— Дреппин! Дреппин! Там дроу! Самая настоящая! Иди сам с ней говори, я боюсь.
— Микки, что за глупости! Дроу не пустят сюда даже с книгой. Куда ты меня тащишь? Ну, ладно. Пойдём. Где там эта твоя дроу... Равена? Равена!
— Дружище! — Девушка крепко обняла скотовода. — Ты всё ещё здесь?
— Где же мне ещё быть? Искатель приключений из меня никакой. Вот и новое поколение воспитываю. Нравится мне тут, в общем. Эй, Микки, не прячься! Это Равена — моя подруга. Она тоже здесь когда-то жила с...
— Со мной! — Кинулась на шею парню Имоен.
— Ты тоже здесь? Вы вместе?
— Мы неразлучимы, — подняла указательный палец вверх Имоен.
Микки подошёл, опустив голову.
— Простите меня, мисс, я не хотел Вас обидеть, — засопел мальчуган.
— Я не обиделась, — Равена присела на корточки и подала ему руку. — Будем знакомы.
Микки покосился на светлый эбонит кожи и спрятал руки за спиной. Чтобы не показаться неучтивым, он коротко кивнул, пробубнил: "Очень приятно" и подхватил под уздцы вороного, который на удивление безропотно пошёл за ним.
— Откуда он? — Поинтересовалась Имоен.
— Сирота, такой же, как и мы. Не знаю, как он попал в Кэндлкип. Ко мне его привёл Тесторил и попросил взять шефство над ним. Мальчонка оказался смышлёным. Да что мы тут разговариваем? Вам отдохнуть пора с дороги. Идите к Винтропу, только осторожно. Он очень обиделся на тебя, Имоен, из-за того, что ты убежала и его не предупредила.
— А скажи-ка, парень, — обратилась к Дреппину Джахейра. — Ты у всех приезжих лошадей принимаешь. Так? За последние несколько дней много народу тут побывало?
— Ну, посетителей меньше стало после закрытия свободного входа. Но днём раньше вас прибыли какие-то серы с охраной. Большие шишки из Врат Бальдура.
— Они тоже у Винтропа остановились? — Заинтересовалась информацией Равена.
— Нет, — протянул Дреппин. — Говорю же — большие шишки. Их в комнатах для гостей в самой библиотеке поселили, а охрану — в казармах. Ладно, мне работать надо. Ждите вечером у Винтропа. Я жду подробных рассказов о ваших приключениях.
— А разве вас, как бывших жителей, не поселят в библиотеке? — Аккуратно спросила Дайнахейр.
— Да что ты! — Отмахнулась Имоен. — Ульраунт Равену на дух не переносит. Говорил, что терпит её только из-за Горайона. Нам повезёт, если он самолично не заявится к толстячку в таверну и не выставит нас вон.
Пока они шли мимо знакомых зданий, все взоры обращались на шагающих впереди названых сестёр. Если бы Имоен смогла задрать нос до самого небосвода, она непременно так поступила. Рыжая тараторка горделиво вышагивала в голове процессии, а за ней, немного неловко улыбаясь, шла Равена. Настроение полудроу весьма улучшилось, когда они миновали тренировочную площадку. Завидев свою ученицу, Джондалар забыл слова наставления, один из рекрутов выронил деревянный меч, а другой получил таким же мечом по голове. Имоен обернулась на сестру. На лице Равены играла коварная усмешка. Она распрямила плечи и тряхнула головой, позволяя серебристому шёлку волос блеснуть на солнце. Она знала, какие лица сейчас смотрели ей вслед.
Когда дверь таверны толстяка Винтропа открылась, названые сёстры увидели привычную картину. Трактирщик обходил столы с гостями, принимал и приносил заказы, собирал пустую посуду. Как ухитрялся он, имея столь внушительный живот, не задевать столики, никто не знал. "Талант", — пожимал плечами толстяк, когда его спрашивали об этом.
Предательский скрип несмазанных петель заставил всех обернуться.
— Хи-хи. Привет, — скромно произнесла в тишине Имоен.
Винтроп аккуратно поставил поднос на пустой столик и тщательно вытер руки о передник, подходя к гостье.
