— Ну, да... у вас там дождь, где ты в такую погоду их искать будешь?
— Да я и не знаю какую, если честно, — подошел к окну, одернул штору и, прижав телефон ухом к плечу, забрался на подоконник. — Тем более для шестилетнего молодого человека. Тут же все на французском...
У Саши что-то звякает, шипит и отдаленно слышно музыку. Закрываю глаза.
— В таком деле специалист нужен, — он тихонько усмехнулся.
— Намек? — ни о чем не думаю, просто слушаю.
— Нет... не намек... я тебе прямым текстом говорю, — смеется. — Я тоже хочу принять участие в поиске... презента твоему головастику... Если позволишь, конечно...
— После таких слов, мне совесть не позволит отказать вам, Александр.
Он смеется, искренне, без фальши или желания меня отвлечь. Я улыбаюсь и открываю глаза.
— Тронут вашей благосклонностью, — произносит он, и я смеюсь.
— Ты там не поклонился случайно?
— Откуда знаешь? Подглядываешь что ли?
— Серьезно? Поклонился? — смотрю прямо перед собой и, прикусываю губы, жду, что он ответит.
— Так получилось, — сдерживается, чтобы не рассмеяться. — Сосиску уронил, когда говорил...Че ты ржешь, сразу? Морис!!! Киса, моя! Иди че дам!... Андрей, прекрати!!
— Ажно, слезка побежала...— растекаюсь по подоконнику и смеюсь.
— Приятного мне аппетита, — мурлычет Саша, и музыка становится громче. Идет в комнату.
— Приятного тебе аппетита...
— Булочка...— шепчет он, но я все равно расслышал.
— Приятного аппетита, булочка...
— Спасибо...— довольный такой.
Говорили долго. В основном он, я слушал. И очень старался ни о чем не думать. Получалось через раз, да и не думать я уже просто не могу. А Васины слова все громче и настойчивее звучали в голове.
"В этой ситуации, какой бы выбор я не сделал, вряд ли кто-то выиграет, — лбом оперся в стекло и смотрю в темноту за окном. — Но очень хочется, чтобы проигравших не было вообще".
Особенно он. Зевающий, но продолжающий болтать.
"Булочка... надо же... прицепилось", — я хмыкнул.
— Чего смеешься? — отреагировал сразу же. — Я, правда, тебе его приготовлю, когда приедешь, и вкуснее будет.
— Я не сомневаюсь и уже очень хочу попробовать...
"О чем я ему рассказал, интересно? Надеюсь не о том, что Дима попытался меня лягушками накормить?"
— Ты здесь? — его шепот.
— Да.
— Думаешь?
— Да.
— И что надумал? — почти не слышно.
— Ничего, — совсем.
Я не настолько слаб, чтобы..."расставаться" с кем-то по телефону, а не смотреть при этом ему в глаза. Да, я и не хочу. Слушаю его сонный голос и все четче это понимаю.
"Я...не хочу... быть... без него..."
Наверное, уже и не смогу.
"Пиздец какой-то..."
— Саш, ты бы спать ложился, — у меня почти два.
— Ага... сейчас пойду...— еле произносит.
— Иди...
— Иду... топ-топ... слышишь?
— Нет...— грохот, Сашино, сдавленное "Блять!" — Теперь слышу...— я не смеюсь, нет, нет.
— Что-то я не помню, чтобы тут тумбочка стояла...— шепчет, а я все ещё не смеюсь. — Не смейся... я пальцем ударился...
— А сам тогда чего заливаешься?
— ...больно мне...
Я не сдержался.
Буря закончилась так же не торопливо, как и началась. Все стихло. Ни молний, ни грома, только капли дождя по стеклянному балкону.
Я лежу на кровати лицом вниз. Зарылся в одеяло, подушки. Спрятался. От своих мыслей. Дум идиотских.
"Кто бы им еще сказал, что я спрятался и что искать меня не надо?!"
А внутри всё спокойно. Услышал его и всё само успокоилось. Даже странно. Хочется улыбнуться.
Глава 123. Домой
Проторчали в отеле еще сутки. Почти. Вода подтопила взлетную полосу и нужно время, чтобы привести ее в порядок. Рейс до Парижа в 22.00. Если повезет с пересадкой, то дома я буду часа в три ночи. Если нет, то только под утро. Петрович уже в курсе и завтрашний день я могу с чистой совестью и наглой рожей проспать. Только где?
