— Садись, — кивнул он предстоятельнице на соседнее кресло. — Dина?
— Наливай.
Два кубка стукнулись друг о друга, вино плеснуло через край, красноречиво показывая — не отравлено. Мужчина и женщина выпили молча. Заговорили они уже минут через десять.
— Я думала, что дольше будет. Что разбирательства, что монашек этот...
— Сам так думал, — сознался предстоятель. — Но я рад, что обошлось. Сейчас никто и ухом не дернет, воля Многоликого неоспорима. И королева, словно так и надо, в храм Многоликого отправилась. Попросилась там ночь провести, помолиться.
— Она умница.
— Многоликий знал, кого одаривать своей милостью.
Предстоятельница кивнула.
Больше ее радовало, что Мария понимала необходимость баланса. Скажи она хоть слово против тейна, и храм Многоликого пошатнулся бы. А она промолчала, и в храме переночует, и получается, что только тейн виноват... что ж, куда без паршивой овцы?
Точнее, жабы.
Надо будет кого-то ему на замену подобрать, и сейчас можно об этом поговорить потихоньку. И еще об одной вещи.
— Я беседовала с королевой. У нее два камня Многоликого.
— Так?
— Один она хочет отправить в монастырь, к матушке Евгении. И туда можно будет отправлять паломников.
Предстоятель прикинул месторасположение монастыря, и кивнул.
— Да, отличная идея. А второй?
— Второй камень, который она нашла, останется у нее. Ее величество собирается раз в месяц вести прием людей... если кто-то из них получит благословение Многоликого, она будет только рада.
— И?
— Полагаю, мы еще сядем вчетвером, переговорим, как это лучше организовать...
— Вчетвером?
— Еще Саймон Картенский.
Про нового тейна пока молчали оба интригана.
Кого захотят, того и назначат, но пока надо обдумать кандидатуры, согласовать их друг с другом... пара дней на это точно уйдет, подобного поворота никто не ожидал.
Так что сидели, потягивали вино и молчали. И было им по-дружески уютно. Сотрудничать ведь намного приятнее, чем грызться и ссориться.
* * *
Поздно вечером Мария сидела в храме.
А что?
Камень Многоликого, такая реликвия, и она ее не увидит? Да она потом век себе не простит!
Здесь ведь не двадцать первый век, где можно пол-Европы за день проехать! Здесь это целая история, каждая поездка — месяц, а то и побольше. Так что обязательно все посмотреть и посетить.
И Бертран настаивал.
Он тоже сидел рядом, камня не касался, просто смотрел на вихрь искр в алой глыбе, которые кружились, сходились, разлетались, завораживали и манили за собой. Мария не возражала.
— Отсюда начались мои похождения. Тут мы искру и увидели...
— Наверное, мою.
— Да, ваше величество. А потом... и ребят нет, и я...
— Навести семью, Берт? Может, они захотят уехать с тобой в Эрланд?
— Ваше величество?
— А что? Не разоримся, поди. У тебя служба при дворе, да и родных твоих пристроим. Поместье тебе по-любому нужно, ты же эрр, не хвост собачий. И Рэну...
— Мне — не нужно! — замотал головой дракон. Как же, оставит этот чешуйчатый друга, ждите! — я не хочу...
— Тогда титул. И хоть какой дом поприличнее, а то жениться решишь, куда невесту приводить будешь?
У Рэна аж глаза покруглели.
— Н-невесту?
— А ты как думал? Если дракон, так и женить тебя не надо?
Кажется, так наивный дракоша и думал. А зря. Мария подумала, что несчастный тут в обморок и упадет, от неожиданности.
Ан нет, собрался, поднялся, прихватил Бертрана за шиворот.
— Пошли, прогуляемся к твоим родным? Чего тут сидеть?
Правильно. А то злая королева и еще чего придумает. Она такая, она может...
Мария осталась в зале одна.
Коснулась камня Многоликого кончиками пальцев.
Теплый такой, уютный...
