— Слева по курсу зеленая долина! — Прервал, а вернее вклинился в паузу "Дуст". — И домиков некоторое количество! Похоже, здесь плантации и располагаются! Какие будут приказания?
— Разведка! Какие еще приказания! Одним "ястребом" нам здесь делать нечего. Наведаемся сюда с "филином" и тремя автожирами, вот тогда и почистим эти поля от заразы. Завяжем и наладим "интересные" знакомства с местным населением. А для этого нужна подготовка. Наскоком такие дела не делаются. Сейчас осмотримся и на обратный курс. Вот с "ослиным" караваном мы разобраться в силах! Да и то сначала мирно попробуем. Если удастся!
— А вот это вряд ли, командир!— Высказался Александр. — Они же все, и как всегда, обкуренные! Нормальных слов ни на фарси, ни на пушту, понять не в состоянии! Под "наркотой" они вообще не люди. Я где-то читал, что алкоголики и наркоманы нарушают закон разума и людьми уже считаться не могут. Я тоже придерживаюсь такого мнения! Кстати у них и "стингеры" имеются! Они наш автожир не "снимут"?
— "Кишка тонка" им наш "ястреб" завалить! Я твое мнение разделяю, но все равно сначала попробуем мирно! Уж больно мне осликов жалко. Они-то уж вовсе не виноваты! — От этих слов Дымогарева не выдержали и остальные десантники, и кабина наполнилась веселым смехом.
Караван сегодня двигался со вполне приличной скоростью, но до конечной точки встречи с покупателями товара оставалось еще два дневных перехода. Все было спокойно. В этой горной местности, достаточно далеко от Кабула, как правило, не летали железные стрекозы ненавистных "шурави", но все же, однажды обостренными наркотиком нервами, караванбаши Исламуддин ощутил какое-то неприятное чувство. Казалось, сверху на него кто-то смотрел, и хотя в небе не было видно никого и ничего, Исламуддину стало неприятно. Только потом вспомнились проповеди имамов о том, что Аллах все видит и все слышит. И хотя, слава Аллаху, в основном все имамы поддерживают освободительную деятельность воинов ислама, но некоторые из них говорили, что задурманивание головы опиумом не нравится Аллаху. И если он все видит, то не быть тогла Исламуддину в садах джанны, и не будет у него там большеглазых чернооких гурий. Так вот сейчас Исламуддину показалось, что именно Аллах посмотрел на него сверху из своего небесного дворца и увидел, как Исламуддин ведет очередной караван с опиумом. Но ведь Аллах должен понимать, что его воинам необходимо оружие, а получить его можно только в обмен на опиум. Гяуры в своей Европе очень любят опиум. Они перерабатывают его на своих иблисовых фабриках и получают еще более сильный наркотик, и травятся им сами и травят своих детей. И это хорошо, потому, что от этого численность неверных только сокращается, а это идет на пользу Аллаху. А то, что Исламуддин сам употребляет немного опиума, так это только для того, чтобы тягости пути стали чуть легче.
Но беспокойство, несмотря на самоуспокоительные мысли, не проходило. На-дежда теперь была только на ночной привал. На одном из ослов между тюками с товаром был привязан мешок с прекрасной Айгуль, дочерью одного из дехкан, задолжавшего Исламуддину большие деньги за семена опиумного мака. Исламуддин давно поглядывал на девчонку и, наконец, отобрал ее в уплату долга. Долг был, конечно, намного меньше калыма, если бы Исламуддин вдруг вздумал взять ее в жены, но это его не волновало. Верный автомат, очень хороший автомат, хоть и сделанный в стране "шурави", всего лишь направленный на заартачившегося было отца, сразу расставил все по своим местам. Никто не имеет права отказывать Исламуддину и его автомату. И теперь ночью Исламуддин первым сорвет нежный цветок и вот тогда душа его успокоится. А после можно будет продать Айгуль тем же "щурави", которые расплачиваются оружием. Исламуддин уже не раз проделывал такое. Погруженный в приятные мысли он чуть повеселел и будущий гнев Аллаха чуть отодвинулся в сторону и отошел вдаль.