"Я тебе подожду..." — его ответ на мою смс со временем вылета.
"Я не знаю во сколько буду...возможно только утром"
"Напиши, как из Парижа вылетать будешь, ладно?"
"Обязательно"
Или в больницу?
Но увидеть первую Анжелу, я точно не хочу.
— Я задолбался уже лежать и ничего не делать, — Дима ворчит. Он все время ворчит. — Может, двинем куда-нибудь?
— Я тебе сейчас двину, — произнес Вася, не отворачиваясь от телевизора. — Лежи, где лежишь.
— И надолго я наказан? — недовольный голос с дивана.
— Пока ты мой напарник, — резко ответил Вася и сделал телевизор громче.
За нашими спинами гневное ворчание, Василий обернулся.
— Да молчу я. В фифу играю...
Смотрю на них и еще больше скучаю по своим близняшкам.
Сегодня утром меня разбудил Романыч. Его радостный голосок в трубке и мне уже все равно, что на часах только начало восьмого.
— Андлллей!!!!
"Рома, что ж ты делаешь?! Я же сплю ещё...", — в потревоженном мозгу.
— Что случилось, здоровяк? — не открывая глаз и не поднимая голову с подушки.
— А Женьк тель без зубикав!!!
— Что? — не понял.
— Ну, чего ты гвупый то такой? У него зуб выпав...
С самого утра, улыбка на лице.
"Блин, хочу на это посмотреть..."
— Андлюш?! — это что-то новенькое.
— Я тут, — перекатываюсь на спину и открываю глаза.
— А, ты мне падавок купив? — говорит очень тихо, наверное, еще и ладошкой прикрывается.
— Да, — отвечаю шепотом, вдруг у него кто рядом стоит.
— А что?
— Не скажу, — улыбаюсь. — Прилетите с мамой и сам увидишь.
— Ну, хотя б чуточку васскажи, — расстроился.
— Если только чуточку, — сажусь на кровати, и всего тянет в разные стороны.
— Дада...немношко совсем, — Романыч затих. Я не смеюсь.
— Оно большое...
— Боше меня?
— Ага, — я прям вижу, какое сейчас выражение на его детском личике. — И мягкое...
— Ооооо...— раздается в трубке, и я уже не могу сдерживаться. На весь номер. Смеюсь.
— Рома!— Машкин голос. — Отдай телефон, жопа мелкая! — убираю трубку от уха. На экране. "Принцесса". — Кому ты уже позвонил?
— Бвату я позвонил, — забубнил. — Чего квичишь свазу?
Мама вместе с близняшками прилетит ко мне через пару недель. На пару дней. Должен был я к ним, но... получилось, немного наоборот.
Я рад. До щенячьего писка.
Они взрослеют и с каждым годом становятся все интересней. И наблюдать за ними одно удовольствие. Маше было примерно столько же, когда я уехал. И я все пропустил. Не хочу повторить ту же ошибку.
Спросил у младшей сестры, что случилось с Евгеном:
— Он давно у него шатался, а сегодня зубы чистил, он и выпал.
Она похвасталась, что ее статью опубликуют в журнале. Каком-то дамском.
— Хочешь почитать?
— Ещё бы!!! — можно было и не спрашивать.
Пожелал доброго утра Саше.
" Ты чего не спишь?"
" Рома разбудил. Зараза!!!"
" Все с вами ясно ^^. А я проспал."
" Надо будет ему сказать, чтобы он в следующий раз тебе звонил."
"Я буду только рад"
И лежу. Никуда идти не надо, никто ничего от меня не хочет. Один. В форме звездочки, раскинув конечности по кровати.
Вчера, когда разговаривал с Сашей, я подтвердил то, что сам давно стал замечать. Он действует на меня, как успокоительное. Как чай с мятой. Вся злость, все нервы, все мое напряжение, их нет. А я только с ним поговорил.
"Забавно..."
Стук в дверь. Балконную. Поворачиваю голову. Стоит.
— Меня генерал достал, — Дима ворчит, я улыбаюсь. — Куда бы не прилетели, в семь часов как штык... и зарядку... не поспать, ни хрена... Почему у тебя в номере розетки по-другому?
