Когда целитель закончил, он дал ей целебный настой, чтобы решить все оставшиеся проблемы. Выпив, она высвободила руку из повязки, проверяя амплитуду движений.
— В настое также содержатся травы, которые помогут вам уснуть, — предупредил целитель. — Это вступит в силу через несколько мгновений. Вам следует отправиться в свою комнату.
— О! — она посмотрела на пустой флакон в своих руках, а затем на Командира. — Но мне нужно поговорить с командиром.
— Поторопись, — настаивал мужчина со строгим выражением лица. — Ты недолго пробудишься в сознании.
Затем целительница подошла к Варрику, оставив ее с Соласом. Каллен немедленно шагнул вперед.
— Вы хотели поговорить со мной, инквизитор?
— Да, коммандер, я... не могли бы вы проводить меня в мою комнату? Мне нужно обсудить один небольшой вопрос. Она повернулась к Соласу и слегка поклонилась. — Ма серанна, леталлин.
Солас тоже улыбнулся и поклонился, затем вернулся в свой кабинет. Она повернулась, чтобы взять свои седельные сумки, но Каллен опередил ее, взяв по одной в каждую руку. Она улыбнулась и пошла с ним по коридору.
— Анет ара, привет, Каллен.
Он с трудом сглотнул. Она была достаточно близко, чтобы он мог почувствовать запах пыли после ее путешествия и тот мягкий, землистый аромат, который он связывал исключительно с ней.
— Здравствуйте, миледи. Как вы себя чувствуете?
Она оглядела холл и глубоко вздохнула.
— — Сувенир. — Затем, оглянувшись на него, она перевела: — Устала.
— Да, и тебе следует побыстрее добраться до своей комнаты. Что бы ты ни хотел мне сказать, я уверена, это может подождать, пока ты не отдохнешь.
— Но именно поэтому мы гуляем и разговариваем, — сказала она с улыбкой. — К тому же, это займет всего минуту. Ты думал о моем сюрпризе?
Каллен с трудом соображал, что происходит, пока его взгляд жадно скользил по ее лицу. Несмотря на усталость, ее глаза блестели от возбуждения, и его сердце сильно забилось при виде этого зрелища. Он подождал, пока они пройдут через дверь из главного зала и пойдут по длинному, освещенному факелами коридору, прежде чем ответить.
— Ах... я... — Он прочистил горло и начал снова. — Я был слишком поглощен той частью, где ты убиваешь дракона, чтобы сразу об этом подумать. Ее лицо слегка вытянулось, и он поспешил добавить: — Но я признаю, что после того, как прошел шок от твоего письма, я действительно удивился этому.
И он это сделал, хотя и не собирался раскрывать, сколько раз перечитывал ее письмо за последние несколько дней, пытаясь разглядеть какой-то более глубокий смысл за расплывчатыми словами.
Не поднимая на него глаз, она выхватила у него из рук одну из своих сумок и открыла ее. Он едва расслышал ее голос, тихий и неуверенный, когда она начала рыться в содержимом.
— Вы не были... никто из вас не был слишком сильно зол на меня, не так ли? О драконе?
Брови Каллена удивленно поползли вверх при этом вопросе.
— Сумасшедший? Нет. Нет... не сумасшедший. Испуганный, может быть, раздраженный...
Она остановилась перед дверью в свою башню и подняла глаза из-под ресниц, продолжая рыться в сумке, и вопросительно посмотрела на него.
— Не злится... Но что-то еще? Разочарован?
— Никогда, — быстро ответил он. Он с трудом подавил румянец, вызванный неосторожным ответом, и сменил тему разговора, открыв дверь и жестом пригласив ее войти. — Миледи, пожалуйста, если зелье начнет действовать до того, как вы доберетесь до своей комнаты... Я не хочу, чтобы утром ты заснула на лестнице.
— Хммм? — Вопросительный взгляд сменился пренебрежительным покачиванием головы, хотя она снова начала ходить. — О, нет, я уверена, что это не подействует так быстро. В любом случае, мы почти на месте.
