— Вы в порядке? — ко мне подошёл взволнованный де Граф и принялся осматривать повреждения
— Кажется, опять рёбра сломали, — пожаловалась я, оглядывая поле боя. Похоже, невосполнимых потерь у нас не так много. Откуда-то появился тощий генерал, делая вид что он всё время был здесь. Ничего, я тебя запомнила, сволочь. Не долго тебе в армии в командном составе быть!
— Основную часть тоже разбили, — сообщил де Граф, заметив мой интерес. — А за этих разведка ещё получит!
Лагерем встали тут же, только немного отошли от места боя, чтобы не мешал запах сожжённых тел. Своих хоронили индивидуально, хайняньцев свалили всех в одну кучу, предварительно тщательно обобрав. Здесь магический фон ещё позволял обращаться к стихиям, поэтому у нас и получилось задержать и рассредоточить противника, а после боя, предать тела огню.
Пока обустраивались, я с удивлением поняла, что армия-то на самом деле не большая. Военных человек тысячи четыре, может, пять. Остальные из вспомогательных — фуражиры, слуги, кашевары для благородных и достаточно много женщин. При необходимости, они, конечно, могут взяться за оружие, но в расчёте численности армии они не участвуют. За счёт всех них толпа разрослась тысяч до десяти.
— Кен де Граф, позовите, пожалуйста, целителя, — попросила я, когда князь вернулся в шатёр. После оказания медицинской помощи после боя, и убедившись, что необработанных и серьёзных ран у меня нет, он оставил меня отдыхать, а сам ушёл по делам. Но легче от отдыха не становилось, наоборот, появился неприятный кашель с кровью. Не задавая вопросов, де Граф быстро вышел, но вскоре вернулся с пожилым мужчиной растрёпанного вида и с коротким ёжиком седых волос.
— Надеюсь, не мозольку натёр? — ворчливо спросил он, проходя внутрь. — У меня сейчас и без того пациентов много.
— О, это тот молодой человек, что командовал защитой флагов? — подойдя ближе, он узнал меня, скорее всего, по выдающимся габаритам. — Так, что тут у нас?
Он быстро оглядел меня, поводил рядом руками, чему-то нахмурился, послушал дыхание.
— Снимай рубаху, — распорядился целитель, не удовлетворившись поверхностным осмотром.
— Отвернитесь, пожалуйста, — я попросила де Графа, начав расстёгивать пуговицы. Мужчина послушно отвернулся, что вызвало усмешку у целителя. Но его улыбка сразу пропала, стоило только обнажить тело.
— Хм... я так понимаю, вы не братья, — целитель даже обернулся посмотреть на де Графа, но по его спине ничего невозможно понять.
— Надеюсь, вы понимаете, что не стоит никому говорить о том, что вы видели? — несмотря на ровный тон сказанного, чувствовалось, что за разглашение кара будет серьёзной. Целитель не ответил, вернувшись к осмотру.
— С правой стороны трещина в ребре трёх-четырёх дневной давности, сращивание уже запущено. Не очень умело, но дополнительного вмешательства не требует.
— А вы говорили, просто ушиб, — я обвиняюще проворчала в сторону всё также стоявшего спиной к нам князя, на что получила спокойный ответ.
— Я не хотел вас пугать или расстраивать.
— Вот так помрёшь ненароком, зато не расстроившись, — по инерции продолжила ворчать. Целитель со сдержанным интересом выслушал наш диалог и продолжил диагностику.
— С левой стороны перелом двух рёбер, одно со смещением, и сильный ушиб лёгкого. Сейчас я наложу обезболивающее и зафиксирую переломы. Возможно сильное чувство дискомфорта, — целитель ненадолго задумался. — Господин де Граф, вы можете её придержать, чтобы не двигалась?
— Действуйте уж, — я прикрылась рубашкой, пока князь обходил лежанку. Он крепко, но мягко удерживал меня, пока целитель возился с заклинаниями. Предосторожность оказалась не лишней, несколько раз невольно дёрнулась, когда целитель совмещал концы сломанного ребра и залечивал повреждения в лёгком, несмотря на обезболивающее, отозвавшиеся неприятными ощущениями. Под конец целитель густо наложил какую-то мазь и плотно перевязал.
— Три дня никаких серьёзных нагрузок, и после тоже поберечься с неделю. И дважды в день обновлять лечащее заклинание. Можете самостоятельно, — он посмотрел на де Графа, внимательно слушающего инструкции, — либо приходите ко мне.
Целитель ушёл, я снова устало легла на кровать. Всё же лечение магией отнимает силы и у пациента, подстёгивая регенерацию.
Наутро закончили допрос немногих пленных хайняньцев и разведчиков, что пропустили целое войско. После чего последовал краткий, но быстрый и беспощадный суд.
Разведка, как и грозился накануне де Граф, действительно "получила". Да так, что больше никогда не сможет выдавать дезинформацию — с виселицы это сделать несколько сложно. Допрос показал, что встреча на марше с хайняньским войском была не случайной, предатели уверенно вели армию в засаду, надеясь на внезапность нападения, ведь при всего тысяче воинов, одержать победу в честном бою маловероятно.
