М-да уж, будь у морфов медь, прошли бы тут ордой безо всякого штурма!
Мы въезжаем во град, и двигаемся узкими улочками с проулками к кабаку — тому самому, где любят останавливаться наёмники, а столь памятен мне до боли в теле.
Народу на улицах прибавилось — и значительно — люди теснятся, и всё больше бродяги, да вояки герцога, представляющие собой настоящее столпотворение сродни несусветного сброда. Причина нам очевидна, особенно мне становится всё ясно с подачи ветерана, Ульф поясняет, как герцог набирает свою рать. Принцип прост: если ты барон, то должен явиться по призыву герцога с пятью вояками, если лорд — уже с десятком, а если граф — приведи отряд численностью в ватагу как у наёмников. При этом вся знать должна быть верхом.
Цены во граде тут же взвинтили в виду спроса на любую продукцию, а особенно выпивку, еду, одежду, оружие и броню. Ну и соответственно на любой вид транспорта животного происхождения. Короче на всё без исключения.
Продолжаем искать Дэрга с его людьми. А вот и он, и признал меня по рисунку на доспехах от руки — колпаку шута.
Улыбнулся язвительно и подсел к нам невзначай.
— У вас свободно, парни?
— Заваливайся... — кивнул я одобрительно ему. И жду, что он расскажет мне. — Какие новости?
— Просто превосходные, сэр... — продолжает скалиться Дэрг. — Ки'Ррд уже встретился с барыгой, и они уединились там с ним. Я так думаю: торгуются...
А про себя я понимаю: Дэрг издевается надо мной. Читаю его мысли. Мстит мне на словах за то, что я опередил его — какой-то выскочка — и только, поскольку признаёт мою отвагу и неуёмный талант полководца.
Я также мысленно прощаю ему его дерзость, и продолжаю вникать в то, что уже твориться вокруг меня, а столько чужих мыслей, среди которых ищу необходимую мне информацию, и кажется, нахожу, глянув мельком на одну гоп-компанию из знати за столиком в стороне от нас.
Одну рожу признал — принадлежит барону Ферриону.
Хм, приоделся так, что не узнать. Одно слово — знать. Но доспехи хоть и блестят, очевидно: старые — принадлежали ещё его отцу или деду — и перешли к нему по наследству.
С кем он там говорит? Что за иные бароны при нём, и лорды? А даже граф, которого я поначалу принял за рыцаря.
Феррион назвал его Роланд, а лордов — Эдгард, Эдвард и Ингвард. Они все братья и для них война с морфами своего рода занятие по сбору налогов с этих йети. И им всем нужны их "пятаки" для обмена на звонкую монету.
Значит, обеднела знать Окраин, или никогда не пользовалась теми же благами, что прочие их родичи в Империи?
Теперь мне понятно, почему они тут же откликаются по первому зову герцога — война для них довольно прибыльное и доходное мероприятие, хотя и не всегда, но пока что более ушлые рода обогащались на войне с морфами, особенно в годы нашествий горных йети. Ведь необязательно подставлять лоб под их каменные топоры и прочее оружие, достаточно находиться в обозе и заниматься скупкой и перепродажей хабара, который у них в свою очередь готовы скупить барыги-менялы по более высокому ценовому тарифу.
Так вот почему ростовщики не лезут за городскую черту — им и так всё доставят сами вояки — и либо мы, наёмники, либо знать. А наживутся и на нас и на них. На то и барыги.
Я стараюсь вникнуть в суть дальнейшего разговора, чтобы понять: когда герцог намерен выступить в поход по землям морфов к заставе дорна Балдрика? И явно не спешит, хабар с равнинных йети невелик — и всегда может получить его с них "пятаками". Вот герцог и ждёт горных йети под стенами града — осады. А всё по тому, что на заставе его рати негде развернуться, поскольку в поле стоять не желает. Ну, так оно и понятно: знать пришла сюда не подыхать, как мы, наёмники. Что мне становиться всё больше очевидно, как и то: пора браться за дело — за наёмников, бесцельно слоняющихся по граду. И повод подходящий имеется: за время их тут пребывания произошло немало потасовок с местным населением, и, как правило, разбойных, заканчивающихся не только мордобоем, но и поножовщиной.
