Вся стычка заняла времени меньше, чем вам потребовалось на прочтение предыдущего абзаца. Менее чем через пять секунд — я еще не успела даже прийти в себя и слезть с Мотоко, на которую меня уронил Кадзунори-сан — все нападающие лежали на земле. Оставшиеся в сознании охали и глухо матерились из-под забрал, но подниматься даже не пытались: их карабины в руках экшн-дронов недвусмысленно намекали, что рыпаться не стоит.
Телохранитель подошел ко мне, поправляя свою порванную в нескольких местах рубаху, и рывком поднял с асфальта, поставив на ноги. Мотоко поднялась сама.
— Конец вылазки. Возвращаемся в аэропорт, — коротко сказал Кадзунори-сан, скользя взглядом по окрестностям. Сверху спикировала и встала на плитку наша платформа, после начала драки взмывшая в воздух от греха подальше. Я вздохнула. Вот и конец всем планам найти ключ к Санду. Действительно, имея на хвосте погоню опричников, искать тетради и выйти на контакт с Петром или Головешкой вряд ли возможно.
— Возвращаемся, — нехотя сказала я и полезла на платформу. Взглядом я попыталась найти Ваську, но его и след простыл. И правильно. Я бы на его месте поступила точно так же. Девочка-нищенка неподалеку съежилась в своем инвалидном кресле, прикрыв голову руками, а на почтительном отдалении уже начали собираться зеваки, пока что немногочисленные.
Мотоко и Кадзунори-сан пошевелись, чтобы последовать за мной. Но прежде чем они успели сделать хотя бы шаг, нас накрыл все нарастающий гул винтов и турбин. А потом из-за домов вынырнули сразу три вертолета — два ударных и один большой транспортный — с эмблемами чинской армии на борту. Их окружал целый рой ударных дронов — штук двадцать, не меньше. Боевые вертолеты и дроны зависли в воздухе, выцеливая нас пулеметами и ракетными кассетами, а транспортный с разгона сел по центру перекрестка. Из него начали выпрыгивать вооруженные солдаты в силовой броне.
Я шепотом выматерилась, без усилий припоминая давно забытые, казалось бы, слова. Вот теперь действительно всё. От такой мини-армии не спасли бы и все экшн-дроны Хины, вместе взятые. В бессильном отчаянии я смотрела на бегущих к нам солдат, под ударами ног которых буквально дрожала земля, и думала только о том, что не только снова попалась сама, но и утащила за собой друзей. А Чжунго очень не любил как САД в целом, так и Ниппон в частности, и что с ними сделают, я боялась даже подумать.
Однако, к моему изумлению, солдаты не обратили на нашу троицу, а заодно и на посторонившихся дронов Хины никакого внимания. Вместо того они начали хватать и заковывать в собственные наручники валяющихся на земле опричников, обезоруживая их и срывая шлемы. А полминуты спустя из-за поворота вынеслась кавалькада из трех черных лимузинов без оконных стекол и с визгом тормозов остановилась неподалеку, как раз за линией опричных джипов. Я оглянулась. Кадзунори-сан стоял за моим правым плечом с каменным лицом и скрещенными на груди руками. Мотоко стояла слева, позой мало отличаясь от него, разве что в левой руке держала у бедра боккэн, а правую опустила вдоль тела. Метаться и рвать на себе волосы на их фоне показалось мне глупым. Я тоже сложила на груди руки и гордо вздернула нос, надеясь, что у меня не слишком заметно дрожат губы.
Люди из лимузинов выбирались хотя и ловко, но с достоинством и без спешки. Из переднего и заднего вылезло человек десять в одинаковых черных костюмах, галстуках и наглазниках — скорее сплошных масках, закрывающих все лицо, включая нос, щеки и верхнюю губу, и оставляющих открытыми лишь подбородок. Я вздрогнула, когда осознала: маски были не надетыми, а срощенными с головой. Их края уходили под кожу и сливались с ней. О технологии глубоких киберимплантатов я знала, но на практике увидела в первый раз: внезы их не используют, а на Терре их разрешено устанавливать лишь элитным воинским подразделениям и спецслужбам. И вот теперь я видела перед собой маленькую толпу людей, в воротниках рубашек и на запястьях которых виднелись такие же темные полосы мускульных усилителей, как и у Кадзунори-сан. Они тут же рассредоточились вокруг, взяв под наблюдение прилегающую местность.
