— Вы оплатили четыре часа. Квонкс дал мне четкие указания, — попытался уйти от ответа ангел. А пальцы Эфлы помяли его ягодицы.
— Я не видела тебя до этого, теперь заплачу. Квонкс получит достаточно... — опять мерзкая улыбка и продолжение оглаживания.
Габриэль весь похолодел. Рассказы Моры всплыли ярко в его голове, колени мелко задрожали. Но в этот момент машина остановилась, и слимка, оправившись, вернув на место галстук, строго посмотрела на ангела.
— Держись сзади, улыбайся. Нас уже встречают репортеры. — она шагнула на улицу, вырастая над землей огроменной крепостью. Габриэль с грацией вышел с другой стороны и последовал за госпожой под вспышки, ослепляющие, настойчивые, выводящие из себя. До первой ступени лестницы казалось, что пути не будет конца. Но дальше впускали лишь гостей.
Высшее общество, для которого такие благотворительные приемы не в новинку. Здесь собираются большие чины и послы других государств. Сюда приглашают прославленных ученых и других известных личностей. Некоторых Габриэль видел не впервые. Слимы все чаще брали ангела напрокат, иногда не ограничиваясь одним вечером.
Теперь они кланялись Эфле, приветствовали, заводили разговоры о делах. Юноша все это время стоял поблизости и ожидал госпожу. Казалось, вечер перетекает из одного разговора в другой, где роль сопровождающего — красивая статуэтка. Все было хорошо до последнего момента, пока внезапно в толпе не возник темный лорд. Черный костюм, зачесанные назад волосы, горящие угли-глаза. Дагон.
Габриэля качнуло. Паника. Кровь застучала в висках, пока маг приближался и улыбался широко и открыто.
— Госпожа Эфла, ваша последняя поставка выше всяких похвал. — Дагон ни намеком не показал, что узнал бывшего сати.
— Мы стремимся исполнять обязательства перед враном. Рада видеть вас, лорд, на скромном вечере. Благотворительность помогает решать многие проблемы общества.
— Всегда рад угодить, — Дагон сложил руки за спину и теперь пристально посмотрел на Габриэля, старавшегося не совершать лишних телодвижений.
Их последний разговор звучал приговором. Да, так и хотелось закричать в удлиненное желтое лицо, я был болваном. Да, я влюбился в Змия. Да, он заставил себя ненавидеть, и ты, холодный, расчетливый истукан, воспользовался мной...
— Надеюсь, еще увидимся, — фраза, всплывшая бульканием глубоководья, конечно, была обращена к слимке, но смотрел Дагон на ангела. И пожирал, и раздевал, и вонзал в него жало.
Эфла знаком приказала следовать за собой. Еще два часа она продолжала общаться, а потом резко засобиралась домой, неоднозначно обняв Габриэля за талию.
— Теперь позвоним Квонксу, — темно-красный язык облизал тонкие губы. — Не терпится посмотреть, что интересного спрятано под шелком.
— Госпожа...
— Называй меня Эфла, — слимка скользнула рукой на ягодицы, и именно в этот момент на лестнице в огромном холле появился Дагон с сопровождавшими его дьяволами. Какое унижение... Небеса! Мерзавец прошел мимо с ядовитой усмешкой.
А госпожа поволокла почти заполученную игрушку к машине. Габриэль начал сопротивляться неожиданно. Он не хотел больше оказаться подвластным чьему-то решению. Он так сильно рванулся прочь, что порвал сбоку платье. И побежал... Без единой мысли в голове, мимо кареты темного лорда, прямо по оживленной улице.
Наверное, слимы чувствовали ужас, как алые всполохи. Наверное, сейчас, кто-то бросится догонять ослушника. Спасите, небеса!
Ангел свернул в переулок на полной скорости и... Врезался в кого-то огромного, шедшего навстречу. Его черная тень накрыла юношу с головой. Рвануться в сторону — быстрее, пока еще время работает на тебя. Не ждать ни секунды. Рука мертвой хваткой обняла талию, потянула к себе.
