Юноша едва заметно вздрагивает, когда Асиль снимает с него обруч, но даже не пытается повернуться. И на ментальный контакт никак не реагирует. Тем удивительнее звучат слова Нары:
-Увы, я ошиблась. Боюсь, ему придется отправиться в темницу.
-Поясни! — взволнованно вскрикиваю. Ну не похож он на ярого приверженца Змеев! Должен же быть хоть какой-то мотив!
-Я довольно посредственный маг, кон. А юноша держит прекрасную ментальную маску. Чистый, незамутненный разум, полный ничем не прикрытого обожания.... Кроме, разве что, скверного характера, склонного к дурным шуткам. Я не столь наивна, чтоб поверить в такое. И не столь уверенна в своих способностях, чтоб считать, что меня не возможно обмануть. Возможно, на этом драконе нет никакой вины, но проверить я этого не могу, а, потому и риск считаю неприемлемым.
-А, может, мальчик просто влюбился в Вас, — звучит чуть насмешливый голос Ришдера, вынуждающей Нару устало ответить:
-Вам этого не заметно, граф, но под вуалью у меня одет альр. Вероятность влюбиться в таком случае очень мала.
-Гарден, — тихо произношу, не обращая внимания на пикировку, — Ты слышишь, что здесь говорят. И — понимаешь. Так что — решать тебе. Наверное, это не простой выбор: отправиться в темницу неизвестно на какой срок, или... довериться незнакомым драконом, принимающим помощь от кон Нары, которая вполне может внушать тебе определенные сомнения. Но я могу лишь поручиться, что Нара-кон абсолютно преданна нашему роду, а мы желаем лишь помочь Империи пережить эти сложные времена.
-Боюсь, я не слишком понимаю, о чем ты говоришь, Быстрая, — с ноткой смущения и настороженностью в глазах отзывается дракон, — И ещё менее мне понятно о каком роде идет речь. Мне было бы ещё понятно если бы слова исходили от того, кого ты называла Творящим. И была так удивлена его титулом.
В ответ на это Рен тихо фыркает и произносит:
-Кон определила мой титул с первого же взгляда при знакомстве. И его изменением я так же обязан ей. А точнее — нашему обручению. Или тебя удивляет, что графиня Айана-кон, урожденная Ашайн решила скрыть от твоих товарищей свое имя и положение?
-Графиня Айана-кон? — с явным сомнением повторяет Гарден, а в следующий миг с тихим стоном поднимает ладонь к виску. На верхней губе появляются две алый полоски крови....
-Нара! — зло взрыкиваю, и что-то меняется.
-Я ничего не успела разобрать! — недовольно шипит малышка. А целитель, растерянно взмахнув головой, смотрит на меня. Глаза в глаза. И тихо, устало спрашивает:
-Почему?
-Что "почему"? — все ещё продолжаю рычать.
-Почему Вы остановили её, графиня? Разве не этого Вы желали? — голос дракона звучит странно-обволакивающе.
-Чего "этого"? Чтоб она тебе разум на изнанку вывернула? Нет, не желала. И заставлять тебя служить силой здесь тоже никто не собирается. Все, что нужно нам знать, чтоб вернуть тебе свободу — это удостовериться, что ты не используешь её, чтоб помогать зельхи. Без этого — тебе придется посидеть в темницы, пока проблема со Змеями не будет разрешена. Если не хочешь предоставить нам возможность убедиться в твоей лояльности Империи, если предпочитаешь провести остаток юности в камере — твое дело. Конечно, чем больше драконов, на верность которых мы можем положиться, тем больше вероятность, что мы выиграем у Змеев. Но... на какую верность можно рассчитывать после такого?!
-Прошу прощения, кон. Я слишком увлеклась, — глухо шепчет Нара.
-Это звучит более убедительно, чем все, что приходилось мне слышать, — Гарден странно усмехается. А в следующий миг понимаю, что он позволяет Наре читать себя.
Глава 8. Отношение зельхи к полукровкам.
