— Они — мародёры, — зарычал фиолетовый жеребец.
— А мы — дезертиры, которые вместо защиты гражданского населения, занимаются укреплением собственных воображаемых тронов, — на эмоциях, белый пони плюнул в камеру. — Мне мерзко уже от того, что я столько времени терпел и исполнял приказы ублюдка, который пришёл на место настоящего патриота, убитого предателями.
— Тебя расстреляют за предательство, — заметила синяя кобыла.
— Может быть, — успокаиваясь, согласно кивнул молодой жеребец. — Но не сегодня. Сегодня, я официально заявляю, что Западный Кантерлотский полк Стальных Рейнджеров, в составе двухсот двадцати пяти пони, выходит из сообщества самолюбивых уродов. Мы больше не будем сражаться с гражданами Эквестрии, мародёры они, просто беженцы или гули.
— А что твои пони будут есть? — уточнил светло-зелёный жеребец, до этого момента хранивший молчание. — Занимаемые твоими силами склады ещё пригодятся нам, так что не думай, что мы отступим.
— А это, "уважаемые" уже не ваше дело, — насмешливо отозвался белый жеребец. — В любом случае, в следующий раз мы увидимся уже по разные стороны закона.
Экран погас и в помещении установилась тишина, которую нарушила синяя кобыла:
— Нужно отправить отряды, чтобы взять склады под наш контроль. За голову Уайтстоуна назначим награду, как за предателя, убившего командира. Не думаю, что все его пони готовы пойти на то, о чём он вещал.
— Это всё гули, — убеждённо заявил чёрный жеребец с белой гривой. — Их поганое радио разлагает неокрепшие умы...
— Это может быть провокацией, — заметил хозяин кабинета, тут же поясняя: — Мы отправим отряды к западникам, которые окопаются, а к ним ещё и подкрепление подойдёт. Сил, чтобы вести полноценные боевые действия в таких условиях у нас нет. Да и не нужно это. Лучше уж заняться укреплением "тронов", как выразился Уайтстоун, попутно собирая все возможные ресурсы. Напоминаю, что сейчас за нашими спинами нет огромной страны, чьи закрома не смогла истощить вся минувшая война. Так что первостепенная задача — восстановление производств, обеспечение пони едой и обучение новых рекрутов. Война на уничтожение нам не нужна, а гули... они тоже не бессмертные и их ресурсы не бесконечны.
— Что ты предлагаешь? — синяя земнопони подозрительно прищурилась.
— Я уже всё сказал, — махнул правой передней ногой жеребец. — Вместо того, чтобы начинать очередную бойню, мы должны навести порядок в своих рядах, чтобы подобные ситуации не повторились. Ну а Уайтстоун... За своё деяние он ещё ответит. Не перед нами, так перед принцессами. Вернёмся к обсуждению...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Без машины
Примечание к части
Экспериментальная глава.
Жду отзывов.
Ночное небо перемигивалось далёкими звёздами, а диск луны заливал мир серебристым сиянием, заставляя облачный покров напоминать сплошную снежную равнину, тянущуюся от горизонта и до горизонта. Вершины скал, именуемых не иначе как «Грозовые Ворота», двумя высокими монолитами выступали из скрывающей землю от взглядов небожителей пелены, острыми пиками поднимаясь на высоту, куда могли взлететь редкие небесные корабли, а смертные, даже обладая крыльями, были вынуждены подниматься по отвесным склонам.
Именно здесь пролегала официальная граница Грифоньей Империи и Эквестрии, пусть когда-то крылатым хищникам и принадлежали обширные территории у подножий гор. С давних времён «Грозовые Ворота» стерегли покой сурового и воинственного народа, сперва служа местом дислокации больших отрядов воинов, в любой момент готовых сорваться в полёт наперерез вторженцам, а после того как в войне между четвероногими стали участвовать драконы (со стороны Зебрики) и «Хищники» (со стороны Эквестрии), император приказал создать систему ПВО, на которую уходили немалые средства из пополняемой наёмниками казны.
Год от года батареи противовоздушной обороны разрастались, модифицировались, укреплялись… и к сегодняшнему дню крепости, служащие домом для сотен опытных воинов, закалённых в боях как на стороне цветных, так и на стороне полосатых, считались полностью неприступными. В конце концов пушки, поворотные башни коих стояли на платформах, намертво врезанных в скальную породу, могли стрелять на десятки километров, а купленные у четвероногих нанимателей радары, принадлежащие к самым совершенным образцам, не оставляли врагу и шанса приблизиться незаметно…
…
В просторном и светлом помещении с высокими потолками, которое имело форму полукруга, разделённого на шесть равных «треугольников», царила повседневная деловая суета: одни грифоны сидели за столами перед мониторами, вполглаза следя за изображениями с видеокамер, одновременно с этим переписываясь в чатах или участвуя в сетевых играх, другие писали отчёты, болтали, ну или просто дремали прямо за столами с оборудованием. Подобная беспечность была легко объяснима тем, что на «Грозовые Ворота», со времени завершения их укомплектации дальнобойной артиллерией, никто не нападал, да и электроника, в случае появления неприятеля, должна была дать сигнал на все посты (да и у наёмников, чувствующих себя в безопасности, дисциплина не редко страдала).