Она закончила рыться в первой сумке и, не найдя того, что искала, поторговалась с ним, чтобы начать со второй.
— Я знаю, это где-то здесь... ааааа!
Глубоко засунув руку в сумку, она немного повозилась, прежде чем вытащить большой и маленький мешки с чем-то. Ее усталые глаза сияли от восторга в свете факелов, а в голосе слышались очаровательные нотки волнения, когда она остановилась на лестничной площадке, чтобы поднять большой мешок.
— Я нашла это для тебя! Это кора, которая помогает от головной боли сильнее всего, о чем я тебе рассказывала. Не могу поверить, что я нашла ее так далеко на юге, но я собрала все, что смогла, пока мы бродили по окрестностям. Я также показала скаутам, с каких деревьев им нужно будет собрать урожай, чтобы мы могли отправить больше в Скайхолд. Я собираюсь попробовать приготовить для вас отвар из этого, — Она повертела в руках большой пакет, прежде чем засунуть его обратно в сумку. — Но пока что ты можешь взять это.
Она шагнула вперед, чтобы вручить ему мешочек поменьше, и слегка споткнулась, опустив веки. Он быстро взял мешочек и убрал его в карман, чтобы быть уверенным, что у него будет свободна рука, если ей понадобится помощь.
— О, ну что ж... Полагаю, мне следует это сделать... поднимайся по лестнице сейчас же...
Ошеломленный взгляд девушки обеспокоил его, когда она повернулась к последнему лестничному пролету. Вытянув руку, словно пытаясь удержать равновесие, она сделала один шаг вперед, а затем опасно покачнулась. Каллен бросился вперед, вытянув руку.
— Миледи!
Она попыталась удержать свою сумку, но та оказалась слишком тяжелой. Сумка выскользнула из ее пальцев и со стуком упала на пол, когда он обхватил ее за талию свободной рукой. Она тяжело прижалась к нему, слова были медленными и почти невнятными, глаза едва открыты.
— Я... Я не думала... что это возымеет действие... так... так... ... я... абелас... ма венан...
И с этими словами она прислонилась к нему, ее голова тяжело упала на его наплечник. Он выпустил из рук вторую сумку и с глухим стуком поставил ее на лестничную площадку вместе с первой, в то время как его руки обхватили ее, прижимая ее обмякшее тело к своему, словно защищая. Затем, просунув руку ей под ноги, он легко приподнял ее гибкое тело.
Медленно преодолевая оставшиеся ступеньки, Каллен наслаждался ощущением ее тела в своих объятиях, ее головы, лежащей у него на плече. Он уже в третий раз нес ее таким образом, но впервые почувствовал, что ей не угрожает какая-то неминуемая опасность. Она вернулась из своих путешествий измученной и нуждалась во сне, но, несмотря на его опасения, с ней ничего не случилось.
Когда он открыл последнюю дверь и поднялся по последнему лестничному пролету в подготовленную, освещенную свечами комнату, ему пришлось отдать должное Джозефине и Лелиане. Пока они осматривали крепость, он видел только голые стены ее покоев, но теперь с балконных окон свисали мягкие и изящные темно-синие и фиолетовые занавески, а большую часть пола покрывал огромный ковер, бело-серый от мягкости. Огромная кровать с балдахином была застелена покрывалом в тон и несколькими синими и фиолетовыми подушками. Веселые язычки пламени плясали в камине, создавая теплый красно-оранжевый отблеск, а в углу стояла ванна, полная воды.
С этим придется подождать до утра.
Он осторожно опустил ее на кровать и заколебался. Ему, конечно, следует снять с нее сапоги, но как насчет ее брони? Начав с самого простого, он расшнуровал ее ботинки и снял их. Затем, сидя на краю ее кровати, он попытался придумать самый простой способ снять мантию.
Сняв перчатки, он потянулся, чтобы расстегнуть застежки ее мантии, и тут же выругал себя, заметив, как дрожат его руки. И сейчас нельзя винить в этом даже возбуждение. Он слегка расстегнул застежки, стараясь как можно меньше прикасаться к ней.
