— Что тут?— спросил Растиф.
— Сейчас увидишь,— отозвался скорд. Осмотревшись, он приставил к стене щит, снял с головы Духоборца плотную широкополую шляпу и, размахнувшись из-под руки, запустил ее через коридор наподобие диска фрисби.
Вращаясь, головной убор полетел над дырявым полом. Первые две секунды ничего не происходило. Но потом вдруг из отверстий в полу с характерным металлическим лязгом стремительно выскочили крестовидные в основании шипы длиной не менее полутора метров, едва не пронзив шляпу на лету. Одновременно с ними появились точно такие же шипы, вылезшие из потолка, разве что эти были немного короче. Шляпа успешно проскочила опасный участок и, теряя скорость, пошла на снижение. Но тут же снова лязгнули шипы, один из которых насквозь пробил головной убор. Задержавшись на пару секунд, шипы снова ушли в свои гнезда, оставив на полу пробитую шляпу.
— Ну, как, хороша ловушка?— усмехнулся Марэген.
Честно сказать, я ожидал от пимперианцев чего-нибудь... эдакого. А тут ловушка из шипов, знакомая мне еще по Альтиндору. Принцип действия иной, но результат все тот же. Впрочем, выполнена она была на высоком уровне. Судя по всему, кристаллы в стене служили своего рода сенсорами, при пересечении которых выскакивали крестообразные иглы. Кристаллы были разбросаны хаотично. Но только на первый взгляд. На самом деле невозможно было миновать один, не активировав при этом другой. Шипы появлялись не поодиночке, а в связке из девяти штук, создавая тем самым приличную площадь поражения.
— Надеюсь, ты знаешь, как ее обезвредить?— спросил Арсиги, проглотив вставший поперек горла комок.
— Не-а,— покачал головой скорд.— Но все же есть способ попасть на ту сторону.— И еще раз окинув взглядом всю группу, он спросил: — Вы быстро бегаете?
Чтобы оценить мою реакцию на его вопрос со стороны, я не нуждался в зеркале. Достаточно было взглянуть хотя бы на Растифа. Уверен, у меня было точно такое же выражение лица. А Арсиги и вовсе выглядел убитым на повал.
— Ты с ума сошел?— высказал общее мнение Ищейка.
— Ага, еще в те времена, когда впервые сунулся в пимперианское подземелье. Или даже чуть раньше.
Надо же, он еще и шутит.
— Дело, конечно, ваше,— пожал плечами Марэген.— Скажете — вернемся назад, пока не поздно. Но я бы рискнул. Здесь же никого не было с пимперианских времен! Таких подземелий нынче днем с огнем не отыщешь. Уверен, там будет, чем поживиться...
Кто о чем, а скорд о наживе...
— Или вам уже не нужно ваше зеркало?
А вот этот прием можно было смело назвать запрещенным.
Мы переглянулись. Растиф пожал плечами, Винеар отвел взгляд, в глазах Арсиги я увидел надежду на наше благоразумие, но высказать вслух свое истинное желание — покинуть подземелье (и чем скорее, тем лучше) — ему не позволяла гордость. Духоборец из Кудома готов был согласиться с любым нашим решением, каким бы оно ни было: решим вернуться — хорошо, надумаем продолжить путь — значит, так тому и быть.
Лично мне предложение скорда совсем не нравилось. Но ведь глаза боятся, а руки делают...
— А как мы вернемся назад?— поинтересовался Растиф.
— Давай подумаем об этом после того, как попадем вовнутрь,— предложил Марэген.
— Удивительно, как при такой беспечности ты все еще жив,— поморщился Ищейка.
— Это ли не доказательство того, что я знаю, что делаю?
Весомый аргумент — тут не поспоришь.
— Ладно, идем дальше,— в прежнем тоне проворчал Растиф.— Только ты первый.
— Конечно,— не стал спорить скорд.
Ему понадобилось минут пять, чтобы подготовиться и собраться духом. Он надежно закрепил все болтавшиеся предметы амуниции, чтобы они не мешали при беге, отошел к самим воротам и, разбежавшись, помчался к ловушке.