Стук в окошко толстой металлической двери заставил было крылатых хищников напрячься, но стоящий на посту охранник, закованный в подобие пегасьей силовой брони, раскрашенной в красно-оранжевые цвета, махнул правой передней лапой, показывая «Отбой тревоги». После этого операторы систем наблюдения, попытавшиеся изобразить активную деятельность и бдительную работу, с беззлобными ругательствами стали возвращаться к прерванным занятиям.
Проведя пластиковой картой по электронному устройству, мигающему красной лампочкой, сменившей свой цвет на ровное зелёное свечение, охранник открыл тяжёлую дверь, тем самым впуская внутрь святая-святых «Грозовых Ворот» седого воина, толкающего перед собой передвижной столик с шестью кофейниками и башнями пластиковых стаканов. Ветеран, попавший на работу на кухню только благодаря выслуге лет, хмурым взглядом окинул царящий вокруг разброд, проворчал нечто нецензурное, а затем прокричал:
— Шпаньё, налетай пока горячее!
Металлическая дверь захлопнулась, отсекая выход в коридор, а грифоны, поднимаясь со своих мест, нестройными цепочками потянулись к животворящему напитку, дразнящему ноздри ароматным запахом. Даже тот самый боец, который охранял вход с внутренней стороны, в нарушение всех правил снял шлем, одним из первых схватив с вершины столбика пластиковый стакан, чтобы самолично наполнить его горячей жидкостью.
— В моё время… — начал говорить развозчик, неодобрительно смотря на «желтоклювых птенцов».
— Да-да, старик, — отмахнулся от ветерана один из операторов, в свою очередь наполняя стакан кофе. — И небо было выше, и трава — зеленее, и у пони была принцесса.
Незамысловатая шутка вызвала волну смешков: всё же положение недавних нанимателей, страна коих теперь лежала в фонящих радиацией руинах, вызывало если не презрение, то нечто близкое к этому. Среди молодёжи даже ходили слухи о том, что император грозится начать полномасштабную охоту на четвероногих, вернув практику захвата невольников. Оставалось только подождать, пока землеройки совсем отчаются, ну а пегасы израсходуют запасённые ресурсы (вряд ли на облаках у них есть бездонные склады, или же шахты для добычи материалов).
Бывалый наёмник, сыновья которого погибли на войне пони и зебр, будучи добровольно-принудительно рекрутированы в один из летучих полков, слышал переделанную пословицу о войне грифона и дракона, в которой побеждает терпеливый минотавр, но с участием пони и зебры в качестве проигравших. Впрочем, всё это было глупостями самоуверенных глупцов, уверившихся в собственном превосходстве.
Достав из кармашка на поясе ингалятор, старый наёмник втянул в лёгкие спрей, облегчающий работу лёгких. Этим своим действием он вызвал брезгливые взгляды, подтвердив мнение о собственной слабости. Всё же культ силы у их народа был силён как ни у кого на Эквусе (разве что драконы могли с этим поспорить, но у них не было полноценного государства).
— Кха-кха… — прокашлявшись в кулак, стражник надел на голову шлем. — Паршивое кофе: горло от него першит.
— Что есть, то и привёз, — фыркнул развозчик, с внутренним удовлетворением вслушиваясь в то, как кашляет всё больше грифонов. — Шпаньё.
Боец в силовой броне хотел сказать что-то ещё, но вместо этого пошатнулся, а затем осел на пол, вяло подёргивая лапами; грифоны, сидящие за столами и терминалами, обмякли в креслах, либо же попадали со стульев, остекленевшими глазами глядя перед собой. Не прошло и минуты, как в помещении в сознании остался один лишь старик, вновь вдохнувший содержимое ингалятора.
Подняв край скатерти, крылатый хищник нащупал правой передней лапой баллон, распыляющий бесцветный газ, не имеющий вкуса и запаха, а затем щёлкнул выключателем, перекрывая клапан. После этого, он направился к главному терминалу, за которым в кресле сидел какой-то юнец, которого протащили на пост не иначе как благодаря богатым родственникам.
«То ли было в моё время», — покачав головой, старик выбросил неудачника из сидения на пол, чтобы самому занять его место, тут же начав бегать когтистыми пальцами по клавиатуре.
— Сменить коды распознавания — сделано; отправить зашифрованный сигнал — сделано; запустить перезагрузку и самодиагностику системы — сделано, — нажав последнюю кнопку, старик перегнулся через подлокотник кресла, вытащил из кобуры оператора револьвер и, приставив его к своему виску, с усмешкой произнёс: — Восславим Ночь.
