— Как собаке?! — возмутился Дензел. — Это ещё зачем?
— В притонах и кабаках "игрушки" должны быть постоянно на поводке, чтобы не провоцировать разборок. Если "игрушка" не находится постоянно рядом с хозяином, то его может трахнуть чужак, а "игрушка" потом огребёт за беспечность — вдруг заразу подцепит. Ошейник и цепочка — это не только отличительный знак "игрушки" от банальной шлюхи, но и средство контроля.
— И где мы его достанем? Наверно, он денег стоит, — с сомнением потёр шею Салли.
— Стоит, даже самый простой строгач. Ничего, достанем. А сейчас пусть Денз тебя на шарфе держит.
— А если за шиворот? — подал голос альфа, которому эта затея нравилась всё меньше.
— Это слишком, — поморщился Дон. — Это же "игрушка", а не шкодливый младший братик. Нежничать? Ха! Если ты не будешь вести себя соответственно, то никто тебя всерьёз воспринимать не будет. Так что без нежностей. Если Салли начнёт оглядываться по сторонам — дёргай безо всякой жалости. Надо будет — отвесишь затрещину или пощёчину. "Игрушка" должна знать своё место.
— Но ведь... — попытался возразить Дензел.
— Надо, — сжал его ладонь Салли. — И это ненадолго. Потерпи.
— Ладно. — Дон сокрушённо покачал головой, глядя на них. Да уж, этим двоим самое место в трущобах — оба домашние до безобразия! Неудивительно, что снюхались. — Салли, снимай шарф, будем приводить тебя в надлежащий вид.
Салли вытащил из-под куртки свой шарф. Дон долго его разглядывал, и омега забеспокоился.
— Что-то не так?
— Всё спросить забываю... Откуда он у тебя? Купил где?
— Нет, папа Лексус связал на мой последний Новый Год дома.
— Так он у тебя ещё и вяжет?
— Немного. Шарфы, носки шерстяные... Хотел как-то мне свитер связать, но руки так и не дошли.
— Тогда понятно.
Салли всегда любил вязаные подарки своего приёмного папы. Шарф получился ярким и весёлым — из разноцветных полос с узором в виде снежинок, кружков и стрелочек, направленных в разные стороны. Шерсти Лексус не пожалел, и длиной шарфа Дон остался доволен.
— Люрекса для блеска не хватает, ну да ладно. — Сложил шарф потоньше, обмотал шею Салли, завязал сзади, а концы вручил альфе. — Держи крепче.
— Это ненадолго, — повторил насупленному Дензелу Салли, и парень со вздохом взялся за шарф.
— Кстати, давайте сюда все наши деньги. Здесь карманников прорва, а вы с ними ни разу не сталкивались. — Альфа и омега полезли по карманам. Бета лишний раз всё пересчитал и запихнул под куртку, наглухо застегнувшись. — Всё, пошли, — сказал Дон, выходя из тупика. — Начинаем представление. И смотрите в оба — это всё-таки трущобы. Может, не Задница Деймоса, однако тут везде надо быть настороже.
Первая же лавочка, в которую заглянул Дон, не просто настораживала — весь её облик буквально кричал о незаконном бизнесе. Скорее всего здесь сидел скупщик краденого. На полках и витринах самого неказистого вида лежала всякая всячина — от старинных монет до простой бытовой аппаратуры. Пока Дон с видом бывалого переговаривался с продавцом — стариком-бетой в чиненных очках — Дензел старательно изображал из себя охранника. Салли жался к нему, пряча лицо, как и советовал Дон, и скоро понял, что их альфу выдают укоренившиеся рефлексы — вместо того, чтобы одёрнуть свою "игрушку" и держать её на должной дистанции, Дензел автоматически приобнял своего омегу, выпустив концы шарфа из руки. Пришлось изобразить боязливое любопытство и отойти на несколько шагов. Только тогда Дензел опомнился, поймал концы шарфа и неловко дёрнул. Салли пошатнулся, Дензел попытался его подхватить, но омега успел отрицательно мотнуть головой, и Дензел позволил ему растянуться на полу, стискивая зубы. Дон, повернувшись на грохот, поморщился.
— Ну, ты, полегче! Перепил что ли вчера? Не хватало ещё, чтобы твой шлюшонок здесь что-нибудь разбил! Я за что тебе плачу?!
