Пролог
Бескрайнее Море Мечей. Что там за горизонтом? Приключения? Слава? Опасности? Её молодое сердце жаждало этого всю жизнь. Что толку сидеть за толстыми стенами, когда в мире столько неизвестного! Что толку скрывать свои способности, когда с их помощью можно помочь сотне нуждающихся! Но каждый раз, поднимая вопрос об уходе в большой мир, она слышала один и тот же ответ: "Твоё время ещё не пришло..." Она ждала. Терпеливо ждала, когда же, наконец,придёт её время. Когда же, наконец, треснет окружающая её скорлупа, и она ощутит всё то, что так жаждало её молодое сердце.
Хозяйку этого сердца звали Равена, и она жила в Кэндлкипе — самой богатой библиотеке Побережья Мечей. Расположенный на утёсах и окружённый высокой стеной, Кэндлкип был неприступной крепостью. Столько лет он былеё домом. Всё здесь — запахи пергамента и пыльных книжных шкафов, звуки перелистывающихся страниц и шёпот мудрецов, тишина читальных залов — было ей такое родное... и одновременно чуждое. С тех пор как окрепли её руки, Равена использовала каждый удобный момент, чтобы убежать со скучных занятий к мастеру фехтования Джондалару на тренировочную площадку или просидеть целый день в таверне у Винтропа, послушать его смешные рассказы о тех, кто останавливался в комнатах наверху. На улице, в отличие от прохладных комнат библиотеки, всегда было шумно. В Кэндлкипе хранилось самое большое количество книг по эту сторону Моря Мечей, поэтому часто сюда заезжали и жители близлежащих городов, и чужестранцы. Некоторые искали мудрости, что таили письмена древних, некоторые старинные карты, указывающие путь к тайным сокровищам, а кто-то зачитывался редкими сказаниями и сочинениями бардов. Порой здесь появлялись странствующие рыцари и воины, чтобы переночевать и пополнить запасы провизии и эликсиров. Именно рыцари в сверкающих доспехах стали воплощением самых смелых мечтаниймаленькой воительницы: вот чей путь богат славой и приключениями! Она представляла себя мчащейся на коне с развевающимся плащом и обнажённым мечом через вражью толпу. Блеск её доспехов вселял бы ужас в гнилые сердца приспешников тьмы. Увы, этой мечте не суждено было сбыться. В этих краях рыцарями могли становиться только люди, а Равена была рождена полуэльфом.
Однажды, когда Равене исполнилось тринадцать, она помогала Винтропу обслужить группу рыцарей какого-то ордена. Они сидели за столом и ждали обед, который маленькая помощница несла им от барной стойки. Вдруг один из них обернулся на неё и внезапно вскочил. Из-под сдвинутых бровей пылали гневом глаза. Он выхватил из ножен меч, и все остальные последовали его примеру. Если бы не Винтроп, это был бы последний миг её недолгой жизни. Трактирщик объяснил, что Равена — воспитанница Кэндлкипа и приёмная дочь одного из уважаемых мудрецов. Рыцари вложили мечи в ножны, но оставаться не собирались ни минуты в месте, где приютили врагов их ордена. Через мгновенье в таверне находились только девочка и Винтроп. Всё ещё пребывая в шоке, Равена стала собирать осколки посуды и еду на поднос, который уронила от страха. Вдруг в зеркальной глади начищенного подноса она увидела своё отражение и поняла в чём дело. Слёзы брызнули из глаз. Всё дело в том, что часть крови, что текла в её жилах, принадлежала тёмным эльфам дроу. Это наложило некий отпечаток на её внешность. И хотя её кожа не такая тёмная, а волосы скорее серебристые, каждый, кто смотрел на неё, сразу догадывался о её предках.
Неужели не суждено ей жить в этом мире так, как она сама хочет! Неужели придётся прятаться от глаз тех, кому онажелает помочь. Равена потеряла веру в жизнь и надежду на приключения, а крыцарям стала испытыватьантипатию, зачастую взаимную. Стогодняона забросила занятия фехтованием и проводила всё время в библиотеке, где хотела наткнуться хоть на одно благодеяние своих сородичей. Но всё было тщетно.
Как-то раз вечером Равена пошла к Винтропу — послушать истории и развеяться. На втором этаже стоял гомон. Незнакомая группа людей суетилась рядом с жутко израненным человеком, который без сознания лежал на кровати.
— Равена, детка! — Окликнул еётрактирщик. — Как хорошо, что ты пришла. Принеси из дальней комнаты побольше полотенец. Боги! Какой же он огромный!