— Габриэль? — изумление с обоих сторон, когда смотришь, но не веришь встрече. Синь глаз мастера отражений и свет лазури Агнца, затопленного паникой.
— Михель? — ангел обернулся, ожидая погони, а молодой охотник, сразу вникнув в ситуацию, увлек беглеца за дверь кирпичного здания с огромными зеркальными окнами.
33
Любовь, цветущая в твоих небесных садах. Надежды, распускающиеся цветами искреннего сердца. Вера, порождающая иллюзорности и великолепные миражи. Ты — ПРИАТ! Для успокоения создан ли лентяев или для крепости духа ищущих?
На твоих просторах крепнет новое средоточие силы. Растет поселение. Множатся улицы и домики, строятся храмы, и числа ангелам уже не счесть. Они рождены сущим, древнейшим среди всех прочих крылатых. Но они не такие, как прежние — в светлой энергии достало места капле хаоса. Потому каналы в спине запечатаны ядом. Потому демонов ждут невероятные муки в случае, если они вздумают прикоснуться к любому из рожденных ангелов.
Потому крылатые бывают холодны, как лед, и проявляют милосердие к живущим в любом из миров лишь тогда, когда убедятся в том, что действительно требуется помощь и поддержка.
А иногда они казнят грешников вместо прощения и дают невероятные испытания и болезни, испытывая на стойкость и веру абсолютно невинных.
Новый приат — их дом. Новый глава их — охотник Михель, в чьей крови течет мощь. И чьи помыслы направлены на воспитание великой армии света. А потому создан устав для защитников-серафимов, требующий точно следовать линии веры и никогда не пользоваться яростью, позволяющей демонам овладевать душами. И путешественникам ангелам не дозволено воплощаться в мирах более чем на две недели, дабы не подвергаться риску столкновения с темными сынами. Тем более запрещено выходить за пределы приата рожденным ангелам, которые однажды переродятся в сущих и обретут зерцало. Единственный мост-вход зорко охраняется от возможных проникновений. И множественные проверки ожидают каждого вступающего на его поврехность.
Но однажды, и Михель свято верил в это, любимый пересечет границы. Именно тогда закроется приат навсегда. И погаснет свет для многочисленных вселенных и миров. Вран? Мир поглотит вран... Останутся лишь пепел и и язвы зла. Но потом исчезнут и они.
Молодой охотник ждал двух ангелов, вернувшихся с дальних рубежей, прилегающих к границам тьмы. Пробил полдень, прежде чем они покинули храм после долгой церемонии очищения и вступили в покои главы клана, встречавшего братьев в длинной белой рубахе до пят, расшитой алыми символами чистоты. За спиной Михеля горели фиолетовыми всполохами крылья, что напоминали грозовые тучи. Мощь струилась и через руки, натруженные в тренировочных боях. Мужчина оторвался от чтения Слов, обращенных к метатриону, являвшемуся символом созидания, глянул на крылатых, робко стоявших в золоченных дверях. Кивнул приветственно, указывая на стулья, а сам продолжил ритуал. Во имя источника придется пролить кровь. Не из мести расчетливой и не потому, что демонами уничтожено то, что взращивалось тысячелетиями. А для того, чтобы восстановить пошатнувшееся равновесие, повернувшееся на энергию хаоса, лишенную материальности. Теперь злые духи желают обретать тела и жить среди простых смертных, смущая их своими законами и насаждая мерзостные традиции. Демоны никогда не останавливаются. Им мало — им требуются новые и новые жертвоприношения.
Длинные пальцы провели над рядом свечей, гася недрожащее белое пламя, охотник встал с колен и направился к сразу же оживившимся ангелам.
— Мне передали вашу просьбу поговорить, братья, — синие глаза внимательно изучали ауру ангелов на чистоту. Обычно всегда остаются изъяны: трещины городов, выеденных пороками; язвы горестей, пропитавших неизлечимых больных; раны на теле государств. Много всего.
