Выслеживать тихих убийц, умудряющихся избегать как сигнальных чар так и патрулей, в которые входили и магики удавалось не всегда. Порой даже создавалось впечатление, что на островах им помогает существо вроде Лешего... что являлось не совсем правдой (всё же духов места в Японии более чем хватало, пусть особой силой они похвастать и не могли).
...
Наступал рассвет, а Рью всё ещё скрывался в тени сакуры, наблюдая за постовыми солдатами. У его ног сидела дымчато-серая кошка, недовольно шевелящая ушами, красующаяся тонкой лентой чёрного цвета, охватывающей шею.
Вот к реке подошли четверо мужчин, двое из которых остались осматривать округу, в то время как ещё двое зачерпывали воду из реки при помощи вёдер. Молодой шиноби мог бы разделаться со всей группой быстро и без лишнего шума, но это вызвало бы тревогу в самом лагере, так как отсутствие водоносов дольше необходимого, уже считалось подозрительным знаком.
"А ведь какой-то месяц назад вы за водой вообще по одиночке ходили", — чуть самодовольно подумал Рью, доставая из кармашка на поясе бумажный пакетик в виде треугольника, у которого оторвал один из уголков.
Вот водоносы закинули на плечи коромысла, и под присмотром конвоиров отправились обратно к кострам. Тут же им наперерез бросилась кошка, заставившая мужчин отвлечься, выругавшись на своём языке, ну а пока никто не видел, молодой шиноби высыпал серый порошок в одно из вёдер. Отрава, стойкая к кипячению, созданная кланом алхимиков, уже через минуту должна была полностью раствориться в жидкости... тем самым гарантируя скорые проблемы для рядовых бойцов (просто убивать их было нельзя, так как это наносило лишь малый ущерб).
Эта маленькая диверсия не была основной целью операции, но с первого дня войны у шиноби появилось правило, что после завершения основной миссии необходимо как-либо навредить врагу. Сегодня Рью улыбнулась удача, а потому он поспешил покинуть место своей недавней засады со всей возможной поспешностью, по пути подхватив на руки самодовольную кошку...
* * *
Опираясь носками ботинок на толстую ветку дерева, сложив руки на груди и кутаясь в серый кожаный плащ с глубоким капюшоном, Геллерт думал о том, что идея утопить один-два острова уже не кажется столь уж плохой. Сидящий рядом с ним Барсик, находящийся в своей естественной форме, покачивал в воздухе задними лапами и думал примерно о том же, при этом имея крайне меланхоличный вид.
В серо-розовом из-за активированного барьера полуденном небе, то скрываясь за облаками, то вновь стыдливо выглядывая из-за них, светило яркое солнышко... а воздух всё холодел уже опустившись до нуля градусов, и явно не собирался на этом останавливаться. На расстоянии же примерно в половину километра от места наблюдения, где находились волшебник и магик, из довольно глубокого котлована высовывались восемь голов на длинных шеях, красующиеся белоснежной чешуёй и рубиновыми глазами.
За минувший месяц войны на островах Грин-де-Вальд многое понял: во-первых, он сильно недооценил количество ёкаев в Японии (но это простительно, так как большую их часть оммёдзи держали запечатанными в свои бусы, и только когда враг обнаружился на самом пороге решили растрясти свои запасы); во-вторых, переоценил военную мощь Российской Империи, которая пусть и справилась с угрозой вампиров, но в наступательных операциях оказалась довольно неуклюжей; в-третьих, неприятным фактором стала проблема логистики, когда обеспечивать всем необходимым требовалось многие тысячи подчинённых, не способных даже еду добыть на месте стоянки. Перечислять этот список можно было ещё долго, но это не имело никакого смысла, так как единственный вывод от этого никак не менялся...
