Да, Питера терроризировали психологически и физически. Я хотел показать, что его подтолкнули к предательству, это не было чем-то, что он проснулся в один прекрасный день и решил сделать. Да, я хотела показать, что мужское изнасилование действительно случается и должно быть рассмотрено. Питер просто пытался подстрекать Сириуса или он говорил серьезно? Что ж, вы узнаете это здесь. Да, я надеюсь, что Сириуса тоже не арестуют! Мы не хотим, чтобы Сириус вернулся в Азкабан, нет. Но спасибо, что вам понравилась моя предыстория Питера! Ха, рада, что заставил вас переживать за Питера, но да, это не значит, что он должен вам нравиться или прощать его за предательство Джеймса и Лили.
текст:
— Доулиш, Андерсон! Сдерживайте Блэка! — крикнул Кингсли, когда два аврора двинулись, чтобы помешать Сириусу во второй раз ударить кулаком в лицо Питера.
Гарри, Ремус и МакГонагалл встали в тот момент, когда Сириус спрыгнул в яму, чтобы подойти к Питеру. Ремус схватил Гарри за руку, крепко держа ее, чтобы он не спустился за Сириусом. МакГонагалл закрыла рот руками и качала головой.
Аврор Доулиш и аврор Андерсон держали руки Сириуса за спиной, грубо встряхивая его, чтобы заставить успокоиться. Очевидно, это было то, что ему было нужно, потому что он побледнел и посмотрел в сторону Гарри и Ремуса.
— Лорд Блэк! — сердито объявил Кингсли, его глаза сузились на Сириуса, который довольно жестко стоял на месте. — Я понимаю, что это должно быть тяжело для вас, но мы оба знаем, что Петтигрю здесь под судом, и он знает, что ему больше нечего терять. Неважно, насколько обидными могут быть его слова.
— Он спровоцировал его, Шеклболт! — воскликнула МакГонагалл, ее глаза были суровы. — Никто не верит, что Джеймс и Лили Поттер заслужили смерть! И мальчик, которого я когда-то знала, точно не верит в это сейчас.
Питер тяжело дышал, кровь стекала по его лицу из разбитого носа.
— Что? Тебе не нравится слышать эти слова, Бродяга? Боишься, что они могут оказаться правдой?
— Ты гребаный кусок дерьма! — гневно воскликнул Сириус, снова борясь в объятиях авроров. — Они были твоими друзьями! Твоей семьей! Как ты смеешь сидеть здесь и утверждать, что они заслужили смерть от рук этого маньяка? — крикнул Сириус.
— Silencio! — воскликнул Кингсли, направляя свою палочку на Сириуса. — Лорд Блэк, если вы не будете сидеть тихо в этом зале суда, мы попросим вас уйти. Не заставляйте меня обвинять вас в нападении на заключенного и прерывании официального расследования, или я лично отправлю вас обратно в Азкабан! Вы поняли?
Ярость вибрировала в нем, но он кивнул, его глаза переместились на Гарри. Гарри смотрел на него, его глаза были расширены и полны страха, и Сириус понял, что должен сдерживать свой гнев. МакГонагалл была в чем-то права, Питер знал, как надавить на его кнопки, всегда знал, и он позволял ему это. Он не мог позволить Питеру нажать на них сейчас. Он не собирался возвращаться в тюрьму. Он не мог так бросить Гарри.
Он не собирался возвращаться в Азкабан.
— Я требую, чтобы Блэк был арестован за нападение на моего клиента! — крикнул адвокат, стоявший рядом с Петтигрю.
— Блэк был спровоцирован, и против него не будет выдвинуто никаких обвинений, — воскликнул Кингсли. — Мы оба знаем, что они никогда не будут выдвинуты. Вы можете сделать десятиминутный перерыв. Андерсон, поправь нос Петтигрю. Лорду Блэку нужно побыть вне зала суда, чтобы привести себя в порядок.
Сириус кивнул, Кингсли снял заглушающие чары, и аврор Доулиш вывел его из зала суда. Дверь закрылась за ним, и он повернулся к каменной стене и со всей силы ударил по ней ногой. Его кулак ударял по ней снова и снова, пока он не стер в кровь свои руки.
