— А мы играли в салочки, да на потеху мамочке... — снова увернулся парень, а Юрген головой вышиб дверь. — Часы разбили с вазою! И повредились разумом! — Закончил Вовка, когда камердинер попытался встать, но упал, держась за лоб.
— Ты ведь все помнишь? — Наклонился над ним парень. — Тебе удалось устроиться на хорошее место. Не голодаешь. Носишь красивые костюмы. Так скажи мне, за что ты так ненавидишь Генриха?
— Во мне живет дух лидера... — тряхнул волосами Юрген. — А не слуги, тени, которую никто никогда не замечает!
— Значит, власти хочешь? — Задумчиво спросил Вовка, глядя на прилизанную макушку сверху.
— Да! — Выдохнул тот. — Я знаю, что способен на многое!
— Ну что же... — Вовкин облик медленно менялся на демонический. И вот синие глаза посмотрели куда-то далеко, за край горизонта... — Желания должны исполняться. Не так ли, Юрген? Иначе, как ты поймешь, прав ты был или нет?
Камердинер поднял глаза и, икнув, пополз прочь, отталкиваясь стопами и попой от ковра.
— Ага! — Просиял Вовка. — Там тебе точно понравится! Они своего царя недавно съели, теперь не знают, кого выбрать.
Начертив лучом вокруг перекошенного слуги круг и матрицу переноса, парень прошептал формулу. Юрген исчез из дворца, но сразу оказался на одном из тропических островов. Прямо в алтаре туземцев, избирающих нового вождя. Вовка же, сложив грязную одежду в корзину для белья, вызвал девушку из прачечной.
— Мой мальчик! — Генрих стремительно вошел в свои покои. — Мне нужна твоя помощь! У секретаря завал с письмами. Идем, он тебе все расскажет!.. Был у своих родных? — с улыбкой переменил принц тему. — Как Мария?
— Не получилось. — Покаянно повесил голову Вовка. — Герр Юрген нас неожиданно покинул, и мне пришлось выполнять его обязанности.
— Как покинул? Куда?
— Не знаю. Даже не попрощался. Мне так хотелось рассказать ему, как нам будет его не хватать, — Вовка шмыгнул носом, — но он так торопился!
Принц рассмеялся.
— Вот и хорошо! Мне его длинный подбородок никогда не нравился. Смотри, — он открыл дверь, — тут секретарская... Герр Фишен, я тебе помощника привел! Давай, малыш, работай. А мы пока определимся с похоронами.
Дверь снова открылась, и принц вышел.
— Надо раскладывать письма по датам и тематике. — Кивнул секретарь. Сверху — новые, снизу — старые. Читаешь все, кроме секретных. Эти — ко мне на стол. Понял? Приступай!
Вовка положил перед собой коробки и подписал основные направления: дипломатическая почта, она почти вся шла под грифом секретно, жалобы населения, поздравления, приглашения, жалобы руководителей на местах, проекты и предложения... Каждое отделение в коробках он пометил каким-либо цветом. А гора писем, вспыхнув перед глазами различными отметками, промаркировала себя сама. Несмотря на быструю работу, Вовка разгребал завалы четыре дня с перерывами на покушать и прогулкой к артефактору с рыжим Кунцем.
В один из вечеров, как только работа в секретарской была закончена, он спустился в кухню и позвал приятеля.
— Ну что, не передумал учиться?
— Это ты о чем? — Не сразу въехал в тему рыжий.
— Артефакторика.
— Что, — он оглянулся вокруг себя, — прямо сейчас?
— Я еду к мастеру. Он посмотрит твой потенциал. Есть ли у одного дылды способности видеть сердца камней или нет.
— Ой, а ему ведь платить придется?
— Если он захочет тебя учить, то составим контракт.
— Но я не смогу зарабатывать и учиться одновременно...
— Короче, я пошел! — Развернулся Вовка.
— Нет! Стой! Я уговорю маму! Счас! — Неверящими глазами он посмотрел на пажа. — Только отпрошусь!
Через десять минут они выехали на городскую дорогу.
