Ксении потребовалось не меньше минуты, чтобы прийти в себя и осознать то, что катастрофы не случилось. Да, Куприянов её поцеловал. Это произошло, а мир не рухнул, и она сама от чувства вины не умерла. А то, что не почувствовала внутренней дрожи и желания кричать от счастья... что ж, разве такое может случаться каждый раз? Возможно, это как раз и есть взрослые отношения? Без дрожи в коленях.
От дрожи только проблемы и мучения.
Дима уткнулся носом за воротник её пальто, но быстро выпрямился и от себя Ксению отстранил. Большим пальцем провёл по её щеке и улыбнулся.
— Иди домой, холодно.
Всё-таки облегчение, которое накатило на неё в эту секунду, явление ненормальное.
Кивнула, заправила волосы за уши и отступила ещё на шаг. Старалась в глаза Диме не смотреть, чтобы не видеть в них радость, и не демонстрировать своё облегчение по поводу их расставания. Но улыбнулась, сделала какой-то непонятный жест рукой, вроде махнула на прощание, и пошла к подъезду. И только скрывшись за дверью, почувствовала себя спокойно.
— Дом, милый дом.
Денис, кряхтя, занёс в прихожую чемодан Светы, бухнул его на пол, и выразительно глянул на Говорова, который вошёл в квартиру чуть раньше и уже оглядывался, словно позабыл интерьер собственного дома. Или соскучился.
Света вошла в прихожую, держа в руках стопку писем, которую ей вручил консьерж, и посмотрела на мужа и его друга с недоумением.
— Что вы оглядываетесь? Денис, проходи.
Горский с тоской посмотрел на чемодан и потащил его к двери спальни.
— Доброта моя, — бормотал он себе под нос, — никакой пощады от неё.
Илья проводил его взглядом, но сам прошёл в гостиную, оставив остальные чемоданы у двери. Снял пальто, бросил его на спинку дивана и потянулся.
Он дома. Он в Москве. Наконец-то.
— Илюш, письма...
— На стол положи, я потом посмотрю.
Сел в любимое кресло и с удовольствием вытянул ноги. И исподтишка глянул на жену, которая продолжала недовольно оглядывать гостиную. Каждый раз, когда она появлялась "у них дома", принималась что-то менять, улучшать, и даже сама с собой согласия не находила. Вот и сейчас в один момент нашла то, что её не устраивало.
А вот Илью устраивало всё. Для него всё было на своих местах и служило для его удобства. Об остальном Говоров не задумывался, и что-то менять необходимости не видел. Но и жену останавливать не собирался. Пусть поступает, как знает.
Света собиралась пробыть в Москве неделю. Уезжая из Лондона, они с родителями обговаривали свои ближайшие планы, и Илья отметил, что мама попыталась намекнуть его жене на то, что, возможно, ей не следует так поспешно возвращаться в Париж. Даже у отца поинтересовалась, неужели настолько остра необходимость присутствия Светы во Франции. Тот пожал плечами, а после ударился в пространные рассуждения, попытался вовлечь в это Илью, но тот лишь усмехался и украдкой наблюдал за тем, как жена нервничает. Не нравился Свете этот разговор. И естественно, у неё нашлось тридцать причин, чтобы вернуться в Париж к определённому дню. Намечался показ новой коллекции в одном из известнейших модных домов, и пропустить это долгожданное событие было никак нельзя.
— Мы должны поддерживать репутацию, — напоследок заявила она. — Мы должны жить в этом мире, вращаться среди этих людей, знать все тонкости... А как это возможно, живя в Москве?
Илья хмыкнул.
— Предлагаю перевести весь офис в Париж. Вот сотрудники обрадуются!
Они тогда немного повздорили, жена на него обиделась, а Илья прощения просить не стал.
Говоров привычно протянул руку, даже не привстав с кресла, и нажал на кнопку автоответчика. Под руку тут же попался пульт от телевизора.
Он дома. И с удовольствием остался бы здесь один. В тишине и покое. Это более привычно. За две недели он от жены заметно подустал.