Когда девушка принесла полотенца, лекари Кэндлкипа уже остановили у раненого кровотечение. Мужчина не помещался на кровати, и его ноги свисали по бокам. Рядом стояли четверо и, не отрывая глаз, следили за работой служителейбога мудрости Огмы. Наконец Парда прочитал какое-то заклинание, и здоровяк медленно открыл глаза. Потом он также медленно вдохнул воздух в свои могучие лёгкие, будто бы хотел проверить: действительно ли он дышит.
— С возвращением, дружок! — В один голос сказали четверо у кровати. В ответ "дружок" слабо улыбнулся.
Парда прописал ему постельный режим, но уже через день громила сидел за столиком внизу.
— Ему же нельзя подниматься с кровати! — Возмутилась Равена.
— Найдёшь такую крепкую верёвку, чтобы удержала его — мы вернём его обратно, — прогнусавил сидящий рядом гном.
Все засмеялись, и на фоне общего хохота смех раненого казался грохотом катящихся камней. Он обернулся.
— Что ж ты там стоишь? Подсаживайся к нам. Если ты знаешь, что мне нельзя вставать, значит, ты одна из тех, кто спас мою никчёмную жизнь.
— Мне и правда можно сесть с вами за стол? — Неуверенно переспросила она.
— То, что ты похожа на дроу, не означает, что ты не можешь сидеть с нами за одним столом. Ведь ты живёшь здесь, Винтроп отличного мнения о тебе, ты помогала возвращать нашего друга из царства смерти — значит зла нет в твоём сердце, — прозвучал спокойный голос сидящего рядом темноволосого эльфа.
— Но его полно в сердцах моих предков, отчего их ненавидят, — возразила девушка, но присела на свободный стул рядом с Винтропом.
— Я бы сказал "сторонятся", — исправил её другой эльф с волосами цвета небелёного льна, его голос был нежней, чем у собрата, почти женский.
— Ты прав, дружище! — Вставил гном. — А ещё боятся и... и очень боятся. Хе-хе!
— Ты бы ещё добавил: "... а ещё боятся до смерти", — нахмурилась женщина-человек со знаком Хельма на плаще. — Разве ты не видишь, что девочку и так угнетает её родословная, а ты ещё масла в огонь подливаешь.
— Я об этом как-то не подумал. Простите меня, мисс, — с этими словами он слез со стула и так низко поклонился, что скрылся под столом. Равена не смогла сдержать улыбку.
— С твоей профессией, Кайл, надо думать чаще, — подытожила женщина и, смягчив тон, обратилась уже кРавене. — Я никогда не видела полукровок дроу.Слышала только, что они обитают в Дамбате. Как же такое могло случиться? Твои родители, кто они?
— Я не знаю их, мэм. Я — сирота. В Кэндлкип меня привёл мой приёмный отец Горайон, когда я была ещё совсем крошкой.
— Горайон — твой приёмный отец? — Оживился темноволосый эльф.
— Вы знаете его?
— Горайона знают многие. Он — уважаемый человек. И это честь для меня познакомиться с его дочерью.
— Спасибо,но даже репутация Горайона не сможет закрыть репутацию моих предков. Ведь ни один из них не сделал и малюсенького доброго дела. Я изучила все книги в библиотеке, где хоть как-то упоминались тёмные эльфы, но все их деяния так же темны, как мрак Подземья, в котором они живут. В верхнем мире никогда не примут того, кто хоть чем-то похож на дроу.
-Но пытаться всё равно нужно, — постарался подбодрить девушку здоровяк. Ей показалось, что в его внешности что-то не так. — Тем более в каждой расе найдётся пара-тройка особенных представителей.
— Ты прав, Заркх! — Воскликнула священница. — Помните того дроу? — Она окинула взглядом друзей и остановила его на Равене. — Несколько лет назад на нас напала шайка хобгоблинов. Уже совсем стемнело, и свободно ориентироваться из нас могли только эльфы, способностей Кайла не хватало на всех. Стрелы сыпались со всех сторон. Вдруг появилась тёмная фигура. Сверкнули два лезвия, и стрел становилось всё меньше. Вскоре остатки шайки с воплями бежали прочь от нашего лагеря. Как же мы были удивлены, когда к нам подошёл наш нежданный помощник, и свет от костра осветил его белые волосы и тёмную кожу. Он оставил свой город в Подземье и теперь ищет своё место здесь в верхнем мире. Он так и ушёл, не спросив разрешения остаться на ночь и не попросив за помощь награды. И я верю каждому его слову, потому что такие печальные глаза, как у того дроу не могут лгать.