Дензел, пробурчав что-то в ответ, схватил Салли под локоть и рывком поставил на ноги.
— Ну... ты... куда нос суёшь? — постарался он напустить на себя самый суровый вид и по лицу друга понял, что не получается.
— Совсем расслабился, — пожаловался Дон, пытаясь хоть как-то спасти ситуацию. — Балует свою шлюху, хотя давно пора ей показательную порку устроить. Видите ли "товарный вид может потерять".
— Продаётся? — деловито поинтересовался старик — он жадно принюхивался с самого их прихода.
— Пока нет — не надоел ещё. Уж больно хорошо омлет готовит и красивые бутерброды строгает.
— Плохо, да? — виновато втянул голову в плечи альфа, едва они вышли на улицу и отошли подальше.
— Отвратительно, — не стал его щадить Дон. — Слушай, Денз, я прекрасно тебя понимаю, но нам здесь ещё долго болтаться. Или ты придавишь свои рефлексы или я сделаю Салли своей "игрушкой", и он будет получать как следует. Выбирай. Вечером нам надо будет сунуться в игорный дом, а там откровенную фальшь расколют на раз, и тогда хана всей затее. Если мы хотим добраться до повстанцев и примкнуть к ним, то надо выложиться как следует. Ты пойми — если станет известно, что ты своего омегу бережёшь и вообще неровно к нему дышишь, то этим могут воспользоваться, чтобы прижать как следует, а там сам не обрадуешься. Потому-то нежности тут и не приветствуются. Я, конечно, слышал про такие пары, но долго скрывать близкие отношения получается не у всех. Особенно в таком гадючнике.
— И что мне делать?
— Представь, что вместо Салли с тобой совершенно чужой омега. Так проще не нежничать? Проще. Так что соберись и чтоб в следующей лавке всё отработал как положено. Погрубее, понахрапистее, облапай его что ли, по шее дай пару раз, чтоб пошевеливался. Салли терпеть умеет, сам знаешь — опыта предостаточно.
— Я... постараюсь.
— Не постарайся. Сделай.
Следующая лавка торговала чисто электроникой самого разного пошиба и сохранности. Здесь Дензел, наступив себе на горло, буквально впихнул свою "игрушку" в дверь толчком в спину и рывком за шарф подкорректировал траекторию. Салли едва не задушился шарфом, но мягкая шерсть частично это скомпенсировала. Дон одобрительно подмигнул и приступил к приглядке. Пока он разглядывал образцы товара и выяснял спрос, Дензел, внутренне обмирая и холодея, дёргал за концы шарфа каждый раз, стоило Салли отойти хотя бы на два шага. Продавец, молодой длинноволосый альфа с массивной серьгой в левом ухе, мельком оглядел их, присмотрелся к омеге, принюхался...
— Пацан продаётся?
— Он не мой, — вздохнул Дон, напуская на себя самый сокрушённый вид. — Моего охранника, а он одалживает.
— Продашь? — обратился продавец уже к Дензелу. — За такого милягу неплохо деньжат поднять можно.
— Не, ещё не надоел, — нехотя протянул Дензел, подтягивая Салли к себе. Присутствие сородича и его алчный интерес заставляли напрячься и слегка оскалиться. — Да и привык уже. Готовит прилично, послушный, прибавки не просит. Только любопытный не в меру.
— А задница как? — Альфа начал оглядывать Салли со всех сторон, и омега спрятался за спиной своего "хозяина".
— Полный порядок, только мыть вовремя надо. — Дензел сам удивился тому, что сказал, и чудом не покраснел. Дон украдкой показал оттопыренный большой палец. Салли же густо покраснел и отвернулся.
— Отлично, — одобрил позже Дон, — и сказано было вполне натурально.
— Рослин Мудрейший, что я ляпнул... — Альфа прикрыл пылающее лицо ладонью. — Да как только язык повернулся?!
— Ничего, это же для дела, — попытался подбодрить его Салли. — Я в свой адрес и не такое слышал. Всё нормально.
— Салли, я никогда тебе такого говорить не буду. Вот выберемся, и я извинюсь за каждое слово.
Вечерело, подморозило сильнее. Дон уже выяснил всё, что ему было нужно, и осталось только один вопрос решить. На чём всё-таки Салли будет ходить по клубу — на том же шарфе или купить что-нибудь эдакое? Выход нашёлся совершенно неожиданно.