Денис подошёл сзади и навалился на спинку его кресла. Быстро огляделся, заметил, что Света скрылась на кухне, и еле слышно хохотнул.
— Я смотрю, жизнь бьёт ключом?
— Это ты о чём? — не понял Говоров. Покрутил пульт в руке и положил его обратно на журнальный столик.
— По вашим со Светкой лицам складывается такое впечатление, что вы женаты лет двадцать, и успели достать друг друга до чёртиков.
— Ты проницателен, друг мой, — кивнул Илья. — Кажется, нам от этого обоим тошно. Что у нас происходит? — поинтересовался он без паузы.
Денис в первый момент не сообразил, что тему разговора они уже поменяли, задумался, а после заулыбался.
— Ты о работе?
— Мне не нравится твоё выражение лица. Что происходит? — насторожился Илья.
— Да ничего. Работаем, преумножаем успехи, стремимся в будущее...
— Денис!
— Да ладно, не кричи. Илья, — вдруг умилился Горский, — а я по тебе скучал. Даже поорать на меня некому, кроме тебя!
Илья фыркнул, потом поднялся и снова потянулся.
— А ты женись. Проблема сама собой отпадёт.
Света вошла в гостиную и лучезарно улыбнулась.
— Мальчики, заказать ужин? Что вы хотите?
Денис помотал головой.
— Я не останусь, у меня дела.
Света лишь глаза закатила.
— Знаю я твои дела. Илюш, что ты хочешь?
Он неопределённо махнул рукой.
— Закажи что-нибудь... Мне всё равно.
Света равнодушно улыбнулась и кивнула. Хотела выйти из комнаты, но вновь обернулась.
— Денис, а что с рекламой?
— С какой рекламой?
— Для журнала. Всё сняли?
Илья невольно нахмурился, когда заметил, как взгляд Горского неожиданно заметался. Но Денис кивнул, даже с улыбкой, правда, чуть нервной.
— Да, сняли.
— А что не так? — не удержался Говоров. Денис глянул на него чуть ли не испуганно, потом пожал плечами.
— Всё так.
Илья прищурился, недоверчиво глядя на друга. Уж слишком тот нервничал.
— Тогда мне нужны снимки, — деловым тоном проговорила Света. — Я хочу взять их с собой в Париж. Если они получились стоящими, конечно.
— А когда это у нас что-то нестоящее получалось? — обиделся Горский и без лишних слов пошёл к выходу.
— Ты что-то скрываешь, — припечатал его Говоров уже у двери. — Что не так?
— Да всё так! Просто... я снимки у Сазоновой ещё не забрал, — выкрутился он. — Забыл.
Илья ему не поверил. Интуиция подсказывала, что дело совсем не в том, что Денис "забыл", из-за этого он нервничать бы не стал, наоборот раздухарился бы, просто из чувства противоречия. Но выяснять причины столь странного поведения сейчас было не с руки, и Илья промолчал и просто закрыл за другом дверь.
Ужин привезли часа через полтора, Говоров за это время успел принять душ и разобрать почту, а Света "летала" по квартире и разговаривала по телефону с подругой. Когда жена проходила мимо него, Илья неизменно смотрел на неё, прислушивался к её голосу и чувствовал дискомфорт. Это чувство приходило каждый раз, когда они со Светой оказывались вместе в этой квартире. Почему-то именно здесь. За пределами "их дома" он чувствовал себя её мужем. Они были супружеской парой, публичной, счастливой и улыбающейся, даже наедине, в Светиной парижской квартире или в Лондоне, в гостях у его родителей, они были семьёй, а вот здесь не получалось. Может, потому, что в "их доме" Илья привык быть один? Но ведь это неправильно. Ужасающе неправильно. Света здесь казалась лишним элементом. Она что-то делала, перекладывала с места на место его вещи, меняла мебель, а Илья втихую раздражался из-за этого. Вмешательство жены в его "холостяцкую" жизнь нервировало.
Он запутывался всё больше.
— Илюш, иди ужинать. Я на стол накрыла.