Из центрального автомобиля неспешно вылез еще один мужчина — чин неопределенного возраста в таком же черном костюме, как и у охранников. Классических окуляров он тоже не носил, а вместо глаз щеголял огромными темно-зеркальными выпуклыми линзами. Он обошел машину и открыл дверцу. А из нее выбралось главное, если судить по компоновке представления, лицо.
Новый чин выглядел глубоким стариком. Редкие седые волосы практически не скрывали кожу головы, покрытую пятнами старческой пигментации. Лицо покрывали глубокие морщины. Тяжелые веки почти полностью скрывали белки узких глаз. Наглазников он не носил, и вообще я не увидела никаких следов операций, характерных для нейрошунтов. Он тяжело опирался на старомодную черную трость с массивным набалдашником, а его дряблые кисти покрывали набухшие жилы. Я невольно поразилась: таких явных стариков я на Терре видела только в своих бараках — из тех, кто не мог себе позволить даже простейших косметических процедур. Судя по антуражу, этот чин мог себе позволить любые пластические операции, чтобы выглядеть если не юношей, то мужчиной средних лет. Вместо того он как-то демонстративно выставлял свою старость напоказ.
"Нет данных", — мелькнула в моих наглазниках подсказка Хины. — "Личность не опознана".
Мы молча ждали, пока старик в сопровождении зеркальноглазого неторопливо приблизится.
— Госпожа Оксана Черемезова, — произнес он спокойным баритоном на чистейшем русском, в котором не чувствовалось ни следа акцента. — Рад встретить вас лицом к лицу, пусть и в таких неудобных обстоятельствах.
— Добрый день, — откликнулась я на том же языке. — Прошу прощения, но я вас не знаю.
— Разумеется, — старик задумчиво кивнул. — Меня мало кто знает за пределами очень узкого круга. Меня зовут Кван О. Я атташе иркутского консульства Чжунго по культурным связям.
Он сделал паузу. А у меня в наглазниках вспыхнули два ярких знака, посланных Хиной: восклицательный и максимальной опасности.
"Главный "смотрящий" Чжунго по всему Сибирскому региону", — сообщила она. "Оки, тщательно фильтруй, что говоришь".
Как я упоминала, до меня вообще медленно доходит, особенно в тот день, так что шоком меня на месте не разбило и даже сердцебиение не участилось.
— Рада познакомиться, господин Кван О, — я слегка поклонилась. Не сильно — так, чтобы обозначить вежливость, но не дай бог не продемонстрировать подчиненность. — Обстоятельства действительно... неудобные. Мне редко приходится разговаривать... м-м... под прицелом такого количества оружия.
— А, это, — старик сделал небрежный жест рукой, и стрекот турбин и винтов резко усилился. Вся воздушная армада набрала высоту и исчезла за крышами домов. Наступила тишина, нарушаемая лишь лязганьем оружия солдат да стонами пары особенно сильно покоцанных опричников. — Мои помощники зачастую проявляют излишний энтузиазм, когда речь идет о безопасности. Местное опричное управление отличается топорностью своих подходов, как и все русские, так что наша охрана перестраховалась на случай непонимания. Надеюсь, вы, госпожа Черемезова, и ваши спутники не пострадали?
Я оглянулась и пожала плечами.
— Нет.
Меня так и подмывало поинтересоваться, какого черта ему надо и почему его мордовороты до сих пор не начали нас вязать, как опричников, но я решила предоставить инициативу в разговоре ему. Если нервно трепать языком, можно ненароком выболтать что-нибудь важное.
