Староста нахмурился:
— Дык ведь, госпожа, осень и работы невпрово...
Этот крестьянин, похоже, считал меня дорвавшейся до власти дурочкой. Бабой, чье место на кухне, в поле спину гнуть да за скотиной ходить.
"Тварь".
Я усмехнулась, дернув повод чуть сильнее, чем нужно. Лошадь в ответ мотнула головой, нервно переступила на месте. Крестьянин попятился.
— И да, вместе с работниками ты отправишь в крепость четыре телеги зерна и десяток коров на мясо.
— Да откуда нам столько взять-то?
Я потерла переносицу, изобразив задумчивость:
— Я ошиблась — десяток телег с зерном и двадцать коров.
Староста бухнулся на колени и заголосил похлеще любой деревенской сумасшедшей бабки-кликуши:
— Госпожа, помилосердствуйте! Не губите! С голоду ведь погибнем!
— Работники все это привезут. Серых плащей кормить надо.
"Будет тебе, дураку, наука, как со мной спорить".
Касавир, до сих пор молчаливо взиравший на все это, подъехал поближе:
— Скажи, а кто видел этих разбойников? Позови свидетелей, — голос святого воина был спокоен. Его привычный тон "я разговариваю с малолетним испуганным идиотом" подействовал на крестьянина так, как должно. Мужик успокоился, и встал, отряхивая колени:
— Дык это мы сейчас устроим, — и утопал куда-то, вскоре вернувшись вместе со щуплым пареньком.
— Вот, он вам, господин, расскажет все как было.
Мальчишка и поведал все как на духу. Паладин и Кана слушали его, лишь изредка вставляя уточняющие вопросы. Я не вмешивалась в беседу. Незачем. Кана распорядится потом куда лучше меня, потому что... Потому что мне на самом деле было плевать и на разбойников, и на крестьян.
Когда разговор закончился, мы неспешным шагом уехали из деревни. За нами следовали и Серые плащи.
— Ты переборщила с этим зерном, Серша, — паладин печально покачал головой. Наши лошади спокойно шли рядом. Кана и солдаты чуть поотстали.
— Они должны знать — кто их хозяин, — я лишь пожала плечами. Если каждому крестьянину позволить делать то, что он хочет — я пропала. И тогда можно хоть истопаться ногами и избрызгаться слюной — я ничего от них не добьюсь. А налогов Невервинтера никто не отменял и, самое главное, никто не отменял грядущей войны с Королем Теней.
— Крестьянам будет трудно пережить эту зиму, — хмуро заметил Касавир.
Я молча толкнула лошадь пятками в сытые бока, высылая ее вперед.
Разбойники сослужат мне службу. Хотят они этого или нет.
* * *
Из воспоминаний Касавира:
Харн перегибала палку в разговоре с этим крестьянином. Оброк был лишним, чрезмерным. Это было неприкрытое проявление власти и властности, но властности человека, выросшего вдали от аристократии, вдали от культуры дворянского сословия. Да и что там говорить — Харн была больше по душе сила зверя, чем тонкости управления. Но я хочу отдать Ах`Д`Харн должное — попав в водоворот непривычных ей действий и чуждых принципов, она справлялась неизменно успешно. Но вот ее методы каждый раз оставляли желать лучшего.
* * *
Через несколько дней на дворе крепости топталось стадо баранов. Ну, не баранов конечно, а вполне себе крепких крестьянских парней, но вели себя они именно как бараны. Стояли, сбившись в кучу, переминались с ноги на ногу и с нескрываемым любопытством таращились на укрепления и защитные башни в заплатках свежей каменной кладки, на причудливую вязь деревянных лесов, которыми оброс донжон и крепостные стены, и провожали взглядом солдат и деловитых работников мастера Видла, которые сновали по своим делам, словно трудолюбивые муравьи. Впрочем, парни вскоре оказались пристроены к делу и скучать им не приходилось. Попробуй-ка поскучай, когда работа идет от рассвета до заката. И да, приятным сюрпризом стало то, что эти работники оказались не единственными. Неделю спустя в крепости появилась еще дюжина работников из соседней деревни, в которой мы даже и не были. Но парни были готовы к труду на благо новоявленного сюзерена и отказать им я не могла, да и не хотела.
"Ну что, Касавир, ты до сих пор считаешь, что я переборщила с тем оброком?"
Из подслушанных разговоров:
-...чается что, ты всю жизнь следила за ней? — Шандра, видимо, была заинтригована.
— Таково было задание нашего старейшины, Нэвана, — голос друидки струился, словно вода, — Прошедшая война с Королем Теней изуродовала Топи. Осквернила и землю и тех живых тварей, что на ней обитают, потому старейшина и принял это решение — наблюдать за Носительницей осколка.
— Просто наблюдать и все? — крестьянка пожала плечами, оперевшись о стену.
— Да. Природа, сама определит — кому жить, а кому умереть. Носительница осколка выжила, несмотря на то, что ее рана для другого оказалась бы смертельной. Она смогла выжить и при повторном нападении на Западную Гавань. Тогда, когда напали твари из иных миров — дуэргары и блэйдлинги, слуги гитиянки, — все тот же тихий, журчащий словно ручей, голос эльфийки.
— Ты все видела и не вмешалась?
— Нет. Задание старейшины состояло в наблюдении за Носительницей осколка, а не в помощи крестьянам, — Элани лишь покачала головой.
— Так нельзя! Так не правильно! Как ты могла просто смотреть как гибнут невинные люди?! — девушка сжала кулаки.
— Природа берет свое, каждый раз. Если те люди умерли — значит пришел их черед.
— Черт бы те...
Всю ночь мне снилась какая-то чушь, которую я даже и не запомнила толком. Что-то мутно-вязкое, холодное и липкое, словно осенняя грязь. Не знаю, в чем было дело — то ли в слишком большой и неуютной постели, то ли в гуляющих по комнате сквозняках, то ли в пресловутом "одиночестве правителя", будь оно неладно. Пробуждение было под стать снам, потому что о том, что из похода за конструктом вернулись следопыт, Гробнар и Серые плащи, стало ясно по тому лязгу и грохоту, от которого рано поутру содрогнулся весь первый этаж, а еще по жизнерадостному щебету гнома:
— Осторожнее, не поцарапайте конструктика! Скорее, скорее несите его в подвал, — бард наверняка крутился вокруг парней и больше мешал, чем помогал. В ответ невнятно ругались солдаты, которым, надо полагать, и Гробнар и его "конструктик" успели надоесть за время совместного путешествия хуже горькой редьки.
Я зевнула, плеснула на лицо пару пригоршней холодной воды и вышла в коридор.
"Гробнар. Сейчас кому-то будет мучительно больно".
Подойдя к спуску в подвал, я застала милую картину — гном действительно крутился возле парней, лез под руку и всячески старался подсобить солдатам, которые, пыхтя и матерясь, скручивали с голема лезвия-клинки.
— Осторожнее, вы же резьбу сорвете! — Гробнар в очередной раз полез с советами и один из плащей не выдержал, — швырнул инструмент на пол и витиевато посоветовал, куда именно идти гному и в качестве кого барду стоит использовать драгоценного "конструктика". Оставшиеся Серые плащи, пользуясь моментом, бросили разбирать голема и присели отдохнуть. Ну да, солдат спит — служба идет.
Сначала я хотела подойти и осчастливить их направляющим командирским пинком, но вовремя передумала. Сами разберутся. А мне, пожалуй, стоило переговорить с Каной — восточница в который раз намекала о необходимости сержантов, которые занялись бы обучением вновь прибывших рекрутов.
И да, повидаться со следопытом.
* * *
Из воспоминаний Каны Ли, бывшего кастеляна Крепости-на-Перекрестке:
Должна отметить, что капитан Ах`Д`Харн обладала способностью обзаводится полезными знакомствами. В частности — кузнец из Форта Локке, оружейник из Хайклиффа и еще — опытный воин из Родника Старого Филина. Я полагаю, эта девушка-воин смогла бы стать прекрасным сержантом, учитывая все то, что рассказала о ней леди Ах`Д`Харн. Новости оказались неожиданно хорошими. Мне оставалось только как можно скорее написать письма всем этим людям — ситуация не располагала к долгим сборам и волоките.
* * *
А день все катился своим чередом. И докатился.
Ближе к вечеру я заглянула в таверну. Сэл к тому времени самолично нарисовал и прибил новую вывеску, на которой теперь красовалась какая-то рыже-красная птица с хохолком и надпись "Хвост Фениса". Не иначе как для того, что бы сразу было ясно — что за петух на вывеске нарисован.
Я толкнула дверь и вошла в полумрак таверны.
— Добрый вечер, леди Ах`Д`Харн. Что желаете? — девушка-официантка присела в легком реверансе и замерла, ожидая моего ответа.
— Пива. Темного. Вот за тот столик, — я кивнула в сторону стола около камина, за которым расположился следопыт.
— Будет, исполнено, леди Ах`Д`Харн, — и девушка ушла на кухню.
В таверне было почти пусто. Я прошла между столами и присела напротив Бишопа. Улыбнулась, покосившись на глиняный кувшин и кружку в руках рейда:
— Отдыхаешь?
Бишоп поднял глаза. Прищурился, шумно втянул воздух:
— Зачем скромный разведчик понадобился великому капитану Крепости-на-Перекрестке? Я должен отыскать чей-то след, миледи, или какую-то забытую тропу?
"Хорошее начало, однако. Но почему? За что?".
Я накрутила на палец хвост платка. Мне было обидно и больно. Словно я ни за что получила оплеуху. Хотя почему "словно"? Оплеуху и получила.
— Было бы здорово, если бы ты перестал огрызаться.
В горле пересохло и я отпила небольшой глоток из любезно принесенной официанткой кружки с пивом. Пиво горчило.
— Это приказ — или ты просто излагаешь свое мнение? Теперь, когда у тебя дворянский титул и все такое, мне сложно отличить одно от другого. Так вот как ты хочешь провести остаток своих дней? С оруженосцем, раскрашенным щитом, с дурацким кодексом чести, который дает тебе право вечно задирать свой нос?
Мне хотелось ударить руками по столу, со всей силы, чтобы занемели раскрытые ладони и закричать, срывая горло. "Что ты несешь?! Заткнись! Замолчи! Хватит!" Хотелось, да. Вот только делать это никак нельзя. Если, конечно, не хочешь получить пригоршню ядовитых насмешек и репутацию истерички.
"Возьми себя в руки, Харн".
Я усмехнулась, тряхнула головой:
— И ты думаешь, что для меня титул — не только способ получить больше денег?
Какая глупость — считать, что я куплюсь на пеструю мишуру дворянства. Благородной леди нужно родиться. Никакие слова не вытравят из памяти деревенское детство и привычки болотной девки. От осинки не родятся апельсинки, как бы того не хотелось сильным мира сего.
Бишоп смерил меня взглядом и чуть откинулся на спинку стула. Помолчал, отпил глоток пива и, ставя кружку на стол, ответил:
— Хм. Возможно, нет... мало кто из рыцарей сможет отказаться от такой суммы.
Он легко потер кончик носа, на миг прикрыв ладонью губы.
— Дело в том, что меня слишком часто обманывали... Я рад, что ты не из таких, — следопыт улыбнулся уголком рта и посмотрел мне в глаза. Всего лишь на мгновение.
У меня словно камень с души свалился. В этот раз я сумела найти нужные слова. Найду ли их в следующий раз? Хотелось верить, что — да.
Я отпила глоток пива:
— Знаешь, вся эта крепость, дворянство, власть — такая мишура. Пыль и кривые зеркала. Каждый видит только то, что хочет, — я мотнула головой.