— Теперь начинается самое трудное, — пробормотал он себе под нос.
Она пошевелилась при звуке его голоса. Тихий стон сорвался с ее губ, и его сердце остановилось, когда она сделала глубокий вдох и открыла глаза. Они были затуманены, но каким-то образом все же нашли его в свете свечей.
— Каллен... ма венан'ара.
Ее голос дрожал от медикаментозной сонливости, слова были слегка невнятными. Не то чтобы это имело какое-то значение. Он не понял ничего, кроме своего имени. Он повторил фразу, которая звучала так же, как та, что она произнесла несколько мгновений назад.
— Ма венананара.
Она одарила его небрежной улыбкой и потянулась к нему, поэтому он взял ее руки в свои и смотрел на нее, пока ее глаза лениво открывались и закрывались. Первая часть фразы, которую она произнесла в холле, прозвучала как извинение — как сейчас, так и тогда, когда он слышал ее слова в Хейвене. Вторая часть ускользнула от него, хотя и начиналась с "ма", что, как он знал, означало "моя". "Ма венан" и "ма венан'ара"... Может быть, это еще один вид нежности? Другой способ сказать "друг"? Он повторил ей фразу в надежде, что достаточно хорошо понял ее значение. Он не испытывал никаких угрызений совести, отвечая на ее ласковые слова. Что бы это ни значило, он, несомненно, испытал это сто раз.
— Я абелас, ма венан. Нам нужно снять с тебя доспехи. Я собираюсь приподнять тебя и вытащить руки из рукавов. Хорошо?
Она кивнула, и он просунул руку ей под плечи, помогая сесть. Ее голова склонилась набок, а затем упала обратно. Она снова потеряла сознание.
После небольшой борьбы, в ходе которой он сел на кровать и прижал к себе ее обмякшее, выпрямившееся тело, ему удалось вытащить ее руки из рукавов и, наконец, снять доспех. Он встал, откинул покрывало, насколько смог, затем осторожно приподнял и уложил ее под одеяло.
Когда он наклонился над кроватью и снова натянул на нее одеяло, то, прежде чем смог себя остановить, провел рукой по ее лбу, чтобы убрать длинную челку с глаз. Она мирно спала, даже когда его дрожащие пальцы задержались на ее виске. Затем, вопреки здравому смыслу, он провел пальцами по ее нежной щеке, прерывисто дыша от ощущений, вызванных этим прикосновением.
Слова Дориана снова пришли ему на ум, когда он посмотрел на нее. Он был ей небезразличен? Ее действия и слова, казалось, указывали на это, но было ли это просто близкой дружбой с ней... или это могло быть чем-то большим? Сомнения терзали его. Он знал, что чувствует к ней, но что он мог с этим поделать? Что он должен был с этим сделать?
И если бы ей было не все равно, мог ли он действительно отказать ей ради того, чтобы сосредоточиться на войне? Ради инквизиции? Ради Тедаса?
Ответ на этот вопрос тоже изменился по сравнению с тем, что было всего несколько недель назад. Раньше он сослался бы на долг как на предлог, чтобы оттолкнуть ее, но теперь он колебался. Ей стало труднее дышать, когда его пальцы нежно прошлись по линии ее платья. Ее золотистый образ возник перед ним, глаза сияли, губы приоткрылись, произнося слова нежности, слова любви. Он попытался представить, как отвергает ее, говорит, что ему все равно. Каждая частичка его существа восставала, пока его видение не закончилось шепотом признаний и прикосновением губ, впервые ощущающих вкус. Его сердце забилось сильнее при этой мысли, и в тот момент он понял: если бы он был ей небезразличен, хотя бы немного, он отказался бы почти от всего, чтобы быть с ней, чтобы иметь возможность любить ее.
