В этом зале сходились несколько штолен, разбегавшихся в разные стороны. В центре, высоко над полом висели две клетки, похожие на те, в каких содержали певчих птиц, только гораздо большего размера. В одной из них находились человеческие останки. Судя по их состоянию, с момента смерти бедолаги прошло уже немало лет. Обитателем другой был еще живой эльф. Правда, выглядел он ничуть не лучше, чем сосед напротив и был близок к тому, чтобы разделить его участь. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы прийти к выводу — долго он не протянет, и помочь ему уже вряд ли удастся. Тем не менее, он был все еще жив. Мало того, каким-то непостижимым образом он увидел вошедшего в зал Гримара и с тех пор молча сопровождал его безразличным взглядом. Даже если бы у него и был умысел поднять тревогу, сил претворить его в жизнь у него не было.
Отвлекшись на эльфа, Адан не заметил, как сзади подкралась опасность.
— Эй!
Это был охранник. Откуда он взялся в зале, Адан понятия не имел: то ли только что тихо вошел, то ли все время находился здесь, скрываясь в темноте. У Гримара было всего лишь мгновение на раздумья. Он не мог броситься на противника, так как тот находился слишком далеко. И не мог воспользоваться громобоем, так как грохот будет такой, что сбежится вся охрана шахты. Да и вообще — Адан не хотел сегодня никого убивать без острой на то необходимости, поэтому от тихого арбалета тоже пришлось отказаться. Он стоял в сумерках — как только охранник его разглядел? — и этим следовало воспользоваться. Медленно повернувшись, Гримар сжал в руке иглис и посмотрел в глаза потенциальному противнику. Он заметил, как промелькнула настороженность, охранник прищурился, вглядываясь в темноту.
— Эрбил? Ты?
— Да,— тихо ответил Гримар.
— Фу ты, напугал!— с облегчением вздохнул собеседник и пробормотал: — Померещится же такое... Ты где шляешься? Я тебя уже обыскался... Ты уже покормил новеньких?
— Нет.
— Так покорми! Не хватало, чтобы они сдохли от голода.
— Угу...
Воспользовавшись Силой, Адан внушил охраннику, что перед ним стоит тот, кого он хорошо знал и, заметив его, не удивился бы. Сейчас, даже если бы собеседник поднес к его лицу фонарь, он увидел бы перед собой приятеля, Эрбила. А вот голос мог выдать его милость, поэтому он отделывался наиболее короткими ответами. Можно было бы внушить и знакомый голос, но на это понадобилось бы больше Силы, а ее в иглисе оставалось совсем немного. И если охранник задержится еще на пару секунд, чтобы продолжить разговор...
К счастью, он развернулся и направился к одному из проходов, подставив Гримару спину в тот момент, когда Сила артефакта полностью иссякла. Сейчас его можно было легко обезвредить, но Адан не стал этого делать. Пусть себе живет. Он убрал пустой иглис в карман и посмотрел на наблюдавшего за происходящим эльфа. А тот из последних сил пошевелил торчащей между прутьев решетки рукой и оттопырил палец, указав на один из проходов. Что он имел в виду, Адан так и не понял. Он понятия не имел, куда ему теперь идти, так почему бы не прислушаться к совету незнакомца?
Это была очередная штольня, ничем не отличавшаяся от прочих. Разве что здесь было темнее — ее на всем протяжении освещало всего две лампы. В этом были как свои плюсы, так и минусы. В темноте было легко затаиться в случае опасности. Зато ориентироваться оказалось непросто. Адан по привычке попытался воспользоваться усиленным зрением, но у него ничего не вышло — Силы в артефакте не осталось ни капли. Была у него лампа в сумке, однако зажечь ее означало привлечь к себе ненужное внимание. Поэтому особо темные участки Гримар проходил наощупь, пока не выбрался в новый зал.