— Вы только посмотрите, кто соизволил явиться сюда, — толстяк был очень плохим актёром, а потому в равнодушие его слов никто не поверил. — Мошенница! — В голосе сквозила настоящая обида и возмущение. — Как ты могла сбежать?!
— Ну, я...
— Как ты могла сбежать, не сказав мне ни слова?!
— Я боялась, ты расскажешь всем...
— Я? Расскажу? — Винтроп запыхтел, как кипящий чугунок. — Да как тебе в голову такое могло прийти! Эй, ребятки, ну-ка, стреляйте в неё и не смейте промазать, а то добавки не получите.
Молодые охранники с длинными луками у стульев сквозь смешок прогудели:
— Ну, Винтроп...
— Старый ты дурень, Винтроп, — раздался сиплый женский голос за спиной у Имоен. — Если бы после каждой твоей шутки в меня пускали бы стелу, то у меня сейчас было бы много, очень много стрел.
Полудроу вышла вперёд и облокотилась на плечо Имоен. Таверна замерла, слышно было, как скворчит жир в сковороде на кухне.
— Равена? — Трактирщик попятился и неуклюже шлёпнулся на стул. — Живая... М-да, на тебя стрел не напасёшься. А ведь говорили, что тебя убили вместе с Горайоном.
— Говорили? — Усмехнулась Равена. — Или просто Ульраунт вслух высказал своё заветное желание?
— Ха-ха-ха! Девочка моя! Обе мои девочки вернулись! Вернулись вместе! — Винтроп вскочил со стула и обхватил пухлыми руками сестёр. — Проходите, садитесь. Ох, настоящие искательницы приключений. Да ещё и с командой! Друзья моих малышек — мои друзья. Располагайтесь. До завтрашнего утра эль стоит пополам дешевле обычного в честь возвращения двух сестрёнок!!!
Таверну всколыхнул радостный гул. Друзья сидели с несколько обескураженными лицами.
— Вас здесь любят, — улыбнулась Дайнахейр.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда мы столкнёмся с Ульраунтом, — грустно усмехнулась Равена.
Винтроп хлопотал около столика друзей, как наседка возле цыплят. После плотного обеда он проводил гостей в комнаты. Естественно, им достались самые лучшие, самые уютные. Винтропу всё не терпелось узнать, как жили его девочки столько времени вдали от родного очага. Он путался под ногами у названых сестёр, пока они устраивались в номере, и всё стряхивал пылинки с подоконников и полок. Забота толстяка вызывала умильные улыбки на лицах девушек. В конце концов, они усадили его в кресло и вкратце рассказали всё, что приключилось с ними. Винтроп комкал в руках фартук, кусал губы и время от времени вытирал выступающий на лбу пот.
— Бедные мои девочки. Да как же вы выжили? Я сердцем чувствовал, что нелегко вам приходится. Охохонюшки... — Трактирщик поднялся с кресла. — Отдыхайте. Я на кухню пойду. Сегодня все сюда будут ломиться, надо приготовить еды побольше. На голодный желудок и интересная история плохо идёт.
— Ой, мы совсем не устали, толстячок, — подскочила к нему Имоен.
Винтроп, как водится, заворчал, он терпеть не мог, когда Имоен так его звала.
— И верно, — присоединилась к ним Равена. — Давай-ка мы тебе поможем. Мы много чего научились делать в дороге.
Девушки подхватили трактирщика под локти и повели вниз на кухню.
Винтропу досталась самая нудная работа — он чистил овощи. Имоен шинковала салат, а Равена ловко разделывала мясо. В итоге, через некоторое время на очаге тушилась картошка с телятиной, свининой и луком в большом чугуне.
— Винтроп, а что ты знаешь о Железном Троне? — Спросила полудроу, оттирая сковороду.
— Ну, с виду это простое торговое сообщество, которое занимается поставкой оружия и доспехов. Очень крупное сообщество.
— Это только с виду, — Равена покосилась на Имоен, которая протирала тарелки.
— Там вообще не очень всё чисто, — поддакнула ей рыжая болтушка.
