— Может, — соглашается со мной Шин Хёк и тянет за руку через площадь. — Но сейчас мы лучше из телебашни посмотрим на Сеул. Пошли быстрее, видишь, сколько туристов высыпало на площадь, такими темпами придётся ждать в очереди.
Мы спустились по лестнице и почти пробежали мимо двух сердец, у которых позировала пожилая пара. Сердца были заполнены баночками и бутылочками с напитками, видимо для продажи. Почему-то сразу и очень сильно захотелось пить, но я поспешила за удаляющимся Шин Хёком.
Но почти сразу же остановилась перед деревянным стендом с огромной буквой N.
Seoul Tower N — гордая надпись сверху и почти сразу же, но чуточку ниже — Toilet. Ярчайший пример культуры Южной Кореи, где не принято стесняться походов в туалет и говорить о них иносказательно. Наоборот можно даже за столом рассказать о том, как всё прошло. Мне как иностранке первое время пришлось краснеть, выслушивая подробности, но, как известно, человек ко всему привыкает.
Справа указатель на лестницу, ведущую на знаменитую Террасу Руф. Но Шин Хёк уже обнаружил моё отсутствие и идёт ко мне, требуя:
— Немедленно в башню!
"Тоже мне Рапунцель нашёл! — ворчит внутренний голос. "Ещё бы ножкой топнул, и я бы точно влюбилась", — прикалываюсь я.
Шин Хёк властно берёт мою руку и тянет за собой. Я же смотрю по сторонам, пытаясь вобрать атмосферу этого дивного места паломничества туристов со всех уголков Земли.
Несмотря на спешку, я успела прочитать, что в башне размещается Музей мишек Тедди. "Вот бы глянуть хоть одним глазком", — пытается заманить внутренний голос. "Низя, Шин Хёк спешит, с ног сбивается!" — дурачусь в ответ я.
Поднимаемся по лестнице к входу в телебашню. С неё видно дополнительный корпус с билетной кассой, магазинчиком сувениров и специализированным магазином медведей Тедди. На крыше корпуса размещается терраса Руф с металлической скульптурой в виде сердца.
Войдя в башню через самые обычные стеклянные двери, мы сразу попали на второй этаж в просторный зал с цветным полосатым полом.
— В телебашне предусмотрены три основные зоны для посетителей: Лобби N, Плаза N и Башня N, — объясняет мне Шин Хёк. — Лобби N -наземный этаж с музеем и территория вокруг башни, в частности вот эта крытая площадка, — он указал в окно узкую площадку с диванчиками и установленными между ними биноскопами. — Это единственная площадка в комплексе Сеульской башни, где установлены мягкие диванчики, поэтому её облюбовали для себя пожилые люди.
— Сегодня они тоже отмечают белый день, — замечаю я, глядя на пары старичков мирно беседующих о чём-то.
Шин Хёк довольно улыбнулся и продолжил: — Мы сейчас находимся в Плаза N, которая охватывает два этажа самой башни, и прилегающие к ней сувенирные магазинчики и кафе во дворе. На втором этаже Плаза N находятся ресторан итальянской кухни Place Dining и Руф Тэрас с замочками любви, — указал он на примечательную террасу на крыше одноэтажного корпуса.
— А Башня N я так понимаю, это самая верхняя часть телебашни?
— Да, Башня N включает четыре верхних этажа с тремя ресторанами, цифровой обсерваторией "Диджитал" и смотровой площадкой.
Мы прошли к контролёру, предъявили билеты и быстро поднялись на скоростном лифте на второй этаж Башни N с панорамной площадкой, оборудованной биноскопами.
В верхнем зале башни меньше пространства, чем на нижним этаже, но больше света. Люди переходят от одного окна к другому, смотрят в биноскопы, переговариваются между собой. В центре зала торгуют несколько сувенирных магазинчиков с красочными экспозициями на витринах.
Некоторые и здесь, находясь в поднебесье, умудряются уткнуться в телефон, забыв обо всём вокруг. Шин Хёк подвёл меня к свободному окну, с установленным рядом биноскопом, сам встал у соседнего стационарного бинокля и спросил:
— Видишь здание с ярко синим фасадом? Оттуда мы поднимались по канату в фуникулёре.