Этот был не таким просторным, как предыдущий, и вытянутым с востока на запад. По сути это была та же штольня, но более широкая и высокая. Наверняка, здесь когда-то добывали руду, а когда жила иссякла, решили использовать пространство для хозяйственных нужд. Выработки, представлявшие собой не особо глубокие ниши, перегородили решетками, за которыми теперь держали невольников. Судить об этом можно было по внутреннему убранству и чадящему изнутри зловонию давно немытых тел и отходов жизнедеятельности.
Света в зале было мало, и Адану, который крался мимо ниш, приходилось напрягать зрение, чтобы убедиться в том, что за решетками никого нет — все каторжники в данный момент были задействованы в непосильной работе на шахте. По той же причине не было здесь и охраны. Гримар начал склоняться к мысли, что зря он сюда пришел и собирался возвращаться на развилку, когда в одной из ниш разглядел какой-то подозрительный комок, расположившийся на куче гнилой соломы. Вначале он решил, что это ворох тряпок. И остался бы при своем мнении, если бы не два глядящих на него из вороха глаза. Даже не в состоянии разглядеть предмет своего пристального внимания в подробностях, его милость пришел к выводу, что перед ним именно гоблин. У обычных людей глаза не светятся в темноте. Окончательно Гримар убедился в этом, когда гоблин заговорил:
— Пришел посмотреть на мои страдания? Только не спеши радоваться. Когда я выберусь отсюда, я найду тебя и перережу глотку.
Он узнал Гримара и не скрывал своей ненависти к нему. Голос у него был слабый, но решительный.
— Не стоит меня винить в своих бедах,— тихо сказал Адан.— Ты сам во всем виноват. Это не я напал на тебя и попытался убить. Мне повезло, тебе — нет. Теперь ты за решеткой, а я с другой стороны, но это можно исправить. Для этого я сюда и пришел.
— Только не говори, что тебя терзают угрызения совести, и ты явился сюда, чтобы восстановить справедливость,— скептически фыркнул гоблин.
Оказывается, этот гоблин не только прекрасно говорил на имперском языке. Его изысканной лексике позавидовали бы многие обитатели столицы.
— И да, и нет. Я не испытываю никаких угрызений совести по отношению к тебе. С чего бы? Ты получил то, что заслужил. Что же касается свободы... Не исключено, что ты ее получишь, если ответишь на пару вопросов, и если твои ответы меня удовлетворят.
— Знаешь, что больше всего мне не нравится в вас, в людях? Корысть. Вы пальцем не пошевелите, если это не принесет вам выгоды. Корысть в вас затмевает разве что ваша подлость.
— Не нужно всем мерить одним мерилом. Люди — они разные, как и гоблины,— пожал плечами Адан.
— Не смей называть мой народ этим низким прозвищем! Вы еще вычесывали друг у друга блох и жрали жуков, когда мы строили каменные города и познавали магию.
— Времена меняются. Теперь в городах живем мы, а вы прячетесь по пещерам и, да, едите жуков.
Гоблин заскрежетал зубами.
— Извини, я не хотел обидеть ни тебя, ни твой народ,— пошел на примирение Гримар.
— Слова, слова... Не пытайся меня одурачить.
— Даже не думал об этом. Зачем?
— Может, из корыстных побуждений? Вы, люди, готовы вылизывать друг другу зады, ради того, чтобы получить желаемое. А мой зад ничем не хуже других.
— Вульгарно, но отчасти справедливо,— кивнул Адан.— Однако я повторюсь: люди — они разные. Как и го... прости, аштенги. Ты, например, совсем не похож на тех, с которыми мне приходилось сталкиваться, и чей образ распространился на всех представителей вашего народа. Где ты так хорошо научился говорить по-рисански и откуда почерпнул высокий слог?
— Тебе какое до этого дело?— снова презрительно фыркнул гоблин.— Довольствуйся тем, что я вообще с тобой разговариваю, когда больше всего на свете мне хочется вцепиться в твою глотку зубами.
— При таком настрое не думаю, что нам нужно продолжать этот бессмысленный разговор.
Адан отвернулся и сделал шаг от решетки.
— Хорошая попытка,— усмехнулся гоблин.— Мне бы стоило плюнуть тебе в спину, но, боюсь, меня прикончит любопытство, если ты уйдешь, так и не объяснив, зачем приходил?
