Огромные двери, помимо замков, запирались и массивными засовами, открывавшимися при помощи тугих рычагов. Первая камера оказалась пустой, вторая тоже. Он уже весь взмок и с обреченностью смотрел на уходящую вдаль череду тяжелых дверей, когда Фадрайн подошел к нему и сказал:
— Я узнал у тюремщиков: здесь почти никого не осталось. Они отпустили почти всех людей Службы два дня назад. Остался только твой спутник, который был захвачен последним, тассурцы сочли его слишком опасным. Других чужеземцев здесь нет.
У Эрика буквально опустились руки. Все было зря. У него не получится освободить Мелинду. Глупо как-то получилось...
— Твой друг в шестой камере с другой стороны, — подсказал Фадрайн. — Что-то не так?
— Да-да, все в порядке, — пробормотал Эрик, идя к нужной двери и отыскивая ключ с соответствующей меткой. — Даймонд нам поможет.
Фадрайн надавил на рычаг, и металлическая дверь со щелчком отошла. Внутри было довольно уютно для подвальной тюремной камеры: обеденный стол с блюдом фруктов, деревянные шкафчики, вешалка для одежды.
Даймонд сидел на кровати, застегивая рубашку. Он был изрядно небрит, и, как показалось Эрику, слегка поправился. Увидев визитеров, он замер на месте.
— Эрик? Каким..., — эмиссар осекся на полуслове, увидев рядом с курьером Фадрайна.
— Я привел отряд из Эскандара, сейчас мы будем прорываться в верхние залы дворца, — попробовал объяснить ситуацию Эрик.
— Понятно, — продолжил одеваться Даймонд. — Ты уже должен знать, что людей из Службы здесь больше не осталось. У тебя есть для меня оружие?
Эрик растерянно перевел взгляд на Фадрайна. Тот вытащил из-под полы длинный клинок вроде кортика и вручил его эмиссару.
— Здесь неподалеку есть подъемник, сразу за комнатой отдыха тюремщиков, — объяснил Даймонд, на глазах превращавшийся в того мастера плаща и кинжала, каким Эрик привык его видеть. — Меня на допросы водили как раз через него. Это новый подъемник, на ваших планах его не должно было быть. Насколько я понял, он ведет через помещения тассурского штаба прямо на поверхность, на задний двор.
— Нужны еще воины, втроем мы можем не справиться, — произнес Фадрайн, и они поспешили обратно к основным силам отряда.
Трое эскандарцев стояли на перекрестке двух туннелей, ожидая своего командующего. Фадрайн послал одного из них за подмогой.
— Слышите? — вновь произнес командир, обращаясь к землянам.
— Что именно? — переспросил Эрик.
— Кроме голосов, я могу разобрать только глухой рокот, — прислушавшись, произнес Даймонд. — Действительно странный какой-то звук, не похож на работу машин Гильдии Земли. И... он приближается, судя по всему?
— Да-да, мне тоже так кажется, — вступил в разговор один из эскандарских солдат. — Наверное, это опять пустили воду внизу. Мы же пробили дыру в канале, вряд ли кто-то успел закрыть там шлюзы.
— О боже ты мой, — побледнел Эрик, ноги его подкосились, и он вынужден был прислониться к стене. — Что же мы наделали...
Глава XVII
Сначала спутники Эрика уставились с него с непониманием, но затем, один за другим, они словно бы начинали читать его мысли. Только Даймонд не пришел в ужас и требовательно спросил:
— В чем дело, Эрик?
— Тхури... — шепотом промолвил воин-эскандарец. — Вода разбудила тхури...
— Я думаю, это маловероятно, — ответил Даймонд. — Думаешь, за все эти столетия ничего похожего не происходило? Очень сомневаюсь. Успокойтесь, нам нужно подниматься наверх.
Эрику очень хотелось согласиться с эмиссаром, но рокот все усиливался. Фадрайн нахмурил брови и вытащил из ножен свой меч.