Когда мастер разложил на столе сделанные подвески, Вовка пришел в полный восторг. Переплетение цепочек и скрепы — все было сделано безукоризненно. Желтый камушек для Марты утопал в решетке из тонкого золота, словно крохотное яблоко в корзине. Украшение было маленьким, детским, но в то же время, изящным, как желтый пух вербы в апреле. Оберег для Марии напоминал золотую каплю, искрящуюся на солнце росой. Кулоны с фиолетовыми самоцветами для отца и матери Вальтера получились немного крупноватыми. Но настоящие мастера никогда не нарушают целостность магических самоцветов, наоборот, обыгрывают неповторимость энергопотоков и их видимую красоту. Эти подвески Вовка заказал парными: из ажурных листьев белого металла выглядывали яркие соцветья кристаллов. При желании их можно было объединить, вложив листы, и носить украшение, как брошь. А вот то, что он хотел для себя — простая платиновая сережка с серым камнем. Вовка схватил ее в кулак, снова напитываясь мыслями и образами.
— Мне нравится. — Сказал он. — Вот ваша оплата.
Он протянул руку и вложил в ладонь мастера серебристо-серый кристалл.
— А это, — продолжил парень, вытаскивая из-за своей спины сопевшего Кунца, — Ваш вероятный ученик.
И пока Вовка раскладывал по специальным коробочкам дорогие украшения, артефактор отвел Кунца к рабочему столу. Высыпав перед ним пригорошню необработанных камней, приказал:
— Раздели.
— А как? — Рыжий растерянно покрутил завиток.
— Думай.
Пока Кунц терялся в догадках, а мастер следил за своими сокровищами, Вовка сел на стул и задумался. Сегодня схоронили Его Величество Ульриха. Судя по горящим на площадях кострам, народ поминал его до сих пор, вкушая бесплатные бараньи ребрышки, жаркое и выпивку. По истечении сорока дней будет объявлена коронация Генриха. Вовка усмехнулся: после внеплановой охоты в краях не столь отдаленных герцоги стали весьма предупредительны к молодому принцу. Никто не пытался показать перед ним свою гордость или величие. Наоборот, дружной командой поддерживали каждое его начинание. Королеву Лиару, мать Генриха и Виолы, общим решением перевезли в монастырь. Бедная женщина плакала и клялась Норденскому, не понимавшему в чем дело, в вечной любви. Гюнтер на время забросил свои бесконечные похождения и занялся армейскими сборами.
Все складывалось неплохо. Тем более, перед своим уходом из секретарской он передал герру Фишену большой конверт со множеством печатей, прилетевший магической почтой. 'Об условиях заключения мирного договора между воюющими странами и выплате компенсации', — четко увидел парень сквозь плотную бумагу.
Пока мастер придирчиво допрашивал запинающегося здоровяка Кунца, Вовке в голову пришла интересная мысль: а ведь магия демонов действует на людей сильней ангельской. И если бы они захотели, то ангелам давно нечем было бы питаться. "Откуда же идет смута? — Парень тяжело вздохнул. — Похоже, и ангелами, и демонами управляет какая-то третья сила, разрушительная программа, которую они не в силах преодолеть. Получается, нужно снова идти к ангелам? Это здорово. Но, чтобы как следует во всем разобраться, придется опять говорить с Владыками... Охо-хо...
Тем временем мастер и Кунц закончили разбор самоцветов.
— Ну что я могу сказать... — начал хозяин, пощипывая себя за ус. — Дар у парня есть. Но его необходимо развивать. Прямо сейчас его объем мне не виден. Нужны занятия, усидчивость, желание творить и совершенствоваться.
— Я готов! — С высоты роста тоненько сказал рыжий.
— У меня мало времени. — Поднялся Вовка. — Вот плата за его обучение.
И он вытянул еще два камушка из мешочка.
— Мы составим контракт, согласно которому Вы в течение года учите Кунца. Если парень Вам глянется, думаю, об условиях вы договоритесь сами. Если толка из него не будет, выплатите ему остаточную стоимость, выраженную в денежном эквиваленте.
Составив и подписав трехсторонний договор, парни попрощались и вышли за ворота. Зябкий ночной ветер гнал сухие листья, иногда бросая в мальчишек пригоршни мелкого холодного дождя.