"Никаких регулярных войск с многочисленными неодарёнными солдатами. Только хорошо тренированные, обеспеченные самым лучшим снаряжением, мотивированные и верные мобильные группы, способные решать задачи самой высокой сложности. Ну и вспомогательные войска, вроде стражи", — стоило только вспомнить, как солдаты стреляют друг в друга едва ли не стоя шеренгами... левая бровь начинала дёргаться, а желание оставить генералов без магической защиты становилось почти непреодолимым.
Нет, Данзо понимал то, что война в этом мире отличается от того, к чему он привык в своей прошлой жизни. Однако же вся его природа бунтовала против столь бездарной растраты живого ресурса, который ещё и пополнять в условиях ведения войны не просто на чужой земле, а на отделённом от родины архипелаге островов попросту негде.
Разумеется, в защиту местных полководцев можно было сказать, что и в мире чакры Даймё использовали схожую тактику, когда выставляли друг против друга толпы вчерашних простолюдинов с плохим оружием, а также отряды самураев. Однако же приводя подобный довод следовало учитывать несколько вещей: во-первых, огнестрельного оружия ни у кого не было, а стрелы и дротики вполне останавливались даже деревянными щитами; во-вторых, самураи всегда носили броню, которую обычной стрелой не пробить даже без укрепления чакрой, да и их навыки позволяли разрубать летящие стрелы мечами; в-третьих, решающую роль играли именно шиноби, обладающие не только разрушительной силой, но и скоростью.
"Вероятно, что с увеличением дальнобойности и точности оружия, а также появлением скоростных летательных аппаратов, роль простолюдинов в войне изменится. Но и тактика тогда не останется прежней... Стоит ли этому восприпятствовать? Вряд ли получится: технологии создания оружия слишком сильно распространены в мире и церковь этому только способствует. В конце концов, только оружие способно уравнять в бою магла и волшебника", — эти мысли текли в голове лидера "Корня", пока он изучал своих противников, стоящих на головах у восьмиглавой змеи с крайне довольным видом.
— Может убежим? — предложил Барсик с надеждой, в которую сам не сильно-то и верил.
— Барьер блокирует пространство, — спокойно ответил Геллерт.
"Пророческий дар можно обмануть, показав веер вероятностей совершенно других событий. Пожалуй... мне следовало быть с этим осторожнее. Но ведь раньше японские маги ничего подобного не демонстрировали", — неприятно было попасть в ловушку, захлопнувшуюся словно огромная мышеловка, но ещё хуже становилось от понимания, что он слишком сильно стал рассчитывать на дар заглядывать в будущее.
— Жаль, — запрокинув голову, кот посмотрел в облачное небо, скрытое за барьером. — Видимо... своих котят я не увижу.
— Уже сдаёшься? — хмыкнул Грин-де-Вальд. — Глупо.
— Самоуверенный мальчишка, — прогрохотал голос седого старика, облачённого в мешковатые белые одежды, с длинной заплетённой в косу бородой, держащего в руках костяные бусы и стоящего на одной из центральных голов змеи. — Ты слишком много крови попортил нашим братьям. По воле императора — ты умрёшь сегодня.
"Удивительно чистый русский язык. Неужели это ради меня? Можно даже возгордиться", — мысленно посмеялся чародей, переводя взгляд от явного лидера отряда, на девятихвостую красную лисицу, которая достигала полутора метров ростом стоя на задних лапах и была одета в розовое кимоно с цветочками (по её морде сразу стало понятно, что она старается улыбаться).
На ещё одной голове расположилась белокожая женщина с голубыми глазами, волосами-сосульками, одетая в голубое кимоно и вооружённая парой вееров. Она напоминала снежную статую, а являлась ледяным ёкаем. На следующей голове тоже находилась девушка, но похожая на обычного человека с белыми кошачьими ушами и пушистым хвостом...
"Интересно, чьё лицо она украла?", — промелькнула мимолётная мысль на грани сознания.