В этот раз тишина длится гораздо дольше обычного. Но, наконец, звучит голос малышки:
-Благодарю, кон. Это было очень познавательно. Хотя, я по-прежнему уверена, что Гарден многое скрыл, но... в целом он на стороне драконов. Или, быть может, вернее будет сказать — не на стороне зельхи. С ним все довольно сложно, но в то же время, утверждая, что готов помогать нам, сам он не желает принимать помощи.
-А она нужна ему? — задумчиво уточняю. Что-то она темнит.
-Я не могу сказать: дала слово, — Нара тихо усмехается, и Гарден недовольно морщиться:
-Что ж, было бы странно, не ожидать хотя бы подобной попытки. Впрочем, не скрою, я был готов к большему.
-Таково было Ваше условие для нашего союза, — малышка кажется беспечной. Хм.... Как интересно. И уж говорить просто на удачу она бы не стала. Значит?
Но прежде чем успеваю додумать мысль, звучит голос Риста:
-Никак не могу понять, к какому роду Вы принадлежите, кон? Не откроите эту тайну?
Род? Хм, а почему бы ни проверить. Хотя, я уже смотрела, но настолько отвлекалась от конкретики, что могла пропустить что-то важное.... И — пропустила. Бездна! Да он же...
-Полукровка? — удивленный вопрос срывается с губ, и заметив опасения в глазах юноши, мотаю головой, — Теперь это не имеет значения, кон. На последнем совете было решено не уделять пристального внимания происхождению: достаточно принадлежности к драконьему роду, чтоб быть кон.
-И Вы уверенны, что это решение простирается и так далеко? — дракон грустно усмехается.
-Ну, если сомневаетесь — подождите немного. Если Совет не решится признать не-драконом меня, то Вам уж нечего опасаться, — ехидно усмехаюсь.
-И чем же Вы можете прийтись так не по вкусу Совету. На мой взгляд — Вы чистокровный дракон, — Гарден позволяет себе насмешливо вскинуть брови.
-Упрямством, кон. Не имею привычки отказываться от тех, кто вошел в мой род. И... судя по некоторым признакам среди вошедших есть несколько младших, — задумчиво улыбаюсь. Когда-то ещё у меня будет время проверить....
-Младших? — удивленно переспрашивает Рист. Лэ! Неужели я ему об этом не говорила?
-Да, брат. Ты ведь знаешь — я очень привязчива, — позволяю себе виноватую улыбку.
-С этим нужно будет ещё разобраться, — брат даже не пытается скрыть недовольства, — Надеюсь, хоть приемных детей среди них нет?
-Есть, — в этот раз отвечает Нара, — И этот ребенок — достойный ученик воина, охраняющего дверь этой комнаты.
-Я... видел его? — как-то напряженно уточняет Рист. Впрочем... рядом со мной брат видел только одного сильфа, да и то — не долго.
-Если сумел рассмотреть в ночной мгле — то видел, — тихонько фыркаю, — Родственные связи могут подождать. И не стоит исследовать их сейчас: не хочу чтоб война коснулась и их.
-А они? — вдруг звучит тихий голов Нары, — Ты не думала, что они, возможно, тоже не хотят оставлять тебя наедине с этой войной?
Вопрос Нары, заставляет смущенно склонить голову.... Как это похоже на зельхи — решать за других, что для них лучше. Неужели... я такая же?
-Звучит... достаточно убедительно, кон, — из задумчивости меня вырывает голос Гардена, — И... я все же отвечу на ваш вопрос: ни один из драконьих родов, не признавал меня своим членом.
-Бездна! — болезненный вздох срывается с моих губ, — Пока это так, Гарден, ни о каком союзе не может быть и речи. Так что, боюсь, ты должен либо войти в один из драконьих родов, либо, все же, отправиться в темницу.
-И Вы полагаете, что найдется дракон, готовый принять меня в свой род? — юноша холодно усмехается.
-Даже среди присутствующих в этой комнате, двое — главы рода, — чуть пожимаю плечами. И из-за правого плеча раздается голос Ришдера:
-Если такова будет Ваша воля кон, я не посмею противиться, но.... В этом юноше слишком много странностей.