Подвела хайняньцев жажда наживы. Это в Империи войско, пусть и собранное из лоскутов разных дружин, всё же действует сообща, а у них в последнее время сильно обострились междоусобицы, и в войсках достаточно большую часть занимали наёмники. А они, не получая жалование в последние пару месяцев, не смогли сдержать желание захватить ценный приз — штандарты командующих армии противника, вот и распылили силы.
Я, как и остальные денщики, участвовавшие в защите флагов, кто был в состоянии самостоятельно передвигаться, присутствовала только на заключительной части, где разбирали действия герцога де Преклода, что сбежал с боя. Герцог кривил лицо и старательно делал вид, что обвинение вообще не по адресу.
— Да, я покинул холм, когда увидел всадников, — в этом отпираться ему было бессмысленно, слишком много свидетелей, и не простых солдат, на которых можно рявкнуть "куда ты, сиволапый, на благородного бочку катишь?", а таких же благородных отпрысков — добрая половина денщиков состояла как раз из них, пусть ещё и не окольцованных. — Но то было исключительно для того, чтобы привести подкрепление!
— Нет, подмогу не привёл, — и это тоже легко доказывалось отсутствием в бою кого-либо кроме тех, кто стоял на холме изначально, и кто пришёл с де Графом. — Люди были связаны боем, поэтому вернулся обратно.
Здесь у него было одновременно и слабое, и сильное место в защите. Да, по окончанию боя он точно был у флагов, но, когда туда вернулся, никто не мог сказать с определённостью. Не до запоминания тогда было, кто когда появился. К сожалению, верили всё-таки его словам, а не нашим предположениям. Нет, мне де Граф верил безоговорочно, но, кроме него, в суде участвовали и другие благородные.
А де Преклод не просто изощрённо оправдывался, он попытался даже перевести обсуждение со своей персоны на меня, к сожалению, я сама дала ему такой повод, не удержав язык за зубами.
— Явился к шапочному разбору, — я произнесла это тихо, но по закону подлости именно в этот момент наступила пауза в разговорах, и моё замечание услышали все.
— И это говорит великий полководец под чьим началом полегло две трети воинства, остальные тяжело ранены, зато сам здоровенький, — не удержался поддеть генерал.
— Не буду спорить, первый опыт командования вышел не очень. К сожалению, единственная офицер убежал за подмогой, забыв оставить заместителя или хотя бы инструкции, — я тоже умею кусаться и показывать зубки, меня на это больше года натаскивали.
— "Не очень", — издевательски протянул мужчина, — да любой дурак знает, что здесь магия почти не работает!
— Значит я не дурак, и, тем более, не любой, — с приятным удивлением отметила что я уже не так нервничаю при перепалках, как раньше.
— Не дурак не стал бы посылать за подмогой на дальний фланг!
— Зато оттуда помощь гарантированно пришла, а вы так никого и не привели!
Де Преклод попытался что-то ответить, но его прервал один из офицеров.
— Хватит! Мы не для этого здесь собрались. Молодые люди покиньте собрание, ваше присутствие здесь уже не требуется.
Разочарованными вздохами компания денщиков покинула шатёр, где проходила разбирательства. Мы отошли на несколько шагов и Фредфорд отвесил мне подзатыльник.
— Помолчать не мог? Теперь не узнаем, чем дело кончилось.
— Да ладно, — я потёрла место удара. — Спрошу подробности у де Графа.
— А ты что правда такой храбрый или просто не понимаешь? — спросил другой парнишка. Ему тоже досталось и ходил сейчас с перевязанной головой. — Это же надо с де Преклодом так разговаривать!
— А что такого? Обычный герцог, даже не из пятидесяти великих. И нечего ему было на меня гнать.
— Да, он не из великих, но один из наиболее богатых и к тому же злопамятный. Лично тебе мстить не будет, а вот господину де Графу может попортить жизнь. Через его герцогства проходит один из основных торговых путей из вашего домена. Сам понимаешь перекрыть тракт или поднять пошлины не составит труда, а учитывая, что и без того домен находится на грани разорения, удлинение торговых путей может очень сильно ударить по князю.
— Откуда ты знаешь про разорение?
— У меня знакомый там на псарне работает, он со слугами общается, а они видят, что и как.
Мы разошлись каждый по-своему шатру и я, лёжа на кровати, предалась размышлениям. В том, что я не догадывалась о плачевном финансовом состоянии лорда-защитника не было ничего удивительного. Мне просто не с чем сравнивать. Мало слуг в имении? Так в замке их тоже минимальное количество, как раз хватает, чтобы не зарасти грязью. И то, в имении была всего один раз и то недолго. С другой стороны, в замке слуг мало, скорее всего, от безденежья. Экономим на всём, чем можно. Ходит всего в двух-трёх костюмах? Так и я предпочитаю один любимый. Крис, второй советник, тоже не замечен в частой смене гардероба. Разные драгоценности, украшения, вышивка и прочие атрибуты роскоши де Граф мог не носить не из-за того, что нет средств, а потому что не любит все эти цацки.
