— О, если ваше сердце сейчас обливается кровью из-за них, просто подождите, — сказал Зилвицки, и вид переместился в большую уборную с плиточным полом, оборудованную сантехникой, которую узнал бы любой житель Древней Земли.

— В столовой были два общих туалета, — сказал Зилвицки. — По одному с каждой стороны. С, как вы можете видеть, множеством писсуаров и кабинок в обоих из них. Десять... девять... восемь... семь... шесть... пять... четыре... три... два... один...

КАБУУУУМ!

Облака воды вырвались вверх из каждого туалета, и три писсуара буквально сорвало со стены, когда в водопроводе взорвалось противодавление. Кафельный пол треснул, когда летающие писсуары разбились и заскользили по нему, а из унитазов танцующими столбами брызг вырвались непрерывные гейзеры воды.

— Это давление газа, — сказал Зилвицки, нацеливаясь на один из гейзеров. — И вот мы начинаем.

Вид вернулся в столовую. Половина участников словесных баталий вскочила на ноги. Теперь все они смотрели на арки туалета. И пока Временное правительство наблюдало за происходящим, выражения лиц резко изменились. Изумление, замешательство и страх внезапно сменились чем-то другим: внезапной, острой, тотальной тошнотой.

Через пять секунд все они шатались, и их рвало порывами.

Откуда-то издалека донеслись новые взрывы, и предупреждающе завыла сигнализация. Но никто в этой столовой не обратил никакого внимания на сигналы системы безопасности. У них были другие мысли на уме. Как будто они должны быть где-то в другом месте, когда на них накатила сплошная стена вони из туалетов. К несчастью для них, выход был только один ... который был почти мгновенно заблокирован слишком большим количеством людей, пытавшихся пробиться через него одновременно.

И рвотой друг на друга.

В больших объемах.

Зилвицки переключил изображение на коридор за выходом. Несмотря на затор, люди начали выскакивать из столовой. По крайней мере, одна женщина была выброшена давлением сзади нее и приземлилась с вялостью бессознательного состояния, вероятно, из-за последствий сдавливания. Те, кто еще был подвижен, шатаясь разделились в обоих направлениях по коридору. Было совершенно очевидно, что никто из них не смог сформулировать последовательный план действий. Они ни к чему не бежали; они просто убегали из столовой, слишком измученные и пораженные, чтобы делать что-либо, кроме как искать путь к отступлению.

Любой путь к отступлению.

К несчастью для них, газ явно преследовал их. И хотя они могли — вполне могли — в конце концов опередить его (при условии, что траектория их полета не пересекалась ни с какими другими туалетами их скрытого убежища), это не имело значения.

Появились первые члены штурмовой группы, направлявшиеся по коридору из пробитых ими брешей. И — еще одна горькая ирония судьбы — они были вооружены электрошокерами, которые работорговцы обычно использовали на своем "грузе"... во всяком случае, когда они не применяли нейронные хлысты. Электрошокеры были менее мучительным испытанием, чем нейронный хлыст, но они были более чем достаточно неприятными, чтобы продолжать с ними работать.

Однако в данном случае беглецы, похоже, действительно не возражали. Вероятно, это было связано с тем, что потеря сознания была намного приятнее, чем конвульсивная рвота и другие нарушения функций организма, связанные с газом.

Нападавшие не были особенно осторожны в том, как они орудовали своими высокотехнологичными дубинками, но они, безусловно, были эффективны. И как только кто-нибудь терял сознание, его или ее было достаточно легко вытащить.

Это не заняло много времени.

— О, черт — вы должны извиниться за это выражение! — Дусек не мог перестать смеяться с того момента, как взорвались туалеты. Теперь он вытер глаза, покачал головой и посмотрел на Барретт.

— Это была ваша идея, лейтенант? — требовательно спросил он.

— Это было, э-э... совместными усилиями, сэр, — ответила она, и ей больше не казалось даже отдаленно странным называть сесси "сэр". Что ее немного удивило, так это то, насколько ей понравилась перемена.