Но когда караван выбрался, наконец, на прикрытую нависающей скалой, площадку, обычно используемую для ночного отдыха, Исламуддин увидел, что площадка занята. У кромки обрыва стоял ни на что не похожий аппарат, безусловно, умеющий летать, но таких не было ни у "шурави", ни у их заокеанских противников, которые хоть и были неверными, но помогали воинам ислама. Аппарат как-то странно мерцал, то, пропадая из глаз, то, вновь вырисовываясь четкими линиями. Перед аппаратом, на котором была изображена золотистая сказочная птица с двумя головами, стояли двое в облегающих тело черных одеждах. Головы их скрывали непрозрачные шлемы, а в руках они держали странное, но оружие, несомненно, с толстыми короткими стволами. Чуть впереди стоял еще один человек. Он был без шлема, и можно было видеть его лицо с окладистой бородой, что, наверное, указывало на его отношение к исламу. Во всяком случае, так подумал Исламуддин.
Все трое молча стояли, выжидая, когда весь караван выберется на площадку. Ослики сами шли на сои привычные места, несмотря на то, сто Исламуддин застыл в изумлении на месте и совершенно забыл, что он караванбаши и от него на привале могут ждать команд. Но в такие же неподвижные столбы превращались и его соратники, как только достигали площадки, и им в глаза бросалась необычная компания. Они совсем забыли, что у них в руках оружие, автоматы, являющиеся очень весомыми аргументами в любом споре. Но у стоявших на площадке незнакомцев в руках тоже было оружие и от них веяло какой-то непонятной силой.
И все же принятый Исламуддином опиум не дал ему испугаться, но душу, тем не менее, что-то глодало. Опять вспомнился взгляд с небес, взгляд Аллаха, теперь Исламуддин в этом не сомневался, и проникся еще большей уверенностью в этом, когда бородатый заявил на фарси:
— Почему вы занимаетесь противным Аллаху промыслом?
— Но это для войны во славу Аллаха! — Чуть заплетающимся языком ответил Исламуддин. Он почему-то был уверен, что этот бородач имеет право его спрашивать, а значит, Исламуддин обязан отвечать.
— А в какой суре Корана ты вычитал, что Аллах благословляет войны? Какой аллахоотступник вбил в ваши дурные головы, что Аллаху потребно убийство, тем более в его честь? Убийство даже тех людей, которые поклоняются ему, лишь следуя другим ритуалам? Аллах един и только лживые пророки из-за своих непомерных и незаслуженных амбиций разделили всех людей на враждующие друг с другом группы! — Дымогарев попытался на деле разыграть сюжет из плана по объединению религий в одну, который буквально вчера обсуждался у Командора на Малом совете. — Аллах против любых войн! И сегодня он вас простит, если вы бросите орудия убийства и зелье Иблиса, которое везете на бедных животных! Но потом пощады не будет! Вы поняли, что сказал посланец Аллаха? — Грозно спросил Дымогарев. Он импровизировал на ходу, отлично понимая, что не будь эти бандиты-моджахеды под действием наркотиков, его увещевания не вызвали ли у них такой покорности, как сейчас.
Ему не хотелось проливать лишнюю кровь. Даже находясь в меньшинстве, Дымогарев сейчас не ощущал себя беспомощным. Олег и Александр держали в ручные аналоги "газонокосилок", да и "Дуст" держал под прицелом всю банду, так опрометчиво собравшуюся тесной толпой на скалистой площадке — видать любопытство и привычка к безнаказанности сыграли с ними роковую шутку. Стоит бандитам только попытаться применить оружие и ото всех пятнадцати давно не мытых тел в воздухе на короткое время повиснет красноватый туман. Да и не совсем лукавил Василий, когда говорил, что ему больше жалко осликов, которые сейчас тоже ютились на не такой уж и обширной площадке, чем этих "душманов".