В очередном переулке на них налетел мчащийся сломя голову юный омега в красной куртке с косыми синими полосами, обтягивающих ярких штанах и в ошейнике. Салли едва успел его притормозить, иначе парень подскользнулся бы на льдистой проплешине и сшиб их троих с ног, как кегли.
— Пусти! Пусти! — заверещал омежка, и Дон был вынужден зажать ему рот и оттащить в сторонку, чтобы своими воплями не привлекал мимолётного внимания.
— Тихо ты, — зашипел он ему на ухо, — и мы ничего плохого тебе не сделаем.
Омежка затих и тут же понял, что держащий его бета не врёт — альфа, от которого пахло как-то слишком чисто, смотрел сочувствующе, а сородич в пёстром шарфе — с болью на лице. Это было так странно, что паренёк тут же перестал трепыхаться. Дон его отпустил и задумчиво оглядел с головы до ног. Салли же разглядывал сородича с удивлением — омега выглядел не вполне обычно. Длинные, до плеч, светлые волосы, в которых выделялись разноцветные пряди, сдерживал витой ободок с блестящими камушками, они были посыпаны блёстками, глаза подведены чем-то тёмным, полные губы излишне яркие и не совсем натурального оттенка, румянец меньше всего походил на морозный... Салли узнал признаки косметики и непонимающе нахмурился.
— Ты от хозяина сбежал? — догадался Дон, подцепляя конец цепи, свисающей почти до земли.
— Да, хватит с меня! — всхлипнул беглец. — Я больше не хочу!
— Искать будут.
— Знаю, но я успею выбраться. — Омега вытер слёзы, и от его глаз потянулась полоса, как от грязи.
— Не в этом шмотье. Ты слишком уж в глаза бросаешься.
— И что ты предлагаешь, гений? — огрызнулся мальчишка, заметил грязь на своей руке и подобрал горсть снега почище, чтобы умыться.
— Отдай свои вещи, а мы тебе отдадим одежду нашего омеги, — сказал Дон. — Размер у вас одинаковый, и ошейник с тебя снимем.
— А вам зачем? — насторожился омежка, косясь на Салли.
— Надо. Сразу скажу — этот омега наш друг, но придётся выдать за "игрушку", чтобы сделать своё дело.
Омежка посмотрел на Салли с удивлённым любопытством.
— И ты согласен на эту дрянь? А если одному из твоих приятелей придётся тебя трахнуть?
— Мы уже любовники, — и глазом не моргнул Салли. — Они мне помогают спокойно и без последствий переживать течки.
— С альфой? — недоверчиво изогнул бровь омега. В тусклом свете фонаря было видно, как он блекнет, а снег окрашивается в чёрный и розовый. — Это невозможно!
— Возможно. Наш бета очень умный и всё держит под контролем. Да и альфа у нас нетипичный.
— Заметно, — с оттенком зависти буркнул омежка, зачёрпывая новую порцию снега. Салли уже с откровенным любопытством его разглядывал и внимательно принюхивался. Без краски сородич выглядел вполне нормальным парнем и пах хорошо. — В первый раз встречаю альфу, который так отпадно пахнет.
— А зачем ты красишься?
— А что не так?
— Ты и так симпатичный. И это просто неприлично.
— Неприлично? — хохотнул сородич. — Кто тебе это сказал? Если это неприлично, то за каким хреном косметику вообще изобрели?!
— Я не спорю — в чём-то косметика может быть полезной, но зачем так себя уродовать?! Ты же не похож на нормального!
— Так надо же как-то выделяться среди других! Шлюхи, например, постоянно на работе ходят размалёванные, причём иной раз такое выдумывают, что уму непостижимо. — Параллельно омега отряхивал свои волосы от блёсток, сорвав с головы ободок и отшвырнув его подальше. — А телевидение? Там же без косметики никуда... Ты откуда такой взялся высоконравственный?
— Салли родился и вырос в провинции, — объяснил Дон. — Там это не принято.
— А, тогда всё понятно. — Омежка уже оправился от страха и успокоился на счёт этих непонятных чужаков. Он продолжал деловито умываться снегом.
— Как тебя зовут?
— Винсент.
Салли вздрогнул, и парень заметил, как болезненно дёрнулось его лицо.
— Ты чего?
— У нас был хороший друг, который недавно умер. Его тоже звали Винсентом, и он был омегой, — тихо ответил Дензел, приобнимая Салли за плечи.