-Рист? — неуверенно уточняю, и слышу странную усмешку:
-Айи, я, в отличие от Нары, не мастер читать чужие мысли. Что ты хочешь спросить?
-Не будете ли Вы против такого пополнения рода, — отвечает за меня малышка, — Со своей стороны хочу добавить, что такое пополнение может быть весьма полезным... если его примет дракон искренне расположенные к этому юноше.
-Боюсь, в таком случае я — не подойду. Если есть другие кандидаты — возражать не буду, — Рист недовольно фыркает. Лэ! Кажется род Айана рискует стать самым многочисленным.
-А салимээ у кого-нибудь есть? — робко уточняю, и чувствую как в руку мне вкладывают крупный кристалл.
-Гарден, согласишься ли ты принести мне вассальную клятву? — ловлю взгляд темных — с едва заметным изумрудным отблеском — глаз.
-Думаю, это лучше, чем темница, — юноша грустно усмехается, — И какое же место ты предлагаешь мне в своем роде, графиня?
-А какое ты хотел бы занять? — ободряюще улыбаюсь. И вижу на бледном лице глубокую задумчивость.
-Я не настолько силен, чтоб быть охранником, и не слишком хорошо умею угождать, чтоб быть слугой, — наконец высказывает он своих сомнения.
-Ты показался мне талантливым магом. И — более того — талантливым магом Разума, а сейчас это более чем необходимо, — пытаюсь подбодрить полукровку.
-Боюсь, в Империи большая часть моих способностей бесполезна, а отправляться за её пределы мне бы не хотелось.
-Но у тебя по-прежнему есть глаза, и есть голос. А это, порой, много значит, — задумчиво шепчет Нара. Что ж, пожалуй сказанного и впрямь достаточно.
-Знаешь слова клятвы? — уточняю у Гардена и тот, кивнув, неуверенно шепчет:
-Графиня Айана-кон, я прошу Вас принять мою верность и мою волю.
Кристалл поднимается с ладони, разбрасывая золотые искры.
Занятно.... Он не назвал своего имени. Или... это не имя вовсе? Что ж, придется импровизировать.
-Кон Тамэй-кон тор Айана, я, графиня Айана, принимая Вашу верность и Вашу волю, клянусь беречь Вашу жизнь как жизнь родича, — произношу один из давно забытых ответов. Так называемое "почти брат". Среди людей такого родственника назвали бы приемным, но.... Мы и приемных родственников почитаем на равнее с кровными — насколько это возможно при отсутствии кровной связи. А здесь... связь, все же, более слабая.
Мысли разбивает единение. Пожалуй, самое полное из всех, что мне довелось чувствовать.
* * *
Сырая влажная пещера, выход из которой забран частой решеткой. Холодное одиночество. Но вот дверь открывается, и в комнату бросают кусок чего-то. Кажется, это сырое мясо, на мальчишка не знает этого названия. Просто еда.
* * *
Та же пещера. И отрывающаяся дверь, но в этот раз она вызывает недоумение: не вовремя. На миг мелькает мое удивление: откуда заточенному в одиночестве ребенку знать такие понятия. И точно ответ приходит — "из мыслей тюремщиков. Мир полон мыслей".
В этот раз не бросают еду. Теперь её нужно заслужить. Покорностью, сообразительностью, умением. Вот только гораздо чаще еды ему будет доставаться плеть.
* * *
Длинный сырой коридор. Комната застеленная коврами и подушками. Один из учителей — то, что чаще всего занимался с ним последнее время. И неожиданно острое ощущение его мыслей: "Если и это не сработает мальчишку придется уничтожить. Слишком своеволен". И абсолютная уверенность, что учитель даже не заметил этого чтения.
-Идем! — холодный короткий приказ. Мальчишка подчиняется лишь по привычки, тогда как мысли его легкой тенью скользят по щитам окружающих: тех, кто отдыхает в соседних комнатах, тех, кто учиться в ближайших камерах, тех, кого мучают, пытаясь добиться... чего? Покорности? Но разве но когда-либо противился. Разве что изредка, в мыслях....