На крайней голове, рядом с "демонической кошкой" стоял шиноби, ничем особо не отличающийся от своих коллег: худощавое телосложение, чёрное одеяние, маска на лице и скрывающий волосы капюшон оставляли открытыми лишь глаза. Единственное, что о нём можно было сказать достоверно — это мужчина.
На трёх оставшихся головах стояли синекожий рогатый великан, одетый в набедренную повязку, девушка в одеяниях жрицы с круглым зеркалом на ручке в руках, ну и ещё один оммёдзи, пальцы коего поблёскивали широкими ободками золотых колец. При этом интуиция подсказывала, что самым опасным из всех является старик...
"Появились они красиво, но уж больно бестолково. В конце концов, мы же не в романе о героях, где злодеи произносят свои многочасовые речи и рассказывают о подлых замыслах. Да и будь оно так, то речь следовало произносить именно мне", — отдав мысленные команды плащу-эльфу, глава "Корня" шагнул вперёд, повисая в воздухе, резко развернулся и, выхватив из рукава револьвер, выстрелил три раза, тут же увидев как в воздухе возникает чёрный силуэт человекоподобного ворона с мечом.
— Кхак... — каркнул убийца, облачённый в кожаные жилет и штаны, свободной рукой хватаясь за расплывающееся на груди пятно.
Ответом ему стал ещё один выстрел, но на этот раз — в голову.
"Интуиция и жизненный опыт", — мысленно ответил молодой Тёмный Лорд, периферическим зрением отмечая, что Барсик уже успел куда-то исчезнуть.
Комментарий к Глава 45
Всем добра и здоровья.
========== Глава 46 ==========
Адское Пламя, вырвавшись из кончика волшебной палочки приняло вид конуса и устремилось в сторону многоглавой змеи, с каждым метром расширяясь всё больше и больше, будто бы стремясь накрыть собой всё пространство барьера, а затем и вырваться за его пределы. В то время как у большинства волшебников это заклинание принимало вид какого-нибудь монстра, ну или же огонь начинал складываться в образы кричащих лиц и скалящихся морд, Геллерт научился управлять его формой настолько, чтобы можно было как атаковать... так и защищаться. Впрочем, последнее оставалось уделом безопасного тренировочного полигона, где ничто не отвлекало и не могло привести к быстрой гибели в случае ошибки.
В отличие от тех, кто считали Адское Пламя живым и даже разумным, что встречалось гораздо чаще чем хотелось бы Грин-де-Вальду, сам он предпочитал научные обоснования разного рода домыслам. Доводы, что при призыве всепожирающего огня возникают образы демонов, стремящихся вырваться на свободу, которые видят все разумные вокруг, а сам чародей чувствует жажду разрушения и голод, обрушивающиеся на его разум, легко разбивались простыми фактами: чары создавали условия для возникновения зоны, в пределах коей разрушалась (окислялась?) материя и даже магическая энергия переходила в тепловую. При этом за ментальное давление можно было принять нагрузку на разум, вызываемую необходимостью удерживать в определённых рамках ту самую активную область, стремящуюся распространиться на как можно большую площадь. Всякие силуэты же, в которые складывались "голодные" языки, на самом деле были результатом работы подсознания самого мага, испытывающего страх перед готовой сорваться с поводка стихией.
Данзо, в прошлой своей жизни сталкивавшийся с чёрным пламенем, имеющим схожие свойства, но работающим на иных принципах, просто не имел права позволить себе пройти мимо столь удивительного инструмента. В конце концов... Адское Пламя способно сжигать не только материю, при этом выделяя огромные объёмы тепловой энергии, но и вполне себе готовые заклинания прямого действия (лучи, огненные шары, молнии и многое другое), при хорошем контроле активной области обещая превратиться в идеальную защиту. Однако же с посторонними глава "Корня" своими изысканиями делиться не спешил, причём не только из-за желания сохранить пару козырей в своих рукавах.
