— Может...
— Нет, я в п-п-п-порядке, п-п-п-равда. Я н-н-не х-х-х-хочу в-в-ыходить н-н-наружу.
Он пытался, уже раз двенадцать, уговорить меня сбежать отсюда, но мне было страшно покинуть свое убежище. Если уж тут, в укрытии от бешеного ветра, я так мерзла, можно только представить насколько стало бы мне хуже, если мы побежим через бурю.
К тому же, тогда все наши усилия, сегодня днем, были бы потрачены зря. Будет ли у нас достаточно времени, чтобы все повторить, когда буря закончится? А что, если она не закончится? Выходить сейчас, не было никакого смысла. Ничего страшного, подрожу одну ночку.
Я переживала, что след оставленный мной, потеряется, но Эдвард успокоил меня, объяснив что для приближающихся чудовищ он останется ясным.
— Белла, чем я могу помочь? — он почти умолял.
Я потрясла головой.
Снаружи, в снегу, грустно подвывал Джейкоб.
— У-у-б-бирайся от-т-тсюда, — снова приказала я.
— Он просто волнуется за тебя, — перевел Эдвард. — С ним все отлично. Его тело приспособлено выдержать бурю.
— П-п-п... — я хотела сказать: "пусть, убирается все равно", но не смогла выговорить. От стараний, чуть не прикусила себе язык. Ладно, хорошо хоть, Джейкоб, похоже, и правда, был "упакован" для такой снежной погодки, даже получше, чем остальные из его стаи, у него такая густая, длинная, мохнатая красно-коричневая шерсть. Интересно, почему он отличается от своих соплеменников?
Джейкоб заскулил, пронзительно и жалобно.
— А что ты хочешь, чтобы я сделал? — рявкнул Эдвард, слишком нервничая, чтобы сохранять видимость вежливости. — Нести ее через бурю? И вообще, я не вижу, чтоб от тебя было много толку. Вот иди и принеси обогреватель или что-нибудь типа того.
— Я в-в-в п-п-порядке, — протестовала я. Судя по стону Эдварда и приглушенному рычанию снаружи, я их не убедила. Ветер обрушивался на палатку, сотрясая ее, и я тряслась ей в такт.
Неожиданно, вой перекрыл шум ветра, я даже закрыла уши руками, от такого шума. Эдвард недовольно нахмурился.
— Это совсем не обязательно, — пробормотал он. — И эта самая плохая идея из всех, — произнес он уже громче.
— Ну, уж получше всего того, что ты смог предложить, — я потрясенно услышала голос Джейкоба. — Принеси-ка обогреватель, — ворчливо передразнил он. — Я тебе не сенбернар.
Я услышала звук открывающейся молнии на входе в палатку.
Джейкоб проскользнул внутрь, стараясь не напустить холодного арктического воздуха в палатку, пара снежинок упала на пол палатки. Я тряслась уже почти конвульсивно.
— Мне это не нравиться, — прошипел Эдвард, пока Джейк закрывал молнию. — Дай ей куртку и выметайся отсюда.
Мои глаза привыкли к темноте, чтобы различить контуры — Джейкоб принес ту самую куртку-парку, которая висела на ветке, рядом с палаткой.
Я попыталась спросить, о чем они говорят, но все на что оказалось способна, было: — П-п-п, — дрожь заставила меня заикаться.
— Парка — на завтра, сейчас она слишком замерзла, чтобы согреть ее. Куртка — ледяная. — он бросил ее у двери. — Ты сказал, что ей нужен обогреватель, и вот я здесь. — Джейкоб широко, насколько позволяла палатка, раскинул руки. Как обычно, когда он бегал в волчьем обличье, на нем было лишь необходимый минимум одежды — спортивные штаны, ни майки, ни обуви.
— Д-д-д-джейк, ты замерзнешь, — попыталась возразить я.
— Только не я, — весело заметил он. — У меня температура тела 42 градуса. Я тебя запросто заставлю вспотеть.
Эдвард зарычал, но Джейкоб даже не посмотрел на него. Вместо этого, он подобрался ко мне, и принялся расстегивать молнию моего спального мешка.
Твердая рука Эдварда остановила его, ухватив за плечо. Джейкоб сжал челюсти, раздул ноздри, его тело передернулось от холодного прикосновения. Длинные мускулы машинально напряглись на его руках.