Больше этого быть не должно. Если, конечно он хочет ещё немного пожить.
Идти было долго и тяжело. Пока... пока они не выбрались из пещер. Россыпь серебристых точек на черном бархате над головой — небо, звездное небо. Густой ковер изумрудной травы у ног, с редкими лужами, отражающими небо — болото. Эта бесконечная, безумная красота природы. За которую хочется благодарить весь мир. И больше всего того, кто её показал. И на губах учителя — довольная улыбка.
И понимание почти сразу смывает радость.... Ту, глубокую, искреннюю. Значит, вот этого от него хотели добиться. Что ж, значит они всегда должны видеть именно это.
* * *
И эта "маска" теперь действительно скрывала его. Всегда. Когда хотелось кричать от боли, когда он проклинал судьбу. Когда его учили убивать тех, о чьей дружбе он мечтал. Почему мечтал? Но... это было просто частью его, таким же желанием как есть или спать. И даже более сильным. Но, он смотрел на их мучения и заставлял излучать это отвратительное обожание на их палачей. И... ему верили. Его начали считать лучшим, одним из лучших. И даже никогда не винили за ничтожные ошибки — все чем он мог помочь им. А затем,... затем его отправили сюда, в их страну, которую мечтали уничтожить, в Империю Небесных. И все его попытки что-либо изменить ничего не приносили, так что даже появилось сожаление, что он все же выжил.
Но что он может сделать? Использовать очевидно-боевое заклятие позволяя наивной маленькой драконессочке защитить чем-то так приглянувшегося ей бунтовщика? И тихо злорадствовать, как его надсмотрщик, не в силах справиться с инстинктом, бросается защищать детей, не думая о своей безопасности.
Впрочем, всему приходит конец. И этому — тоже. Да, его ещё не распознали, но....
Неужели это — угроза: отправить его в темницу? Да, они просто не понимают, считают его одним из обманутых наивных юношей. Но что будет, когда они узнают? Хотя он и сам разве совсем недавно не мечтал о смерти? И... что они могут против зельхи, если вот эта вот самоучка — их лучший маг Разума? Значит, все же стоит рискнуть....
Но... когда Змеи держали слово, или хотя бы не выворачивали его, делая бесполезным. Как? Не важно. Остается лишь с достоинством встретить свою смерть. Хотя... это будет не просто: кажется, драконы желают прежде посмеяться над Змеиным выродком. Что ж, эти шутки даже не столь злы, как стоило бы ожидать. Или... это уже не шутки?
* * *
А в следующий миг разум заливает неувереннаая радость. За которой видится недоверчивое удивление: ты действительно готова принять меня равным? И — понимание, что я видела его жизнь. Отчаянье: пусть этот наивный ребенок был готов принять даже полукровку, но он никогда не потерпит рядом палача своих сородичей.
Наконец, освободившись от тени клятвы, вижу своими глазами. Вижу покаянно склоненную голову и усталое ожидание. Конечно — он почувствовал мою боль. А какой нормальный дракон сможет спокойно видеть то, что творят Змеи в своем логове! Начиная от судьбы этого мальчишки. И, в конце концов, княгиня Эритэн ясно сказала, что полукровки могут быть либо зельхи, либо драконами. Так вот этот — дракон! И ни каких сомнений в этом быть не может.
-Тамэй, я хотела уточнить кое-что из увиденного, — мой голос звучит неожиданно хрипло, — Почему Зэйни так защищал нас?
По комнате проносится сухой смешок:
-Зельхи не способны не только убить ребенка-дракона, но даже бездействовать, видя его в опасности. Инстинкт требует защищать. Чем взрослее дракон, тем легче с этим справиться но... Блестящая совсем юная и Зэйни просто обезумел. Ведь была реальная опасность для ваших, и, прежде всего, её жизни.
-Но почему именно драконы? Они как-то по-особенному важны для зельхи? — задумчиво прикусываю губу.
-Да, — ответ смеска на удивление спокойный и чуть-чуть насмешливый. Таким тоном говорят, что солнце — желтое и горячее, а вода — мокрая. И, кажется, этому есть только одно объяснение.