— Вечно люди разные пакости изобретают. Что угодно во зло обратят!
Ответа она не ждала. Но получила.
Моргнуть не успела, рядом оказался тот же самый мальчишка. Да-да, тот, которого она видела однажды в лесу, когда убегала из Рента.
— Здравствуй, королева.
— И тебе не хворать. Ты мне снишься?
Ну, можно и так сказать. Снюсь, наверное, — покладисто согласился парнишка. — Я рад, что ты сюда добралась. И камнями ты распоряжаешься правильно.
— Я?
— Один камень остался на Шагрене, это хорошо. И с двумя другими камнями все правильно, как решила, так и делай. Благословение у тебя есть, и идешь ты верно.
Мари подумала пару минут. А потом задала вполне логичный вопрос.
— Ты и есть Многоликий?
Мальчишка смущаться и не подумал, да и какой он мальчишка, если так прикинуть? Небось, он веков больше насчитал, чем Мария дней в своей жизни... в двух жизнях!
— Меня так и называют, хотя сам не пойму, почему.
— Ты же людям второй облик дал, вот и получи... в обратный зад.
— Так я думал, посмотрят на человека, и поймут, какой он на самом деле. Вот ты бы стала доверять крысе?
Мария вспомнила знакомую, у которой жил весьма симпатичный крыс, и пожала плечами.
— Некоторые крысы приличнее людей бывают.
— И с этим сложно спорить, — развеселился Многоликий. — Спасибо тебе. Вы с Шагрена камень не забирайте, там много чего происходить будет, им нужнее. К камню в монастыре пусть всех желающих допускают, посмотрим, в ком и что проснется. Для себя сама решай, будешь кому помогать или нет, мне просто приятно будет, что ты этот камень носишь. Когда сама решишь — передай его, кому душа прикажет.
— Хорошо.
— И вообще — живи. Змея из тебя отличная получилась, симпатичная, и гад твой неплохой, считай, я вас благословляю.
Мария даже головой помотала. А потом...
— Скажи, а это ты виноват в том, что я здесь оказалась?
— Нет.
— Нет?
— Про попаданство я знаю, прочел в твоей памяти. Забавно, кстати, прямо хоть к тебе в мир заходи, чтобы почитать! Столько всего придумали, впору уроки брать!
Марию пробил нервный смех.
Ага, я почтальон Печкин, решил узнать, чего тут новенького и интересного.
— Это и правда случается. Если две души, как у вас говорят, находятся в резонансе... ты в своем мире, Мария в своем, вы были как две грани одного кристалла. При других обстоятельствах, она могла стать такой же, как ты. Или ты — как она.
— Я бы так не похудела.
— Нет, именно души. Тела как раз не слишком важны. А ваши души были не просто похожи, они были практически одинаковы.
Мария помотала головой.
— Ладно, для меня это сложно. Я правильно понимаю, наши души срезонировали?
— Именно. Вы обе сильные, просто у тебя это в жизни проявилось, о тебе же никто не заботился, ты всего сама добивалась, тебя хоть родители и страховали до поры, но говорили-то что?
— У меня будет то, что я сама для себя сделаю.
— Вот. А Марии всю жизнь говорили, что надо быть преданной мужу.
— Преданной мужем.
— Ее вины в этом нет. Она всю жизнь бросила на то, чтобы жить его интересами, все для него делала, а когда муж ударил ее в спину... в тот день ты правильно догадалась. Диана Эрсон навестила соперницу, под надуманным предлогом, и принялась доводить. Мария не выдержала, убить она не могла, умереть хотела, но как оставить дочь? И она просила об одном. Чтобы появился кто-то, кто поможет... ей ничего за это жалко не было.
Маша задумчиво кивнула.
— Помогать я умею.
Всем подряд Мария на помощь не кидалась, но если уж бралась за решение чьих-то проблем, можно было считать, что их больше нет. Впереди все разбегалось, позади все лежало и не дышало. А то вернется же, и еще раз поможет.