Слышу разговор от иного столика, где собрались в круг атаманы ватаг бродяг, и ведут они его о том, что неплохо было бы уже выдвинуться на заставу, и по пути туда — от кордона к кордону — разжиться хабаром. То есть расчистить в будущем рати герцога путь.
— А не поздно ли спохватились? — обратился я к ним, не поворачиваясь, и поначалу мысленно, а затем вслух.
— Это кто там чего вякает? — прилетел нам эхом ответ от бродяг.
Дэрг схватился за нож. Я уловил: он собирается бросить вызов — им в одного из них.
— Не спеши, — уверил я его и Ульфа с Эй'Грром. — Беру их на себя!
На то и голова — два уха.
Я оборачиваюсь и поднимаюсь из-за стола — знаю, что атаманы напряглись, и уже готовятся вскочить и обнажить свои клинки.
— Ты кто? — тыкает в меня на словах один из них.
— Я тот, кому ты служишь отныне!
"Это что за чудак?" — вопрошает он мысленно у своих бродяг за столом.
Я отвечаю ему, и им, аналогичным образом:
"Я и есть он — сэр Чудак и главарь банды наёмников, собственной персоной!"
"Не может быть!?"
— Может... — говорю я дальше открыто, и демонстрирую им жезл власти главаря.
— Голова...
"Ага, два уха! Т-с-с! Ни звука!"
Попутно я уверяю "братву" за столом: освобожу их бедовых бродяг, и спасу от плахи, но при условии, что они все без исключения двинут со мной к заставе, и под моим началом, как главаря-атамана.
"Давно пора! А руки чешутся, как и у морфов носы!"
Одно слово — головорезы!
Мне требуется встреча с Логрифом, точнее его помощь с аудиенцией у герцога Ромуальда, уж больно мне интересно взглянуть на него, а если быть точным, то на графа, которому Кукумэ отрезала кое-что.
Новоявленные бродяги из моего будущего полка быстро находят постоялый двор, где остановился лорд-наёмник с Рангиром и ратниками при них. Ульфа и отправляю к нему, назначая встречу тут же.
Долго ждать не приходится, Логриф спешно является ко мне в кабак, и я озадачиваю его своим желанием.
— Это исключено! Невозможно! Герцог не примет у себя даже тебя, как главаря всех наёмников!
— А граф? Твой бывший хозяин? Ведь уже виделся с ним? Ему ещё интересно, где Кукумэ?
Лорд мгновенно меняется в лице. Я больше не жду от него ответа, всё, что он думает, отображается у него на вытянувшейся физиономии, как и его мысли доступны мне.
— Свободен... пока... — обрубил я его.
У меня будет встреча с герцогом, и такая, что мне к ней стоит подготовиться.
— Дэрг...
Тот ловит мои слова как голодная собака кость налету из рук хозяина.
— Отправляйся к заводчику захров, и договорись с ним о скупке всех его тварей.
А вот Ульфа ждёт иное задание — ему предстоит скупить горбулей.
Ну и сам я, взяв в спутники Эй'Грра, двигаю к барыге-меняле. Нас там явно не ждут, но зато я не намерен ждать Ки'Ррда.
— Халдей! — врываюсь я с огнестрелом в избу к Хвану, пока снаружи с охраной разбирается варвар, и с небольшой заминкой вваливается за мной следом с вопросом: "Куда девать жмуров?"
А нас не ожидали здесь увидеть. Мне это на руку — застукал за сговором разом Ки'Ррда с Хваном. Эти халдеи уже начали делить "драгметалл", выясняя, кому, какой процент положен от состоявшейся сделки.
— Мне... и весь! — сгребаю я в охапку горку меди и серебра в шлем.
Разбойники не то что бы в растерянности, но точно в раздумьях, решают, как поступить им, а заодно с нами.
— Овчинка выделки не стоит, — противопоставил я им огнестрел, заряженный дробью. — Если дёрнитесь — зашибу! И мне ничего не будет, как наёмнику, а тем более главарю!