— Хорошо. Госпожа Черемезова... или мне лучше называть вас госпожа Кобэтё?
— Можно просто Оксана. Господин Кван О, вы хорошо осведомлены и отлично говорите по-русски, лучше многих аборигенов. Надеюсь, вам не составит труда выговаривать мое имя.
— Не составит. И спасибо за комплимент, госпожа Оксана. Могу я пригласить вас и ваших спутников к себе в гости?
Я напряглась. Возможно, приближался момент, когда нас и в самом деле начнут вязать.
— Это просто приглашение, госпожа Оксана, — старик интерпретировал мою неуверенность правильно. — Я не намерен принуждать вас. Если у вас другие планы, я откланяюсь и отправлюсь восвояси. Однако не думаю, что вы повторно явились в город лишь ради туристических впечатлений... или ностальгических воспоминаний. Такие воспоминания обычно стараются стереть из памяти, а не пережить снова. Возможно, я сумею вам чем-то помочь?
— Спасибо, — как можно нейтральнее сказала я, — но мне уже пытались, хм, помочь другие граждане Чжунго.
— Забудьте про тех людей. Вам не повезло столкнуться с одним из самых глупых агентов, какие попадаются, к несчастью, даже у такой великой державы, как Срединное Царство. Вместо того, чтобы сразу связаться со мной, он решил сыграть в собственную игру и... Неважно. У него имелись личные корыстные мотивы, но не хватило воображения, чтобы правильно разыграть полученные козыри. Он и его подчиненные обошлись с вами крайне грубо, по-хамски, да еще и позволили вам без сопровождения покинуть безопасное место, что поставило под угрозу ваши жизнь и здоровье. Он уже отозван в метрополию для... переобучения. Вполне понимаю ваши эмоции, я бы тоже весьма обиделся на такое обращение. Заверяю вас, госпожа Оксана, мы не намерены вас задерживать, принуждать, шантажировать и так далее. Я всего лишь хочу принести извинения дипломатическому представителю великой нации внезов за случившийся инцидент. Также мне хотелось бы компенсировать нанесенный ущерб.
"Аккуратнее, Оки", — всплыло в наглазниках. — "Не сболтни лишнего. Но и отвергать с порога не стоит. Есть шанс, что он может оказаться нам полезен. Взять на себя разговор?"
Я поколебалась. Страшно хотелось спросить у Хины или Алекса, до какой степени можно откровенничать со старым лисом такого высокого уровня. Однако беззвучно спросить невозможно, и даже отвертываться бесполезно. Наверняка у окружающих имелись усилители звука, способные воспринять и разобрать любой шепот, да и чтение по губам — стандартная функциональность даже самых простых окуляров. Но и отдавать Хине инициативу не хотелось, поскольку она не знала всех деталей произошедшего со мной.
— Нет нужды извиняться или что-либо компенсировать, — наконец сказала я. — Господин Кван О, вы лично никак меня не обидели. Я понимаю, что вы не можете нести ответственность за каждого из сотен, если не тысяч своих подчиненных. Но я... а-а, не уверена, что могу обременять вас своим присутствием.
— Госпожа Оксана, я ценю вашу дипломатичность, — сухо усмехнулся чин. — В самом деле ценю. Крайне редко встречаются люди русского происхождения, способные на такую вежливость, тем более в подобных обстоятельствах. Однако вы не можете меня обременить. Вы лично весьма мне интересны. Равно как интересны и ваши спутники, — он внезапно переключился на нихонго. — Аояма Мотоко-сан, Кадзунори Ногути-сан, ёросику онэгай симасу. Наши нации могут напряженно относиться друг к другу, но это не значит, что мы должны стать личными врагами. Кадзунори-сан, заверяю, твоим подопечным ничего не грозит. Прошу, не надо целиться в меня из игломета в твоем рукаве. Он может случайно выстрелить, и тогда ситуация серьезно осложнится.