Мы разошлись в стороны, чтобы освободить дорогу для Марэгена. Он пробежал мимо нас и, не сбавляя скорости, ворвался в опасную зону. В тот же миг к топоту ног добавилось звучное клацанье шипов. Они выскакивали с небольшим запозданием, но всякий раз после того, как скорд покидал зону поражения. Со стороны это выглядело впечатляюще и пугающе настолько, что тело непроизвольно покрылось мурашками. Марэген проскочил ловушку и остановился, тяжело дыша и уперев ладони в колени. А в это время шипы волной уходили в свои гнезда, в той же последовательности, в какой совсем недавно рвались наружу.
В общем-то, задача ясна. Чем быстрее бежишь, тем меньше вероятности оказаться нанизанным на большой металлический шампур. Тут уж я не мог похвалить пимперианцев. Не продумали они до конца. Я бы на их месте сделал иначе, чтобы шипы били на упреждение или целой группой. Тогда у непрошенных гостей не было бы ни единого шанса миновать опасную ловушку.
С другой стороны, спасибо им за упущение. Иначе нам бы ни за что не удалось проникнуть вглубь подземелья.
— Следующий,— прохрипел Марэген.
Ладно, попробую я.
К сожалению, у меня, в отличие от скорда, не было возможности подвязать ножны и лампу, поэтому я взял их поудобнее в руки, так, чтобы они как можно меньше мешали при беге, отошел к воротам, мысленно перекрестился и побежал.
Когда до ловушки оставалось всего ничего, я запаниковал и сбился с шага, поняв, что уже не успею остановиться. А в следующее мгновение позади меня и где-то над головой щелкнули шипы, подстегнув не хуже кнута...
В общем, я даже не заметил, как проскочил опасный участок, и лишь промчавшись мимо Марэгена, сбросил скорость. Меня нервно передернуло, когда, обернувшись, я увидел уходящие в пол шипы.
Следующим ловушку преодолел Файген. Он не стал разбегаться издалека, взял старт с места и уже через пару секунд стоял рядом с нами, нахлобучивая на голову свою шляпу, которую он ухитрился выпнуть ногой из опасной зоны.
Растиф почему-то медлил, как, впрочем, и Арсиги. Поэтому следующим был Винеар.
Мы очень переживали за него. Не слишком ли он стар для подобных пробежек?
Оказалось, нет — старик пулей пролетел опасный участок, остервенело помахивая посохом, и даже не запыхался.
Арсиги начал бег как-то слишком вяло, но едва не пронзившие его шипы первого ряда мгновенно добавили прыти, так что к финишу он добрался с заметным опережением защитной системы подземелья. После чего, оглядываясь на пройденный путь, по привычке выругался.
— Ирт-лях! Ирт-лях та лех! Тале-лях ки-терах!!!
Что бы это ни значило.
По ту сторону ловушки оставался один Растиф. И только теперь, глядя на то, как переминается с ноги на ногу бесстрашный Ищейка, я вспомнил о его хромоте.
— Послушай, Растиф,— крикнул я ему в тревоге.— Может быть, ты лучше подождешь нас там?
Он прорычал в ответ что-то неразборчивое, взмахнул руками и побежал.
Ну, нет, бегом это можно было назвать лишь условно. Он передвигался вприпрыжку, со стороны это выглядело бы даже забавно, если бы не щелкавшие позади него шипы. Мы, затаив дыхание, наблюдали за этим бегом на перегонки со смертью, в которой человек был явным аутсайдером. Шипы неумолимо нагоняли Ищейку, пронзали пространство там, где за мгновение до этого стояла его нога.
Он почти успел преодолеть опасный участок. Я уже начал верить, что все закончится благополучно, когда шип из последнего ряда снизу вверх пробил ногу Ищейки, и он, рванувшись вперед, запнулся, повис на металлический игле, но тут же соскользнул на пол, застыв не неестественной позе. Его меч улетел вперед, загромыхав по каменному полу.