— Действительно, звучит странно, — забеспокоился наконец и Даймонд, когда звук стал раздаваться уже не снизу, а откуда-то из глубины коридоров.
Обнажив клинок, Даймонд выхватил фонарь из рук одного из растерянных эскандарцев, отошел немного от развилки и стал вглядываться в темноту коридора.
Задрожал каменный пол. Эрик успел подумать о тех, кто остался ближе к пролому, когда Даймонд закричал диким голосом:
— Назад!!!
Фонарь его высветил в темноте нечто огромное, багрово-черное, суставчатое, подобно какому-то безвестному обитателю морских глубин, зазубренные клешни, тяжелые колоды-опоры, и среди этого всего глаза, гигантские белесые глаза. Словно локомотив, чудище неслось навстречу людям, источая утробную ненависть.
Первым на пути его оказался Даймонд.
Сноп света, возможно, ослепил тварь из глубин, и растопыренные клешни лишь чиркнули по лицу эмиссара, изогнувшегося немыслимым зигзагом. Кровь полилась по правой щеке. Клинок Даймонда впился в багровую тушу и немедленно выскочил назад.
Рокот стал почти осязаемым, гулкие низкие звуки заполнили весь воздух, делая происходящее похожим на дикий языческий карнавал.
Фадрайн пришел на помощь, с разбега ударив мечом по одной из конечностей чудовища. Он что-то кричал при ударе, но ничего не было слышно, кроме оглушительного рокота. На пол хлынула прозрачная жидкость, в воздухе запахло аптекой.
Щупальце, напоминающее бревно, хлестнуло по кольчуге командира, впечатав его в стену. Фадрайн осел с широко раскрытыми глазами.
Эскандарские солдаты рванулись вперед, на защиту своего предводителя. Эрик так и стоял на месте, не зная, что делать. Ринуться за воинами-профессионалами казалось безумным, да и не помог бы его цеп против этой груды плоти.
Клешня поднялась над Фадрайном, уже готовая довершить расправу, как Даймонд в диком прыжке не столько вонзил, сколько метнул свой клинок в выпуклый глаз твари.
Тембр рокота изменился, став выше, пронзительнее, ненависть била через край в этом невозможном потоке звука. Чудище распрямилось, ударившись о потолок и чуть ли не всеми конечностями сразу атаковало своего обидчика.
Здесь уже никакое проворство не могло спасти эмиссара. Он судорожно попытался увернуться от клешней, ушел от удара бивней, но острый костяной шип на конце одного из багряных щупалец вонзился ему прямо в живот.
Эрик застыл в ужасе. Как при замедленной съемке, он видел, как тело Даймонда обмякло и медленно, но неумолимо падало на каменный пол. Чудовище развернулось к эскандарским солдатам, и казалось, что сейчас случится еще смерть, а скорее всего, и не одна, как вдруг оглушающий рокот стих, и клешни монстра бессильно обвисли.
Тьма в коридоре рассеялась, и к туше подошел человек в нелепом одеянии, державший в одной руке фонарь, а в другой — нечто вроде мышеловки.
— Жилберто! — закричал Эрик, опомнившись от ступора.
— Эта тварь последняя, — невозмутимо ответил бразилец, пиная ногой труп подземного чудища. — Мы убили двоих на подходе, но эта успела прорваться. Главное здесь — понять, где у них находится голова.
Эрик уже не слушал своего спасителя, а расстегивал рубаху на Даймонде. Тот тяжело дышал, из носа и ссадин на лице текла кровь, лицо было искажено в гримасе боли.
Рана выглядела ужасно — большего Эрик сказать не мог. Он накрыл ее скомканной рубашкой, чтобы остановить кровотечение, но это никак не могло помочь в этой ситуации.
— Я умру, — прошептал Даймонд. — Не сейчас, так через день. Здесь такое не лечат. Дьявол... не оставляй меня в подземелье, хочу умереть на свежем воздухе. Если бы только...