"Довольно иронично, что именно заклинание, считающееся одним из самых опасных и разрушительных из тёмных искусств, на самом деле имеет с религией гораздо меньше общего, нежели ему приписывают. Даже мистический образ, который в него старательно вкладывают обыватели, пытающиеся наделить чары иными свойствами, которые могли бы сделать их действительно ужасающими во всех смыслах, попросту разрушается в области активного воздействия", — эти мысли пронеслись в голове светловолосого чародея столь быстро, что сердце не успело совершить и пары ударов, в то время как превращённый в плащ эльф поднимал своего хозяина всё выше и выше...
Вообще, Геллерт мог бы отпустить контроль над чарами, чтобы они начали распространяться самостоятельно и отвлекли внимание группы японцев, посланных за его головой: он лучше многих знал, что миф о желании Адского Пламени сожрать своего создателя в самую первую очередь, якобы лишь этот разумный был способен потушить голодный огонь, нёс в себе ничуть не больше истины чем заявление о разумности стихии. На самом деле основной причиной "атаки", происходящей в случае утраты контроля над областью активной реакции... являлся канал магии, исходящий от волшебной палочки, срабатывающий словно невидимый фитиль. Хотя и следовало признать, что со стороны данный процесс действительно похож на нападение хищного зверя, сорвавшегося с поводка хозяина и решившего полакомиться его плотью.
Тем временем японские маги показали, что их рано списывать со счетов: голова змеи, на которой стояла женщина с зеркалом выдвинулась вперёд, а сама жрица подставила под заклинание своё артефактное оружие, тут же превратившееся в воронку. С гулом воздуха инструмент втянул в себя целый участок пространства, дабы продемонстрировать совершенно невредимую особу, широким рукавом своего одеяния смахивающую выступивший на лбу пот. Этот трюк ей дался непросто, но сам факт возможности разрушить "идеальную защиту" уже говорил о том, что Грин-де-Вальд в очередной раз переоценил некий инструмент.
"А выкинуть огонь обратно она может? Это было бы очень неприятно", — продолжая свой взлёт, молодой Тёмный Лорд увидел как в его сторону бежит нэкомата, ступающая по зависшим в небе листкам бумаги будто по ровной дорожке.
Ёкай была вооружена катаной с красным лезвием, уже занесённой для рубящего удара, в её глазах читалась сосредоточенность, которую подкрепляла фанатичная решимость. Два выстрела из револьвера оказались остановлены резкими рассекающими ударами, располовинившими пули, разлетевшиеся в стороны от мечницы. Сама же магик даже не замедлилась, продолжив сокращать расстояние...
"Быстра, сильна, умела... Возможно, в другое время и в другом месте, я даже согласился бы сойтись с ней в битве, чтобы проверить себя и свои навыки. Впрочем, я никогда не был сторонником открытых столкновений, тем более — когда это выгодно кому-то другому", — отмахнувшись от воспоминаний о последних годах своей предыдущей жизни, когда ему доводилось вступать в схватки с равными врагами даже чаще чем хотелось бы, Геллерт обратил чуть больше внимания на других своих врагов.
Восьмиглавая змея временно осталась не у дел из-за того, что Грин-де-вальд взлетел слишком высоко вверх и продолжал подниматься невзирая на окружающий холод; девятихвостая кицуне готовила некую атаку... скорее всего связанную с огненной стихией или иллюзиями; шиноби выпустил несколько стрел из маленького лука, неизвестно откуда появившегося в его руках, причём не сильно опасаясь задеть кошку. В это же время вокруг воздетых в сторону волшебника рук синекожего великана кружились льдинки, явно готовые сорваться в полёт в любое мгновение; второй оммёдзи поочерёдно соединял пальцы в символы, очен напоминающие ручные печати; женщина с зеркалом припала на одно колено, удерживая свой артефакт обеими руками. Лишь старик, кажущийся самым опасным, ничего не предпринимал и только смотрел.