— Дозваться Мария могла только до того, кто схож с ней, а дальше все сложилось один к одному. Твоя душа, которая покидала тело, ее душа, которая готова была все отдать за помощь, обида, ярость, боль... и ты оказалась здесь.
— М-да. И что мне теперь с этим делать?
— Жить, конечно. Думаю, лет сто у тебя есть, а то и побольше
Мария улыбнулась.
Эта перспектива ей нравилась. И Рикардо, наверное...
— Ты ему доверять не бойся. Он и правда влюбился, и вторые облики у вас схожие. Это важно.
— Газель не должна выходить замуж за крокодила?
— Примерно так. Да это все есть, постепенно поднимете архивы, разберетесь, работы хватит.
Мария кивнула. Справятся, конечно, куда ж им деваться с подводной лодки?
— Спасибо.
— Тебе спасибо. Клыки, кстати, только у тебя будут. Другие змеи такого не получат. И только ты сможешь видеть человеческую суть, тебе, как первой, этот подарок. И звать молодых двуипостасных сможешь, и они будут отзываться с радостью. Другим уже не так, а тебе всегда откликнутся. Ты — первая, ты им как мать получаешься, а кто против матери пойдет, тому лучше и не жить.
— А если мать плохая?
— Это не про тебя сказано.
Мария пожала плечами. Ей было приятно. Так что...
— Таким, как ты, детей можно много рожать, ты всех людьми вырастишь.
— Эээээ?
— Не пугайся, — ухмылочка у бога была донельзя коварной. — Ты сейчас проснешься, только о нашем разговоре не вспомнишь. Не обижайся, ни к чему это. Боги вмешиваться не должны.
— А поговорить?
— Вот, поговорили — и хватит. Я помнить буду, а тебе ни к чему.
Мария фыркнула, но сон уже расплывался, затягивал ее куда-то вдаль...
— Доверяй Рикардо, он тебя действительно любит.
И понесло, завертело, закружило...
* * *
Мария открыла глаза. Незнакомая комната не испугала, рядом сидел Рикардо, держал ее за руку.
— Мария.
— Рик? Все в порядке?
— Сложно сказать. Все живы и здоровы — это хорошо.
— Согласна. А что плохо?
— Тебе не удастся избежать торжеств. И возможно, тебя объявят новой святой, икону напишут...
Рикардо от души разухмылялся, глядя, как Мария пробует уползти под одеяло. А что? Самое безопасное место, и можно не вылезать. Пусть ее так и тащат в карету и домой.
Или вообще с Рэном договориться. Ну что такое для дракона пятьдесят килограмм?
Пусть работает драконом, то есть похищает и уносит королеву. И подальше, и побыстрее.
Рикардо чудом удавил усмешку, когда королева решила, что под натуральным шерстяным одеялом все же колко и полезла наружу, и правильно. А то бы Мария его точно треснула.
— Как можно этого избежать?
— Никак, чадо Многоликого.
Предстоятель вошел в дверь совершенно непринужденно. А что такого, ему везде рады, правда же? Точно, рады — гады. А кто не рад, тот первый гад.
Мария подавила в себе инстинкты. Не зашипела, не оскалилась, даже ругаться матом не стала, а так хотелось!
— Всегда можно найти выход, — дипломатически возразила она. И поглядела на окно.
А что?
Змею не заткнешь! Она и в дымоход просочится, если захочет! Террариумы тут еще не изобрели, и это хорошо! Зоопарков кстати, здесь тоже нет. Двуипостасные были так резко против, что до сих пор икается.
— Ваше величество, — голос Предстоятеля стал шелковым. — Вы же хотите признания вашего сына полноправным наследником? И вас — регентом? И чтобы все это было официально, и заговоры вам ни к чему, да и мальчику проще потом будет? Глядишь, и Эрланд людьми и землями прирастет? Ведь во всех храма, во всех странах за вас молиться будут, и восхвалять, и паству наставлять?
Мария скрипнула зубами.
— И за все это надо — что?