Мы подскочили к Ищейке и, когда шипы вернулись в свои гнезда, оттащили его от ловушки. Винеар, дорвав и без того располосованную штанину, осмотрел рану.
Растифу на этот раз повезло. Шип. Пронзив штанину, лишь слегка распорол кожу на голени и ляжке, хотя крови с Ищейки набежало предостаточно. Лекарь споро обрабатывал рану, пока покрытый испариной Растиф приходил в себя, осознавая, что только что победил саму смерть.
Я стоял неподалеку и думал о том, что у нас могут возникнуть серьезные проблемы, когда мы решим возвращаться обратно, если там, куда мы направляемся, не обнаружится еще одного телепорта.
Передохнув, мы направились дальше.
Второй уровень, так же как и первый, был не жилым, а скорее, техническим, предназначенным для защиты внутренней части подземелья от непрошенных визитеров. Тем не менее, пимперианцы постарались придать и этой части убежища более-менее благообразный вид. Мы проходили через арки, спускались по лестницам, ограниченным резными каменными перилами, посидели на скамейке у недействующего фонтана. Из ниш на нас смотрели статуи из мрамора и арекса, изображавшие древних воинов и мирных горожан, мужчин и женщин, молодых и стариков. Увы, среди нас не было восторженных ценителей искусства. Меня эти статуи интересовали лишь в плане дополнительных сведений об исчезнувшей цивилизации. Марэген, судя по выражению его лица, прикидывал в уме, сколько можно было бы за них выручить, предложив статуи на продажу какому-нибудь толстосуму или коллекционеру. Остальные наши спутники, убедившись в том, что каменные изваяния не представляют никакой опасности, и вовсе проявляли полное равнодушие к древнему искусству.
Внешнее убранство и мнимое гостеприимство притупляли бдительность. Но мы ни на миг не забывали, где находимся. Поэтому, миновав очередную арку и оказавшись в узком, но вытянутом зале, имевшем сквозной проход, мы замерли на пороге, озираясь по сторонам.
Зал был пуст. И вроде бы нам ничто не угрожало, но... В глаза бросалась странная форма стен и потолка. Они оказались сложенными из угловатых, выпиравших наружу камней разных размеров. Возможно, в глазах Древних это было эстетически привлекательно. Может быть, они стремились придать этому помещению вид дикой пещеры... Кто ж их знает, этих пимперианцев? В таком случае, что могли означать два идеально круглых отверстия в боковых стенах, расположенные под самым потолком? В отличие от "воздуховодов" первого уровня они имели гораздо меньший диаметр — не более десяти сантиметров. Встреченные нами мутанты через такие не пролезут. Разве что речь идет о настоящих крысах. А еще через подобные отверстия можно подать в помещение удушающий газ...
Возможно, это была паранойя, но других объяснений я не находил.
В отличие от потолка и стен, пол был идеально ровным и зеркально гладким, выложенным крупной мраморной плиткой, и казался каким-то чужеродным в этом необычном зале.
— Ну, чего встали?— навалился на нас сзади Арсиги.
Пожав плечами, Марэген вошел в помещение. Мы, один за другим, последовали за ним.
Скорд шел не спеша, оставляя отчетливые следы на полу, покрытом толстым слоем пыли, озирался по сторонам, не ведая, откуда ждать беды.
Она нагрянула внезапно, когда мы преодолели половину пути, оглушив все нарастающим пронзительным воем, и вырвалась из тех самых отверстий под потолком в образе двух ослепительно ярких и искрящихся шаров. Вой красноречиво говорил об их центальском происхождении, хотя до сего момента мне не приходилось сталкиваться с духами такого рода. Гораздо больше они напоминали две шаровые молнии, стремительно ворвавшиеся в помещение зала. Отскочив от пола — один перед нами, другой позади, — они срикошетили согласно законам физики и устремились к противоположным стенам. А там, наткнувшись на неровную поверхность выступов, тут же изменили траекторию полета: один метнулся к потолку, другой же полетел прямо на нас.