— Я ищу бубен Оз-Тарока,— не оборачиваясь, заявил Адан.— Подумал, возможно, ты что-нибудь знаешь о нем?
В ответ раздалось ехидное хихиканье, быстро перешедшее в сдавленный кашель. Гримар терпеливо ждал продолжения. И не ошибся.
— Так вот чего ты удумал!— отплевываясь, произнес гоблин.— Тебе понадобился бубен Оз-Тарока. Ха! И ты решил, что я готов обменять его на свою свободу?
Он снова зашелся смехом, прерываемым кашлем.
И снова Адан ждал.
— Ты глупый, человек,— устало произнес гоблин.
— Тьма рвется наружу и очень скоро она захватил сначала Сольд, а потом и все предгорье. Она проникнет в ваши пещеры, и вам больше негде будет прятаться.
— Прежде чем взяться за нас, Она уничтожит вас. Я готов умереть, зная о том, что в этих горах не осталось ни одного живого человека. А ты готов?
— Ты не знаешь, где находится бубен,— заключил Адан.— Мне приятно было с тобой поговорить, но все же жаль потраченное на тебя время. Прощай!
Гримар зашагал к развилке, на этот раз не собираясь останавливаться.
— Постой! Да погоди ты! Эй!— гоблин шипел, но вот-вот готов был сорваться на крик.— Я, на самом деле, понятия не имею, где находится бубен, но мне известен кое-кто, кто может об этом знать.
— Кто?— обернулся Гримар.
— Даже если я тебе скажу, ты его не найдешь. Но я могу отвести тебя к нему.
— Люди корыстны и подлы,— произнес Адан, возвращаясь к решетке.— А еще они крайне недоверчивы. Каковы гарантии того, что ты меня не обманешь?
— Нет никаких гарантий,— признался гоблин.— Тебе придется поверить мне на слово.
Его милость не верил в благородство разбойника, но выбора у него не было. Поэтому он решил выполнить свою часть сделки — выпустить гоблина на свободу. Замок на решетке был большой и тяжелый, но при этом ржавый и несложный. Адан достал предусмотрительно взятые с собой отмычки и меньше чем через минуту замок оказался в его руках. Гримар медленно распахнул скрипучую дверцу и красноречиво отошел с прохода. Но гоблин не спешил выходить, а недоумение его милости развеял звоном оков на руках и ногах, к которым тянулась короткая цепь, прикрепленная к кольцу в стене. В сумерках Гримар ее не разглядел. Оглядевшись, Адан вошел в темницу.
Замок на цепи оказался еще проще, чем на решетке. Пальцем такой не откроешь, но при наличии определенных инструментов — запросто. Такие были у Адана в сумке, и вот оковы упали на пол.
Гоблин не заставил себя уговаривать, хромая и потирая натертые запястья, направился на выход.
— Я так понимаю, эти олухи не ведают о том, что в их шахту проник благородный спаситель аштенги?— спросил он, не оборачиваясь. Под олухами он, видимо, подразумевал охранников.
— Я не стал ставить их в известность о своем визите,— ответил Адан.
— Тем лучше. Иди за мной.
Неуверенность в голосе гоблина исчезла без следа, движения стали уверенными, шаг — беззвучным. Если бы не его раны, ограничивавшие скорость перемещения, Гримар рисковал бы потерять его из виду. В темноте гоблин видел не хуже кошек. Да и на слух он не жаловался, поэтому различил шаги неторопливо приближающегося охранника даже раньше Гримара. Им пришлось затаиться в нише, дожидаясь, пока страж, освещающий себе путь фонарем, пройдет мимо.
Они вышли в зал-перекресток, и Гоблин уверенно направился к проходу, в котором Адан еще не бывал. Проходя под клеткой, из которой на него смотрел умирающий эльф, Гримар остановился и приглушенным звуком привлек внимание сопровождающего, а потом знаком попросил подождать. После чего переместился к лебедке, с помощью которой клетку с наказанным поднимали к потолку.