— Как, главарь!? — вылезают у барыги от изумления глаза из орбит, и он стреляет злобным взглядом в Ки'Ррда. — Ах ты халдей! Провести меня хотел, разбойник!
Да меня ему не обмануть — одним миром мазаны с ним, а оба бояться меня, как черти ладана. Ну и ладно, Бог с ними, главное: деньги у меня. А с ними ещё разберусь — обоими, но порознь!
Я указываю Эй'Грру на Ки'Ррда, тот пытается извернуться, да у варвара руки длинные — достаёт халдея за счёт ещё длины кувалды в спину, сминая доспех, и валит на пол, а затем сгребает его в охапку.
Ки'Ррд после огребёт ещё и у меня.
Я остаюсь один на один с барыгой, и больше ему меня не провести, отныне я знаю всё, что твориться у этого менялы в голове. И у меня есть тема для разговора. Я даю понять, что за неустойку ему предстоит выплатить мне, и требую с него себе то, что можно было бы подарить донне. Хван налету схватывает мои мысли, и я слышу от него, что женщине обычно дарят драгоценности. Раскошелиться на них я не могу, как и потребовать, слишком высока цена, но ведь жизнь барыге — собственная — тоже!
— Не вопрос, сэр Чудак! Для тебя, как главаря бродяг, всё, что ни пожалеешь!
Я полагаюсь на его усмотрение, и ведь знаю: всё равно обманет. Уже пытается, да не позволяю ему, предугадывая все его действия на уровни мыслей.
Барыга в растерянности, зато я на коне... и уже белом, он серьёзно заставил меня разозлиться на него. Теряю терпение, Хван сдаётся, я победил. Барыга лезет в подпол. Если он задумал скрыться, всё одно не получиться — читаю его мысли. Нет, не хочет он платить добром за добро. Ну так получи! Стреляю из огнестрела в погреб и пробиваю бочку, из которой фонтаном хлещет брага.
Хван в испуге прикладывается к ней и через мгновение становиться покладистым. Давно бы так, а сразу утопил свои печали в выпивке, поскольку отныне я не слезу с него и с самого сдеру три шкуры, если он попытается ещё хотя бы раз обмануть меня или моих людей, присланных к нему для обмена.
Барыга выбирается из погреба, с него ручьями стекает брага, он чуть стоит, шатаясь на ногах, и тянет мне какой-то узелок.
Интересно, и что там в нём такого, что может понравиться донне Желанне? Я рву зубами узел с прочной ткани и... в глаза ударяет блеск — вещичка и впрямь дорогая, не золотая, но и не серебренная, да и вряд ли что платиновая.
— Где взял? И что это за металл? — вопрошаю я, глядя барыге в глаза.
— Да один безземельный отрок заложил её мне, а я...
— Ты толкаешь меня на преступление!?
— Нет, у него не хватит денег, чтобы выкупить вновь её у меня. Да и в отведённый срок погашения кредита не уложится!
Ладно, чёрт с тобой, барыгой, — принимаю я дар, и разглядываю. Подарок довольно странный и необычный. Не проклят ли, а то, что выглядит как магический артефакт — вне всякого сомнения. От него исходит сильная энергетика.
Вещица оказалась диадемой, а не цепочкой, хотя я поначалу решил: её надо носить на шее.
— На голове, голова ты два уха, главарь! Ха-ха... — посмеялся надо мной Хван. — А по жизни сэр Чудак!
— Да, кстати, если кто вдруг ненароком или невзначай спросит у тебя про меня — мы даже не встречались! Всё понял?
— Да как не понять... — слукавил барыга, готовясь уже продать сию информацию и подороже, но вот кому: это и пытался понять.
— Только попробуй! И в мыслях даже забудь, иначе сожгу твою лавку вместе с тобой и хабаром, что прячешь в тайнике под полом!
Я даже топнул ногой по скрытой крышке.
Сия новость просто обескуражила Хвана, барыга рухнул на колени и, сложив как монашка руки на груди, с мольбами принялся бить лбом о пол, делая мне поклоны в ноги.
— Не губи, главарь! Небом прошу! Детей сиротами оставишь!
