— Просто вы и так уже много для меня сделали.... — Сей с огромным удовольствием залез на матрас, стягивая обувь и поджимая ноги под себя — чтоб согреть. — Я верю, что не кусаетесь, вы очень добры... — мальчик смущенно улыбнулся, — и спасли от глупого поступка, и выслушали, и согрели... Теперь вот переодели в сухое и заботитесь.. Спасибо, я этого никогда не забуду... — Серьезно посмотрел на брата Микаэля, будто доказывая, что он не шутит. — Для меня это очень многое значит.
Сей пододвинулся поближе к травнику. Даже в сухой одежде было холодно. Тем более, он не знал, что будет дальше и надолго ли они здесь.
Микаэль чуть потер свои руки друг о друга — согревая, а потом, потянувшись и притянув к себе одну из плотных сумок, разложенных на деревянном настиле у стены, достал из нее маленький берестовый проконопаченный туесок. Открыл плотно прилегающую крышку, и по всей комнате разнесся головокружительный запах трав. Монах осторожно нанес немного мази на ладони и легонько потянул мальчишку за ноги, устраивая его ступни у себя на коленях. Сею пришлось откинуться на спину и опереться на согнутые локти. — Не дергайся... Не делаю я ничего страшного. Сейчас тепло будет.
Сей на это только смущенно фыркнул.
— Да я и не боюсь.. смущаюсь, но не боюсь.. — он улыбнулся, поудобней опираясь на ладони. — Такой приятный запах... Что это за травы? А то я обычно вожусь только с живыми растениями, поэтому мне всегда было интересно поучиться вашему мастерству...изготавливать из растений отвары и мази, которые будут помогать людям... Как вы этому научились? У вас был хороший учитель? Расскажите? — растирания и правда приносили тепло, согревали, а еще были очень приятными, от чего Сей то и дело краснел.
По кругу обвести выступающую косточку на лодыжке... Сжать немного пальчики, согревая... Ладонями растереть ступни — так, что б горячее было. Микаэль наслаждался ощущением скольжения тонких пальцев по теплеющей коже. — В этом снадобье много разных трав смешано. Каждую собрать надобно в нужное время. И знать как готовить правильно. Чувствуешь, лавандой пахнет? А еще мят...Травник не договорил, резко замолкнув и замерев. Осторожно и бесшумно поднялся на ноги, прикладывая палец к своим губам, тем самым показывая Сею, чтоб тот молчал и сидел тихо.
Мальчик, было, уже совсем разомлел, согреваясь, слушая мягкий голос Микаэля... Поэтому, когда тот резко поднялся, Сей даже вздрогнул, скидывая с себя эту дремоту и послушно замирая, затаив дыхание и боясь даже пошевелиться.Он вопросительно смотрел на травника, не понимая, что же тот мог услышать.. Сею представилось, какие слухи пойдут, застань их кто-нибудь здесь, в укромном месте и непроизвольно побледнел. Нет, он не волновался за себя, но таким образом "отблагодарить" за спасение вовсе не хотелось.....
Монах в одно мгновенье оказался у двери — он услышал чьи-то шаги. От резкого движения всколыхнулось горевшее пламя, заставив тени заплясать по стенам. Микаэль снял факел со стены, зажав в левой руке, а правой потянулся за посохом, стоящий у двери.
Тем временем шаги приблизились. Теперь их услышал и юный садовник, испуганно жавшийся на полу. Микаэль еще раз оглянулся на него: "Только молчи! И ни с места!"
