висите!
А потом развернулся и повёл нас назад к перекрёстку.
— Да сколько можно! Побегали за трежером — двоих потеряли, хватит. В конце концов, у Блейка сейчас — максимум шестой уровень, а мне до десятого на тот момент на горсточку оставалось! И он здесь — пару месяцев, а я в третий год скоро войду, золотишка на всякие приблуды поднакопил, да и клан... Наши алхимики — едва ли не лучшие в Даяне — кой в чём помогли...
<*Ман> — Не, Орли их всех сделает: и Блейка, и джюссов — это её стихия.
<*Тан> — Её стихия защиту банков ломать, а не лабиринты исследовать.
<*Тон> — Серьёзно? Она грабила реальные банки?!
<*Тан> — Не грабила — сломала два выставленных в Сети виртуальных аналога. Денег огребла... И тут...
<*Ман> — И тут случился скандал с Union Credit Bank...
<*Тон> — Это она?! А слух, вроде прошёл...
<*Ман> — Вот-вот... Это первое, что до всех слухов пришло в голову и в банке, и полиции, и у нас... Она пришла к нам.
<*Тан> — К ней, если конкретнее.
<*Тон> — Умная девочка...
<*Ман> — Я свела их вместе: её, службу охраны банка и налоговую полицию...
<*Тон> — А налоговики-то здесь причём?.. А, понял: утаённый полученный доход...
<*Ман> — Да. Они совместно прошли по всей цепочке поломанной защиты, и она указала на звено, которое ей было бы не под силу, которое не под силу никому вне системы банка... От неё отстали...
<*Тан> — А потом у заместителя директора по внешним связям во время африканского круиза отказала стандартная защита — его и девицу, развлекавшуюся с ним, порвали охотящиеся львицы.
<*Ман> — Вот тут и расползся слух... Банк, впрочем, от всего отказался. А давний дружок той девицы, приводя в порядок её документы, совершенно случайно обнаружил код доступа к счёту с невероятной суммой... И совершенно добровольно сдал его в полицию. И пропал. Служба охраны банка так и не сумела парня найти.
<*Тон> — "Система охраны свидетеля"?
<*Ман> — Да уж и не знаю...
<*Тон> — А Орли, значит, таким образом стала экспертом по действующей защите банка... И на всякий случай, смылась туда, откуда "выдачи нет"?
<*Ман> — И где в банках — конкуренты "юнионского кредита".
<*Тон> — А во главе службы контроля за неотъемлемыми правам человека — ты...
<*Ман> — Да это-то — случайно.
<*Тон> — Так, девочки. Возвращаясь к реальности: их в лабиринте — трое, нас здесь — трое. Болеть можете за кого угодно, но застукаю, что кто-то подыгрывает разными, там, "случайностями" — устрою скандал.
<*Ман> — Ой-ой-ой! Танюш, да он тебя к Блейку ревнует!
<*Тон> — Дура ты, несравненная богиня!
18. Основы сексуальных практик
— Сначала о любви, — голос Веры Игоревны был сух, вид — привычно надменен, и она, как обычно, прохаживалась меж столиков. Дмитрий Олегович занимался любимым мониторингом, а курсанты были внимательны и собраны. Что, впрочем, понятно: к шестому семестру невнимательные, особенно те, которые свою невнимательность рисковали проявлять на семинарах кураторов, были уже отсеяны. — Любовь, с точки зрения поэтов — это и сладкий сон, и тёмный мёд, и "звезда, которою моряк определяет место в океане", и "боль — знакомая, как имя собственного ребёнка". С точки зрения биолога — это внешнее проявление полового инстинкта. С точки зрения сексолога — это сам процесс спаривания людей. Но даже на своём личном опыте вы уже наверняка знаете, что любовь без секса — это тоже любовь, хоть и несчастливая. Бывает любовь без нежности и без жалости, и даже без ревности. А ревность бывает и без любви. И нежность бывает без любви, и жалость — тоже. То есть ни один из этих признаков не является ни необходимым, ни достаточным. Даже боль... Бывают счастливцы, сумевшие избежать и её. Хотя как достаточный признак — работает уверенно: если разлука с кем-то вызывает досаду — это баловство, а если боль — значит, любишь. И уже из этого можно сделать вывод, что, если определять любовь одним словом, то любовь — это зависимость.