— Мы вынесем тебя на поверхность, — опустился на колено Фадрайн рядом с эмиссаром, бледный, но живой, — мои люди помогут тебе.
Эрик почувствовал холодную волну в теле, то дикое, невыносимое ощущение безвозвратности и непоправимости, которое сопутствует смерти. Но оно каким-то чудом связало воедино его разрозненные мысли, и с этой секунды он знал, что должен сделать.
— На заднем дворе есть лошади?
— Что? — надтреснуто спросил Даймонд.
— На заднем дворе есть лошади? — почти закричал Эрик, каждая секунда ненужного промедления жгла его огнем.
— Вполне могут быть, — ответил эмиссар. — Но ты не сможешь довезти меня живым до штаб-квартиры. Дороги из Тассура на север перекрыты заставами.
— Мне нужны другие, — ответил Эрик, а потом заорал что есть мочи: — Кто умеет управлять повозкой, запряженной лошадьми?
Два эскандарца лишь пожали плечами. Жилберто, потерявший от случившегося дар речи, помотал головой. Лишь Фадрайн, словно нехотя, произнес:
— Я умею. И больше, думаю, никто. Что ты хочешь сделать?
— Поедешь со мной, — отрезал Эрик. — Ищите носилки, поднимайте его, живее!
Он упорно не называл Даймонда по имени.
— Я не оставлю моих людей, — ответил эскандарец. — Мы не закончили штурм.
— Пусть идут за нами наверх, вот тебе и весь штурм, — сказал Эрик. — Я должен его спасти. К дьяволу, Фадрайн, воевать тут умеет каждый, а мне нужен кучер, и по твоим словам, им можешь быть только ты.
Похоже, командир был поражен таким обращением, но все же внял словам Эрика. Фадрайн отдал несколько коротких приказов, передав командование Хтарглафу. Откуда-то притащили деревянную дверь, на которую уложили тяжелораненого. В отряде, как выяснилось, потерь не было, чудища оказались достаточно уязвимыми. Если бы только на Даймонде была кольчуга...
Пока подъемник медленно поднимался на поверхность, Эрик объяснял свой замысел Фадрайну:
— Находим первую повозку или карету, выбрасываем кучера и едем на юго-восток, к самой стене. Дальше — тоже на восток, в Схонд, и затем к восточной границе, в Раминдор. Главное — скорость, на тех границах не должно быть вооруженных застав.
— И куда ты направляешься?
— Потом расскажу, — отрезал Эрик. — Сначала нужно выехать из Схонда.
— Будь по-твоему, — согласился Фадрайн. — Мне хватает ума, чтобы понять, что вы, чужеземцы, в некоторых вещах очень нас превосходите — особенно в том, что касается изворотливости и коварства. Я в очередной раз доверюсь твоему плану.
Они выскочили из подъемника, когда тот еще на полметра не доехал до уровня земли. Эрик был внутренне готов отразить нападение, сейчас он уже ничего не боялся, но стража, похоже, даже не подумала, что враги могут появиться отсюда.
Это действительно был задний двор дворца, заросший травой. У стены были свалены какие-то тюки, а в отдалении действительно паслись две низкорослые пегие лошади. Пустая телега скромного вида стояла там же, будто оставленная нарочно.
Выбивавшая ковер служанка застыла в изумлении при виде эскандарских солдат, завизжала и ринулась в дверь. У них оставалось совсем немного времени, прежде чем по их душу явится тассурская стража.
— Кладите его на телегу! — закричал Эрик.
Пока Фадрайн запрягал лошадей, курьер попытался поудобнее устроить Даймонда на дощатом настиле, понимая, что такое тряска для человека с такой раной в животе.
— Ты точно знаешь, что делаешь, Эрик? — сипло произнес эмиссар. — Хотя даже если и не знаешь... умереть в пути приятнее, чем лежа на земле. Люблю, когда ветер на скорости дует в лицо. Прямо хочется самому взять в руки вожжи своего собственного катафалка.