Деревянную дверь легонько тронули снаружи, а потом с силой толкнули, распахивая. В узком туннеле стояли два королевских гвардейца. "Патруль?" — было, подумал травник, но не успел даже и рта раскрыть, объясняясь, как один из гвардейцев — тот, что стоял ближе и загораживал собой проход, замахнулся на него, посчитав, видимо, весьма опасным. Монах среагировал быстрей, чем сам от себя ожидал, — выпитые накануне травы все еще действовали. Бросив в гвардейца факел и отбив удар посохом, он тут же и вернул его, точно поддевая концом посоха гвардейца под челюсть, и, молниеносно приблизившись, пальцами с силой нажал своему противнику на сонную артерию. Микаэль подхватил падающее тело и оттолкнул его на второго гвардейца, пытающегося прорваться в комнату. А потом опять ударил, выбросив посох вперед и целясь прямо в солнечное сплетение. Этот удар заставил и второго из нападавших, шипя, согнуться. Лекарь тот час же добавил тому еще и по шее. Замер сам, ошалело глядя на два дышащих, но находящихся в бессознательном состоянии тела у своих ног и на валяющийся рядом почти потухший факел.. Его колотило, и травник сам готов был опуститься на пол — так сильно вдруг задрожали колени, но он лишь резко обернулся на шум за спиной. Микаэль перехватил перепуганного, вскинувшегося бежать, мальчишку, удерживая того в кольце рук и прижимая к себе. Сильно, так чтоб и дернуться даже не мог, больно упираясь Сею в плечо посохом, который все еще сжимал в руке.. А потом зашептал в самое ушко, сдунув в сторону прядки волос и почти касаясь губами шелковистой кожи:
— Тише...Тише... Все хорошо уже...
Только боль в плече и тихие слова брата смогли отрезвить мальчика, который ужасно перепугался, увидев гвардейцев. А если бы Микаэль не справился? Что тогда бы случилось? И что случиться, когда те придут в себя?
Но все же он потихоньку переставал дрожать, подняв взгляд и посмотрев на травника.
— Как вы? Со мной уже все в порядке.. А с вами, брат Микаэль? — немного смутившись такой близости, он легко зашевелился и потянул травника на соломенный матрас, на котором сам сидел еще недавно. — Теперь все хорошо.. — Сей обнял мальчика, сам не понимая, зачем это делает, возможно, брат Микаэль ничуть не испугался, вон, как легко он справился с охранниками, но все же ему очень нужно было его обнять. — Вы поступили правильно.. Вы такой смелый, брат Микаэль... Можете постоять за себя...
Сей слегка отстранился, что бы неожиданно даже для себя поцеловать травника в губы. Легко, как бабочка, крылышками мазнула по губам, пролетая мимо.
Мальчик сам ужасно смутился своему поступку.
— Вы не подумайте ничего такого! Я просто хотел вас поблагодарить.. И приободрить..— Совсем тихо. — Хотя не уверен, что вам оно нужно... Простите...
В ушах шумела кровь, дыхание все еще сбивалось — и Микаэль, сам не зная, кого он успокаивает больше — себя или мальчишку, поцеловал того в ответ. Осторожно, тоже лишь легонько касаясь теплых губ Сея своими, больше лаская теплым дыханием чем прикосновением. Ладонью провел по дрогнувшей спине вверх, остановив ее на затылке юного монаха, собрал мягкие пряди в кулак и потянул, заставляя Сея чуть откинуться назад. А потом углубил поцелуй, проведя по сомкнутым губам юноши языком, раскрывая их.
Сей мягко потянулся к губам травника, не понимая сам себя. Этот поцелуй.. Он казался таким правильным, таким нужным.. Он отличался от поцелуев аббата, таких желанных и любимых, но сейчас воспоминания о них приносили лишь боль. Он отличался от грубого поцелуя брата Кристиана, который и поцелуем-то назвать сложно.
Наверное, это все потому, что в этом поцелуе не было никаких намеков на пошлость, они будто успокаивали друг друга, даря другому частичку своего тепла.
Руки Сея сомкнулись на шее Микаэля, мальчик пододвинулся ближе, прижимаясь почти вплотную, даже не думая бежать. И ему было наплевать, что сейчас о них могут подумать другие, если вдруг неожиданно найдут и увидят. Впрочем, кто, кроме этих несчастных стражников, что лежат сейчас на полу без сознания, может их увидеть?
