— Да... это сложный вопрос, — сказал Коралл, — но ведь всё равно отмываться придётся. Иначе никак.
— Возможно, вы правы. Но как отмыть быстро? Тут время нужно. Да и соображать люди начнут что-то, когда первый шок пройдёт.
Коралл был явно озадачен, но не хотел подавать виду.
— Ладно, отдохнули и хватит, давайте пойдём дальше.
Ворон молча тащил паланкин, ему было сложно отказаться, когда на такое согласился даже Целебный Бальзам, отнюдь не отличавшийся богатырским телосложением.
Хижины путники достигли к концу дня.
— Сейчас я тебя нашим женщинам представлю, — сказал Инти Асеро. — Ты как, в состоянии вылезти и зайти внутрь хижины? Или тебя надо заносить? Паланкин туда не пройдёт.
— Если опираясь на кого-то, то вполне.
— Хорошо, держись, — Инти помог другу подняться и повёл его с опорой на собственное плечо. — Только ты моей жены не пугайся.
— А с чего её пугаться? Она у тебя что, сильно страшная?
— Не в этом дело...
— Ой, — вскрикнул Асеро, вдруг увидев Морскую Волну, которая в этот момент занималась чисткой картошки. И пошатнулся так, что Инти его едва удержал.
— Гы, — сказал Ворон, — даже этот не понимает, как с такой Медузой Горгоной можно жить.
Асеро шепнул Инти на ухо:
— Инти, она...
— Давай пройдём дальше, там твоё ложе, — сказал тот вслух и быстро провёл Асеро за стенку в отдельный отсек, где шёпотом можно было говорить так, чтобы не слышали в зале.
— Это же Морская Волна, она же... она же мёртвая, — сказал Асеро.
— Как ты и я, — усмехнулся Инти.
— Значит, меня ты... ты тоже воскресил? Я был мёртв? И ты сам...
— Не был. Я нашёл тебя хоть и без сознания, но живым. И сам я вполне жив...
— Инти, не темни. Ну тебя не убили, ну меня, но она... она же 14 лет уже как в могиле. Ты что, с горя некромантией занялся?
— Она живая. Никакой чёрной магии. Она долгие годы провела в плену вдали от Родины. А я нашёл её и освободил.
— Инти, мы лично её хоронили. Я помню её в гробу.
— Я не лгу. Это всё Ловкий Змей. Он похитил её, опоив сонным зельем, изнасиловал, изуродовал... А потом выманил меня с целью показать мне перед смертью, что он сделал с той, кого я любил больше жизни. Да только Ловкий Змей теперь мёртв, и он никак не мог представить, что я себе жену после такого обратно возьму. А я взял. Ворон её Медузой Горгоной зовёт, и сам не знает, насколько точен. Миф гласит, что изначально Медуза Горгона была прекрасна, но потом её тоже изнасиловали и изуродовали. И, разумеется, богу, который над ней надругался, не было никакого наказания. Зато ей в наказание было уродство. Греки верили в некую гармонию души и тела, мол, если прекрасную женщину изуродовать, она непременно становится злом. И вообще женщин считали злом. Так что можно и голову отрубить. Ну, может, белый человек на моём месте и убил бы, а я жену люблю, даже и такой.
— Если она живая, то я спокоен. Уж кого-кого, а меня шрамами не напугать, видел в жизни всякое. Да и сам я после пыток далеко не красавец.
В этот момент зашла сама Морская Волна и деловито поинтересовалась, можно ли больного кормить тем же, что и всех, или нужно пищу полегче.
Асеро ответил, что его здоровье вполне позволяет переварить варёную картошку и немного мяса. Инти тоже, как ни в чём ни бывало, сказал:
— У меня после паланкина немного плечо побаливает, можешь растереть сейчас?
— Давай, — и принялась за дело. — С ужином Утеша и без меня справится.
Деловой вид супруги Инти подействовал на Асеро успокаивающе. Вон сколько пережила, а ведёт себя как ни в чём не бывало. Ну и он, Асеро, так сможет, разве он хуже?