Говоров ещё немного бестолково потаращился на текст письма, которое пытался читать, потом кивнул и поднялся. На кухне играла тихая музыка, на столе бутылка вина, а жена в шёлковом халатике и с мягкой улыбкой на губах. Всё с претензией на лёгкий семейный вечер.
— Налей мне ещё вина, пожалуйста, — попросила Света и улыбнулась. — Я звонила Вике, она сказала, что у нас с тобой все вечера на этой неделе заняты. Стольких людей надо увидеть, со столькими поговорить!..
Илья поставил бутылку на стол и подложил себе ещё салата.
— А нельзя всё это делать постепенно? Не нравится мне это. Начинается беготня, разговоры сумасшедшие...
Света перегнулась через стол и накрыла ладошкой его руку.
— Не злись. Ты опять злишься. Ну, некогда мне задерживаться, ты же знаешь. Надо всё делать быстро. Ешь, я заказала всё, что ты любишь. Вкусно?
Он не ответил, руку освободил и вытер рот салфеткой.
— Света... — начал Илья и вдруг замолчал.
Она подняла на него вопросительный взгляд.
— Что?
— Тебе не кажется, что мы ведём себя глупо?
Жена нахмурилась.
— Ты о чём?
Он беспомощно развёл руками.
— Да обо всём. Помнишь, как ты мне рассказывала... давно, ещё до свадьбы... как мы с тобой жить будем? Про наш дом, про то, как вечера будем проводить вместе, разговаривать, — он улыбнулся. — Что ты обязательно научишься готовить.
Она отложила вилку.
— А мне казалось, что тебя всё устраивает.
Илья насмешливо приподнял одну бровь.
— Да?
— Да. Ты прав, я тебе всё это говорила. А ты слушал меня с таким выражением лица, что от тебя бежать хотелось. Илюш, я тебе дала свободу. Ведь ты боялся потерять именно это. А теперь тебе не хватает каждодневных семейных отношений?
— Ну, если уж мы женаты... — Илья взял бокал и сделал большой глоток. — Я не знаю, — признался он.
Света нехорошо усмехнулась.
— Вот именно. Ты думаешь, я не знаю, какую жизнь ты ведёшь без меня в Москве? Но я же не устраиваю тебе скандалов.
— Вот это-то и странно...
— Не странно, Илюш, не странно. Я с самого начала понимала, что нам, а в первую очередь тебе, будет непросто. Но мы справимся. У нас ещё есть время пожить для себя. Вот давай этим временем и воспользуемся.
Он покачал головой.
— Я не понимаю. Я тебя не понимаю! — Говоров поднялся. — Свет, а тебе не кажется, что ты сама заигралась? Я тебе не нужен. Мы с тобой играем в какую-то странную игру, правил которой я не знаю. Я не знаю, зачем мы это делаем и для чего.
— Я тебя люблю.
Илья с шумом втянул в себя воздух и отвернулся. А она поднялась и подошла к нему. Прислонилась лбом к его плечу.
— Я люблю тебя, — повторила она. — Но ведь в жизни есть ещё кое-что другое. Тоже важное. Ты-то это знаешь лучше меня, — обняла его. — А у нас всё будет хорошо.
— Тогда останься. Останься сейчас. Я обещаю тебе, я сделаю всё, что в моих силах...
Жена отстранилась. И как только она это сделала, он обернулся и внимательно посмотрел на неё.
— Что скажешь?
Света закусила губу, но невесёлая усмешка всё равно была заметна. Илья сжал руку в кулак.
— Ты же понимаешь, что это ненормально. Так не может продолжаться. Ты хотела замуж, ты хотела семью...
— А ты готов стать семейным человеком? — не поверила она.
— Если ты в это не верила изначально, зачем мы поженились?