Спусковой крючок поддался легко и непринуждённо, а помещение огласил звук одинокого выстрела, оборвавшего жизнь одного из «спящих» агентов Эквестрии. В конце концов, пони, как и зебры, оказались не столь наивными, как привыкли считать крылатые хищники, и их спецслужбы работали не только друг против друга, или против внутренних врагов…
…
Когда две дюжины «Хищников», загруженных боеприпасами и солдатами вошли в зону чувствительности радаров «Грозовых Ворот», автоматические системы тревоги промолчали, а пушки продолжали находиться в «спящем» режиме; когда небесные корабли пегасов подошли на расстояние уверенного поражения цели из своих бортовых орудий, грифоны оставались в счастливом неведении о той угрозе, что нависла над их жизнями; когда сотни пегасов, закованных в силовые доспехи вынырнули из облаков, устремляясь к позициям застигнутых врасплох грифонов, ведя огонь на подавление из энергомагического оружия, защитники твердыни уже не успевали адекватно отреагировать.
Одним из первых к вражеской крепости приблизился «Хищник», носящий название «Железный Коршун», десантную группу коего возглавлял сам капитан Карнаж, красующийся своей бронёй, раскрашенной в некое подобие лиса.
— Пленных не брать! — прозвучал по общему каналу связи рычащий голос жеребца, который при помощи гранатомёта разнёс металлическую створку, за которой находилась выдвижная турель, а затем врезался всем телом в грифона, пытавшегося этим оружием воспользоваться.
Взмах «Хвоста Скорпиона», кончик коего венчало энергетическое жало, отсёк крылатому хищнику левую верхнюю лапу, заставив вопить от боли, пока ещё живая плоть плавилась, буквально на глазах превращая жертву в лужу слизи. Однако пони не стал даже оглядываться на результат своей атаки, вместо этого помчавшись вперёд по коридору, стреляя из закреплённых на доспехах пушек, оставляя недобитков на собственных подчинённых, следующих в каких-то метрах позади.
Бои внутри «Грозовых Врат» ещё только набирали обороты, а небесные корабли уже продолжили лететь вглубь территорий империи, пользуясь ошеломлением противника.
…
Известие о том, что непреступная твердыня пала, разнеслась по империи словно лесной пожар по степи в засушливую погоду: на всех частотах звучали яростные и панические переговоры, требования и угрозы… и во всём этом хаосе лишь единицы офицеров, не задвинутых на задний план ставленниками из столицы, предпринимали реально полезные действия. Одним из таких командиров был Грубер, возглавляющий подразделение «Реактивных Отморозков» (своё название они получили за способ прибытия на поле боя, ставший чем-то вроде визитной карточки).
Под заунывный вой тревоги, обитатели базы, расположившейся на скальном плато, с беззлобными ругательствами вываливались из длинных каменных бараков, на ходу застёгивая ремни брони, надевая шлемы, проверяя крепления для оружия. Все они спешили к шахтам, зевы коих ровными рядами пронизывали каменную твердь, будучи замаскированными лишь кусками брезента.
— Ганс, какого Дискорда, вообще, происходит? — надевая на морду дыхательную маску, прорычал во включённый микрофон командир Отморозков, точно зная то, что находящийся на связи старый друг его услышит.
— Разведка обосралась, — буркнул хмурый голос из динамиков шлема, после чего всё же пришло пояснение: — Мы ждали, что пони пойдут сильно севернее «Грозовых Ворот», так как именно туда они стянули большие силы. Полчаса назад пришло сообщение о прорыве границы, которую из-за оттянутых сил попросту некем закрыть. Если пегасов не остановить, то они успеют отбомбиться по городам и заводам, прежде чем армия развернётся и нагонит их.
— Не в мою смену, — пророкотал Грубер, вслед за своими бойцами спускаясь по металлическим перекладинам в шахту, где его дожидалась ракета, отличающаяся от всем привычных уже тем, что на боковых её сторонах имелись ниши, прикрытые обтекателями. — Если я не вернусь, выполни одну мою просьбу.
— Всё, что в моих силах, — прозвучал ответ собеседника, остающегося в штабе.
— Передай своей дочке, чтобы ни в коем случае не называла сына в мою честь, — светло-коричневый грифон ухмыльнулся, чувствуя ошеломление на том конце связи. — И… я её люблю.
— Грубер… — Ганс сделал паузу, явно с трудом беря себя в лапы. — Лучше тебе не возвращаться.
Отключив связь со штабом, командир Отморозков глухо рассмеялся, что не мешало ему забраться в свободную нишу, а затем закрепиться в ней при помощи ремней. Остаток времени до окончания обратного отсчёта он гадал, не решит ли старый друг слегка изменить настройки, чтобы этот полёт оказался для одного крылатого хищника последним?
Течение глупых, откровенно неуместных мыслей, прервало ощущение толчка, подбросившего ракету вверх. С запозданием до ушей донёсся хлопок взрыва, а внутренние органы устремились вниз, желая покинуть своего владельца естественным путём.
Перед глазами промелькнул край пусковой шахты, а уже в следующую секунду всё каменное плато стало стремительно уменьшаться, в то время как ракета, начав гулко вибрировать, изрыгнула из сопла поток яркого огня, который мог бы и навредить глазам, если бы не затемнённое стекло.
