Гигантская чаша древней станции величаво плыла, совершая очередной круг вокруг звезды, вся система которой состояла из астероидных поясов и слабо светящихся газопылевых облаков. Были ли когда-нибудь планеты у Тидио, я не знал. Возможно, что-то не позволило им образоваться, а возможно, разрушило какое-то проходящее мимо тело вроде блуждающего коричневого карлика или нейтронной звезды.
— На станции кто-то есть, — сказала Осока.
— С чего ты взяла?
— Да вон рендильский транспорт пристыкован. Наверное, прилетели за тем самым оборудованием.
— Транспорт брошен, как и всё остальное. Не веришь, проверь, пошли вызов.
— Разве мы здесь не с секретным визитом? — прищурилась она.
— С совершенно секретным. Поэтому тихо отпирай дежурный ангар и сажай корабль.
После аляповатой отделки бункера на Нам Хориосе старинные интерьеры станции смотрелись ещё более величественными и прекрасными. Жаль, что наши бросили этот летающий дворец, и теперь никто никогда больше не воспользуется им по назначению. Хотя, как знать! Осока заглядывала в ангары, изучая оставленную на станции корабельную мелочь.
— Здесь всё неисправно! — огорчалась она. — Отремонтировать, конечно, можно... И нет никакого старинного оборудования. Что мы ищем?
— Уж, конечно, не корабль. Во всяком случае, сейчас. Кстати. Обрати внимание вот на этот ангар. Если когда-нибудь доведётся побывать тут снова, обязательно его осмотри. Я знаю, что он ещё будет использоваться.
— Запомню.
— Хорошо. А нам вниз, в трюмные склады.
Привод ворот нужного нам хранилища уже был неисправен. Замок послушно разблокировался, но створки, сдвинувшись на сантиметр, застыли. Пришлось нам толкать упрямую воротину своими слабыми девичьими силёнками, хорошо, хоть направляющие были в порядке.
— "Стражники"! — ахнула Осока.
— Пятая модель.
— С генератором персонального щита! Мы изучали "Стражников", когда были юнлингами. Согласно архивам, они могли одержать верх в поединке с мандалором.
— Их тут целый взвод исправных. А эти четыре особенные. Видишь руку? Сапожки?
— Девочки, что ли?
— Да. В каждой "жемчужина" удвоенной плотности, оперативка добита до предела, три дополнительных голоблока и замаскированные "свечи" сторожевого режима. Вот этой нужно поменять плечевой сустав, левый.
— Твои видения настолько детальны?
— Я видела, как меняю этот шарнир вместе со знакомым механиком. Вернее, сначала механики пытались его восстановить, потому что не было запасного.
— Значит, разобрать руку сможешь? А я поищу в этой куче исправный.
Прежде чем заниматься ремонтом, я запустил трёх остальных девиц, приказал включить рядовых дройдов и отвести их на перехватчик. Я надеялся, что объёма грузовых отсеков хватит, чтобы разместить всех, если, конечно, они не забиты каким-нибудь нужным барахлом. Замена сустава не заняла слишком много времени, Осока, отодвинув меня, сама поставила исправный шарнир, установила на место наплечник. Прежде чем я успел сказать хоть слово, девушка утопила жалом отвёртки пусковую кнопку на загривке дройдессы. Ну, ладно, неважно, пусть так, видно, не судьба мне первому включить её.
— Давай посмотрим что-нибудь ещё? — предложила Осока. — Пусть не такое старинное, но годное.
— Хорошо. Загляни в те два склада, а я в эти.