Ангелы почтительно поклонились новому духовному отцу. Один из них поднял вверх открытые ладони, и прямо в воздухе появилась картинка незнакомого города. Узкие улочки с брусчаткой, каменные стены, уходящие в солнечную даль. Берега незнакомых бухт, бурная торговля, расцветшая на благодатных берегах.
— Что это? — Михель заинтересованно приблизился к энергетической проекции и теперь разглядывал плывущие навстречу дома и повороты.
— Мы делали записи о приграничных городах, близких с враном, — начал объяснять ангел. — В этот раз портовый город слимов.
— И?
— Смешение рас, культур, казалось должно влиять на мировоззрение основного населения, но они практически закрытое сообщество. — ангел указал на схожести архитектурных решений, затем изображение переместилось в порт. — Слимы — торговцы, предприниматели. Они заключили кодекс, по которому внутрь клана посторонние не пускаются. — И? -нетерпеливо подогнал Михель.
— Есть лазейка, чтобы попасть во вран. Вокзал практически неприступен, но если договориться со слимами, за деньги они сделают любые документы.
— Хорошо, оставьте, я просмотрю все подробно. — молодой охотник не обнадеживался и, когда остался один, флегматично и безо всякого интереса считывал очередной отчет на энергетику и остатки следов хаоса. Молодой мир. Не больше трех тысяч лет, но уже полностью прогнил. Через такие сложно найти лазейку и подступиться к Маату. Тем более теперь, когда приат — островок в агрессивном пространстве. Но у Змия находится практически сокровище света. Великий древний сущий. И нет таких преград, чтобы Михель не вытащил и не осовободил возлюбленного.
Глаза остановились на всплеске энергии. Слимы жадны и не откажутся от взятки. Они несомненно продадут визу и билет для охотника. В других странах тоже есть лазейки. Но... лишь у слимов биополе позволяет начисто стирать память о последнем моменте. А мощь охотника способна затуманить такое поддатливое и неустойчивое сознание, как у представителей этой расы.
— Действительно ценные сведения, — мужчина втянул в ладонь зрительные образы ангелов и пошел вверх, чтобы подготовиться к ритуалу очищения. Семь дней Михелю предстояло поститься, а затем окунуться в воды источника и облачиться в одежды путника. Горячее сердце стучало часто и взволнованно. Если Сариил будет спасен, они вместе вытянут и Рафаила, и Габриэля, и Микаэля. Приат обретет великую силу объединенности в свете животворном.
Но важнее — сам высший жрец. Пусть даже если любимый отринул прежнее чувство, отказался, самоотрекся и теперь решил сгореть в адском пламени. Нельзя позволить ему исчезнуть. Пора готовиться к тайной войне.
Чтобы отвлечь внимание граанов требуется создать прецедент, который заставит их бросить силы на его урегулирование. Молодой охотник давно внедрил туда серафимов, чтобы спровоцировать не один, а десятки мятежей. Осталось подать сигнал. Красные воины света исполнят приказ главы клана без сомнений. Они ненавидят вран и его законы. Они умрут ради высокой цели — возрождение баланса.
А Сариил — один из главных лидеров нового приата. Неотъемлемая гарантия возрождения сущих.
... Молодой охотник уже три дня был в пути. Сперва он двигал отражения и перемещался очень быстро из государства в государство. Но достигнув портового государства, превратился в богатого путешественника, который прибыл полюбоваться архитектурой дворцов, коснуться святынь со всех частей света... Столица слимов втречала Михеля приветливо. Забранированный в средней руки гостинице номер оказался отменным, с бесплатным баром, огромной кроватью и окнами, выходящими на великолепный красно-белый храм цшицов, которые чтили огненного бога.
Мужчина не успел расположиться, как в дверь постучали — это расторопный официант привез на столике завтрак: фрукты в высокой вазе, аппетитного вида блинчики с мороженым и джемом, омлет с ветчиной и ароматный кофе.