"Нашел, у кого спросить", — пожал плечами.
Дима пришел ко мне кофе попить. Василий Дмитриевич не любит этот запах.
— А идти в ресторан из-за одной кружки...
— Лучше меня разбудить, — достал последние чистые вещи.
— Ты все равно не спал.
Ну, да...
Собирались перед вылетом прогуляться по Марселю, но тучки, кружащие по небу и холодный ветер, отбили последнее желание. Опять в номере. Ждем время. Дима ворчит/бубнит/гундит и мне до сих пор не верится, что он старше меня. Василий Дмитриевич, одного, его никуда не отпустил.
— Почему? — поинтересовался я, шепотом.
— Потому что эта сволочь, — ответил Василий довольно громко. — Любит пьяная где-нибудь потеряться...
— Я же сейчас трезвый, — тело на диване подняло голову.
— Я так твоей матушке и скажу, — Вася не обернулся. — Зоя Павловна, а я не знаю, где ваш Димочка... он где-то трезвый шляется, — и, обернувшись, добавил. — Как в тот раз в Италии, когда ты ушел погулять трезвым, а я нашел тебя бухим в какой-то лодке. Ещё бы пару минут и уплыл бы в Индокитай какой-нибудь.
— Вечно теперь вспоминать будет, — опять бубнит, но не шевельнулся, так и лежит на диване.
— Петрович не в курсе, — сказал Василий, посмотрев на меня.
— Понял, — я кивнул. От улыбки щеки заболели.
"Давно я их не улыбал..."
Чем ближе время вылета, тем больше меня охватывает какая-то "нетерпячка".
"Свалить... очень хочется... отсюда... свалить"
Но, как специально, все очень медленно.
Закрыли счет, сдали машину, дождались такси. А когда приехали в аэропорт, нас ждал такой офигенный сюрприз, что не выдержал даже Василий Дмитриевич.
— Че за нахуй?
Рейс задерживался. На полчаса минимум. Сидим в кафе. Проклинаем, кто вслух, кто про себя эту погоду/страну/фирму из-за которой мы здесь. И ждем. Замирая при каждом объявлении о начинающихся регистрациях.
— Это что за моча? — Дима заглянул в кружку.
Мой заказ — черный чай с мятой. В кружке, больше похожей на наперсток, мутно-желтая жидкость и пахнет апельсином.
Смотрю на улыбающегося официанта, мысленно врезал ему папкой меню по лицу. Два раза. И, медленно, членораздельно, произношу:
— Black Tea, обычный, сука, — он улыбается.— Black tea...
Дима ржет, Вася улыбается. Но оба молчат.
Рейс задерживает на час. Два. Три. Я уже должен был вылететь из Парижа, но я всё ещё сижу в кафе в Марселе.
"И скорее всего...из аэропорта я поеду к себе...домой...", — мысль полушепотом и третья кружка Black Tea.
Глава 124. Париж Москва
"Объявляется посадка на рейс, — в который раз зазвучало объявление. — AF 6007...Марсель Париж".
— Ты решил тут остаться? — спросил Вася.
— Это за нами что ли? — я полулежу, сполз по стулу вниз, держась за спинку затылком.
— Ага, — Дима хлопнул меня по колену. — Домой, домой, домой.
— Валим, валим, валим, — сказал Василий и махнул официанту.
Наконец-то, даже не верится. Три часа бессмысленного просиживания в кафе и мы начали двигаться ближе к дому. Обратно летим вместе. Никаких один впереди, двое за спиной. И Дмитрий Васильевич действительно очень любит поболтать во сне.
— Ты это каждую ночь слушаешь? — шепчу, спрашивая у Васи.
В ответ он кивает, прикрывая рот рукой.
— Я больше не вижу маленьких кроликов, — бормотание и вздох. — А ведь они такие пушистые и морковка такая вкусная...
Опять слезки и сдавленный смех. Мой, и напарника этого балабола.
Вылетели из Марселя в 1.15. В Париже будем ближе к третьем. Дальше не загадываю. Как получится. Иначе, все опять выйдет шиворот навыворот.
— Вы чего улыбаетесь? — спрашивает Дима.
— Ничего, — отвечает Вася.
— Merci, — забрал билеты на следующий рейс и обернулся к ним. — Что случилось? — словно сейчас их и не слышал.