— Сириус! — воскликнул голос сзади него, оторвав его от избиения.
Руки обхватили его за талию, и он обернулся, прикосновение успокоило его, а когда он увидел ее там, с глазами полными беспокойства, он просто рухнул на колени. Он прижался лицом к ее животу и груди, крепко обхватил ее руками, и слезы покатились по его лицу.
— Я не ожидал, что это будет так тяжело... Я... я никогда не ненавидел, не жалел и не любил кого-то так сильно одновременно, — прошептал он. — Я не мог контролировать себя там. А Гарри... что он должен думать, слыша это и видя меня, — бормотал он. — Я не могу вернуться... Зи... Я не могу вернуться.
— Шшш, — прошептала Зи, проводя пальцами по его волосам. — Я знаю. — Она наклонилась, чтобы нежно поцеловать его, и убрала его руки со своей талии, чтобы коснуться его кровоточащих рук. — Ты не вернешься. Позволь мне исцелить их.
Сириус покачал головой, сложив руки вместе.
— Они в порядке.
Зи протянула свою руку к его руке и просто смотрела на него, пока он не вздохнул, положил свои раненые руки поверх ее и позволил ей залечить их.
— Вот. — Она нежно поцеловала его руки, и он встал, его ноги дрожали. — Мне жаль, что я не смогла быть здесь прямо к девяти. Я пыталась перенести собрание департамента, но Добсон и слышать об этом не хотел.
Он покачал головой и притянул ее к себе.
— Все в порядке. Теперь ты здесь. — Он зарылся лицом в ее шею и вздохнул, вдыхая ее аромат, корицы и жасмина.
Она просто обнимала его целых две минуты, и никто из них не разговаривал. Потом он сдвинулся, поцеловал ее в шею, отстранился и кивнул ей.
— Хорошо, пойдем внутрь.
Зи протянула руку, и он взял ее, крепко сжимая, когда они встали и направились к двери с надписью IX. Он открыл дверь в зал суда IX, и они вошли внутрь. Целитель все еще осматривал Питера, пока Сириус вел Зи к месту, где сидели Ремус и Гарри. Сириус обнял Гарри, когда тот сел, и поцеловал его в макушку.
— Прости меня, Сохатик. Я не должен был так реагировать.
Гарри крепко обнял его.
— Все в порядке. Я понимаю, почему ты так поступил. Привет, Зи.
Зи улыбнулась ему, наклонилась и поцеловала в щеку Гарри, а затем Римуса.
— Привет, Гарри, привет, Римус. Прости, что опоздала.
Гарри кивнул, улыбаясь от тепла ее поцелуя, а Зи обхватила Сириуса за талию и села рядом с ним, крепко сжимая его руку для поддержки. Гарри держал другую руку Сириуса, соединив свою левую руку с левой рукой Ремуса, образуя плотное целое, и он улыбнулся своему дяде.
— Где Тонкс?
Ремус кивнул в сторону перевалочного пункта.
— Утром она была на допросе, но сказала, что после обеда будет охранять Петтигрю. Скоро она должна быть здесь.
Прошло еще десять минут, прежде чем все расселись, и Кингсли возобновил процесс. У Гарри неприятно сжался живот, когда он сидел между двумя своими отцами, которые держались друг за друга, словно за жизнь. Некоторые вещи, которые он услышал, привели его в ужас, и он знал, что ему будут сниться кошмары, но он не мог убедить себя уйти. Сириус и Ремус нуждались в его поддержке, и, если быть честным с самим собой, ему тоже нужно было быть здесь. Ему нужно было понять, что сделали его родители, чтобы их друг предал их.
Он страдал, Гарри это видел, и он был загнан в невозможный угол, решив стать Пожирателем смерти, но к чему это привело? Как все дошло до такой крайности?
Гарри наблюдал, как Кингсли привлек внимание суда. "Если все готовы, я бы хотел продолжить допрос мистера Петтигрю по обвинению в предательстве Поттеров". Он постучал своей палочкой по трибуне и кивнул.
— Мистер Петтигрю, вы заявили суду, что Джеймс и Лили Поттер заслуживают смерти. Почему вы так заявили? Им был двадцать один год, они были новыми родителями и друзьями детства для вас. Что они сделали в ваших глазах, чтобы заслужить свою смерть?