— О Боже, Говоров! — Света снова погладила его по плечу. Снисходительно улыбнулась. — Ты сам всё прекрасно знаешь. И помнишь... Твоё показательное выступление в день свадьбы... — она взмахнула рукой. — Ладно, не будем вспоминать, мы же обещали друг другу. Но ты и меня попробуй понять. Ты всегда жил, как ты хотел, Илья. Всегда. А я жила твоими интересами. Помогала, поддерживала, прощала... а ты не ценил. Но я вышла за тебя замуж, потому что верю — мы с тобой рождены друг для друга. С нами столько всего происходило, мы столько встрясок пережили, но мы же вместе. И всё у нас будет, вот увидишь. Но мне кажется, я заслуживаю немного времени на себя. Я не виновата, что моё время пришло только после нашей свадьбы, что пришёл интерес, моё дело... Я заслуживаю твоего терпения, Илья. Совсем чуть-чуть. А потом я вернусь, и у нас будет семья... Настоящая. Я... ребёнка тебе рожу, и стану самой домашней женой на свете. Клянусь.
Илья сунул руки в карманы и уставился в пол. Даже пальцами босых ног пошевелил.
— У тебя там кто-то есть?
Она рассмеялась и снова прижалась к нему.
— Ты ревнуешь? Глупый... Хотя мне приятно. Ты меня ревнуешь.
Говоров повёл плечами, словно пытался скинуть её руку.
— Тогда что? Что тебя там держит, я понять не могу.
Она вздохнула как-то странно, мечтательно, а сама вернулась за стол. Илья обернулся на жену и встретил её улыбку.
— Там же так интересно, Илюш! Это даже не Москва, это... другая планета, понимаешь? Я столькому научилась за эти месяцы, столько узнала... И как оказалось, я тоже что-то могу. И ко мне даже прислушиваются. А уж видеть логотип "Эстель" на лучших показах, в лучших модных журналах мира... Разве ты не этого хотел?
Илья не ответил. Отошёл к окну и прислонился лбом к холодному стеклу. За окном шёл снег. Кружился и мягко падал на землю в свете электрического фонаря.
— Для тебя это важно? — спросил он.
Света помолчала, после ответила:
— Да... важно. Мне нужно ещё совсем немного времени. Ты же знаешь, я тебя люблю, но... Илья, — растерянно позвала она.
Он выпрямился и потёр холодный лоб.
— Хорошо... раз для тебя это важно. Возвращайся в Париж.
— Вот это уже настоящие, взрослые отношения, — одобрительно кивнула Надежда Александровна. — Ксюш, Дима тебе нравится, правда?
Ксения стояла у кухонного окна и смотрела, как отъезжает машина Куприянова.
То, что он завез их с Ваней к её родителям, вышло как-то случайно. Заехал за Ксенией на работу, хотел пригласить её на обед, а она в это время как раз собиралась ехать за сыном в детский сад. Не далее, за полчаса до этого позвонила Алла Витальевна и сообщила, что в саду отключили свет и лучше ребёнка забрать. А впереди ещё больше половины рабочего дня!.. Созвонившись с родителями, Ксения пообещала внука им доставить сама, не хотелось заставлять отца идти по гололёду пешком, для его колена это могло быть опасно. Собиралась вызвать такси, и в этот момент как раз появился Дима. Тут же предложил её маленькую проблему разрешить, а Ксения согласилась без всякого сопротивления. На сопротивление у неё теперь права не было.
У неё был роман. Настоящий, полноценный, со всеми вытекающими.
По крайней мере, так хотелось думать.
Но, во всяком случае, то же самое ей говорили и окружающие. Женщины даже открыто завидовали. А вот теперь мама одобрила её выбор...
Её выбор.
Они не собирались в гости к её родителям, предполагалось, что Дима дождётся её в машине, о чём-то другом даже речи не шло. Ксения привела Ваню, а отец, любитель высматривать её в окно, тут же заинтересовался, кто их привёз. Пришлось выкручиваться, а врать она никогда не умела. И, в конце концов, минут через двадцать Куприянов уже сидел на кухне и ел пельмени.
Он понравился родителям. Папа с увлечением говорил с новым кавалером дочери "за жизнь", а мама с интересом на Ксению поглядывала. Куприянов же вёл себя спокойно, нельзя было сказать, что легко или получал от происходящего большое удовольствие, по крайней мере, этого не показывал. Но был исключительно вежлив и приветлив. Его не тяготила, царившая атмосфера, он вёл с Михаилом Сергеевичем обстоятельную беседу и вежливо улыбался Надежде Александровне.