— Знаешь, она сюда заходить не хочет, — сказал Морская Волна, — боится незнакомца.
— Да чего ей тут бояться?
— Привычка. Любой мужчина — угроза, наедине с ним не оставайся, вдруг накинется.
— Да как может накинуться человек, который на ногах не стоит? — недоумевал Инти.
— Это и в самом деле глупо. Но у страха глаза велики. Ладно, попробую ей объяснить, что бояться нечего.
С этими словами Морская Волна вышла.
— А дочь у тебя откуда?
— Моя. Морская Волна была беременна, когда её похитили... Ловкий Змей позволил Морской Волне родить и выкормить. В общем, у дочери там была несладкая жизнь, она даже читать не умеет. Но уж как-нибудь... Вон Лань у нас и языку обучилась, и читать-писать, да и вообще стала образованной женщиной. Так что и тут бы всё на место встало, а теперь не знаю, как обернётся.
Вдруг раздался шум, и по звукам стало ясно, что за стеной произошла ссора.
— Пошёл я разбираться, что там не так...
Асеро остался один. Через некоторое время на пороге появилась хрупкая испуганная девочка, которой на вид было около одиннадцати, но Асеро догадался, что это и есть Утеша, которой должно быть четырнадцать лет. Девочка выглядела настороженно и глядела исподлобья. В руках она держала тарелку с едой, но подойти к Асеро не решалась.
Асеро ласковым голосом сказал:
— Не робей, подходи поближе. Как тебя зовут?
— Зови как хочешь! — угрюмо ответила она, ставя тарелку, и на предназначенный на роль стола ящик перед кроватью и тут же отбегая.
— Ты почему такая мрачная? Ты меня боишься?
— Боюсь. Кто тебя знает, что у тебя на уме.
— Но ведь я болен, и даже не могу встать — как же я могу тебя обидеть, если бы захотел?
— Сегодня — болен, а завтра — выздоровеешь.
— Пойми, я не собираюсь тебя обижать. Почему ты думаешь, что я тебя обижу? У меня, кстати, такие же дочери, как и ты.
— То твои дочери, а то — я. С чего тебе меня жалеть?
— Да с того, что мне было бы больно, если бы моих дочерей кто обидел. Так и я не стану обижать чужих.
— А где теперь твои дочери?
— Я не знаю. Наверное, в плену, может, их уже обратили в рабство...
— А ты их не защитил!
— Я не мог, меня бросили в тюрьму.
Асеро сел и принялся за еду. Девочка чуть-чуть помолчала, а потом добавила:
— Но ведь получается, что твоих дочерей уже обидели, и не важно, обижал ли ты при это кого-то сам или нет.
— Да, их это не спасло, — грустно ответил Асеро, невольно отметив логику в словах девочки. — Но ведь ответ, что я не буду тебя обижать, потому что я человек, а не подонок, тебя ведь тоже не устроит?
— Все говорят, что они люди. А потом оскорбляют!
— Послушай, я понял, что Ворон сейчас оскорбил твою мать, и от этого ты такая злая.
— Ты что, видел и слышал сквозь стену?
— Догадался. Ты ведь дочь Саири. Так можешь у него спросить, мы с ним близкие друзья уже много лет, больше даже, чем тебе есть.
— А может, вы ещё и родственники?
— Угадала. Тебе я прихожусь дядей.
— Это не значит, что ты не можешь обидеть свою племянницу. Я однажды слышала историю про дядю, который свою племянницу не пощадил. Ты-то сам точно никогда племянниц в постель не затаскивал?
Асеро хотел было ответить, что нет, но потом вспомнил, в каком родстве он состоит со своей женой, и вместо этого ответил:
— Послушай, мне уже это надоело. Клянусь тебе, я ни одной женщины, кроме своей жены, в жизни не знал. Я понимаю, что ты выросла среди дурных людей, но всё-таки не оскорбляй меня подозрениями в дурном. Я и без того опозорен и оклеветан.
Девочка убежала, ничего не ответив. Однако через некоторое время вернувшись за пустой посудой она уже не смотрела изподлобья. Видимо, Инти с ней хорошо поговорил.