Один их "духов" или не в достаточной мере знавший фарси, или более осталь-ных обкурившийся опиума, потянул со спины "стингер" с явственным намерением использовать его против "посланцев" Аллаха, и с движением далеким от дву-смысленного толкования направил его на автожир. Но "Дуст" был на чеку, не сплоховал и Олег, находящийся чуть ближе к толпе бандитов, чем Александр. Белесые жгуты достали "ослушника", прихватив по пути еще двоих. "Газонокосилка" была все же не снайперской винтовкой, а оружием массового воздействия.
Когда на месте только что живых и здоровых бородачей вдруг вспухла крова-вая взвесь, быстро осевшая на каменистую почву площадки и по пути покрыв гус-тым слоем крови еще троих, все остальные бандиты скопом рухнули на колени. "Гнев Аллаха!" — Послышались сдавленные возгласы, и бросаемое оружие звонко застучало по камням. Банда разоружалась. Вскоре оружие лежало небольшой пологой кучкой. Дымогарев достал из автожира "жезл" — ручное оружие пришельцев, воспроизводство аналога которого, у башковитых конструкторов пока не получалось, и облучил им эту кучу металла, окутав ее белым пламенем. Банда ахнула в один голос от изумления, когда увидела, что их оружие покрылось зеркальным блеском. Еще большее изумление они испытали, когда Дымогарев небрежно пнул кучу ботинком и, та рассыпалась в мелкую пыль, что вызвало еще один вздох. "Вот так и рождаются легенды! — Весело подумал Василий. — Этих ребяток теперь надо отпустить с миром. Их языки сделают для нас большее дело, чем я только мог предположить вначале! И какой только потрясающий эффект может вызвать всего лишь небольшая демонстрация необычной мощи на неприхотливый взгляд непосвященного в детали! И даже если потом никто не станет им верить, посчитав рассказы за наркотический бред, польза все равно будет. Тем более, если повторить подобное еще раз несколько и в других местах".
— Теперь сгружайте тюки! — Приказал Дымогарев и "духи", ставшие еще боль-шими приверженцами Аллаха с резвостью и наперегонки бросились исполнять приказание. Вскоре огромная пирамида тюков с опиумом разделила судьбу оружия. Таким образом, караван лишился своей поклажи и оружия. Теперь Исламуддин с остальными караванщиками опасался оставаться в этом месте с грозным посланником Аллаха, сразу же засобирались в обратный путь. В лихорадке сборов при неимоверной спешке он даже забыл, а может быть, решил задобрить посланников необычным подарком, но он оставил на стоянке мешок, в котором до сих пор была спрятана Айгуль.
После панического отхода "облегченного" каравана мешок обнаружил Олег по-средством сканера своего боевого шлема, показавшего на краю тропинки живое существо. Сначала Олег не мог даже предположить, что в мешке может находиться человек — не таких уж больших размеров был этот мешок. Он, даже весело хмыкнув, сказал: "Никак "жертвенного барашка" забыли!" — Но потом услышал доносившиеся из мешка сдавленные рыдания, совсем не походившие на блеяние. Он вскрыл мешок, и на свет явилось заплаканное чумазое существо со всклоченными на голове волосами.
— Командир! Да здесь девчонка! — Воскликнул он и, приглядевшись внимательнее, добавил: "И весьма симпатичненькая, особенно если ее отмыть!"
Увидев перед собой человека с головой без лица, девчонка сразу же прекратила плакать и истошно заверещала от ужаса, да так, что громкое эхо прокатилось по горному ущелью. Вопль достиг уже на порядочное расстояние удавившихся бандитов и они, переполненные страхов, зажали руками свои уши. Им даже пришло в голову, что посланцы Аллаха, быть может, подвергли Айгуль мучительной смерти, тогда они могут быть посланцами Иблиса? И их это еще больше напугало, заставив ускорить шаг и подгонять легко бредущих ослов.
— В чем дело, девочка! Что тебя так напугало! — Участливо спросил приблизив-шийся Василий. Его голова была без шлема и девчонка сразу успокоилась. Так в жизни Дымогарева появилась Айгуль.