Вот про сирот он опять загнул, собака! Нет их у него, и не было никогда, а если и имелись, то он и знаться не желал с ними, обрюхатив не одну служанку, которую после выгонял на сносях на улицу.
Нет, он заслужил, чтобы я вернулся к нему как-нибудь в другой раз и разобрался с ним, вызвав на поединок чести. Но я лишь плюнул презрительно в его сторону и повернулся на выход. Если бы не доспехи на мне, кто знает, чем бы закончился мой путь в этом мире, поскольку я даже мысленно не успел отреагировать на то, что зародилось в голове Хвана.
Мне в панцирь ударился нож, и отскочил рикошетом в стену, а когда я обернулся, то барыга с коротким клинком, угодил уже на мой, выхваченный левой рукой, так как в правой у меня по-прежнему был шлем с монетами разного достоинства и диадемой сверху.
Ну что же, собаке собачья смерть, а этот разбойник заслужил её, являясь сам атаманом не одной, а нескольких шаек халдеев.
Да теперь, поди, докажи, что на преступление меня толкнул Хван.
Мой взгляд замер на факеле у стены, я рубанул по нему клинком, и он упал на пол, устланный сухим мхом на манер ковра. Пламя занялось быстро, я едва успел выскочить из дома барыги.
Варвар заждался меня снаружи.
— Уходим! Быстро... — скомандовал я.
Мы прыгнули на горбулей и тут же скрылись в ином проулке, прежде чем огонь вырвался из дома наружу, и в самом злачном квартале града занялся настоящий пожар. Ну так этим барыгам там и надо. А мне пора было выбираться из града и спешно идти на заставу, огибая и дальше все кордоны кроме одного, где гарнизоном стояли мои бродяги.
В привычном для наёмников кабаке, нас с Эй'Грром встретил Дэрг.
— Что там с захрами? У нас будут сии твари? — поинтересовался я мимоходом у него, хотя уже знал благодаря его мыслям точное количество свор, на которое сторговался Дэрг, и какую сумму придётся внести.
Теперь нам оставалось дождаться Ульфа и переговорить с графом Логрифа. И ветерана я отправил с деньгами на "конюшню" за приобретением табуна горбулей, и также велел ему ждать нас с Эй'Грром за северными вратами на пару с Дэргом и его людьми.
Кукумэ уже знала о моём появлении в городе, объявилась неожиданно со спины, когда я уже брёл на постоялый двор, занятый людьми графа.
— Не ходи туда... — возникла она позади меня тенью, оставаясь в затемнённом уголке проулка и дальше, не думая выходить на свет.
— С чего вдруг?
— Это ловушка!
Я лишь усмехнулся ей в ответ.
— Послушай меня, сэр Чудак! И если тебе дорога не только твоя голова, но и донна Желанна...
А вот этим она уже задела меня за живое, и всё остальное я прочитал по её мыслям.
— Но мне нужны все без исключения бродяги во граде, даже те, коих ждёт эшафот!
— Ты получишь их, но чуть позже! Дождись меня за северными вратами! Там и объяви среди бродяг всеобщий сбор! Вот увидишь: они примкнут к нам — пойдут за тобой, едва узнают, что ты, сэр Чудак, собираешься руководить ими как главарь! Эй'Грр и Ки'Ррд справятся!
— Нет, этот халдей едва не предал нас!
— Так ведь не успел! Зато впредь будет знать, что ты держишь своё слово! И отныне ты — его главарь, а не Хван...
Уже и про это знает — ну надо же!
— Хорошо, — уловил я, что шпионка кесаря уже имела на руках от него предписание отправить всех наёмников прочь из града на заставу, и именно во главе со мной, сэром Чудаком, а ей и дальше быть при мне его глазами и ушами — следить за каждым моим шагом.
Я почувствовал себя дрессировщиком ядовитых змей. Одна такая гадюка уже имелась у меня — амазонка, и даже ядом владела в совершенстве, намазывая им клинки. А то я раньше понять не мог, что она там наносит всякий раз после того, как стирает с них кровь. Оказывается, не жиром смазывает, чтоб не поржавели.