Я наклонилась к биноскопу: — В центре верхняя фуникулёрная станция и сигнальные маяки видны, — отозвалась я, обозревая окрестности телебашни.
— Заметила крышу павильона Пхальгакчжон?
— Ага, площадь сверху кажется крохотной, — смеюсь я.
— В этой стороне находится район Чун-гу (Jung-gu). Как видишь по малочисленности высотных домов, это преимущественно жилой район с неспешной жизнью. Впрочем, жителям Чун-гу есть чем гордится — в их районе находится деревня Намсан и здание мэрии Сеула. Немного дальше среди вершин расположен Содэмун-гу (Seodaemun-gu) дословно означает "Район западных больших ворот".
— Я слышала, на его территории находятся два известных университета — Университет Ёнсе и Женский университет Ихва.
— Точно. Содэмун-гу, конечно, как и Чун-гу, спальный район, но с развитой инфраструктурой. Дома располагаются у подножья пяти гор, причём на одной из них — горе Ансан с 1748 года находится небольшой, но очень красивый Буддийский храм Понвонса, — рассказал Шин Хёк. — О, пока я говорил, площадка немного сместилась на восток.
— Теперь видно прямоугольную смотровую площадку с клумбами и часть какой-то дороги, — заметила я.
— Мы сходим туда позже... Это дорога проходит почти через весь парк Намсан. Она имеет специальное мягкое покрытие, чтобы людям было легче взбираться на гору. Если подниматься по ней пешком от самого начала горы, путь займёт примерно полтора часа.
— Дома похожи на снег, лежащий между холмов, — отмечаю я, любуясь панорамой.
— Видишь у подножья горы слева как бы островок из деревьев, за ним находится район Чонно-гу (Jongno-gu), названный так в честь колокольни Посингак, которой до сих пор гордятся местные жители. Чонно-гу является центральным районом Сеула ещё со времён династии Чосон, поэтому там расположено множество известных мест — университет Сонгюнгван, исток ручья Чхонгечхон, четыре королевских дворца, королевская усыпальница Чонмё, а также президентская резиденция Чхонвадэ и начало улицы Мёндон.
— Наверно, Чонно-гу очень популярен у туристов...
— И не говори, — улыбается мне Шин Хёк и вновь наклоняется к биноскопу, чтобы указать на район Сонбук-гу (Seongbuk-gu) расположенный у гор на горизонте. — Знаешь, Сонбук-гу не слишком известный у туристов район, тем не менее, именно он более чем другие районы Сеула наполнен необычным национальным очарованием. Посетив его можно увидеть Сеульскую крепостную стену "Соуль сонгвак", ворота Сукчонмун и храм Джонрын. В этом районе находится большинство иностранных посольств.
— Как хорошо ты знаешь Сеул, — похвалила я Шин Хёка.
— Просто я очень часто посещаю Сеульскую телебашню, — скромно отметил парень.
— Стало видно всю дорогу через парк, — обрадовалась я.
— То строение с розоватой крышей — ещё одна смотровая площадка. Из неё открывается красивый вид на северную часть Сеула и телебашню. Чуть ниже находится стоянка с туристическими автобусами, обычно от неё люди поднимаются до башни пешком.
— Вижу какой-то мост на реке Хан.
— Сонсу тэгё (Seongsu), если назвать точнее мост Святой воды. Самый обычный мост, известный лишь тем, что обрушился из-за ошибки архитекторов и был заново построен в 2004 году.
— А что это за высотное здание слева на переднем плане?
— Издательство деловой газеты "Maeil". Рядом с ним находится Намсанская деревня-музей с домами ханок. Красное здание чуть подальше направо — это популярный отель Силла. Если посмотреть дальше направо среди парка выделяется участок с кубом. Там располагается Национальный театр Кореи. После него отдельно стоящее здание — санаторий с минеральными источниками "Банановое дерево". Все они входят в район Чун-гу (Jung-gu).
— Чун-гу?