15
Тот, кто боится нажить врагов,
никогда не заведет искренних друзей.
У. Гэзлитт
Шелестящие автоматные очереди гулко отдавались горным эхом, чуть басови-тее работал пулемет, но их "говор" в какофонии боя могло различить лишь опытное ухо профессионального воина. Но прислушиваться было некогда. Группу зажали в развилке ущелья, причем сзади ущелье заканчивалось глухим аппендиксом с неглубокой пещеркой-гротом, и путей отхода не существовало. Не могла помочь и альпийская подготовка десантников — карабкаться по отвесным стенам под ураганным, да еще прицельным огнем было просто безумием. И так казалось, что каждый камень стрелял длинными неэкономными очередями, да так, что нельзя было поднять головы. Вокруг свистали рикошетом пули, осколки и пыль от разбиваемых ими камней представляли не меньшую опасность для жизни. Лица были иссечены такими осколками. Единственная цель, которую теперь преследовала блокированная группа — это подороже продать свои жизни и протянуть время в надежде, что вылетевшие из Кабула вертолеты успеют вовремя.
В пещерке находились пятеро тяжело раненых, в том числе двое чудом уцелевших пилотов догоравшего на склоне "Крокодила". Из сбитого транспортника, прибывшего за группой, не уцелел никто. Остатки группы — шестеро десантников яростно огрызались короткими экономными очередями, стараясь поразить ползущих отовсюду, словно тараканы, моджахедов.
Майор Ростовцев, отстреливаясь словно робот, думал о выполненном задании — уничтожен очередной караван с "наркотой" которую "духи" меняли на оружие у наших же кретинов. И не только у зажравшихся хозяйственников-прапорщиков. Если считать, что транзитный канал поставки до Западной Европы работал без сбоев, можно было только догадываться, какого ранга чины были задействованы в такой коммерции. На это задание командиром он пошел сам, чтобы гарантированно обеспечить выполнение задачи, и теперь не то что недоумевал, откуда на пути отхода взялась эта многочисленная банда, а прикидывал, кто именно мог "слить" информацию моджахедам, о маршруте следования группы. И надеялся, что если выживет, то обязательно доберется до этой мрази.
"Духи", при желании, могли, пользуясь своим численным превосходством, навалиться одновременно на немногочисленную горстку израненных "шурави", но то ли они ждали подмоги, хотя их и так было достаточно, то ли дожидались того момента, когда у обороняющихся закончатся боеприпасы, что было более вероятным.
Еще пять месяцев назад его полк стоял в Ястребовске, где произошла какая-то невероятная история с визитом инопланетных пришельцев, "летающую тарелку" которых все скопление войск и пыталось "выловить". Но когда город наполнили неизвестно откуда появившиеся жители, которые не-то пропали, не-то погибли во время того вторжения, город по неизвестным Ростовцеву причинам освободили от нагнанных в него в свое время войск, оставив только усиленное внешнее оцепление. Все освободившиеся части перебазировали сюда, в Афган, для "оказания интернациональной помощи братскому народу, ступившему на путь независимости от мирового капитала и строящего светлое социалистическое будущее". Наверное, еще и для того, чтобы личный состав этих частей не смог болтать о том, что увидел в том Ястребовске.
Какое, на фиг, светлое будущее они здесь строят? Если только в затуманенных наркотой мозгах! Из двадцати одного миллиона населения страны, трудоспособного только около пяти миллионов и почти половина из них занята в сфере выращивания, торговли и охраны этой отрасли "народного хозяйства". Бегают по горам, стреляя друг в друга и в нас, "ненавистных шурави". Кто-то жиреет от продажи наркотиков, а "ограниченный воинский контингент" ежедневно несет потери в живой силе, да и в технике тоже. Вот как раз на склоне догорают транспортный вертолет, прибывший за его группой и "крокодил" огневой поддержки. Потому что другая, уже "духам братская страна" поставляет им свои знаменитые "стингеры", только вряд ли "безвозмездно", опять же за ту же наркоту, скорее всего.