— Кейла придумала... вектор, — сказал Сабуро. — А Арианна Макбрайд предложила газ.

— Почему я не удивлен? — Президент Чичерин, который знал Арианну с тех пор, как она была школьницей, задал риторический вопрос. В отличие от бывших сесси в комнате, ему удалось не рассмеяться, но это было очень близко к истерике, и его глаза заблестели.

— Ну, кто бы это ни придумал, я впечатлен, — сказал Дусек. — Конечно, я в восторге от результата, но — давайте будем честны — я еще больше восхищен характером их... возмездия.

— Я тоже, — сказала Сьюзан Хибсон. — Хотя, в моем случае это отчасти потому, что вы проделали такую аккуратную работу. Помимо послеоперационной уборки, конечно. — Она поморщилась. — Я не думаю, что это было очень приятно. Но вы провели абсолютную зачистку — при определенных значениях слова "чисто" — без единой серьезной жертвы. С любой стороны. — Она покачала головой. — Это впечатляет.

— Я тоже так думал, — согласился Сабуро.

Он еще несколько мгновений смотрел на застывшие изображения в HD-формате, затем снова обратил свое внимание на остальных, сидящих за столом.

— Как я уже сказал, я хотел ввести вас в курс дела о том, что произошло в Накатоми. Однако, что я должен был сказать, так это то, что я хочу ввести вас в курс дела о том, что мы нашли в Накатоми, когда проникли в их защищенные файлы данных. То, что мы выяснили, выходит за рамки компетенции Верховной объединенной полиции Мезы. "Джессик" — и "Рабсила" — были не только небрежны в своих процедурах очистки их файлов, но и их кибербезопасность была... скажем так, не на высоте капитана Зилвицки.

Его тон теперь отчетливо напоминал довольное урчание большой кошки — тигра, льва, чего-то в этом роде — собирающейся полакомиться добычей, которую она свалила.

— То, что мы сейчас имеем в нашем распоряжении, является доказательством того, что, как все знали, было правдой, но что было достаточно размытым, чтобы предотвратить действительно решительные действия. То есть тот факт, что "Джессик" полностью является созданием "Рабсилы". Официальные записи о владельцах запутаны почти до невозможности, но Антон смог их разгадать.

— Ты имеешь в виду, в первый раз в жизни? — спросила капитан Лектер. Она нахмурилась. — Я бы подумала...

— Нет, капитан. — Сабуро покачал головой. — Как я уже сказал, реальность отношений между ними двумя была понятна в течение долгого времени. Я должен сказать, что очень немногие когда-либо осознавали, насколько интимными были эти отношения на самом деле, или что "Джессик" фактически была дочерней компанией, полностью принадлежащей "Рабсиле", но почти все знали, что эти отношения существовали. Проблема заключалась в том, что никто так и не смог это доказать. Теперь мы можем.

— И то, что мы хотели бы предложить, — сказал Зилвицки, — это скоординированное нападение, чтобы полностью уничтожить "Джессик". Демонтировать, лишить всего имущества, осудить и посадить в тюрьму как можно больше его высших должностных лиц. Это уже происходит с "Рабсилой", хотя, — он фыркнул, — солли ведут себя небрежно и неэффективно даже в случае с "Рабсилой". Отчасти это связано с тем, что никто в Лиге активно не применял свои собственные законы против рабства, поэтому их следователям и прокурорам приходится придумывать это по ходу дела. И, по крайней мере, некоторые из вовлеченных в это дело жандармов больше озабочены тем, чтобы помочь своим сообщникам скрыться, чем тем, чтобы арестовать их и покончить с самими собой. Но это также было потому, что...

Он прочистил горло.

— Также потому, что сразу после капитуляции никто не был особо обеспокоен сохранением суетливых юридических тонкостей. Великий Альянс пока не мог ничего с этим поделать, и, черт возьми, ни один раб или сесси на Мезе ни капельки не беспокоился по этому поводу. У них были другие планы.