— Ну, да, — кивнул Винтроп, проверяя прозрачность стакана. — Это ещё и самое подлое торговое сообщество в Западных Королевствах. Слыхал, что их выгнали из Кормира за какие-то тёмные делишки. Они не гнушаются контрабандой и нападениями на караваны. Говорят ещё, нанимают искателей приключений для добычи особенного оружия и доспехов из катакомб и руин.
— Понятно, — негромко проговорила Равена.
— Вот только зачем они сюда пожаловали? — Пожал плечами Винтроп. — То ли встреча у них тут с кем-то... Но почему здесь?
— Здесь нельзя пускать в ход оружие, — предположила полудроу.
— И не каждый может сюда проникнуть — не смогут помешать переговорам, — добавила Имоен.
— Девочки, только не говорите, что вы сюда из-за них прибыли!
— Из-за них, Винтроп.
— Равена, я думаю, мы можем ему всё рассказать. Я доверяю ему, как себе.
— Ага, доверяет она. А кто сбежал и словечком не обмолвился? Постойте, так вы не всё мне рассказали?
— Нет. И дело тут не в доверии. Просто, чем меньше людей знает об этом, тем меньше их находится в опасности.
— Ты меня пугаешь, малышка Равена.
— Прости, дружище. Как только это всё закончится, мы всё-всё тебе расскажем. А пока что тебе придётся потерпеть.
Трактирщик глубоко вздохнул.
— Я понимаю. Вы, вот что, не говорите об этом больше никому. Мало ли, какое ухо подслушает.
Девушки согласно кивнули.
Из зала таверны раздался крик.
— Винтроп! Винтроп, сапог тебе в дышло! Где ты, убийца луковиц?
Сёстры подмигнули толстяку и с очаровательными улыбками выглянули из кухни.
— Чего изволите?
— Молот Морадина мне в... Да это же девчонки Горайона! — Темноволосый дворф сдвинул со лба шлем и прищурился. — Ну, точно они! Хе-хех, ну что? Обслужите старого Ривора? А?
— Сию минуту! — В унисон ответили девушки.
— Вот это выправка. А, Винтроп, старый хрыч, вот ты где. Откуда ты их выудил?
— Тебе, как всегда, потемнее? — Донёсся сиплый женский голос от бочек с элем.
— Козе бесхвостой понятно. Я своих привычек не меняю.
— Утром они прибыли с группой своей, — Винтроп радостно и то же время обеспокоенно улыбался.
— Так это они? Мне мальцы из стражи у ворот говорили, что искатели приключений нагрянули. Думал, приду сюда вечером, послушаю истории.
— А ты приходи, — поставила Равена на стол перед дворфом пенную кружку двойного объёма.
— Нам есть, что рассказать, — принесла Имоен картошку с мясом.
Дворф втянул носом воздух.
— Ох, а пахнет-то как! Аж слюнки текут.
— Девочки сами готовили, — похвалился Винтроп, будто своими собственными малыми детишками.
— Ну, ваше здоровье, непоседы! — Ривор поднял огромную кружку и в несколько глотков осушил её. — Ух, ядрён перец, хорош у тебя этот завоз. Так-с, попробуем, чего вы тут настряпали.
Из таверны дворф вышел, кряхтя и похлопывая себя по животу. Видать, он растрезвонил всем про "стряпню девчонок", и вечером многие заказывали "то, что Ривор днём ел". Простая походная еда оказалась по вкусу жителям Кэндлкипа.
Как и бывало раньше, Имоен заняла своё место рассказчика у большого камина. Слушатели расселись вокруг, где хватило места. Кто сидел на стуле, кто забрался на стол и схлопотал подзатыльник от Ривора, кто развалился на полу и в шутку возмущался, когда через него кто-то спотыкался.
Имоен во всех красках рассказывала каждый шаг их приключений от погребения Горайона до возвращения в Кэндлкип. Особый восторг вызвал штурм Крепости Гноллов и зачистка шахт Нашкеля. Во время рассказа о путешествии через Клыкастый Лес и диверсии в лагере бандитов в таверне стояла такая тишина, что было слышно шуршание крыльев ночных мотыльков у подвешенной к потолку керосиновой лампы. Когда слушатели узнали, что именно названые сёстры с командой положили конец Железному Кризису, радостным возгласам не было предела. Как бы девушку не подмывало рассказать об их противостоянии с Железным Троном, она по совету Винтропа опустила все моменты в историях, где их пути пересекались с торговым сообществом. Приключения в стоках Врат Бальдура рассмешили всех до слёз. Выпивоха Халл, трясясь от смеха, приобнял Равену и дохнул на неё стойким перегаром, когда Имоен изображала Шлюмпшу, и как он предлагал проявить свою благость дочери Горайона. Конечно, насчёт книги пришлось соврать и сказать, что они обнаружили её в сокровищнице огра-повелителя гусениц.