Гоблин о чем-то догадался, приблизился и, гневно шипя, спросил:
— Что ты задумал?
— Он умрет, если ему не помочь,— спокойно объяснил Адан, медленно, чтобы избежать скрипа и звона, крутивший лебедку.
— Он итак умрет! Ты только посмотри на него, он нежилец. Уж я-то знаю.
— Я не могу его бросить,— категорично заявил Гримар.
— Ты собираешься тащить его с собой?— выпучил и без того большие глаза гоблин.— Ты в своем уме?!
— Тише, не накликай беду.
Когда клетка коснулась пола, Адан бросился к ней. Снова замок. Судя по его состоянию, эльф уже давно сидел в клетке. Гримару пришлось изрядно повозиться, чтобы его открыть. После чего он вытащил обессиленного эльфа наружу — сам тот не мог даже пальцем пошевелить. Все, на что его хватило, это взглянуть на Адана и спросить:
— Почему?
— Потому что я не могу иначе,— ответил Гримар, но слышал ли его эльф — неизвестно, он потерял сознание.
Адан взвалил его на плечо. Эльф отощал на столько, что весил не больше, чем ребенок двенадцати лет. Гоблин стоял неподвижно и с укором смотрел на его милость.
— Что?— спросил его Адан.
— Не думаю, что ему будут рады там, куда мы направляемся. Брось его!
— Нет,— покачал головой Гримар.
Ни для кого не было секретом, что гоблины терпеть не моги людей. Но еще сильнее они ненавидели эльфов. Тем не менее, спутник Адана вздохнул, развернулся и направился к недавно избранному проходу.
— Спасибо,— шепнул ему вслед Адан.
В одном гоблин был прав: Гримар взвалил на себя обременительную ношу, которая не только лишала его скрытности, но и оттягивала плечо. Несмотря на птичий вес, очень скоро начала сказываться усталость. Однако Гримар поправлял тело и продолжал его упрямо нести дальше.
Гоблин прекрасно ориентировался на шахте, что наводило на определенные мысли. А еще он постоянно разглядывал стены, как будто искал что-то. Если что там и было, Адан этого так и не увидел. Возможно, способности помогли бы ему различить какие-то тайные метки, но, увы, Силы в иглисе не осталось ни капли.
В этой части шахты было совершенно безлюдно, поэтому даже бдительный гоблин шел открыто, не стараясь таиться. Ноги у него были короткие, да к тому же он все еще хромал, поэтому Адан, отягощенный ношей, быстро приноровился к его темпу и не отставал. В какой-то момент, окончательно убедившись в том, что опасаться нечего, он зажег фонарь и заговорил:
— Как тебя зовут?
— Какое тебе до этого дело?— грубо поинтересовался спутник.
— Я так понимаю, путь у нас неблизкий, нужно же мне как-то к тебе обращаться?
— Не нужно. Меня вполне устраивает твое молчание.
Он упрямо не шел на контакт, и Адану пришлось лишь пожать плечами. Но через пару минут гоблин вдруг произнес:
— Тулчи.
Что?— не понял задумавшийся человек.
— Меня зовут Тулчи.
— А меня Адан Гримар.
— Мне плевать, как тебя зовут,— фыркнул гоблин.
Его милость усмехнулся, потому что лед между ними слегка треснул.
— Что нужно было от тебя Жанеру Вильену?
Вопрос не был праздным. Хозяин шахты не производил впечатления ни гуманиста, ни благодетеля. И уж если бы ему так приспичило освободить гоблина из тюрьмы, вряд ли он стал его держать на цепи за решеткой. В досужие рассуждения обывателей о том, что гоблин на шахте может заменить пару обычных рабочих, Адану тоже не верилось. Особенно если учесть, что Тулчи не сможет работать еще долгое время. А кормить его придется уже сейчас, чтобы раны заживали быстрее. И еще — Адан заметил, что невольники, попавшиеся ему на глаза, скорее пробивали проходы, нежели добывали руду. Возможно, они были разведчиками, но... вряд ли. Почему именно они? Что-то тут не сходилось, поэтому и прозвучал вопрос.