Сей был столь нежным и сладким, отвечал так трепетно и смущенно, прижимался все сильнее, что Микаэль, прервав на секундочку поцелуй, давая возможность вдохнуть и себе и юноше, поцеловал того опять. Уже более сильно и смело. Сминая теплые припухшие губы Сея, чуть прикусывая нижнюю, языком лаская небо, травник вдруг понял, что еще чуть-чуть, и ему будет совершенно плевать на то, где они, и что надо бы поскорей уходить от сюда. Подарив юноше еще один — теперь вновь нежный невесомый поцелуй, Микаэль отстранился, продолжая удерживать Сея в своих объятьях. Зашептал, почти касаясь губами такого соблазнительного ушка:
— Сей... Солнышко... Нам надо уходить отсюда. И уходить очень быстро. Я тебя отпущу сейчас — ты сядь, если коленки дрожат... Обуешься пока... Я вещи соберу. И уходим.
Мальчик только кивнул, не в силах вымолвить не слова. Это было так.. Что он забылся. И за это Сею сейчас было очень стыдно. Ведь он был бы совсем не против, продолжи Микаэль... Сей уткнулся взглядом в пол, принявшись обуваться в чистую и теплую обувь, любезно отданную ему травником. Мальчик не представлял, как смотрелся со стороны, все же комплекцией был он поменьше Микаэля и, наверное, вся одежда на нем просто весела... Но он был рад и ей, главное, что сухо и тепло.Поднявшись, мальчик подошел к парню.— Куда теперь? Вы уверены, что охранники нас не узнают при дневном свете? Иначе что нам делать? — мальчик поежился, представляя, что наказание наверняка будет сильней, чем какие-то 5 ударов хлыстом, после которых он несколько дней лежал пластом.
— Пока рассветет, мы уже будем далеко отсюда. Так что не бойся....
Микаэль, подобрав валяющийся на полу факел и освещая им полки с зельями, на скорую руку выбрал самые необходимые, аккуратно складывая их в свою сумку. Потом, взял с настила еще четыре, две из которых, вручил Сею, присев на корточки перед ним
— Понесешь эти... Они не тяжелые. А там посмотрим — может, и лошадей где купим.
Травник улыбнулся и легонько провел по щеке юноши кончиками пальцев.
— Верь мне. Все действительно будет хорошо. А теперь — идем!
30
Несмотря на необходимость спешить, телега с "купцами" двигалась медленно. Ночь была светлая, что позволяло хорошо видеть дорогу, однако вожжи Этьен держал третий или четвертый раз в жизни, да и когда они были, те разы? Лошади чувствовали руку новичка и не больно-то ее слушались, впрочем, может, оно и к лучшему — необходимость править чересчур самостоятельными животными отвлекала и от страхов, и от невеселых раздумий. Не до конца отвлекала, конечно... но хоть что-то.
За ночь Николай просыпался дважды, но по-настоящему так и не очнулся — ворочался, что-то бормотал, жадно пил из фляги, которую Этьен подносил к его губам, и снова отрубался. Обещанные аббатом три дня выдадутся явно нескучными.Себастьян... Мысли Этьена раз за разом возвращались к их прощальному разговору, и раз за разом он заставлял себя сосредоточиться на стуке копыт, на размеренном дыхании Николая, на мелькании теней и дразняще-пряном запахе ночных трав и цветов — наверняка, брат Микаэль знает их поименно... Небо на востоке стало светлеть, ночная свежесть превращалась в утреннюю прохладу. Зябко кутаясь в дорожный плащ, Этьен встретил рассвет — первый за десять лет рассвет вне стен Валасского монастыря.
Травник устало провел рукой по лицу, откидывая выбившиеся из кос и лезшие в глаза пряди. Как бы он ни спешил поскорее уйти из монастыря, а из туннелей удалось выбраться лишь к рассвету. Путь под землей оказался более долгим, чем помнилось Микаэлю, да еще и Сей со слезами на глазах умолял хоть на минуточку вернуться в сад за чем-то безумно важным для юного садовника. Пришлось возвращаться и ждать у стены, холодея от шорохов, боясь, что кто-то увидит монаха...
Микаэль оглянулся через плечо и, нахмурившись, перехватил у Сея одну из сумок. Мальчишка сильно устал и едва шел.
"Надо бы привал сделать... А то упадет сейчас..."
Туннель вывел монахов в поле, по которому тянулся один из тихих трактов. Небо только начинало светлеть, хотя у края уже алела полоска восхода. По тракту медленно ехала одинокая телега с одиноким возницей, закутанным в плащ так, что и лица видно не было.