— Ага, — Осока вприпрыжку рванула осматривать указанные отсеки. Я не спеша двинулся в другую сторону. Вот здесь, кажется, был выход к стыковочному блоку, тому самому, к которому присоединён рыбообразный транспортник. Да, точно. Перед уходом со станции механики обильно смазали механизм люка, даже чересчур обильно, смазка аж подтекала из-за комингса. И я не удержался. Вытянул из-за обреза аварийный рычаг, повернул до половины, заставив приподняться верхнюю створку ближнего, станционного люка, обмакнул палец в смазку и написал на наружной стороне люка транспорта:
КОРИОЛАН
Быстро толкнул рычаг обратно, вытер руку о кусок впитывающего материала, отбросил ветошь в угол. Глупо, конечно, взрослая деви... вернее, замужняя дама, сенатор, а занимаюсь таким ребячеством. Я повернулся — в проходе стояла дройдесса.
— Не обращай внимания, — пробормотал я.
— Слушаюсь, — сказала она. И внезапно добавила: — Спасибо за ремонт.
Конечно. Датчики положения активировали сторожевую схему, включился химический источник питания, и она записала всё, что с ней делали.
— Хозяйка... Вы плачете? — дройдесса с тихим щелчком сняла лицевую пластину, обеспокоенно заглянула мне в лицо изумрудными фоторецепторами.
— В глаз, наверное, что-то попало.
— Понимаю. Не беспокойтесь, никто не узнает.
Подбежала Осока. Спросила:
— Нашла что-нибудь?
— Нет, ничего интересного.
— Я тоже. Обычные дройды, каких на любой базе навалом.
— Медиков не попадалось?
— Что ты! Медицинских обычно грузят в первую очередь. Не рассчитывай найти на брошенной базе люксового GH-7.
Смейся, смейся, юный падаван, подумал я. Возможно, однажды ты именно его и найдёшь. И не только... Хотя лично для меня такой исход будет одним из худших вариантов.
Археологическую экспедицию мы застали в процессе консервации места раскопок. Молодые учёные в последний раз прошли с голокамерами по всем помещениям нижнего уровня, отключили питание, поместив между контактами рубильников изолирующие проставки, перекрыли вентиляцию, задраили двери и горизонтальные люки. Потом включили подачу газа из чёрных баллонов, пока панели контроля состава воздуха не показали сплошную багровую линию чистой углекислоты. То же проделали с двумя верхними уровнями. В углекислоте невозможен пожар, в ней не выживают известные вредители, а в отсутствие воды не идёт и коррозия. К тому же, диоксид углерода тяжелее воздуха. Отличный консервант для хорошо изолированных подземных помещений. Последними торжественно закрыли внешние двери и залили проём целиком гермопеной, в которую вмуровали табличку с информацией об объекте, дате обследования и наименовании исследовательской организации. Казалось бы, всё? Как бы не так! Дальше началось самое муторное. Бюрократия. Приехала комиссия местной администрации и представителей общественности, стала въедливо изучать записи укладки артефактов в контейнеры, сверяли с итоговым актом. Длилось это больше половины рабочего дня с перерывом на обед. Только проверив последнюю закорючку в описи, Председатель Евхари и члены комиссии подписали протокол. Затем комиссия в полном составе наблюдала за погрузкой контейнеров на "Просвещение". Меня настойчиво попросили опечатать трюм личной печатью, о чём был подписан ещё один документ.
— Благодарю Вас, Сенатор, что согласились гарантировать сохранность наших артефактов, — произнёс в заключение Председатель. — Доброго Вам пути в столицу.
Осока на перехватчике догнала нас на отлётной траектории в ста тысячах километров от планеты.
— Охотник, за дальнейшую целостность груза отвечаете Вы, — распорядился я, прежде чем перейти к ней на борт. — Проследите за доставкой до хранилищ и направьте рапорт в офис Верховного Канцлера.
— Будет исполнено, Сенатор. Высокой пустоты.
— Да пребудет с вами Сила.
С невероятным облегчением я поднялся в кабину перехватчика и, совсем не думая об изяществе, плюхнулся в кресло рядом с Осокой.
— Что ни говори, а бюрократия это чистое зло. Даже пострашнее Тёмной стороны, — констатировала она.