В этот момент она с тихим вздохом прижалась щекой к его руке, и он отпрянул, словно обжегшись. Реальность прорвалась сквозь туман его мечтаний, чтобы упрекнуть его за вольности. Дружеская привязанность не переросла в любовь. Он не имел права думать о ней — прикасаться к ней — таким образом.
Убирайся, дурак! Тебе здесь не место.
С трудом сглотнув, он схватил перчатки и быстро отступил от нее. Подняв с лестницы ее седельные сумки, он отнес их в ее комнату и погасил свечи на письменном столе и каминной полке. Он бросил последний взгляд на ее спящую фигуру, прежде чем задуть свечу у кровати, а затем бросился вниз по лестнице в холодное уединение своего собственного чердака.
Да. Возвращайся туда, где твое место — подальше от соблазна твоей несбыточной фантазии о том, что такая женщина, как она, когда-нибудь сможет полюбить такого мужчину, как ты.
Записи:
Ир абелас = Мне жаль
Ма вхенан = мое сердце
Ма вхенан'ара = желание моего сердца
Третья глава о том, как наполовину сказанные истины порождают наполовину прожитые жизни, приурочена примерно к началу этой главы.
Глава 25: В которой эмоции угрожают взять верх над логикой
Резюме:
Глава о легкомысленных, нежных, сводящих с ума чувствах и построении отношений с небольшой долей тревоги. И, конечно, еще больше откровений...
Записи:
(Примечания приведены в конце главы.)
Текст главы
На следующее утро Эвана вошла в большой зал, чувствуя себя отдохнувшей после долгого принятия ванны. Ее рука, наконец-то избавившаяся от боли после нескольких дней блужданий по Ферелдену с пристегнутой к боку повязкой, непринужденно покачивалась, когда она шла по коридору. Несмотря на невероятное количество бумаг, скопившихся на ее столе, она была рада вернуться в Скайхолд.
Улыбка появилась на ее губах, когда она отметила, как много было сделано за две недели ее отсутствия. Крыша большого зала была отремонтирована, а строительные леса внутри зала указывали на то, что бригады также приступили к внутренней отделке. Она не могла не задаться вопросом, какие еще ремонтные работы были завершены в ее отсутствие, но, прежде чем она успела углубиться в сад, услышала, как Варрик окликает ее.
— Доброе утро, Снежинка!
Варрик сидел за столиком у входа, где целительница встретила их прошлой ночью. Подойдя, она помахала рукой и присела рядом с ним на минутку.
— Как ты себя чувствуешь сегодня утром, Варрик? Я надеюсь, целительница хорошо поработала и над тобой?
— Все в порядке, Снежинка. После хорошего ночного отдыха в настоящей, сухой постели становится намного лучше, как я вижу, и у тебя тоже. Его взгляд скользнул вниз, к ее одежде, и бровь приподнялась. — Ты выглядишь довольно... женственная этим утром.
Когда он заговорил, в его тоне прозвучала невысказанная насмешка, и она тут же пожалела, что села. Она смахнула с рукава несуществующую ворсинку, и ее лицо залил румянец. Облегающее платье лежало рядом с ванной вместе с плотными шерстяными леггинсами кремового цвета и парой кожаных ботильонов с красивым тиснением. Она не сомневалась, что Джозефина специально заказала это платье из-за его темно-фиолетового цвета и модной замысловатой шнуровки спереди, чтобы произвести впечатление на недалеких аристократов.
Этот фасон, особенно V-образный вырез, заставлял ее чувствовать себя немного неуютно, но у мягкой, плотной ткани было одно преимущество перед ее предыдущей одеждой — тепло. Однако она понятия не имела, как выразить словами ответ на замечание Варрика, поэтому сменила тему.
— А... да... Сегодня утром я чувствую себя намного лучше. Ты записываешь наши приключения?
Варрик кивнул.
— Я понял, что слишком долго ждал, чтобы записать все это — детали становятся расплывчатыми. Я хочу записать все это сейчас, пока не начал забывать.
— Если тебе понадобится что-то уточнить, я уверена, Лелиана позволит тебе ознакомиться с отчетами с мест.