И это при том что его домен, как и домен до Вена, регулярно выплачивал все полагающиеся налоги. Остальные князья в лучшем случае выдавали процентов семьдесят, и то с большими задержками. Может от того и разоряется что налоги непомерные?
Погрузившись в мысли, я не заметила, как вошёл де Граф.
— Вы о чём-то задумались? — спросил он, увидев моё несколько отстранённое состояние
— Да, о финансах, что поют романсы. Сколько у нас в армии человек? — я не стала долго тянуть кота за хвост и сразу перешла к той части, на которой остановилась.
— Точно численности не знаю, примерно три тысячи имперских солдат, ещё столько же пришло в дружинах и просто датными людьми.
— И всем им надо платить зарплату? — а ведь кроме зарплаты ещё и прочее содержание, то есть кормёжка и обмундирование, тоже на государственной казне.
— Нет только имперским солдатам, — успокоил де Граф. — Дружинников и датных содержат их господа, если война до полугода. Далее они вправе или уйти, или переложить содержание на империю.
— И сколько война уже длится? — не то, чтобы не знала, но уточнить не мешает.
— Почти полгода уже.
— До столицы Хайняня сколько войску идти?
— Около месяца, если не будет много встреч с противником, как вчера.
— Так зачем терять время и деньги, если можно быстро закончить эту войну?
— Но ваша карета...
— Она движется быстрее пешего, успеет догнать. А если нет, то вот она я.
— Боюсь, другие офицеры без приказа откажутся покидать позицию, — с сомнением в голосе заметил де Граф.
— Кен де Граф, — чуть снисходительные интонации появились сами по себе. — Вам в каком количестве написать эти приказы?
Через полчаса де Граф вышел из палатки с небольшой запиской с приказом от императора, якобы полученной по птичьей почте. Приказ гласил идти на столицу противника, не теряя времени на ожидание прибытия высокого начальства.
Глава 24.
Карета нагнала нас дней через десять, пребывая в весьма потрёпанном состоянии. В общей сложности на Императора покушались каждые два дня, удивительно, что капитан смог отразить всё и привести отряд хоть израненным, но без потерь. Впрочем, личная императорская гвардия не зря считается элитой и все в ней в той или иной степени владеют магией. А ещё последние дни их сопровождал Эрик со своим отрядом.
Вместе с каретой прибыл и мой двойник — младший сын капитана гвардии, исправно работающий приманкой для покушений и отбивающийся вместе со всеми. В платье и парике он выглядел милой невинной девочкой и, если не присматриваться, весьма на меня похожей.
Де Графу даже не пришлось извиняться за обман насчёт своего брата. Он просто завёл "императора" в свою палатку, пока не приготовили подходящий шатёр, а потом вывел уже меня в платье. Неискушённые мужчины в первую очередь смотрели на одежду, и не заметили подмены.
Дни в ожидании прибытия были похожи один на другой — с утра и до обеда передвигались на новую позицию. Днём, в ожидании обоза и солдат, что шли пешком, проходили собрания полководцев. Вечера я чаще проводила среди денщиков, слушая байки у костра или поигрывая на гитаре. После прибытия Императора в сложившемся расписании почти ничего не изменилось.
Прошло ещё две недели. Большую часть времени Император изнывала от скуки в своём шатре. Пару раз официально посетила совет полководцев, и решила, что это не лучшая идея. Собрания в присутствии Императора стали более цивилизованными, в дебатах часто встречались долгие паузы, когда мужчины старательно подбирали приличные синонимы и опускали крепкие выражения. И это ещё больше затягивало обсуждения, тем более, что в тактике и стратегии я, как ни старалась, разобраться не могла. Поэтому, как и прежде, сзади де Графа тихо сидел Владо. Лорд-защитник не хотел выпускать меня из виду и в императорском шатре большую часть времени проводил двойник.
Во время дебатов полководцев исписала не одну тетрадь разнообразными песнями с раскладкой аккордов. Де Граф хоть и скрывал, и смущённо откладывал гитару, когда кто-то мог его видеть и слышать, но инструмент его покорил.
С прибытием императора армия перешла в более активное наступление, одерживая победу одну за другой. Мне полагалось присутствовать на этих боях, пусть и в отдалении, но всё равно почти что на поле боя. Крики раненых и умирающих, жалобное ржание лошадей, звуки взрывов от использования магии и сами последствия боя, виденные при очередном продвижение вперёд, волновали только первое время. Потом чувствительность притупилась, ужасы войны, пусть и отдалённые, стали какими-то привычными, но по ночам всё равно плохо спалось.
Армия подошла почти к самой столице Хайняня, но маор упорно не сдавались, даже потеряв больше трети территории и почти всю армию, кидая против нас уже совсем оборванных ополченцев. Маор гибли даже не десятками, сотнями. Сражались и совсем старики, и почти дети. Казалось, их королю хотелось избавиться от населения, а не остановить войну. Даже наши солдаты стали роптать, не желая участвовать в бойнях.
Наконец, к середине лета до нас дошло радостное известие. Король Хайняня скоропостижно скончался, отравившись ядовитыми грибами, которые в это время года не растут. Его наследник поспешно прислал послов с мольбой о мире и предложением контрибуции.