— Гораздо страшнее. Бумажную волокиту разводят в двух случаях. Первое — оправдать существование своей должности, для дела совершенно бесполезной, и неплохую зарплату. Второе, как в сегодняшнем случае — снять с себя ответственность.
— Разве это не одно и то же? Если у чиновника получается перекладывать ответственность на других, то его должность не нужна, эти другие спокойно могут взять на себя все функции.
— Хм. Пожалуй, ты права. Хорошо вас обучают философии.
— Зависит от наставника. Вот меня наставница этому учит, а других кого как.
— Анакин, при всех его плюсах, как мне кажется, не особенно... — начал я и запнулся. — Ты сказала "наставница"? Кого ты имеешь в виду?
— Тебя, разумеется. Анакин научил меня внимательности, замечать то, на что обычно не обращаешь внимания. А делать выводы я учусь у тебя. Оби-Ван, конечно, тоже говорит, как важно рассуждать и рассматривать любой вопрос глубже, не по верхам. Но то слова, а у тебя я увидела, как именно это делается.
— Неужели я кажусь тебе такой рассудительной и логичной? Мне казалось, я чаще делаю что-то на эмоциях и из-за этого, бывает, ошибаюсь.
— Мы женщины, мы так устроены, с этим ничего поделать нельзя. Но это не значит, что мы не умеем думать спокойно. Ты, во всяком случае, ещё как умеешь. Хотела бы я научиться так.
— Разве в Ордене не учат подавлять эмоции? — спросил я, пропуская мимо ушей маленькую лесть.
— Опять же, зависит от ситуации. Когда обращаешься к Силе — да. Во время боя — да. Когда изучаешь какой-то конфликт или спор — тоже. В остальное время — не обязательно. Как говорила магистр Галлия, эмоции есть неотъемлемое свойство живого разума. Только дройды их не испытывают.
— И то не все. У моделей с большим сроком эксплуатации возникает что-то вроде личности.
— Как у Це Трипио?
— Нет, этого зануду программировал Анакин, ещё в детстве. Оттого он и такой. Вот у вашего Р2 — другое дело.
Планета Лианна, четвёртая в своей системе, являла собой полную противоположность Нам Хориосу. Основную её часть покрывал мелководный океан, а практически весь большой континент, сидевший на планете, словно наушники на голове связиста, был застроен экуменополисом. Год назад за планету разразилась жестокая битва. Отчаявшись пробить защиту орбитальных крепостей и разрушить верфи на стационарной орбите, сепы зашли от полюса и принялись крушить наземные промзоны вместе с жилой застройкой. С огромными потерями удалось вышвырнуть их вон. Планета до сих пор хранила следы сражения. Выжженные пятна городских кварталов, где в гигантских пожарах погибли миллионы людей, разлапистые пятна нефтепродуктов, вытекших в воду. Насколько я знал, аварийные работы продолжались до сих пор. Но орбитальные верфи продолжали функционировать, почти не снижая темпа. Война продолжалась, флоту нужны были канонерки "Скипрэй", средние патрульные корабли типа "Сторожевой" и другая продукция.
Райт Сиенар, генеральный конструктор и нынешний младший владелец семейной корпорации, был совсем молод по галактическим меркам, я знал, что в уходящем году ему исполнилось всего сорок стандартных лет. Тем не менее, в его чёрных волосах уже поблёскивали ниточки седины, особенно заметные на висках и на лбу. В сравнении со стоящим рядом Анакином он не казался особенно высоким, но мне всё равно приходилось смотреть на него снизу вверх, несмотря на каблуки.
— Дорогая Сенатор, Вы сегодня просто обворожительны! — воскликнул он. — И не скажешь, что Вы только что с археологических раскопок.
— Трепло, — синхронно прошептали мы с Осокой, имея в виду Сайуокера. Кто, как не он, сообщил барону Сиенскому, что я летала на раскопки?
— Благодарю Вас, барон, — величаво наклонил я голову. — Мне сказали, что Вы намерены похвастаться новой разработкой?