— Убери от меня свою руку, — процедил он сквозь зубы.
— Держи свои лапы подальше от нее, — мрачно ответил Эдвард.
— Н-н-е с-сорьтесь, — взмолилась я. Меня снова била дрожь. Казалось, еще немного и у меня выпадут зубы, так громко они стучали.
— Уверен, она скажет тебе спасибо, когда у нее почернеют и отвалятся пальцы на ногах, — резко сказал Джейкоб.
Эдвард заколебался, потом убрал руку и понуро пошел в свой угол.
Его голос был бесцветный. — Веди себя прилично, — пригрозил он.
Джейкоб усмехнулся.
— Ну-ка, Белла, подвинься, — сказал он, открывая шире молнию спального мешка.
Я ошеломленно уставилась на него. Теперь понятно, почему Эдвард так среагировал.
— Н-н-н-нет, — попыталась я протестовать.
— Не будь дурой, — сердито буркнул он. — Тебя не устраивает 10 пальцев на ногах?
Он протиснулся в спальный мешок, застегивая за собой молнию.
И потом, я не могла больше возражать — не хотела. Он был такой теплый. Его руки сжали меня, уютно прижав к голой груди. Я не могла сопротивляться теплу, словно воздуху после длительного погружения в воду. Он поежился, когда я нетерпеливо прижала свои ледяные пальцы к его коже.
— Боже, ты как ледышка, Белла, — пожаловался он.
— П-п-п-рости, — заикаясь, произнесла я.
— Постарайся расслабиться, — предложил он, когда очередная волна дрожи накрыла меня. — Через минуту ты согреешься. Если скинешь одежду, согреешься еще быстрее.
Из угла, где сидел Эдвард, раздалось злое рычание.
— Да, это просто элементарный факт, — парировал Джейк. — Азы выживания.
— П-перестань, Джейк, — зло сказала я, хотя мое тело отказывалось отодвигаться от него. — Д-д-десять п-п-пальцев на н-ногах, на самом д-деле никому не нужны.
— Да не волнуйся ты, за своего кровососа, — самодовольно, заявил Джейкоб. — Он просто ревнует.
— Конечно, я ревную. — голос Эдварда снова приобрел свою обычную бархатистость, и музыкально прозвучал в темноте. — Ты не имеешь ни малейшего представления, насколько сильно я хочу быть на твоем месте, дворняжка.
— Это тебя и тормозит, — легко заметил Джейкоб, но потом добавил кисло. — По крайней мере, будь уверен — она мечтает, чтоб ты оказался на моем месте.
— Именно, — согласился Эдвард.
Пока они пререкались, моя жуткая дрожь понемногу стихла.
— Видишь, — довольно, заметил Джейкоб. — Чувствуешь себя лучше?
Наконец-то я смогла произнести не заикаясь:
— Да.
— Губы у тебя все еще синие, — заметил он. — Хочешь, разогрею? Только попроси.
Эдвард тяжело вздохнул.
— Веди себя прилично, — проговорила я, прижимаясь лицом к его плечу. От прикосновения моей холодной кожи, он снова вздрогнул, и я мстительно улыбнулась.
Внутри спального мешка было тепло и уютно. Тело Джейкоба излучало огромное количество тепла, может потому, что пространство было такое маленькое, а он такой большой. Я скинула ботинки, и прижала ступни к его ногам. Он чуть не подскочил, а затем склонил голову и прижался своей щекой к моему онемевшему от холода уху.
Я отметила, что кожа Джейкоба пахла лесом, мускусный запах — и он очень подходил обстоятельствам, здесь, посредине леса. Приятный запах. Я размышляла, наверно Каллены и Квилеты просто из-за своих предрассудков, "воняли" друг для друга. По мне, так все они пахли приятно.
Буря завывала, будто зверь, накидываясь на палатку, но больше меня это не волновало. Джейкоб был в палатке, ему не грозила смерть от холода, и мне тоже было тепло и хорошо. К тому же, я слишком устала, чтобы переживать из-за чего-нибудь. Начала сказываться нехватка сна, и мучения от мышечных спазмов. Тело медленно расслаблялось, я по чуть-чуть начала таять, и мне захотелось спать.