— Че он лыбится? — спрашивает Дима и кивает в сторону Васи.
— Анекдот, наверное, вспомнил, — смотрю на Василия Дмитриевича. — Смешной очень...
Вася кивнул.
Я и раньше считал вот такие встречи не простым знакомством с новым человеком, а как в сказке "Золотая рыбка":
"Я тебе еще пригожусь..."
Что-то вроде этого.
Так и сейчас, спускаясь по трапу, в полдесятого утра, с огромной игрушечной собакой подмышкой, сонный, но уже в Москве, я слышу в спину:
— Даст Бог, еще увидимся, — оборачиваюсь, Василий Дмитриевич протягивает руку.
— Но, надеюсь, что при других обстоятельствах, — сжимаю его пальцы.
— Я бы пивчинского с тобой попил, — улыбаясь, сказал Дима.
— У тебя-то мой номер точно есть, — его рукопожатие все-таки слабее.
Дома.
Кто-то говорит:
"Дома и воздух другой и дышится легче" и т.д. и т.п.
А я просто... Дома...
Пока дождался свои вещи, прошел ещё час. А отчета о доставке сообщения так и нет. Звоню. Не доступен.
"Я его покусаю, блин!"
Вопрос куда, а точнее к кому наведаться первым, отпал сам собой, когда спустя еще полчаса, запихивания сумок в багажник, пристегивания игрушки ремнем безопасности и прощания с моим сопровождением, сотовый в кармане продолжал молчать.
Время. Почти одиннадцать. По идеи Саша сейчас должен или стоять в пробке или уже сидеть в офисе, но его машина стоит во дворе, а абонент все еще недоступен.
"Проспал",— другую мысль не допускаю и выхожу из машины.
На третий этаж в два шага. Вдох/выдох и нажимаю на звонок.
Тишина.
"Твою мать!" — приехал, называется.
Звоню еще раз. Результат тот же. Никакой. Я за дверью.
"И ни разу не смешно..."
Но только я поднял руку, чтобы постучать, как с той стороны щелкнул замок и дверь открылась.
Сонное, видимо только проснувшееся лицо, еще не бритое, с зубной щеткой во рту и пеной от пасты на губах, выглянуло в подъезд.
— Так и знал, что ты бешеный, — не сдержался.
Поцелуй с привкусом лимона. На лестничной клетке. Держу одной рукой его полуголое тело, другой дверь. Захлопнется. А я не уверен, что в его плавках есть ключи.
— Ты теперь тоже немного бешеный, — прошептал Саша, отстранившись, и ладонью вытер мои губы и высунутый язык.
— Где твой сотовый? — ставлю его на пол.
— Заряжается, — ответ не очень уверенно.
— Да?! — подпихиваю его в квартиру, босиком ведь выскочил. — И во сколько я из Парижа вылетел?
Молчит. Брови к переносице, глаза отведены в сторону, грызет щетку. Активно очень.
Я закрыл входную дверь и обернулся к нему.
— Кажется, я его забыл включить, — шепчет, виновато улыбаясь, и смотрит на меня. — Ой...
— Ой... зашибись, — делаю шаг вперед. — Ты ему тут пишешь, звонишь, волнуешься, а он тебе... Ой?!
— Ооой...— отходит назад, поджимает губы и смотрит.
— Карать тебя буду...— залез в карман за своим. — Сильно, сильно.
Вытащил сотовый и повернул экраном к нему. Именно такую реакцию я и ожидал.
— Опять!!!
Он опаздывает.
Стаю в коридоре, с вытянутой вперед правой рукой и держу мобильник. Один. Саша увидел время и убежал обратно в ванну. Я не смеюсь.
— В офис сегодня можно не ездить, — раздался его голос, и шум воды прекратился. — А встреча с сосинами назначена на три дня...
— Да?! — намек понят. Телефон в карман, ботинки в сторону.
— Да, — очень тихий ответ и я поднимаю голову.
Стоит. В одних белых плавках. Руки держит за спиной. Смотрит. Покусывая нижнюю губу, и улыбается. Я молчу. Всего шаг и Саша в моих объятиях. Обхватил руками за шею, я поднимаю его вверх, он скрещивает ноги за моей спиной и прижимается ко мне всем телом. И шепот, от которого волной... от макушки до пят... тепло:
