1 - Чужая жизнь

С некоторым отрешением и недоумением смотрю на свою левую ладонь. Она продолжает болеть и после рассоединения с Юнитом-01, а материал контактного комбинезона даже, кажется... обуглен?! Быстро перевожу взгляд на свой правый бок — чёрно-синий плагсьют в районе рёбер рассекает тонкая линия, из которой в окружающую меня ЛСЛ выплёскивается тёмно-бурая жидкость.

Это что, моя кровь?! Вашу мать!

И связь, как назло, без энергии не работает, а аптечка в аварийном комплекте, который становится доступен только после выхода из контактной капсулы... И что, прикажете сидеть и ждать здесь, пока меня не достанут из обездвиженной Евы? Ну уж нет! Эдак я могу до самого морковкиного заговенья ждать...

Нахожу на левой боковой стороне пилотского ложемента утопленную красную рукоять, поднимаю её, поворачиваю на девяносто градусов и дергаю.

Бум!

Контактную капсулу дёргает вверх, меня слегка вдавливает в кресло — я активировал систему катапультирования. Стремительное движение вверх сменяется резким толчком и плавным спуском вниз — похоже, что раскрылись тормозные парашюты. Ещё один резкий рывок вверх — на короткий миг включились пороховые тормозные двигатели, и моя контактная капсула приземлилась.

В тот же миг ЛСЛ начала стремительно убывать. Как только моя голова оказалась на воздухе, я почувствовал резкий приступ удушья, как и всегда после сброса ЛСЛ. Лёгкие запылали, я схватился руками за горло, но в следующий миг уже сработали специальные нейродатчики в контактном комбинезоне.

Меня пронзили разряды невидимой энергии, тело содрогнулось в судорогах, и его скрутило в приступе жестокой рвоты. Поганая ЛСЛ выплеснулась из носа и рта тяжело, с болью. Левая рука заболела ещё сильнее, вдобавок ещё и начало жечь болью правый бок, по которому стекала тонкая струйка крови.

Кашляя и отплёвываясь, я начал отстёгивать привязные ремни. Дёрнул рычаг открытия основного люка... Ещё и ещё раз. Не выходит. Похоже его заклинило от удара. Ладно... Шатаясь, выбрался из пилотского ложемента и, шлёпая по лужам ещё кое-где стоящей ЛСЛ, подошёл к неширокому аварийному выходному люку.

Выдернуть ручку, провернуть её два раза по часовой стрелке, толкнуть дверь плечом. С шипением люк открылся наружу, и я совершенно без сил вывалился из контактной капсулы.

Примерно с полуметровой высоты рухнул на изломанный и потрескавшийся асфальт, залитый ЛСЛ. Неловко выставил руки, чувствительно приложившись коленями. Зашипел от сильной боли в обожженной руке и в боку, выпрямился и поднялся на ноги. Проковылял несколько метров вдоль лежащей среди обломков стали, пластика и бетона контактной капсулы. Мельком бросил взгляд на замерших примерно в километре от меня в полной неподвижности Ангела и Еву, и осторожно опустился на землю.

Нажал на утопленную в поверхности капсулы круглую металлическую кнопку, тут же рядом откинулась небольшая панель. В специальных нишах виднелся часть аварийного набора для выживания пилота: пистолет-пулемёт "Микро-Узи", замысловатый нож выживания и что главное — полевая аптечка.

Морщась от боли, я достал небольшой пластиковый кейс, откинул крышку и начал копаться в его внутренностях.

Так... Блин, мне же ещё почти и не объясняли, что тут от чего и для чего!.. Хм, кажется это обезболивающее... Ага, точно — значит, берём. И перевязочный пакет...

Зубами сдёрнув защитный колпачок с тонкой иглы одноразового шприца, снаряжённого обезболивающим, я скептически посмотрел на свою руку.

Всегда боялся уколов, и уж тем более никогда не ставил их сам... А, была не была!..

Размахнувшись, всадил шприц чуть повыше запястья и надавил на поршень. Руку как-то странно кольнуло, но почти сразу же она начала неметь, и боль начала постепенно уходить. Хорошо...

Зубами разгрыз бумажную обёртку индпакета, ибо левой рукой теперь было пользоваться совсем проблематично — похоже, что я несколько переборщил с дозой, и теперь ниже плеча вообще не чувствовал. И пошевелить тоже, соответственно, уже ничем не мог.

Кое-как наложил пластырь прямо поверх контактного комбинезона, и начал себя перебинтовывать как можно туже. Когда повязка, хоть и тоже достаточно коряво наложенная, стала меня удовлетворять, передо мной неожиданно возникла проблема — гибкий и эластичный бинт не получалось перегрызть. Благо, что я нацепил на пояс свой нож!.. Нет, можно было бы, конечно же, и этой бандурой, которая нож выживания, обрезать, но как-то это не комильфо...

Я устало привалился спиной к контактной капсуле.

Вокруг меня развернулась самая настоящая постапокалиптическая картина — разрушенные здания, изломанный и потрескавшийся асфальт, груды обломков. Кое-где к небу поднимались столбы дыма, местами в верхней бронеплите виднелись глубокие воронки с оплавленными краями. По всему городу разносились сирены, но уже не тревоги, а пожарных и медицинских машин — местное МЧС спешило на ликвидацию последствий сегодняшнего боя.

Нда... Нефиговски мы сегодня с Самсиилом погуляли...

Сверху упала какая-то огромная тень, по ушам бил отчего-то до боли знакомый гул, на меня обрушился мощный поток воздуха

Я поднял взгляд к небу.

Невдалеке от меня на землю опускался Ми-8 с красными звёздами на камуфлированных бортах, а в воздухе нарезал круги, прикрывая его, "крокодил", он же Ми-24, правда какой-то незнакомой модификации — вместо неподвижной курсовой 30-миллиметрвоой спарки или четырёхствольного роторного пулемёта, у него в носу виднелась подвижная пушечная турель калибром миллиметров эдак в двадцать-двадцать три...

Из распахнувшихся дверей "восьмёрки" высыпали крепкие парни в полной боевой экипировке с "калашами" наперевес. Следом выскочили несколько человек в камуфляже, один из них был с большой сумкой с красным крестом. С несколько отрешённым видом я смотрел, как десантники оцепили место приземления контактной капсулы, а "лётчики" подбежали ко мне.

— Эй, пацан, ты как? — озабоченно спросил меня, придерживая висящий на плече автомат стволом вниз один из них. Я механически пробежался по нему взглядом — молодой парень лет двадцати с небольшим, русоволосый, сероглазый, на погонах звёздочки старшего лейтенанта.

Не сразу до меня дошло, что со мной впервые за уже очень долгое время говорят на моём родном языке.

— Командир, да он же по-нашему не кубатурит, наверное! Попробуй на инглише, — подал реплику другой солдат.

— Я... Я вас понимаю... — хрипло ответил я. — Меня... Раниро немного...

Хм, а отсутствие языковой практики и постоянные разговоры на японском сделали своё чёрное дело — на своём же родном языке я уже начал говорить с вполне заметным акцентом, хотя и всё так же чётко.

— О, ни хрена себе! — удивился один из солдат оцепления. — Понимает, самурай! А я думал, они тут вообще по-человечески не говорят...

— Макс, заткнись, быстро, — резко осадил товарища парень, говорящий со мной.

— А чё я такого сказал-то?

— Не понял? Ладно, вернёмся на базу я тебе, мля, популярно и доходчиво объясню. Лучше перевяжи его нормально, пока нервовцы не приехали — нам полумёртвый пилот на хрен не нужен.

Подошёл боец с сумкой на которой виднелся красный крест и быстро осмотрел

— Артём, тут всё нормально — пацан себя грамотно перевязал.

Значит, этого молодого командира зовут Артём...

Отчего-то резко захотелось курить, хотя я этой вредной привычкой никогда особо и не злоупотреблял.

— Сордаты... — подал голос я. — Есть сигарета?

Макс, что осматривал меня пару минут назад, нахмурился.

— Слышь, пацан, тебе сколько лет? Не рано тебе будет, а?

— Макс, не гони. Сам что ли до хера спортсмен? Дай парню сигарету, не жмоться — ему сегодня можно. У меня кореш на "девятке" стрелок, — Артём мотнул головой в сторону барражирующих "крокодилов", — И этот пацан его, получается, спас.

— Эээ... Ну, извини тогда, командир, не знал, — виновато пожал плечами Макс. — На, держи, братан.

Я непослушными пальцами достал из протянутой мне бело-красной пачки армейского "Перекура" сигарету, засунул её себе в рот, крепко прикусив зубами фильтр. Щёлкнул дешёвый пластиковый "Крикет", я подкурил и глубоко затянулся.

Непривычные к табаку лёгкие Младшего обожгло горечью, но я всё-таки не закашлялся. По телу пробежала лёгкая дрожь, в голове зашумело, а зрение внезапно обострилось — какое-то влияние никотина на сосуды, что ли...

Я устало привалился к стенке контактной капсулы, и уставился в небо, неторопливо затягиваясь. Отчего меня начало клонить в сон...

Нормально я сегодня, в принципе сработал. Вроде бы остановил Самсиила без особых человеческих жертв, а город... А что город? ООН даст деньги — отстроим, не впервой...

Главное, что я выжил и убил Ангела.

Это не радость и не удовлетворение, а просто усталость и констатация факта... Боже, как же я сегодня устал! Отдохнуть, я хочу отдохнуть...

И с этой мыслью я отключился.

Конец первой части.

Южно-Сахалинск-Невельск. Март-июнь 2010 г.

215