Петтигрю начал раскачиваться на своем стуле взад-вперед, кандалы звенели, когда он двигался.
— Если бы они просто отдали Темному Лорду то, что он хотел, они были бы живы.
— Чего хотел Тот, Кого Не Следует Называть, мистер Петтигрю? Вы хотите сказать, что он не хотел их убить?
Петтигрю покачал головой.
— Он хотел, чтобы их ребенок умер. Гарри Поттер должен был умереть, а не Джеймс и Лили. Я послал его за их ребенком.
Кингсли нахмурился.
— Почему он хотел смерти ребенка? Какова была его цель?
Петтигрю пожал плечами.
— У Темного Лорда на все есть свои причины. Он сказал, что мальчик Поттер должен умереть, что о нем нужно позаботиться, чтобы создать новый мир, что такой грязный полукровка, как он, не заслуживает любви, когда его мать-грязнокровка была никем, просто ничтожным существом, недостаточно хорошим, чтобы слизывать грязь с его сапог. Он сказал, что Джеймс Поттер может жить даже с грязнокровкой, если только они отдадут ему ребенка. Он сказал, что это будет безболезненно. Они могут завести еще одного ребенка, если захотят, но этот — именно этот мальчик — должен умереть.
— Кажется странным, что он использовал запятнанную кровь как предлог для убийства ребенка, но затем заявил, что у Джеймса и Лили Поттер могут быть еще дети. Что он вам не сказал?
Петтигрю уставился вперед.
— Мальчик был опасен. Мальчик должен был умереть. Убить Гарри. Убить Гарри. Убить Сохатова II. Убить ребенка, — сказал он, раскачиваясь все опаснее, так как из его глаз начали капать слезы. — Я пытался остановить его. Я... Сохатый II, мой маленький племянник, с которым я любил играть. Его глаза загорались, когда он видел меня, и я не хотел, чтобы он умирал. Я пытался сказать "нет"... Я пытался узнать, почему он хочет его смерти, но я не знал. Я не мог понять. Я пытался притвориться, что не знаю... но Темный Лорд всегда знает, когда ему лгут. Он всегда знает.
— Как долго вы пытались его задержать?
— Месяцы, — в отчаянии сказал Петтигрю. — Месяцы я пытался задержать его. Я сдал других членов Ордена. Я убил для него Мэри МакДональд. Я отдал ему Марлин МакКиннон и слушал, как они умоляли меня, когда узнали, что я предал их, но я сделал это... потому что они не были маленьким Гарри. Их смерти не имели значения.
— Вы говорите, что пытались защитить ребенка?
Петтигрю кивнул, слезы текли по его лицу.
— Я пытался, но каждый раз, когда я не давал Темному Лорду то, что он хотел, он пытал меня. Я приготовился умереть от его рук. Я был готов. А потом... потом Сириус убедил Джеймса сделать меня Хранителем Тайн.
— Как это изменило ситуацию? — спросил Кингсли.
Петтигрю закрыл глаза.
— Они доверяли мне. Я знал, что поступал неправильно, и я знал, что они доверяют мне свои жизни, и я хотел признаться, сказать Сириусу, что он не мог выбрать меня; признать правду.
— Что тебя остановило?
— Темный Лорд заставил меня дать Непреложный обет, чтобы я хранил свои планы в тайне, пока не сделаю то, что Темный Лорд от меня потребует.
Кингсли кивнул.
— Итак, Поттеры сделали вас Хранителем тайны, а что случилось потом?
Петтигрю сглотнул, его водянистые голубые глаза безучастно смотрели вперед.
— Я пытался притвориться, что не знаю, где они, но каждую ночь после того, как Сириус заходил в дом, Беллатрикс ждала меня. Она пытала меня и... мы... она заставляла меня заниматься с ней сексом или она... — он слегка побледнел. — Или она удерживала меня, пока ее муж насиловал меня.
— Они оба изнасиловали бы вас?
Он кивнул.
— На восьмой день я не мог... я больше не мог этого выносить. Я пришел домой с работы, а Беллы там не было, зато был Темный Лорд.