На следующий день полагался отдых. Инти внимательно перечитал газету, после чего решил поговорить с Асеро поподробнее:
— Я видел трупы носящих льяуту, хотя, разумеется, среди них не было Жёлтого Листа. Не было и Горного Ветра. Однако среди них не было и Славного Похода, а избавиться от него для заговорщиков должно было быть крайне важно. Что по этому поводу думаешь?
— В момент переворота его не было в столице. Он должен был явиться с Юга несколько позже. Конечно, он мог приехать в последний момент, но не думаю... Ждали его позже, к самому Райма Инти.
— Похоже на то. Если бы он был в столице, он бы просто так не дал разграбить оружейные склады, ведь Уайн уверяет, что оружие было у заговорщиков уже в первые часы после переворота. Если только сам он не...
— Неужели ты думаешь, что Слава мог.... Нет, он не из таких. Он — простой человек, даже слишком простой, но он не подлец.
— У меня работа такая — всех подозревать. Но касательно Славного Похода и в самом деле маловероятно, чтобы он нарочно уехал из столицы ради переворота. Тогда бы уж активно участвовал.
— Лично у меня сложилось впечатление, что заговорщики спешили, чтобы провернуть дело без него.
— Возможно. Но они не могли не учитывать столь важной фигуры. Заговорщики должны в любом случае попытаться или избавиться от него, или переманить его на свою сторону.
— Но если они убили всех остальных, то как...
— Ещё не известна судьба Верховного Амаута и Главного Лекаря. Возможно, они в плену. Такие люди, как Небесный Свод, Киноа, Искристый Снег или Золотой Слиток им просто были не нужны. Впрочем, даже не все замы Киноа были среди убитых. Надо выяснить, кому посчастливилось в этот роковой день не быть в столице, кому удалось сбежать, а кто служит заговорщикам. И всё таки, вернёмся к Славному Походу... без контроля над армией заговорщикам не удержаться. Значит, что-то они на этот счёт должны были предусмотреть. Конечно, они могли просто убить его по дороге, но это для непрофессионалов сложно технически. Хотя кто сказал, что у них профессионалов нет?
— Славный Поход путешествует инкогнито. Но ведь ты помнишь, как нас шестнадцать лет назад по дороге от каньяри чуть было не...
— Да, такое возможно. Но в любом случае это без гарантии. Подойдём к проблеме с другой стороны. Допустим, что он жив-здоров. Вот ты его знаешь всё-таки получше меня. Представь себя на его месте. Вот ты едешь себе домой в Куско и вдруг узнаёшь о перевороте и погромах. Что бы ты стал делать?
— Я бы, наверное, поднял войска для усмирения мятежа. Но только Слава не я. Ему трудно, почти невозможно пойти на решительные действия при многих неизвестных. Он никогда не умел только просчитывать последствия своих шагов вне чисто военной сферы. Когда ещё неясно, где точно враги, а где свои. Да и если бы он на такое пошёл, мы бы знали...
— Верно. Остаются только два варианта. Или ехать в Кито или Тумбес, где ещё сохранилась законная власть, или тайно выяснить, что тут случилось. Беспокойство за семью говорит в пользу последнего.
— Слава, конечно, любит своих родных, и за семью ему должно быть страшно, но... Сам лично он точно в разведку не пойдёт, слишком много людей его могу опознать даже просто на улице.
— А шлем воина?
— Инти, я уже поговорил с утра с Уайном. Он уверяет, что на человека в закрытом шлеме накидываются без разговоров. А без шлема уши видно. Разумнее послать в город кого-то из своих людей, переодев в гражданское... Но всё равно потом, скорее всего, отправиться в Кито.
— Короче, без разведки в Куско нам не обойтись. Я думал на эту тему, вот какие выводы: идти имеет смысл только тому, кто знает столицу хорошо, то есть мои ребята не подходят, Уайн слишком приметный, придётся мне.
— Инти, но это опасно...