Мы шарахнулись в стороны, пропустив мимо жужжащий рвущейся на свободу энергией шар, а потом снова вынуждены были сбиться в кучу, когда рикошет забросил к нам второго духа. Файген столкнулся с Арсиги, не успел отстраниться, и шар задел его плечо, прочертив глубокую жженную борозду, покрытую плотной запеченной коркой. Зашипев от боли, побледневший Духоборец схватился за рану.
Набирая скорость, шары хаотично заметались по залу. Трудно было уследить за ними обоими и совершенно невозможно предсказать траекторию их полета. Вот для чего пимперианцы так изуродовали потолок и стены! Жаль, что прозрение наступило слишком поздно. Один из нас был снова ранен, а остальные, опасаясь попасть под обстрел, топтались на одном месте. И лишь когда к этим шарам добавились два новых, мы поняли, что промедление смерти подобно.
И побежали.
Шары мелькали перед глазами, пролетали над головами, с гулом чертили диагонали и прямые линии, то впереди, то сзади нас. Мне повезло: возникший словно из ниоткуда шар угодил в рукоять меча, испепелив кожаную оплетку, расплавив почерневшую бронзу, и отскочил обратно к стене. Марэгена спас доспешный нагрудник. Ударивший наискось шар прожег дыру, задел предплечье скорда и улетел восвояси. Остальные добрались до выхода невредимыми.
Скорд первым ворвался в следующий зал.
Этот был немного уже и гораздо короче предыдущего, но такой же примечательный. Стены у него были обычные, выложенные каменной плиткой. Зато пол представлял собой монолит, изготовленный из цельного куска арекса. Эдакая плита шириной четыре и длиной пятнадцать метров. А стену слева украшал знакомый барельеф, изображавший лик грозного старца. Почти такой же, как над вторыми воротами, разве что у этого глаза сверкали искусно ограненными кристаллами.
Неужели опять морок?
Все это я заметил лишь мельком, потому как Марэген даже не остановился, быстрым шагом устремившись через зал. А сзади на меня напирали друзья, торопившиеся выйти из-под обстрела энергетическими шарами.
Таким образом, скорд успел беспрепятственно добраться до выхода из зала, когда вспыхнули глаза на упомянутом барельефе, и из кристаллов в пол ударили два тонких рубиновых луча. Там, где они коснулись арекса, произошло легкое волнение, словно от камней, брошенных в воду. Прочный монолит покрылся рябью, от эпицентра побежали концентрические круги, перекрывая друг друга, расширяясь, охватывая все большую территорию. Мы замерли на месте, но когда под нашими стопами проскочили первые волны и камень стал податливым и мягким, мы ринулись к выходу.
Передвигаться становилось труднее с каждым шагом. Ноги все глубже погружались в субстанцию, некогда бывшую, пожалуй, одним из самых прочных веществ этого мира. Арекс не плавился — он просто менял свои свойства, превращаясь из твердого в жидкий. Точнее, вязкий. Ноги, погруженные в пластичную массу по щиколотку, лишь с большим трудом удавалось вырвать из цепкого плена. И это пугало, если учесть, что с каждым следующим шагом ноги погружались все глубже и глубже.
И все-таки мне удалось добраться до выхода из очередной ловушки. Марэген, стоявший на твердом полу, выдернул меня из "каменной топи", после чего мы вдвоем помогли выбраться на "сушу" сначала Растифу, а затем и двум приятелям-цанхи, поддерживавшим друг друга в трудную минуту.
А вот Файген...
Он отстал. Запаниковал, рванул обратно, к залу с шарами, потому что туда было ближе. Потом передумал, решил присоединиться к нам и, в конце концов, увяз в камне по колено. Увяз так, что уже не мог выдернуть ног. Напуганный и беспомощный, он бился в истерике, пытался упереться руками в вязкую массу, и проваливался еще глубже.
Мы ни чем не могли ему помочь. Он был слишком далеко от нас — не дотянуться. Наверное, его можно было бы выдернуть при помощи веревки, но она, как назло, осталась у входа в подземелье.