Когда истории закончились, слушатели стали расходиться кто куда. Они похлопывали названых сестёр по плечам и почтительно кланялись остальной команде, что сидела за дальним столиком. У тех, кто остался в таверне девушки потихоньку выпытывали информацию о главах Железного Трона, которые прибыли сюда. Но много всё равно узнать не удалось. Их присутствие в Кэндлкипе было покрыто непробиваемой аурой тайны. Просто приехали, просто живут. Кто-то проболтался, что у них тут с кем-то встреча, но с кем не договорил.
Сон долго не шёл к сёстрам. Они стояли у окна, облокотившись на подоконник, и молча смотрели на здание библиотеки, в некоторых окнах которой трепетали огоньки свечей. Свежий морской воздух всё же заставил девушек зазевать, и они забрались под одеяла. Немного скрипучие кровати укутали их уютом, и девушки заснули так крепко, как можно спать только дома.
Кто из детей не пробовал пройти по мощёной дорожке так, чтобы не наступить на стыки плиток. Вот и Равена осторожно ставила свои маленькие ножки, стараясь не зацепить тёмные полоски между светло-серым камнем. Это было сделать достаточно трудно, ведь плитки были испещрены трещинами. Девочке приходилось то и дело подниматься на носочки.
— Поторопись, дитя! — Позвал откуда-то спереди добрый, мягкий голос, и Равена, отбросив затею, поспешила на зов.
Горайон посмотрел на неё сверху вниз. Он уже не молод, но седина не так отчётливо видна в волосах, а из морщин — только весёлые чёрточки около глаз. И главное — он живой. Её приёмный отец улыбнулся и поманил рукой к ступеням библиотеки Кэндлкипа.
— Побудь здесь. У меня очень важный разговор, но я скоро вернусь.
Горайон скрылся за дверями, а Равена от нечего делать присела на мраморный бордюр фонтана и рисовала узоры на воде. Может ей послышалось, а может и действительно из библиотеки послышалась ругань. Голос, привыкший говорить тихо, поднимаясь, срывался в фальцет. Это был не голос того, кто привёл её сюда. Подсознательно маленькая Равена знала, что это негодует Ульраунт.
Вдруг в отражении на поверхности фонтана появился ворон. Он приземлился на бордюр совсем рядом, и смотрел в воду. Чёрные глаза ворона сверлили её отражение в воде. Полудроу вдруг стало страшно поднять голову и встретиться с птицей взглядом.
Со стуком распахнулись двери, и на ступени выбежал Хранитель Фолиантов с искажённым гневом лицом. Он смотрел на Равену так же пристально, как и ворон, и ничуть не меньше напугал её.
— Вы оба можете остаться, — сквозь зубы проговорил он. — Но запомни, Горайон, этот ребёнок станет твоей погибелью.
Ульраунт, бормоча проклятия себе под нос, исчез. На ступенях остался лишь Горайон. Он бледен, стар, его глаза безжизненны. На серой мантии растеклось багровое пятно. Он мёртв.
С трудом сдерживая слёзы, Равена отвернулась к фонтану. Ульраунт напугал не только её — ворона больше не было. Зато изменилось её отражение. На маленькую девочку смотрела красивая девушка-полудроу с четырьмя шрамами на шее. Её глаза были птичьими, чёрными, как у ворона. Ужас сковал горло Равене. Отражение криво улыбнулось, и из глубины фонтана донёсся мерзкий голос: "Как отец, так и дитя..." Отражение заходится в сиплом смехе. Вода в фонтане краснеет... Знакомый запах... Багровое небо... Горайон истекает кровью на ступенях... Грубый смех... Знакомый смех...