Сабуро хмыкнул.

— Это один из способов выразить это. С практической точки зрения, то, что произошло со старшей иерархией "Рабсилы" — черт возьми, с большей частью ее иерархии — здесь, на Мезе, было массовым линчеванием. И это касалось не только руководителей высшего звена и их сотрудников. То, что толпа не разбила молотками, она подожгла. — Он пожал плечами. — Вероятно, это было неизбежно, но это только усложнило любую чистку "Рабсилы" по всей галактике, потому что мы потеряли так много потенциальных свидетелей и так много записей. Но с данными, которые мы получили сейчас, мы можем не только уничтожить "Джессик", но и закончить искоренение "Рабсилы".

— Это будет достаточно легко сделать здесь, на Мезе, — сказала генерал Дрешер. — Но "Джессик" не так сконцентрирован здесь, как "Рабсила". Большая часть его операций и объектов была — и все еще есть — в Солнечной лиге.

Зилвицки и Сабуро кивнули почти в унисон.

— Вот именно, — сказал Зилвицки. — И их оборудование распространено даже более широко, чем у большинства других трансзвездных компаний. Отчасти это связано с тем, что они являются судоходной компанией — у них должна быть целая сеть портовых сооружений, узлов управления и тому подобного. Основываясь на том, что мы знаем сейчас — ну, можем доказать сейчас; на самом деле мы знали это давным-давно, — многое из этого рассредоточения также является частью их мер безопасности. Они настолько разбросаны, что никто не смог бы одновременно отключить все их центральные узлы. Это должна была быть непрерывная операция, которая дала бы по крайней мере некоторым из их персонала время очистить записи и вытащить задницу, прежде чем их можно было бы схватить.

— Все это означает, что нам нужно отправить делегацию на Старую Терру со всем, что мы собрали, и планом действий, который мы хотим предложить властям Солнечной системы. Даже с солли мы не можем свернуть их одновременно, но при их поддержке мы могли бы чертовски приблизиться к этому.

Люди, сидевшие за столом переговоров, посмотрели друг на друга.

— Кто именно это "мы", о котором ты говоришь? — спросил Дусек через мгновение.

— Все это будет сделано теми же людьми, которые расправились с "Джессик", — сказал Зилвицки. Он указал большим пальцем на себя, а затем на Сабуро. — Для начала, он и я. Некоторые другие люди, особенно соларианские следователи, которые были здесь уже некоторое время. Саму делегацию возглавили бы я, капитан аль-Фанудахи из флота Солнечной лиги и подполковник Окику из жандармерии. Сабуро был бы хорошим дополнением, если бы его, э-э, пестрое прошлое не стало проблемой для солли. Но у нас, очевидно, нет полномочий для этого. Для этого нам нужны... — Он обвел пальцем круг. — Все вы.

— Хорошо, — сказал Дусек. — Я голосую "за".

Немедленно последовал голос "за" всех остальных боссов сесси. Как и Джексона Чичерина. Через несколько секунд к ним присоединились Танди Палэйн, Джереми Экс, Лакшми Экс и Кевин Олонга.

Таким образом, осталась только одна несогласная.

— Послушайте, — вздохнула Брианна Пирсон, — я не знаю, продолжаю ли я работать на "Технодайн". Я ничего от них не слышала, так или иначе. Что, как я полагаю, вероятно, означает, что меня уволили. Но я все еще сохраняю определенную... скажем так, институциональную лояльность к компании. Не для всех на нынешних руководящих должностях, не для людей, которые почти наверняка бросили меня на произвол судьбы. Черт возьми, во многих отношениях даже не к акционерам, пусть большинство из них честные инвесторы. Но к самой компании. К людям, которые работают на нее, которые зависят от нее. И что меня беспокоит, так это то, к чему все это может привести.

— Меня не волнует "Джессик". Я чертовски уверена, что меня не волнует "Рабсила". Но что бы ни думали остальные из вас, и какие бы критические замечания ни были у меня самой, я не думаю, что вы можете отнести всех "трансзвездников" к той же категории, что и "Рабсила" и "Джессик".