Кингсли кивнул и взял еще один флакон из корзины.
— Я собираюсь показать это воспоминание суду.
Он налил воспоминание в пиалу и еще раз усилил его через зал суда, чтобы зрители могли его увидеть.
— Питер, Питер, Питер, — напевал Волдеморт, вертя свою палочку между длинными пальцами, наблюдая, как коротышка падает перед ним на колени. — Белла сказала мне, что ты был очень несговорчивым.
— Пожалуйста, не заставляй меня делать это, — умолял он, слезы бежали по его щекам. — Пожалуйста!
Волдеморт потянулся вниз и взял его за подбородок, поднимая его голову вверх.
— Тебе, должно быть, нравится, когда Лестранжи берут тебя. А тебе нравится, когда они тебя трахают? Ты хочешь, чтобы это повторилось? Скажи мне, где они, или я заставлю тебя лишить жизни твою мать, бесконечно пытать ее, насиловать, позволить Лестранжам попробовать и заставить тебя смотреть, а потом я убью тебя сам. Откажись от своих друзей, Червехвост. Разве не так они тебя называют? Червехвост. Сопливый предлог для имени, крысоподобный, как и ты. Выбирай сейчас. Твоя мать и, в конечном итоге, твоя собственная жизнь или жизнь одного ребенка.
Петтигрю уставился на него, слезы катились по его щекам, и он начал всхлипывать.
— Годрикова Лощина, дом на углу Третьей улицы.
И тут он начал всхлипывать сильнее, слезы падали из его глаз как дождь, он раскачивался взад и вперед на коленях, закрыв лицо руками.
Волдеморт погладил его по голове, как ребенка.
— Хороший мальчик. Белла, помоги нашему другу добраться до дома его матери и поставь его на место. Если на этот раз он дал мне ложную информацию, я буду смотреть, как он причиняет боль своей матери.
Рыдания Питера стали громче, когда Волдеморт исчез.
Кингсли записал воспоминания и кивнул присяжным.
— Я бы хотел объявить перерыв на обед. Суд возобновится через час. Андерсон, Доулиш, верните мистера Петтигрю в подземелья.
Гарри повернулся, чтобы посмотреть на Сириуса. Тот сжимал его руку так крепко, что Гарри уже не чувствовал ее, а Зи проводила свободной рукой вверх и вниз по руке Сириуса. Он повернулся к Ремусу, чье лицо было холодным и жестким, когда он смотрел, как авроры поднимают Петтигрю со стула и увозят его.
— Они угрожали ему, — просто сказал Гарри. — Он хотел спасти свою маму и свою собственную жизнь.
Сириус отрывисто кивнул, но промолчал.
Ремус встал, обнял Гарри за плечи и поцеловал его в висок, когда тот встал рядом с ним.
— Пойдемте; давайте сделаем перерыв.
Зи помогла Сириусу подняться на ноги, и они вчетвером медленно вышли из зала суда.
— Через дорогу есть бистро, в котором есть хороший клуб; давайте пойдем туда и перекусим, хорошо? — предложил Зи. — Я думаю, что вам троим будет полезно подкрепиться.
Римус кивнул, и они молча последовали за ней вверх по лестнице и в один из лифтов, который должен был вывести их из Министерства.
Тонкс была в атриуме, когда они подошли, и, взглянув на них, она крепко обняла Гарри и поцеловала его в щеку.
— Привет, Гарри, как дела?
Он пожал плечами. У него не было ответа для нее. Что он должен был сказать? Он кивнул в сторону Ремуса, и она улыбнулась, обхватила своего приятеля руками и глубоко поцеловала его, прижимая к себе.
— А ты?
Ремус кивнул.
— Почти то же самое. Это труднее, чем я себе представлял, сидеть здесь... видеть, как все это произошло. Ты... ты уже просмотрел все его воспоминания?
Тонкс кивнула.
— Большинство из них, да. Я посмотрела некоторые моменты допроса и сбора улик. Он согласился принимать зелье правды на протяжении всего процесса. Он виновен и знает это.
— Мы идем обедать в бистро напротив, ты пойдешь с нами? — спросила Зи, ее рука все еще обвивала талию Сириуса, пока они шли.