— Да, презентация назначена на полдень. Прибудут адмиралы и представители Совета Джедаев. Пока у нас есть время, осмелюсь предложить Вашему Высокопревосходительству скромный завтрак.
— Не откажусь.
Понятия о скромности трапезы у каждого свои, как говорится, "кому суп жидок..." Стол в небольшом банкетном зале буквально ломился от разносолов. Уж на что мне доводилось присутствовать на завтраках, обедах и ужинах самых разных культур и разумных видов, некоторые деликатесы я не пробовал никогда и узнал только по изображениям. Что ж, видимо, прав был Сакис Тамитриати, когда говорил, что на Тионе есть всё. Он, правда, обычно добавлял "кроме денег", но это, опять же, у кого как. Та часть кластера, что именуется Союзным Тионом, всегда тяготела к Республике, и уровень жизни здесь был повыше, чем в Гегемонии и Кронском Мандате. Что ж, попробуем всего понемножку, для общего развития. За время пребывания в этом теле я успел позабыть, что такое "наедаться", по-настоящему мне хотелось есть очень редко, только после серьёзных физических нагрузок. За столом Райт попытался завязать со мной приятную беседу. Анакину это не понравилось. Сперва он попытался испепелить хозяина взглядом. Затем недовольно покосился на меня. На обратном пути его взгляд случайно упал на Осоку. Девушка сидела, подперев руками подбородок, и с многозначительной улыбкой наблюдала за поведением наставника. Сообразив, что его авторитет от такого поведения отнюдь не выигрывает, Скайуокер на минуту притих, а затем перешёл к другой тактике: завязал с Райтом техническую дискуссию. Осока моментально подключилась к беседе, и вот тут уже стало сложно мне. Галактических технологий в тонкостях и деталях я не знаю, память Падме тоже не могла мне в этом помочь, поэтому понимал я меньше половины. А технические гении и подкованная ученица через несколько минут совершенно забыли о моём присутствии. Когда барон достал деку, я понял, что случай клинический. Встал и вышел на лоджию, открытую огромными транспаристиловыми окнами прямо в космос. Зрелище, надо сказать, было завораживающее. В этой части Галактики, расположенной в промежутке между спиральными рукавами в полтора раза дальше от Ядра, чем Солнце, звёзд на небосводе было совсем мало, они терялись среди движущихся огоньков искусственных объектов. Оживлённая и такая мирная картина хорошо освоенной системы. Глядя на неё, кто мог бы предположить, что в Галактике сейчас бушует война, по масштабам превосходящая всё, что может себе вообразить житель отдельной планеты?
Крепкие мужские руки легли мне на талию.
— Ты чего?? Прекрати!! — прошипел я. — При посторонних...
— Барон, вообще-то, вышел, — ответил Анакин. — На связи корабль Военного министерства.
— Ты уверен в отсутствии здесь видеонаблюдения?
— Проклятье, — он убрал руки. — Не подумал, виноват. Пойдём?
Лёгкий крейсер куатского производства довольно быстроходен, однако старинный джедайский корабль подошёл к верфи раньше него, хотя вышел на досвет десятью минутами позже.
— Это "Философ"? — спросил я у Осоки.
— Нет, "Отшельник". Магистры используют для официальных визитов либо его, либо "Пустынник".
На презентацию прибыли магистры Пло Кун, Кит Фисто и Шакти. Занятно было наблюдать, как они здороваются. Пло Кун потрепал Осоку по рожкам. Фисто пожал руку Райту, Анакину, галантно поклонился мне, кивнул Осоке. А с Шакти мне пришлось посоревноваться в глубине и изяществе реверанса. Уродливая джедайская хламида скрадывала очертания фигуры, но мне показалось, что победила всё-таки магистр.
— Погуляй, девочка, — произнесла Шакти, заметив, что Осока наблюдает за нами, заняв позицию на таком расстоянии, чтобы слышать разговор. И обратилась ко мне: — Я слышала, молодой Скайуокер просил Вас давать уроки его ученице?