— Сей, вот так удача!
И не дожидаясь ответа дремавшего на ходу мальчишки, Микаэль крикнул:— Путники добрые! Господу во славу — подвезите сынов Божьих до города!
Неожиданный окрик заставил Этьена подскочить на месте, однако он тут же опознал голос. Брат Микаэль, ну надо же... и не один к тому же. Интересно, какими судьбами? Впрочем, каковы бы ни были причины появления братьев (или теперь стоило сказать — бывших братьев?) на их с Николаем пути, Этьен искренне обрадовался. Это означало, что еще кто-то избежал страшной участи. Хоть Себастьян и утверждал, что Микаэль в безопасности, Этьен, признаться, подозревал, что падре из лучших побуждений навешал ему лапши на уши.
— Садитесь, сыны Божии! — бывший библиотекарь откинул капюшон плаща. — Только как вы так скоро определили, что я именно добрый путник, а не злобный? Вдруг завезу куда-нибудь в глушь и непотребство какое учиню?
— Брат Этьен?
Микаэль не смог удержаться от улыбки. Вот уж кого он не ожидал здесь встретить — так это монастырского библиотекаря.
— Сей, запрыгивай на телегу и спи давай. А то вон глаза у тебя уже сами закрываются... А мы еще чуть проедем и привал сделаем. Завтракать будем...
Травник закинул свои сумки в телегу, рядом со спавшим братом Николаем, и, повернувшись, осторожно сел рядом с библиотекарем.
— Так куда вы там нас завезти хотели? А, брат? И что до непотребств... Я так замерз, что и на них уже согласен! Можете прямо сейчас и начинать.
— Прежде чем завозить вас хоть куда-нибудь, не говоря уже о непотребствах, мне бы хотелось узнать, что происходит в монастыре, откуда вы так резво двинулись в город, — Этьен посмотрел сперва на улыбающегося Микаэля, затем на сонного растрепанного Сея. Так, стоп, падре Себастьян же собирался взять садовника с собой, что в таком случае юноша делает в обществе Микаэля? Или?..
— Сей, Микаэль, что случилось? — резко посерьезнев, Этьен выпрямился, сжав вожжи в кулаке так, что пальцы побелели.
Уже засыпающий мальчик как-то встрепенулся, прижимая к себе сумку со своим сокровищем, за которой бегал в сад, и перевел взгляд с брата Этьена на Микаэля, не зная, что сказать, и надеясь, что Микаэль сам все объяснит. Тем более он все равно сам ничего не понимал. Похоже, в монастыре что-то произошло. Но вот что? Нужно будет обязательно обо все расспросить травника, но только потом, сейчас, после столь странного утра, ему хотелось одного — спать.
— Брат Микаэль, вы сами все объясните? — Он хотел было добавить "что захотите", но решил, что не стоит. Если захочет рассказать всю правду, то пусть. Сейчас скрывать это не имело никакого смыла.
— Спи, Сей. Я сам все расскажу.
Микаэль вновь повернулся к Этьену, устало откидывая с лица капюшон рясы.
— Да если б я сам знал... Последний с кем я говорил — это Легрэ. А потом все как-то закрутилось, так что и не разобраться. На нас с Сеем гвардейцы напали. Вот мы и бежали... А что с монастырем — сам не знаю. Я думал, пару дней в городе побудем, послушаем, с какими новостями селяне придут... А вы-то чего вздумали уехать?
— Мы не вздумали, — Этьен запустил пальцы в волосы, потеребил прядь. — Нас отослал падре Себастьян... сказал, что ночью в монастыре будет армия короля Фернандо, что всех убьют... чтобы мы с Николаем уходили, пока не поздно. Ну, то есть, чтобы я уходил — Николай... он сам видишь в каком состоянии. Когда я спросил про остальных, падре сказал, что тебя, брат Микаэль, ждут-не дождутся при дворе, а о Сее он сам позаботится... вот я и удивился, когда вас увидел. Мы в город заедем, наверное, но вообще-то нам надо в Аталию.