— Ты не умрешь на повозке, — ответил Эрик. — Я не позволю.
— Рад это слышать, — попробовал улыбнуться Даймонд.
Эскандарские воины продолжали прибывать. Когда из черного хода флигеля дворца выбежали два тассурских гвардейца, в углу возле подъемника уже блестели добрых два десятка клинков. Тассурцы оценили ситуацию и немедленно скрылись за дверью.
Прибытия более крупного отряда Эрик не дождался. Как только Фадрайн вскочил на козлы, они устремились прочь. Обернувшись напоследок, Эрик успел увидеть, как Хтарглаф у замшелых стен дворца выстраивал отряд в боевом порядке, но и только.
Фадрайн сидел на козлах в одной нательной рубахе, скинув всю верхнюю одежду, выдававшую в нем эскандарца. Эрик тоже снял тяжелую куртку, накрыв ей оружие.
Повозка завернула за угол и понеслась по фруктовому саду.
— Говоришь, нужно держаться близ стены?
— Да, а потом и вовсе выехать к Южному Валу.
— Куда же ты собрался, чужеземец, хотелось бы мне знать...
Эрик решил не отвечать.
По лбу Даймонда тек пот, смешиваясь с кровью. Он был в полном сознании, хотя и выглядел совсем бледно. Особенно жутко смотрелась чуть дрожащая полуулыбка на тонких губах. Эрик надеялся, что борта повозки позволят скрыть раненого от зевак.
Повозка катилась по туманной аллее, где в это утро было совершенно пустынно. Вскоре они достигли Схонда. Немногочисленные прохожие прямо-таки шарахались от несущихся вскачь лошадей.
Вдруг Фадрайн остановил повозку, обернулся и вытащил из-под груды одежды свое оружие. Через несколько секунд шедший неподалеку схондский гвардеец был раздет и надежно прикреплен наручниками к чугунному забору. На заборе сушились покрывала, их Фадрайн закинул за борт телеги.
Увидев эту экспроприацию, Эрик вытащил из кармана несколько серебряных лепестков и бросил их за ограду. Командир взглянул на него с немым вопросом, но, похоже, все-таки согласился с правильностью подобного поступка.
Пахнущие прогорклым жиром дешевого мыла покрывала оказались еще чуть влажными, но Эрик все же накрыл ими оружие, Даймонда и себя самого. Мундир оказался Фадрайну слегка великоват, но искать другого гвардейца не было времени.
Ехать, не видя, что происходит вокруг, было достаточно тревожно. Вскоре Эрик почувствовал, что повозка ускоряется, а затем Фадрайн закричал:
— Тхури прорвались в Тассур! Глубинные дьяволы выбрались на поверхность! Осада Эскандара снята! Немедленно освободите дорогу! Тхури в Тассуре! Открывайте ворота!
Эрик подивился находчивости эскандарца, который ошарашил сонных стражников новостями так, что те и не попытались найти связь между требованием пропустить повозку и событиями в Тассуре.
Через пару минут Фадрайн разрешил им выбраться из-под покрывал и с отвращением сбросил схондскую одежду, надев свой собственный костюм. Даймонд по-прежнему застыл без движения в неудобной позе, что естественно, когда каждое шевеление отзывается болью. Впрочем, разговаривать он пока что мог:
— Приятно все-таки быть на свободе. Раминдор — прекрасное место, ты только прислушайся к этим запахам. Здесь же круглый год цветут цветы.
И действительно, некрашеные деревянные дома и живые изгороди были увиты цветами, источающими пряный аромат. Пели птицы, над некоторыми крышами клубился дым. Простая, уютная земля, без печати бедности, но и без видимой роскоши.
— Никогда здесь не был, — произнес Фадрайн. — Начинаю даже жалеть об этом. Дороги я, конечно, тоже не знаю. Постараюсь ехать к югу, до Вала здесь должно быть не очень далеко.