— О чем вы беспокоитесь, мисс Пирсон? — спросил Джереми. — Что мы, возможно, начинаем всеобщую чистку без ограничений? — Он довольно лукаво улыбнулся. — Новый Красный террор, охватывающий световые годы вместо жалкой территории Древней Франции?

Она посмотрела на него.

— Да. — На ее лице не было улыбки. — Это именно то, о чем я беспокоюсь.

— Ну, вам и не нужно быть такой. Имейте в виду, в мои более безрадостные и угрюмые моменты я мог бы обдумать эту идею. В этом действительно есть свои прелести. Но...

Он закатил глаза и поднял руки в меланхолическом смирении.

— К сожалению, моя королева категорически не одобрила бы это, и под ее милым фасадом скрывается душа тирана. — Выражение его лица стало, по крайней мере, немного более серьезным. — Она бы никогда на это не согласилась.

— Я бы тоже, — сказала Танди Палэйн гораздо более твердым, менее капризным тоном. — Я не буду уговаривать вас не беспокоиться об этом, потому что это то, о чем любой здравомыслящий человек должен, по крайней мере, подумать. Но я не знаю никого, и, — она указала на Дусека, — сомневаюсь, что он тоже знает, кто ставит знак равенства между "Технодайн" и "Рабсилой".

— Да, не знаю, — согласился Дусек. — Это не значит, что я не вижу многих людей — начиная с меня, — которые невысокого мнения о "Технодайн" и практически обо всех других трансзвездниках, о которых я могу думать. Конечно, о любой из них, у кого были места в старом Генеральном совете. Но это не то же самое, что "Рабсила" и их лакей "Джессик".

— Это хорошо, — сказала Пирсон, но она все еще не улыбалась. — Но скажите мне вот что — что произойдет со всеми, кто работает на "Джессик", или на какую-то чисто местную, односистемную компанию, которая зависит от "Джессик", если мы просто войдем и полностью уничтожим корпорацию? От чего-то подобного возникают волновые эффекты, и эти волны волшебным образом не прекращаются с устранением виновных.

Она оглядела зал заседаний, ее глаза потемнели.

— Знаю, что в какой-то степени мой взгляд на это должен быть подозрительным. Я тоже стараюсь помнить об этом со своей стороны, потому что я так долго смотрела на трансзвездников изнутри апартаментов менеджеров. И, возможно, это просто вторая натура для нас, плутократов, — находить моральные оправдания, чтобы сохранить себя и своих закадычных друзей в бизнесе. Но это не значит, что все, что я только что сказала о ряби, не соответствует действительности.

Несколько человек выглядели по крайней мере немного более задумчивыми, и на мгновение воцарилась тишина. Затем Синтия Лектер нарушила его.

— Конечно, я не могу говорить за адмирала Золотой Пик, не доложив обо всем этом сначала ей. И если бы она сама была здесь, я уверена, она бы сказала, что это законное решение Временного правительства, а не ее или даже Великого Альянса. Но, говоря за себя, я думаю, что мисс Пирсон подняла обоснованный вопрос.

— Я согласна... и не согласна, — сказала Сьюзан Хибсон. Все взгляды обратились к миниатюрному генералу, и она пожала плечами. — "Джессик" должен уйти, по крайней мере, при нынешнем руководстве. Это данность, так же как и то, что "Рабсила" должна уходить, искореняться и выкорчевываться, независимо от того, сколько "законных" рабочих мест связано с этим. И у капитана Зилвицки есть действительно хорошая точка зрения о том, насколько рассредоточены операции "Джессик", и о необходимости — по крайней мере, с чисто разведывательной точки зрения — нанести удар по как можно большему количеству из них, насколько это физически возможно, как только возможно одновременно, не давая разбежаться тараканам, которые нам нужны. Но тот факт, что мы ликвидируем компанию, не означает, что она должна оставаться ликвидированной.