— Так как, махнёмся? Если действительно хотите получить мои шмотки, то давайте пошустрее — у меня мало времени. — Винсент стал деловитее. На вид ему было лет семнадцать-восемнадцать, но из-за прорезавшихся повадок он казался старше. — А если доплатите, то я и пару наводок дам.
— Что? Ты ещё торговаться вздумал? — возмутился Дон. — Парень, ты не в том положении!..
— Это вы не в том положении, — ухмыльнулся омежка. — Если ты думаешь провести здешних заправил дешёвым маскарадом, то тебя ждёт провал. Даже я могу с ходу назвать сразу десять ошибок, которые вы совершаете. И главная — вы зря сюда сунулись. Это трущобы, а не парк аттракционов.
— Нам надо, — тихо, но упрямо сказал Салли. — Очень надо. И мы собираемся выложиться как следует.
— А какого пса лысого вы здесь забыли? — поинтересовался Винсент.
— Пытаемся найти выход на подполье или хотя бы на связного.
— Здесь? — фыркнул Винсент. — Да здесь проще заразу подцепить, чем найти подпольщиков!
— И всё-таки прошла информация, что где-то здесь повстанцы наладили связи по снабжению, — вскинулся Салли. — Я лично анализировал сводки и...
— Так ты у нас с образованием? — удивлённо протянул Винсент.
— С высшим образованием, — обиделся за своего любимого Дензел. — Салли третий в пятёрке лучших выпускников своего университета!
— Ого! — Винсент потрясённо присвистнул. — И это омега-провинциал? Тогда, пожалуй, может и получиться, раз он у вас такой пробивной. А со своим альфой поработайте как следует, — посоветовал он. — По глазам видно, что размазня.
— Ничего, справится, — буркнул Дон. — Так ты будешь меняться или нет?!
— Пошли, — мотнул головой Винсент в сторону ближайшего подъезда. — Не хочу себе всё хозяйство отморозить.
Пока омеги переодевались на обшарпанной лестничной клетке четвёртого этажа, ёжась от холода, Винсент с одобрением разглядывал дипломированного сородича. Он тоже был неплохо сложён и даже не помечен.
— А ваш Салли ничего. Фигурка — отпад! И каков он в койке? Очень горячий?
— Нам нравится. — Дон прислонился к стене, засунув руки в карманы. — А главное — всё совершенно добровольно и при взаимной симпатии.
— Да уж, не каждому омеге так везёт, — завистливо вздохнул Винсент, застёгивая брюки Салли, действительно пришедшиеся ему впору. Он украдкой косился на Дензела, принюхиваясь. — Меня каждый раз продавали, даже не показав заранее нового хозяина. Тут никакой симпатией никогда не пахло и не пахнет до сих пор. Последний был тот ещё козёл.
— А когда у тебя появился первый хозяин? — спросил Салли, с сомнением разглядывая короткую полупрозрачную обтягивающую маечку с тонкими лямками, которую надо было надевать под рубашку. Такую ткань он видел впервые — блестящая, переливающаяся металлическим блеском.
— Когда мне было четырнадцать. Я жил в приюте, когда меня и ещё нескольких омежек вывели ночью за ворота и предъявили каким-то типам. Они нас осмотрели с головы до ног, велели раздеться догола, даже в зубы заглянули. Потом облапали... Меня и ещё двоих купили и привезли сюда. Я за эти годы сменил трёх хозяев.
— И как?
— Никак. Приходилось постоянно притворяться, как я восхищаюсь своим хозяином, как мне нравится ему подчиняться, как мне нравится, когда он меня дерёт... С самого детдома ненавижу носки стирать, а второй, как назло, их затаскивал до состояния ботинок! Последний вообще хотел меня на операционный стол положить, чтобы мне задницу подкачали — чтоб попухлее была. Когда я об этом узнал, то решил, что с меня хватит. Достаточно и того, что я регулярно раскрашиваюсь, как шлюха, и по дому голышом хожу, чтобы любой гость мог свой хер всунуть, когда захочется! А ещё у меня на пудру-металлик аллергия. Приходилось тратиться на специальный крем, а от него постоянно хотелось помыться как следует уже через минуту. А эти их развлечения, когда они меня сладким кремом обмазывали, а потом вылизывали... — Винсент скривился.