— Кунц! — Вальтер вдруг остановил своего коня. — Езжай один. Я хочу навестить своих. Мне почему-то кажется, что завтра с утра я уеду. Далеко и надолго.
Конь Кунца затанцевал вокруг фыркающего Вовкиного жеребца.
— Поэтому ты привел меня сюда именно сегодня?
— Не знаю. Может быть. Ты езжай, я буду ближе к ночи.
— Снова приедешь во дворец?
— Да, я обещал Его Высочеству.
— Тогда спасибо тебе, Вальтер. Надеюсь, скоро увидимся! — И Кунц протянул парню руку.
— Увидимся... — тихо шепнул Вовка. Затем, развернув скакуна, понесся от перекрестка вниз.
* * *
Городской дом семейства фон Шоннов встретил блудного Вовку умиротворяющим теплом, запахом сдобного хлеба и негромким шумом голосов в нижней гостиной. Скинув на руки слуге плащ, Вовка поднялся по служебной лестнице в свою комнату, стянул там сапоги и надел легкие домашние туфли. А вместо теплых вещей — белую рубаху и жилет. Переплетя и подколов косу, он улыбнулся своему зеркальному отражению, сверкнувшему в уголке голубого глаза ярко-синей искрой. Парень даже пощупал голову: не проглядывают ли сквозь человеческую личину рога? Демонический облик оказался прилипчивей ангельского, так и норовя установить телесное главенство. Но, погрозив отражению пальцем, Вовка разложил на комоде коробочки с подарками семье. Наскоро перевязав их лентами, он зажал пеналы в руке и направился по центральной лестнице в гостиную.
Остановившись на площадке второго этажа, парень положил руки на дубовые перила и залюбовался семейной картиной: маленькая Марта играла на ковре с любимой собачкой матери — лохматым шпицем, которого не устраивала дерготня за хвост, но нравилось прикусывать длинные рукава теплого платья. Марта смеялась, собака тявкала. Мама и нянюшка Ева сидели рядом на диване. Мама вышивала серебряной нитью скатерть, а няня вязала теплую кофту. Они тихо о чем-то разговаривали и улыбались. 'Красивая у Вальтера мать...' — внезапно подумал Вовка. — 'Жаль, не довелось побыть с ней подольше!' В углу гостиной стоял рояль. По его клавишам порхали пальчики Марии. Нежный, негромкий голосок пел простенькую песенку о том, что Ганс любит Гретхен.
— Ах, Ганс мой, как ты меня любишь, пойдем же скорей танцевать!
— Подметки сотрутся — не купишь! В кустах я хочу целовать
Губ нежных хмельное лукавство, веснушчатый маленький нос
И пальчиков непостоянство! Идем же под арку из роз...
На щечках Марии горел румянец, а глаза то и дело посматривали на гостя, сидевшего рядом с отцом у камина спиной к Вовке. Но эти черные волосы, ладная фигура, и, самое главное, счастливый вид сестры привели парня к выводу, что их дом посетил Его Высочество. Между отцом и принцем на столике стояла бутылка вина, бокалы и мясная нарезка. Герцог Вилтхарский что-то с жаром рассказывал своему будущему зятю, размахивая виноградной кистью. Но, видимо, принцу эта тема была неинтересна, поскольку, покрутив головой, он вдруг обернулся. Тут глаза Генриха встретились с Вовкиными. Скрываться больше не стоило, поэтому парень, помахав рукой, сбежал по ступеням вниз. Тогда его увидели все остальные.
Марта запищала и, перебирая коротенькими пухлыми ножками, попрыгала навстречу брату.
— Девочка моя! — Подхватил он малышку на руки. — Моя принцесса! Я тебе принес подарок!
— Вайта, Вайта, ты сказесь сказьку?
Вовка ее потормошил и поцеловал в лоб.
— На ночь расскажу. Иди, — он спустил ее с рук, — играй. Здравствуйте!
Пришлось церемонно кланяться, поскольку Генрих еще не считался членом их семьи.
— Да ладно, сын, сегодня все по-домашнему! — Отсалютовал ему бокалом отец.
— Матушка! — Он подошел и, склонившись, поцеловал руку герцогини.
— Нянюшка! — Тут все обошлось поцелуем в щеку.
— Мария!