— Разумеется, это риск. Но если меня считают мёртвым, то шансы опознать меня в лицо не очень велики. Кроме того, я знаю, где искать моих людей, которые могут быть не разоблачены. Я знаю их в лицо. Через них я могу попытаться узнать судьбу наших родных.
— Инти, как ты думаешь, что заговорщики будут делать с пленниками?
— Тут варианта три. Убить, отпустить, обратить в рабство. Третье мне кажется наиболее вероятным. Во всяком случае, касательно пленниц.
— Инти, ведь в рабстве их могут...
— Да, я сам с горечью думаю об этом. Но что гадать, нужна разведка. Кстати, как ты думаешь, Славный Поход как бы на такую угрозу отреагировал?
— Всё зависит от того, что он знает. Если просто услышал о погромах, то он вряд ли подумал, что громить будут его дом. Ведь ненависти у народа он никогда не вызывал, наоборот, воинами принято восхищаться. Если он узнал, что его родные мертвы, то тут логичнее поехать в Кито.
— Скорее всего, они в плену. По крайней мере, кто-то из них.
— И значит, их могут использовать для шантажа. Не знаю. Тут уж или сразу ломаться, или делать вид, что ничего не знаешь. Думаю, что Слава предпочтёт второе.
— Если он сломается, то мы про это узнаем. Вот что: как ты думаешь, есть ли способ пересечься с ним возле Куско, при условии что он едет инкогнито?
— Ну, разве что выставить посты на основных дорогах.
— И проверять кареты? Исключено. Да если с самым мирным и невинным видом говорить проезжающим, что, мол, в Куско погромы и стоит ли туда соваться, то всё равно риск кровопролития слишком велик, а я не могу позволить себе рисковать людьми, иначе до Кито не доехать. Лучше скажи, куда бы он мог сунуться или послать своего человека, зная, что дом разгромлен?
— На ум приходят воинские части, но они тоже под контролем у заговорщиков. Не знаю.
— Ну, хорошо. Вот я, например, сын простой крестьянки. Правда, она была вынуждена порвать со своей роднёй, так как там не одобряли её брак с человеком такого рода занятий, как у моего отца. Хоть он и крови Солнца, а всё-таки он был очень нежелательным женихом. Твоих родных со стороны отца перебили каньяри. Но если бы не перебили, если бы хоть кто-то из них остался бы жив, разве ты бы не обратился к ним, ища укрытия?
— Теперь я понял, о чём ты. В двух днях пути от Куско есть городок Шахты, знаешь такой?
— Знаю.
— Там живёт его дядя, зовут его Рождённый-В-Забое. Славный Поход как-то рассказывал эту историю: во время Великой Войны горняки часто подолгу не выходили на поверхность, чтобы добыть побольше железа, а их жёны спускались к ним с продуктами. Так вот, беременная женщина на последнем сроке спустилась, и прямо там у неё начались роды. А на поверхность муж поднимал её уже с младенцем на руках.
— Ладно, значит, ищем этого дядю. Или Славный Поход пытался остановиться у него, или поехал в Куско. Отправляю в Шахты часть своих ребят. Когда они вернутся, иду на разведку в город.
— Инти, ты не боишься, что может стать слишком поздно...
— Видишь ли, я и сам хотел бы поскорее. Но ты понимаешь, что если я из Куско не вернусь, то надо будет отсюда уезжать как можно скорее. А пока ты не можешь встать, это невозможно.
— Я могу ехать и лёжа.
— Ехать — можешь. Но взять ситуацию в свои руки — нет. А среди моих людей нет таких, кому бы я могу доверить судьбу всех остальных, в том числе и моей семьи. Даже Уайну не могу. В других обстоятельствах, может, и смог бы, но... тут он будет слишком разрываться между семьёй и остальными. Может, доверил бы Кораллу, но он слишком молод, и опыта у него не хватает. Так что лучше не залёживайся, у нас много дел впереди!
— Ну, по сравнению с тобой я не залёживаюсь, — улыбнулся Асеро, — через несколько дней встану. Только вот скажи: ты всерьёз думаешь, что я снова смогу стать Первым Инкой?
— Там видно будет. В любом случае дело для тебя найдётся.