— Джейк? — сонно пробормотала я. — Можно спросить тебя? Я не прикалываюсь над тобой, просто мне, правда, любопытно. — те же самые слова он сказал на моей кухне... как давно это было?
— Конечно, — он тоже вспомнил и улыбнулся.
— Почему ты мохнатее, чем твои друзья? Можешь не отвечать, если я хамлю. — этикета оборотней я не знала.
— Потому что, у меня волосы длиннее, — весело ответил он. — хорошо, хоть не обиделся на мой вопрос. Он тряхнул головой и его нечесаные волосы, отросшие уже до подбородка, защекотали мне щеку.
— Ах, поэтому. — я была удивлена, но это имело смысл. Так вот почему, в начале, только присоединившись к стае, они коротко подстриглись. — Тогда, почему ты не подстрижешь волосы? Тебе нравиться быть таким лохматым?
Он не стал сразу же отвечать, и Эдвард тихо засмеялся.
— Прости, — сказала я, зевнув. — Я не хотела быть излишне любопытной. Ты не обязан мне рассказывать.
Джейкоб ответил с досадой:
— Ну, он все равно тебе расскажет, так что уж лучше я сам... Я отращиваю волосы, потому что... мне кажется, тебе нравиться, когда они длинные.
— О. — я почувствовала неловкость. — Мне...хм... нравиться и короткие и длинные, Джейк. Тебе не стоит... создавать себе неудобства.
Он пожал плечами. — Как оказалось, сегодня это было весьма удобно, так что не переживай.
Я не знала, что ответить. Молчание затянулось, мои веки потяжелели и закрылись, дыхание замедлилось, стало ровнее.
— Правильно, милая, засыпай, — прошептал Джейкоб.
Я спокойно вздохнула, уже почти теряя сознание.
— Сэт пришел, — прошептал Эдвард Джейкобу, и до меня дошел смысл громкого воя.
— Отлично. Теперь можешь заняться всем остальным, пока я, забочусь о твоей подружке.
Эдвард ничего не ответил, но я слабо застонала.
— Прекратите, — пробормотала я.
Наступила тишина, внутри, по крайне мере. Снаружи, в деревьях безумно завывал ветер. Колебания палатки осложняли мои попытки уснуть. Подпорки начинали дергаться и дрожать, будили меня, каждый раз, когда я уже готова была соскользнуть в сон. Мне было жалко волка, мальчика, который должен был дежурить снаружи в снегу.
Мой разум блуждал где-то, пока я ждала прихода сна. Это маленькое теплое пространство, напомнило мое прошлое с Джейкобом, я вспомнила, как он сумел заменить мне солнце, вспомнила как его теплота заполнила меня и вернула к жизни. Давно я не думала о Джейке так, но вот он, снова, рядом и согревает меня.
— Пожалуйста! — зашипел Эдвард. — Следи за мыслями!
— Что? — удивленно, прошептал в ответ Джейкоб.
— Ты можешь постараться контролировать свои мысли? — тихий и зло шептал Эдвард.
— Никто тебя не заставляет подслушивать, — вызывающе пробормотал Джейкоб, слегка смутившись. — Убирайся из моей головы.
— Хотелось бы. Ты не представляешь, насколько громко ты фантазируешь. Словно кричишь мне.
— Постараюсь потише, — саркастично прошептал Джейкоб.
Наступил короткий момент молчания.
— Да, — ответил Эдвард, на невысказанный вопрос, так тихо, что я едва слышала его. — В этом я тоже тебе завидую.
— Я так и понял, — самодовольно прошептал Джейкоб. — Это слегка уравнивает наши возможности, не правда ли?
Эдвард усмехнулся. — Размечтался.
— Знаешь, она ведь все еще может передумать. — уколол его Джейкоб. — Обдумав все, что я с ней смогу сделать, и что не сможешь ты. По крайне мере, не сможешь, не убив ее.
— Спи давай, Джейкоб, — пробормотал Эдвард. — Ты начинаешь действовать мне на нервы.
— Думаю, усну. Я на самом деле очень уютно себя чувствую.
Эдвард не стал отвечать.
Я уже была слишком далеко, чтобы попросить их, не говорить обо мне словно я отсутствую. Их разговор, казался мне сном, и я не могла отличить реальность от сна.