— Всего лишь принять участие в торжествах. Всем будет торжественно объявлено, что обретен камень Многоликого, и в течение пяти дней...
— Одного дня! И то много!
— Ваше величество... — на укоризну Мария не повелась, совестливость и змеи несовместимы.
— Ладно, одного часа.
— Ваше величество!
Сошлись на трех днях, и Мария махнула рукой. Ладно, потерпит она. Будем считать, что это просто прием у врача. А она — в роли доктора. Может, попросить халатик и шапочку? За казенный счет?
Три дня, с полудня до шести вечера, на главной площади, и если найдется двуипостасный, ему будет оказана вся возможная помощь. А захочет в свиту королевы — уедет с ней. Или останется, как сама королева решит, препятствий не будет.
Предстоятелю — плюс.
Он теперь ТОТ САМЫЙ, при котором ЧУДО СЛУЧИЛОСЬ!
Да-да, именно так.
Предстоятельнице хорошо, плохо только тейну. Старого Многоликий покритиковал лично, а нового пока нет, но его обещают выбрать по старинному обряду. Коли уж Камень Многоликого жив, то будут всех желающих к нему подводить, кого камень признает, тот и тейн.
Мария спорить не стала. Ей какая разница? Это вообще не ее задача, местные интриги разбирать. Она лучше себе двуипостасных поищет, опять же...
Власть надо укреплять. А сотрудничество с храмом пойдет в зачет.
Заодно...
— Хочу доступ в храмовую библиотеку. И чтобы мне скопировали все, что выберу.
— Хорошо, ваше величество, — предстоятель и спорить не стал. О чем? Что у него — переписчиков книг не найдется?
— А еще... что там с подручными тейна? Этот самый брат Тома?
— Вот... ваше величество, вас не затруднит поучаствовать в публичном суде над негодяями?
Мария только глаза закатила.
Дай церковникам палец — на плечи сядут и в телегу запрягут. Но выбора у нее точно нет.
Надо.
* * *
Бертран никогда не думал, что мечты такие вредные
Вот, мечтал он в детстве, как Он, весь такой в золоте и бархате, подъезжает к своему старому дому на карете, запряженной четвериком, и выходит. И все смотрят, и ахают, и соседская Ирма ахает, и тоже смотрит, но восхищенно, и потом вздыхает, какого парня она упустила...
Мечталось — так.
И что? Вот, получил он все это, и ехать ему не хочется, и шиковать, хотя ее величество обещала даже карету с гербами, и слуг, и денег дала, и одеться можно, хоть как принц короны...
И неохота.
Когда все сбывается, оно не то, что становится ненужным, а скорее, каким-то смешным и мальчишеским. Эрка больше нет.
И Рома.
А он вот, выжил, и за товарищей отомстил, это и с его помощью тейна на клочья порвут, это правильно. А все остальное... перед кем он шиковать будет? Перед родителями, которые ему грязную попу мыли?
Перед соседями, которые его вдоль и поперек знают?
А Ирма... да кому нужна эта кривляка, если есть Клара? Не просто красивая или обаятельная, а его, настоящая, и глаза у нее такие, и... и вообще, они даже целоваться уже пробовали. И поженятся обязательно.
Берт любые преграды своротит... хотя этого и делать не придется. Ее величество пообещала им небольшое поместье и должности при дворе, так что просто будут они служить своей королеве, а потом и ее сыну. Берту эта идея нравилась, и в храм идти не обязательно. Ему намного больше нравилось возиться с книгами, вот, может, в подручные к библиотекарю попроситься? Ее величество точно возражать не будет, она что-то говорила про косиксы, или мосиксы... такие рассказы в картинках для тех, кто читать не умеет... или вообще свою типографию открыть?
Это он еще определится. А пока...
Пока к дому Туков подъехала самая обычная скромная карета, даже без герба на дверце, и вышли из нее два парня, правда, один — шагренец, но кто там разберет, под капюшонами-то? Вышли, в дверь постучались.