Михель благодарно кивнул. Задерживаться надолго в городе он не собирался, но прогулка по широким, великолепным улицам и площадям доставила немало удовольствия. Тем более, что от гостиницы к охотнику приставили словоохотливого слима-проводника, который с воодушевлением рассказывал о традициях, истории и особенно упирал на уникальность расы.
Михель слушал вполуха. Цель путешествия приблизилась настолько, что достаточно протянуть руку и схватить ее ускользающий мираж.
Синие глаза остановились на шпилях черной башни, в которой располагалось посольство врана. Демоны давно ввели здесь военной положение. Ибо торговля соседствует с разбоем и грабежом. А потому усиленная полиция никогда не помешает.
Михель представлял, как обнимет любимого, как окажется с ним наедине после всех испытаний. Как предложит стать новым лейла. Даже больше — он отдаст ему жизнь до самого конца.
Сощуриться — здание тоже посланник врана. Напоминание о темном могуществе.
— Благодарю за экскурсию, — Михель сообщил провожавшему слиму, что дальше хотел бы пройтись один. На самом деле основной целью являлось сканирование остаточных следов восприятия слимов, но на удивление охотника ниточка утягивала все ближе к центру, где располагались фешенебельные отели, дорогие рестораны, где вместо брусчатки блестели начищенные мраморные плиты. Где цветники радовали многообразием. Где зеркальные витрины и витражи ручной работы занимают стены зданий. Где прохожие одевались по последней моде, добротно и со вкусом.
А еще слимы любили удивлять визуальными конструкциями — воображариумами — гостей. Каждый видел в их чреве то, что хотел. Михель наблюдал, как красные с золотом рыбы исполняют плавный танец, как всплывают вверх, к самому краю, а затем рисуют хвостами зигзаги на синее-синее дно.
Молодой охотник шел медленно, разглядывая ауру города, запрокидывая голову на шпили зданий.
— Господин, — голос темного слима, пышащего благодушием и напускной радостью ударил по ушам, — приглашаем на наше представление. Самые эксклюзивные танцовщицы из разных миров. Разнообразное меню для клиентов. Выбор приватных комнат. Вы не пожалеете. — зазывала дохнул на Михеля изрядной порцией энергии возбуждения, но тот лишь улыбнулся:
— Спасибо, в другой раз.
Мужчина зашагал дальше, все глубже проникая в структуру Лаэра, напрочь прогнившую от влияния врана. Затем свернул в небольшой уютный ресторан, чтобы занять место у окна и, смакуя цветочный чай, продолжить наблюдение. Спускался синий вечер. Включилиись установки, поливающие воздушные цветники, и алмазы короткого дождя окрасили улицу в радугу. А когда окончательно стемнело, Михель направился обратно к гостинице с четким пониманием, как пересечет границы слимов с похищенным Сариилом, чтобы никто их не засек.
Мужчина настолько увлекся размышлениями, что не заметил, как свернул в переулок, остановился, любуясь лепниной с морскими коньками и морскими звездами, а прямо в него врезалось что-то невразумительное, заметалось из стороны в сторону.
Свет. Яркий свет от волос. Рука охотника обхватила талию.
— Габриэль? — мужчина заглянул в полные ужаса голубые глаза. На ярко освещенной центральной улице появились черные тени погони. Михель в одно мгновение потянул юношу в стеклянные двери дорогого ресторана, закрыл собой, накрывая плащом мощи.
— Михель? — Габриэль вцепился в охотника, как в последнюю надежду, дрожа всем телом.
— Тихо-тихо, успокойся... Все хорошо, — мужчина исподлобья глянул на встречающего гостей слима и на минуту лишил того памяти. Этого будет достаточно, чтобы набрать номер и вызвать машину до гостиницы. Бедный мальчик! Бедный Габриэль. Всю дорогу он ни на секунду не отпускал руки спасителя. И даже когда они поднялись в номер под понимающий взгляд метродотеля, не отходил от охотника ни на шаг.