Девушка от смущения перед женихом так и осталась стоять у рояля, теребя пальцы.
Генрих подошел к своему пажу сам.
— Почему-то я так и думал, что ты сначала поедешь по делам, и только потом — домой. И решил тебя подождать.
Теплая узкая рука легла на пацанье плечо.
— Спасибо! — Улыбнулся Вовка и громко сказал: — я привез всем подарки!
Его Высочество опустил руку и снова сел в кресло. Вовка же подошел к каминной полке и положил на нее легкие кожаные пеналы.
— Марта! — Позвал он. — Иди ко мне, малышка!
Та подбежала к старшему брату и обняла ручками его колени.
— Смотри! — Он достал светящуюся маленьким солнышком подвеску и закрепил на детской шейке цепочку. — Если тебе станет страшно, возьми ее в кулачок. И все сразу пройдет!
Девчонка запыхтела и, зажав пальчиками камушек, серьезно посмотрела в его блистающую глубину.
— Вайта! Сойнышко длужит с Майтой!
Спрятав свое чудо в ладошку, она легла на ковер, чтобы рассмотреть сокровище со всех сторон.
— Мария! — Вовка подошел к краснеющей сестре. — Милая! Я очень хочу, чтобы ты была счастлива. А вот этот камень, — Вовка наклонился к ее ушку, — сделает тебя еще привлекательней для того, кого ты любишь...
И он застегнул на ее шее подвеску с коричневым, в золотых искорках, камнем.
— Спасибо, братик! — Мария обняла его и поцеловала в щеку. — Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив! Но, — в ее глазах мелькнула тень тревоги, — ты говоришь так, словно прощаешься!
— Конечно! — Усмехнулся тот. — Я сейчас уеду с Его Высочеством во дворец. Ты не забыла, что я — паж и не принадлежу семье?
— Глупый... — Вздохнула девушка. — Все смеешься...
— Милая, нет повода грустить!
Рука Марии опустилась вниз, и гостиная наполнилась дрожанием ноты 'ми'. Тоскливым, безнадежным...
Но Вовка уже стоял на коленях перед матерью Вальтера.
— Матушка! Это — Вам! Прошу, наденьте этот оберег и никогда не снимайте. Тогда жизнь у Вас будет долгой, без злоключений и бед.
Женщина положила кулон на ладонь.
— Красивый... Вальтер, милый... это же клеймо Престанса! Откуда у тебя настолько дорогая вещь?
— Я люблю Вас, матушка! — Сказал он, накрывая ее ладонь своей рукой. Затем обернулся к отцу.
— Отец! Твоя подвеска — парная к маминой. Прошу вас, никогда их не снимайте! Мария! Сыграй нам что-нибудь веселое! Мы с Мартой будем танцевать!
И, подхватив смеющуюся малявку на руки, он закружил ее по гостиной. Потом Мария снова пела. А Вовка с отцом ей подпевали. Они веселились от души, пока няня не сказала твердым голосом:
— Маленьким деткам пора бай-бай!
— Большим тоже. — Вздохнул принц и посмотрел на загрустившую Марию.
— Ваше Высочество! Я уложу девочку и сразу поедем. Хорошо? — Спросил Вовка.
Мария повернулась к принцу с ждущей улыбкой.
— Конечно, я с удовольствием прослушаю еще несколько баллад! — Ответил Его Высочество.
* * *
Уже через час Генрих и его паж входили в гостиную принца.
— Спасибо, мальчик, за чудесный вечер! — Улыбнулся Генрих. — Твоя сестра — прелесть! Юная, полураспустившаяся роза... Она прекрасна!
Он подошел к буфету. Достав оттуда бутылку вина и бокал, он сел в кресло.
— Не уходи! Я хочу с тобой поговорить. Наедине. Ведь нам это так редко удается!
Вовка сел в угол дивана, положив руки на колени.
— Скажи мне... — Принц помедлил, отпивая вино. — Ведь камни в твоих дарах — очень дорогие артефакты... Не так ли?
— Они уникальны, мой принц. — Наклонил голову Вовка.
— И подвески для них делал мастер Престанс... При том, как я понял, родные денег тебе не давали и вообще не догадывались о твоих замыслах... Я прав?