Я нервно оглянулась через плечо. Телохранитель несколько секунд сверлил Квана ничего не выражающим взглядом, потом как-то неуловимо расслабился и заложил руки, ранее скрещенные на груди, за спину.
— Ёросику, — вежливо поклонился он, и Мотоко повторила его жест. Затем он включил в переводчике наглазников пекинский диалект. — Однако Кван О-сан в начале встречи упомянул, что не знает меня.
— О, этому есть простое объяснение, — снова сухо усмехнулся чин, перейдя на тот же язык. — Не только западные народы обладают машинами, способными быстро искать в Сети. Телохранители стараются не попадать в поле зрения телекамер, но те, кто сопровождают высоких персон... таких как отец Аояма Мотоко-сан, не могут их избежать полностью. Мой помощник, — он глянул через плечо, и лишь сейчас я заметила у него в ухе пуговицу старомодной рации, — за время нашего разговора успел передать ваши изображения и получить ответ. Признаться, я удивлен и не удивлен одновременно. Такого рода знакомства можно ожидать от госпожи Оксаны, несколько лет проведшей в Ниппоне. Однако встретить вас здесь, в Иркутске — последнее, чего я ожидал. Впрочем, встретить в Иркутске Санду я ожидал еще меньше. Воистину, мир в очередной раз сдвинулся.
Он кашлянул и снова переключился на русский.
— Однако мы заговорились. Охрана уже напоминает мне, что здесь небезопасно, особенно в отсутствие воздушного экскорта. Соблаговолите ли вы проехать в мою резиденцию? Здесь недалеко. Заверяю, что визит ни к чему вас не обязывает, вы в любой момент сможете ее покинуть и отправиться по своим делам. Мы можем даже предоставить вам безопасный транспорт и охрану. А может даже, поможем в поисках.
— Оки, решай сама, — сказал в наглазниках Алекс. — Он выглядит весьма опасной сволочью, но сейчас вряд ли станет брать вас в заложники и сажать в подвал. Если бы намеревался, уже бы так поступил. Но мне только что сказали, что самолет вылетает через полтора местных часа. То есть максимум через полвчаса тебе следует вернуться в аэропорт.
Я заколебалась. Если у нас осталось так мало времени, тратить его на визиты вежливости мы позволить себе не могли. Однако, с другой стороны, добраться за час до бараков, найти там дилера, выцарапать у него контакты вышестоящих и вообще пройти всю цепочку до Петра и Головешки было совершенно нереально. А от чинов — хотя бы теоретически — мы могли получить помощь. Лишь бы цена не оказалась слишком высокой.
— Хорошо. Я не возражаю против короткого, — я выделила слово нажимом, — визита. Мотоко... — я оглянулась.
— Я тоже не возражаю, — сказала та по-английски.
— Я тоже присоединюсь, — бесстрастно сказал наш телохранитель. — Экшн-дроны Стражей также станут нас сопровождать.
— Да, мы не возражаем против короткого визита, — решительно кивнула я. — Но только очень короткого. Через полтора часа мы должны вернуться в аэропорт.
— Трое человек в моей машине поместятся, — сказал Кван. — А до моей резиденции отсюда около двух километров по прямой. Что же до дронов...
— Дроны полетят за автомобилем на транспортной платформе, — сказала Хина через внешний динамик одного из них. — Платформа не вооружена и не представляет опасности, но дроны в случае опасности способны без дополнительного оружия нейтрализовать даже легкий танк. Уверена, такого рода страховка окажется нелишней в полном опасностей городе Русского Мира.
Спутник Квана дернулся, но Кван остановил его движением руки.
— Не возражаю, — сказал он. — Однако прошу операторов дронов учитывать, что они могут случайно спровоцировать охрану на поведение, о котором мы все пожалеем.
— Меня зовут Хина. Я дискин. Дискретный интеллект, гражданка Пояса. Хэн као син цьен дао ни. Прошу не беспокоиться, я не способна ничего спровоцировать случайно. Я знакома с протоколами служб безопасности Чжунго.