— Да-а-а, — протянул Заркх. — Но не только глубокой печалью отличались его глаза. Они были цвета горной лаванды. Это необычный дроу, и мы ещё услышим о нём. Вот вспомнить бы только его имя... Очень уж оно вычурное. Эй,— обратился он к эльфам. — У вас на эльфийские имена должна быть память получше.
— На эльфийские — да, но даже для нас имена дроу труднозапоминаемы, — парировал светловолосый и его друг присоединился к нему кивком головы.
— Дриззт До"Урден, — выпалил гном и, сам испугавшись своего голоса, прикрыл рот ладонями.
— Молодец, Кайл! — Хихикнула священница. — Можешь ведь, когда захочешь, — игном расплылся в довольной улыбке.
— Я не знаю, где теперь этот Дриззт До"Урден. Жив ли он? Нашёл ли он своё место? Главное — он пытался изменить свою жизнь, свою судьбу. Если чистокровный дроу идёт против влияния своей крови, что мешает тебе доказать всем, что ты имеешь право на уважение, — подытожил Зарк, глядя в глаза Равене, которые снова наполнились надеждой и немножечко слезами.
— Интересно, какой он, этот Дриззт До"Урден... — Совладав с собой, задумчиво спросила полудроу.
— Ну... Он не очень высокий, стройный, быстрый... Как все эльфы, — пожал плечами светловолосый эльф, показывая, что ничего необычного в нём нет.
— Его кожа как уголь, а волосы,как снега Рашемана, — продолжил Кайл.
— Он может полностью слиться с тенью, — добавил темноволосый эльф. — Я ему немного завидую.
— Он отличный воин. Его клинки не знают промаха, а их хозяин не знает страха, — заметил Заркх.
— А ещё он чертовски красив... — Мечтательно начала священница, но, заметив взгляды своих друзей, поправилась: Ну... Для дроу, разумеется.
Невозможно описать, как забилось сердце Равены при мысли, что её предки — не клеймо на всю жизнь, что судьбу можно изменить. Она впитала рассказ искателей приключений, как сухой песок впитывает первые капли дождя. Влетев на крыльях радости, в свою комнату, которую делила со своей названой сестрой Имоен, девушказакружила её в танце. Имоен слушала рассказРавены со всем человеческим любопытством, почти не дыша, и очень была рада, что в сестре снова проснулись любовь к жизни и жажда приключений.
Имоен появилась в Кэндлкипе немного позже самой Равены.Они были ровесницами, ипочти сразу же девочки стали подругами. Их объединяло желание стать искателями приключений, да и вообще за столько лет сожительства в одной комнате у них появилось множество одинаковых привычек. Их часто можно было увидеть на крыше какой-нибудь смотровой башни, где они смотрели на волны, разбивающиеся об утёс, на котором стоял Кэндлкип. Девушки мечтали там, придумывали истории, которые с ними случатся однажды, строили планы на будущее. Ведь не может быть, что их заточили здесь навечно! Однако, не смотря на все сходства, в них было столько же различий. И дело не только во внешности и принадлежности к расе. Обе они были обладательницами пылающих сердец мечтателей, и это не могло не отразиться на том, как они сели себя. Но если Имоен выходила из конфликтных ситуаций где обманом, где шутками, то Равена вспыхивала, как пороховая бочка. Часто Горайону приходили жалобы, что тот или иной стражник опять стоит на посту с ярким синяком под глазом. Объясняла ситуацию приёмному отцу обычно Имоен, потому что Равена стояла с опущенной головой и глядела в пол, не смея поднять глаз на мудреца. Он был абсолютным авторитетом для неё, одного укоризненного взгляда хватало, чтобы она почувствовала себя виноватой. Она изо всех сил старалась не огорчать отца, но вновь и вновь Горайону приходили жалобы. "Равена поставила синяк тому-то. Равена расцарапала щёку тому-то..." В конце концов, Горайон начал просто вздыхать и разводить руками, мол, ну а я-то что могу сделать. Без Имоен некому было бы прикрывать воспитанницу Горайона, когда та прогуливала занятия. В обмен Равена пересказывала ей подробно книги, которые прочитала. Читать Равена любила. Она знала почти наизусть все книги о чудовищах, древних артефактах и легендарных доспехах и оружии. Таким образом она готовила себя к будущим приключениям. После случая с рыцарями в таверне Равена всерьёз испугалась, что дружба с Имоен под угрозой. Но названая сестра успокоила полудроу, пошутив, что её родословная всегда "придавала пикантности в их отношениях".