— Да, это ближайшее к Сеульской башне северное самоуправление. Хотя сама она относится к району Йонсан-гу (Yongsan-gu) — к району, на северном берегу реки Хан.
— Сложно разобраться в районах Сеула.
— Да уж, в Сеуле выделяется 25 районов. Отсюда из башни N частично можно увидеть только 9 из них. Так, если принять красное здание отеля Силла за пограничный пункт, то слева от него вдали находится район Тондэмун-гу (Dongdaemun-gu), а справа ближе к реке — Сондон-гу (Seongdong-gu). Тондэмун-гу — торговый район. Но на его территории также есть исторические достопримечательности — гробницы Ким Бён Но и Ёнхивон, алтарь Соннондан. В Сондон-гу излюбленным местом туристов являются горы Ынбонсан.
— Площадка повернулась, на реке Хан и видно сразу пять мостов, начиная с Сонсу тэгё, — отметила я.
— После Сонсу тэгё направо Донхо тэгё (Dongho). Эти мосты ведут в самые престижные южные микрорайоны Сеула — Апкучжон-дон и Чхондам. Их ещё называют сеульские Беверли Хилз. Донхо тэгё можно отличить от других мостов через реку Хан по волнообразному металлическому ограждению в центре, закрывающему наземную линию метро. За мостом Донхо следует Ханнам тэгё (Hannam), который соединяет "Кёнбу косокторо" (Скоростное шоссе "Сеул — Пусан") с северной частью города. Ханнам самый загруженный мост Сеула, так как ведёт в деловой центр Каннам и на шоссе до Пусана. Дальше следуют Банпо тэгё (Banpo) и Дончжак тэгё (Dongjak). Мост Банпо двухъярусный — сверху проходит широко известный мост — Радужный фонтан, а под ним второй мост для пешеходов — Чамсу гё. Дончжак считается самым неудобным мостом на реке Хан из-за того, что к нему сложно подъехать.
— У окраины парка Намсан стоит какое-то большое здание издали похожее на фотоаппарат. Что это?
— Действительно будто фотоаппарат на землю положили. Это Отель Гранд Хаятт. Он входит в международную сеть одноимённых пятизвёздочных гостиниц. В нём имеется оздоровительный spa-центр. Отель и все видимые нам дома до реки Хан относятся к району Йонсан-гу (Yongsan-gu).
— Ещё на фоне города сильно выделяется дорога.
— Шестиполосная автомагистраль Noksapyeong-daero, она ведёт через подземные тоннели под горой Намсан на улицы Мёндон, — пояснил Шин Хёк.
— Площадка почти завершила оборот.
— Да, ещё немного и мы снова увидим станцию фуникулёров. Теперь на горизонте видны горы Кванкасан. У их подножья размещается именитый Сеульский национальный университет, — говорит Шин Хёк. — Здесь почти не на чем зацепиться взгляду. Впрочем, высотное здание справа от центра на том берегу реки Хан — это знаменитое здание 63 или Юксам Билдинг. Оно какое-то время являлось самым высоким зданием в Азии. Но самое примечательное в Юксам Билдинг — его оформление плиткой с золотым напылением.
— Показалась, ещё одна вещательная вышка и верхняя станция фуникулёров! — восклицаю я.
— У основания этой вышки находится терраса Руф с замочками любви.
— Невероятно красивая панорама! Наверное, ночью она выглядит ещё более впечатляюще, — предполагаю я.
— Только в хорошую погоду при ясном небе. Если хочется посмотреть на панораму южной части Сеула, то можно воспользоваться специальной площадкой на Небоскрёбе 63, его высота составляет 249 м. У Сеульской башни в которой мы находимся, высота 236,7 м. Хотя если считать вместе с горой Намсан, то получится 479,7 м.
— По склону горы проходит ещё одна дорога.
— Не совсем дорога, скорее многоярусная лестница. По ней также можно совершить пешее восхождение до телебашни... Ну всё, пошли в музей плюшевых медведей Тедди. Я заметил, с каким вниманием ты разглядывала рекламный плакат музея.