Мне хотелось поговорить. Слишком долго слова вертелись на кончике языка. Слова про неправильность происходящего, больше похожего на бесконечный дурной сон. И я говорила. Выговаривала обиду и плевать, что именно сейчас подумает обо мне рейд. Странно, а ведь совсем недавно мне было чертовски важно, чтоб меня не считали слабой дурочкой. Чтобы он не считал меня слабой дурочкой.
Я допила пиво и ушла, не оглядываясь, чувствуя, как сверлит спину взгляд следопыта.
Пусть. Слова сказаны. А дальше — будь что будет.
* * *
Как говорят — война войной, а обед по расписанию. Вот так и зима в крепости незаметно подходила к концу, уступая место весенней влажности воздуха, проталинам и теплому запаху прогретой на солнце земли и прошлогодних листьев.
В один из таких дней ко мне подошла гит:
— Ритуал очищения ждал и так слишком долго. Знай, что настало время отправляться в путь, — голос ее был безмятежен. Хотя кто ее разберет, эту зеленую. По крайней мере, я никогда не слышала у нее каких-то других интонаций, кроме безбрежного и холодного как зимнее небо, спокойствия.
— Послушай, может в этом вашем Астрале и нет зимы, а тут — есть. И никто не попрется по снегу искать столицу сгинувшей хрен знает когда империи, — я глянула на легкие плетеные сандалии и короткую накидку Зджаев, в которых гитзерай прощеголяла всю зиму. Мне показалось, или холод ее действительно не брал?
А еще меня долго мучила одна мысль. Насчет осколков и того куска серебра, что засел у меня между ребрами.
— Слушай, ты же жрица — может ты вытащишь у меня этот чертов осколок? А я отдам тебе и остальные впридачу? Ну и помогу в войне, само собой.
"Раз уж у меня в распоряжении целая крепость — почему бы не поиграть в солдатиков?"
— И чем я тогда буду отличаться от гитиянки? Нет, Калак-Ча, имя узнало тебя. Имя определило твой путь и я не пойду наперекор судьбе. Носительница осколка — ты. И лишь тебе владеть мечом Гит.
"Да чтоб тебе сдохнуть! Ты ведь можешь, можешь и просто не хочешь это сделать!"
Свобода в очередной раз махнула хвостом у меня перед носом и исчезла. Вот отнесу осколок Дункану, вот найду мастера Алданона, вот...
Я мотнула головой. Все равно я выпутаюсь из этой западни. Рано или поздно. Так или иначе. И в любом случае следовало бы переговорить с мастером Алданоном и Сэндом — именно они занимались поисками сведений о расположении столицы древней империи Иллефарн, городе Арване.
Мудрец меня обнадежил. Рассыпая бесчисленные слова, он в тоже время водил морщинистым пальцем по карте.
— ...и таким образом, империя Иллефарн, которая была не чем иным, как созидающим союзом эльфов и дворфов, раскинулась на громадной территории, гранича с древним Нетерилом. Арван — это город, который был столицей империи во время создания Стража. После того, как Страж обратился к Теневому Плетению...
— Но вся проблема в том, что мы знаем лишь, где примерно находится этот заброшенный город и для того, чтобы его найти нам сначала потребуется помощь хорошего следопыта, — эльф постучал кончиками пальцев по столу и ехидно улыбнулся — к сожалению, один из них пьет не просыхая, а вторая, — Сэнд глянул на меня, — чрезвычайно занята, решая административные вопросы Крепости-на-Перекрестке.
— Да неужели? Тогда пойди и приведи сюда Бишопа. Надеюсь, у тебя хватит смелости повторить при нем все то, что ты сейчас сказал мне.
Эльф усмехнулся и молча проскользнул в дверь. Через некоторое время он вернулся обратно в компании не только следопыта, но и святого воина. Не иначе как для равновесия ситуации.
— Итак, леди-капитан, я повторяю — для того, чтобы отыскать разрушенную столицу империи Иллефарн, нам нужен очень хороший следопыт. Которого у нас, я считаю, нет, — и волшебник хмуро глянул на Бишопа.