— Может и буду, — сказал Эдвард, через некоторое время, отвечая на вопрос, который я не слышала.
— Но, будешь ли ты откровенен?
— Можешь спросить и убедиться. — тон Эдварда заставил меня размышлять, не упустила ли я шутку.
— Ну, ты видишь, что твориться в моей голове — позволь мне, сегодня ночью посмотреть, что твориться в твоей, — заявил Джейкоб.
— В твоей голове полно вопросов. На какой ты хочешь получить ответ?
— Ревность... она, должно быть, съедает тебя изнутри. Ты не можешь быть настолько уверенным, каким кажешься. Ну, разве что, у тебя совсем нет эмоций.
— Конечно, у меня есть эмоции, — не весело ответил Эдвард. — Прямо сейчас, мне так плохо, что я еле могу контролировать свой голос. Конечно, все было еще хуже, когда она находилась далеко от меня, с тобой, и я не мог видеть ее.
— Ты думаешь об этом все время? — прошептал Джейкоб. — Тебе трудно сосредоточиться на чем-то другом, когда ее нет рядом?
— И да, и нет, — ответил Эдвард. Казалось, его принуждали отвечать честно. — Мой разум работает немного не так как твой. Я могу думать о многом одновременно. Конечно, это значит, что и о тебе я могу думать постоянно, всегда сомневаться, а не о тебе ли она думает, когда притихла и размышляет о чем-то.
На минуту они оба замолчали.
— Да, я предполагаю, что о тебе она думает часто, — прошептал Эдвард в ответ на мысли Джейкоба. — Чаще, чем мне хотелось бы. Она переживает, что ты несчастен. Но это ты и сам знаешь. И используешь.
— Я должен использовать все, что могу, — прошептал Джейкоб. — У меня нет твоего преимуществам — типа, того, что ты твердо знаешь — она любит тебя.
— Это меня успокаивает, — согласился Эдвард мягко.
Джейкоб вел себя вызывающе: — Чтоб ты знал, меня она любит тоже.
Эдвард не ответил.
Джейкоб вздохнул. — Но она не знает это.
— Если ты прав, я могу ей сказать.
— Тебя это достает? Ты хотел бы знать, что творится в ее голове?
— Да, и снова... нет. Она предпочитает, чтоб все оставалось так, как есть. Иногда, незнание сводит меня с ума, но пускай все будет так, раз она довольна.
Ветер свирепствовал, палатка сотрясалась как от землетрясения. Руки Джейкоба обвились крепче вокруг меня, он хотел защитить меня.
— Спасибо, — прошептал Эдвард. — Может это прозвучит странно, но я рад, что ты здесь Джейкоб.
— Ты хочешь сказать: "с большим удовольствием я убил бы тебя, но рад, что она в тепле", так?
— Неудобное перемирие, правда?
Джейкоб, самодовольно прошептал: — Я знал, что ты тоже сумасшедше ее ревнуешь.
— Я не такой дурак, чтобы кричать об этом всем вокруг, как ты это делаешь. В твоем случае — это бесполезно.
— А у тебя терпения побольше, чем я предполагал.
— Так надо. У меня было 100 лет, чтобы научиться. 100 лет ожидания ее.
— Ну и... когда ты решил поиграть в "очень терпеливого, хорошего парня"?
— Когда увидел, как больно ей делаю, заставляя выбирать. Обычно, мои переживания легко контролировать. Я могу сгладить эти... не слишком цивилизованные чувства, которые питаю к тебе, практически всегда. Иногда, кажется, что она видит меня насквозь, но я не уверен.
— А я думаю, ты просто переживаешь, что если ее заставить выбирать, она может выбрать не тебя.
Эдвард ответил не сразу. — Да, это тоже меня волнует, — признал он в итоге. — Но только чуть-чуть. У нас у всех бывают моменты сомнений. В основном, я беспокоился, что она навредит себе, пытаясь сбежать на встречу с тобой. После того, как я согласился с тем, что она в относительной безопасности рядом с тобой — насколько Белла, вообще может быть в безопасности — лучше было не давать ей повода впадать в крайности.
Джейкоб вздохнул: — Я бы рассказал ей все, но она не поверила бы мне.