Спустились на первый наземный этаж, купили билеты, и направились рассматривать разные экспозиции с мишками.
— Знаешь историю появления медведей Тедди? — спросил меня Шин Хёк немного погодя.
— Конечно, только я знаю несколько версий. И та, в которую я верю сильно отличается от официальной.
— Поделись, — попросил Шин Хёк, застыв перед мишками в ханбоках, готовившими еду во дворе корейского национального дома ханок.
— Сам напросился, — намекнула я, что услышанное может ему не понравиться. — Мишка Тедди, как и утверждает американская история, появился в 1902 году и получил уменьшительное имя правившего в то время президента Теодора Рузвельта. Сшила его жена эмигранта из России Михаила Мишима, проживавшего в Америке под именем Мориса Мичтома. Он увидел ситцевых мишек набитых ватой на ярмарках города Новониколаевска перед отъездом из России. Мужчина выставил мягкую игрушку с именем Тедди на витрине своего магазина, чтобы привлечь покупателей. Так как в это время газеты Вашингтона пестрели карикатурами, высмеивающими слабость Рузвельта, как бы испугавшегося на охоте маленького медведя. Игрушечный медвежонок неожиданно стал пользоваться громадным успехом у покупателей, и история приняла более приемлемый для коммерции американский патриотический оттенок. Но на самом-то деле плюшевый мишка имеет чисто русские корни.
— Неожиданная версия, лишённая романтизма, — заметил Чхве Шин Хёк.
— Согласна! Может, потому что я не очень люблю американскую культуру и не склонна её идеализировать. Мне претит называть очаровательных плюшевых медвежат именем несостоявшегося убийцы. Документально подтверждено, Рузвельт тогда распорядился застрелить медведя, так как считал, что стрелять в загнанного и привязанного к дереву зверя — "неспортивно". Он слыл заядлым охотником и, следовательно, не раз убивал зверей. Так что у медвежат Тедди совсем некрасивая предыстория.
— А как звали твоего плюшевого мишку? — неожиданно поинтересовался Шин Хёк, когда мы перешли к следующей диораме.
— Моего любимого мишку звали Корефан. А тебе в детстве дарили плюшевого мишку?
— Да, коллекционного мишку Тедди, — смущённо ответил Шин Хёк.
— Сшитого супермодными дизайнерами за баснословные деньги, — уточнила я.
— Поэтому он всё время стоял на полке.
— Получается, твой мишка был не игрушкой, а экспонатом. Мой же до моего совершеннолетия сопровождал меня везде и был настоящим плющевым другом.
— В любом случае плюшевые мишки очень милые, — заметил Шин Хёк.
— Неопровержимый факт, — согласилась я.
Мы ещё долго ходили, осматривая разнообразные диорамы с мишками и пародии на известные картины и скульптуры. Как сказал Шин Хёк, прежде чем открыть очередной музей мишек, его работники проводят исследование истории страны и лишь после этого разрабатывают экспозиции. Так, в Музее медвежат Тедди в Сеульской телебашне отражены основные этапы становления Сеула, как столицы Кореи.
— Полагаю нам пора посетить Руф Тэрас, — проговорил Шин Хёк, взглянув на часы.
— К чему вдруг такая спешка? — поинтересовалась я, не желая отрываться от разглядывания мишек изображающих Битлз.
— Увидишь, — многозначительно улыбнулся он.
— Пошли, — вздохнула я с сожалением.
Мы вышли во двор. Оказывается, пока мы гуляли по музею, наступил вечер и солнце уже должно было вот-вот закатиться. Когда мы подошли к лестнице, ведущей на террасу, Шин Хёк сказал:
— Я хочу показать тебе нечто особенное. Позволь на несколько минут завязать тебе глаза, — просит он и в его руках почти волшебным образом появляется чёрная повязка с красными сердечками на кончиках. Прикольно видеть сей предмет в руках великовозрастного парня. Невольно улыбаюсь и киваю соглашаясь.
Шин Хёк становится за моей спиной, завязывает аккуратно повязку на глазах, приобнимает за плечи и ведёт по лестнице вверх.