Имоен тоже захотелось пообщаться с бывалыми путешественниками, и она попросила сеструутром взять её с собой.
В эту ночь Равена не смогла заснуть. Теперь она отлично понимала, что никогда не смогла бы стать рыцарем — свято блюсти законы ордена, истреблять его врагов. Нет! Такая жизнь не для неё. Её душа жаждет свободы, простора и ветра. Её душа — душа воина. Свободного воина, который сам решает: куда ему идти, кого назвать другом, а кого врагом. Дриззт До'Урден дал ей новую надежду, он стал её маяком в выборе пути. Равена решила, что во чтобы то ни стало будет такой же. Она сама заработает себе репутацию, не зависящую ни от приёмного отца, ни от своих тёмных предков.
Утром Равена и Имоен направились в таверну. Гости уже завтракали, и сёстры присоединились к ним. Начались рассказы о приключениях. Оказывается Миранда — жрец Хельма и рыцарь Фолинар получили задание поймать двух эльфов, которые мешали лесорубам работать. В итоге они встретились с Заркхом, который сам был когда-то лесорубом, и решили искать эльфов вместе. Когда они нашли их, оказалось, что лесорубы хотели вырубить Священную Рощу. Вот тут-то и переломился мир пополам: Миранда встала на сторону эльфов вместе с Заркхом. Фолинар же сперва не хотел и думать о смене позиции, но почувствовав мощь эльфийской Рощи, понял, что ошибался. Впятером они заставили лесорубов уйти из этой местности. Миранде и Фолинару нельзя было возвращаться назад, поэтому они решили пойти с Заркхом — повидать мир и бросить вызов злу. В благодарность за спасение их святыни светловолосый Эльсимил и лучший друг его Рододендрон (никто не знал было ли это прозвищем или именем) пошли с ними. Потом они случайно наткнулись на гнома Кайла, который, как мог, отбивался от гоблинов. Вскоре все шестеро стали хорошими друзьями. Они бродили по миру и помогали людям. Каждый из них делал своё дело: Миранда благословляла и лечила раны, Фолинар отражал стрелы магическим щитом и разил врагов мечом, Заркх внушал страх своими габаритами и огромным двуручным топором, Эльсимил кромсал супостатов быстрой катаной, Рододендрон посылал стрелы чётко в цель, а Кайл жёг, морозил и травил всех магией.
Всё это друзья рассказывали, перебивая друг друга, и сёстры еле уловили смысл истории.
Имоен, как всегда это было, быстро влилась в весёлый разговор. Она не обращала внимания на внешность собеседника, главное — не заскучать от общения. Равена же, напротив, всегда всматривалась в лица, считая, что так можно многое узнать о человеке. Вот и сейчас она пристально изучала команду, удивляясь, как такие разные личности могут уживаться вместе. Белокурая Миранда была лидером до мозга костей. Её беспрекословно слушались все члены команды. Несмотря на тяжёлые доспехи, огромный щит с латной перчаткой Хельма и увесистый молот на поясе, священница всё же оставалась женщиной. Она носила короткое каре без чёлки, красиво обрамляющее загорелое лицо, а голубые глаза и розовые губки уже свели с ума многих стражников Кэндлкипа. Может они и поприставали бы к ней, но их пыл охлаждало присутствие Заркха. Воин носил длинные волосы, собирая их кожаным жгутом в хвост. Они были тёмно-русые и почему-то светлее бороды, которую он аккуратно подстригал по подбородку. Лохматые брови нависали над добрыми карими глазами. Под желтоватой кожей перекатывались мощные мускулы. Зарк был самим воплощением физической мощи. Закадычные друзья Эльсимил и Рододендрон были похожи друг на друга как братья. Только у первого были светлые волосы и зелёные глаза, а второй темноволос и сероглаз. Эльсимил улыбался открыто, зная, как это украшает его прекрасное лицо. В то время как немного мрачный Рододендрон иногда лишь ухмылялся краем рта. Один не видел ничего особенного в эльфах, но в тоже время гордился принадлежностью к этой расе, другой свыкся с человеческим обществом. Эльсимил до сих пор носил эльфийскую кольчугу, но сменил традиционный длинный меч на катану;а его друг как раз наоборот сменил свой доспех на изготовленный человеческими руками, но остался верен эльфийскому луку. Что же касается непоседливого Кайла, гном был немолод. На голове его красовалась плешь, а в редкой каштановой бороде кое-где просматривалась седина. Говорил он в нос и очень часто подмигивал, отчего многим казалось, что у мага нервный тик.
