— Какой интерес, Коммодор, иметь такой город, если он не приносит дохода? — возразил Блоха. — Ты найдешь свою вещь, а что найду я? — Взгляд Блохи хитрил.
— Мы узнаем это, когда вернемся наверх,— ответил Кадет, ложась на уставшую от скрючивания в этих проходах и переходах спину. — Ты мало веришь в свою Судьбу, парень. Знаешь, там, откуда я пришел к вам, говорят: "Верящего Судьба ведет, а не верящего — тащит".
— Мы где-то близко от улицы Нижнего Колодца, Коммодор,— поводив по плану пальцем, сказал Блоха.— Пора тебе попробовать свою магию. Она не повредит мне, если я буду рядом? Или мне лучше не смотреть, Господин Коммодор Каддет?
— Лучше не смотри, — посоветовал Кадет, и Блоха, чуть поколебавшись, ушел назад.
Протиснуться в левый рукав хода было нетрудно. Кадет лег на спину, перемазанными грязью руками достал чип, выбрал карточку-ключ "Робинзона", и начал медленно водить ею вокруг себя — сбоку и сверху. Ключ не реагировал. Это означало, что, либо ключ находился далеко от диска, либо диска здесь было.
Кадет продвинулся по ходу глубже вперед, и с тем же результатом. Настроение у него не портилось, потому что прошлый долгий опыт поисков в горах на десятке недружелюбных планет научил его терпению, огромному терпению, которым не располагали сотни других изыскателей — у них не было генетической памяти Кадета: памяти множества поколений горных черных медведей планеты Урду, копающих свои пещеры в плоти гор.
В правом рукаве хода было просторней, и Кадет смог проползти далеко вперед. Он опять лег на спину, поднес карточку-ключ к потолку подземелья, медленно поводил ею. Безрезультатно. Сместил пластинку влево — и в центре карточки вспыхнула крошечная желтая точка — контакт! Он повел карточкой еще левей, желтый огонек стал оранжевым, сместил карточку вправо — снова ярко-желтый цвет, еще правей — зеленый цвет! ЕСТЬ!
Известняк рубился легко, и скоро открылась стена водостока, сложенная из мелких гранитных камней и блоков. Кадет отложил кирку с короткой ручкой, взял в руки маленький ломик, выворотил несколько блоков и ему в нос ударил отвратительный запах канализации — многие жители порта Дикка по лености опорожняли свои ночные горшки и жидкие домашние отходы в водостоки. За спиной Кадета закашлял Блоха. Как раз в это время кто-то далеко вылил в водосток ведро очистков, зажурчала вода, усилилась вонь. Блоха еще дальше отполз в сторону. Кадет перетерпел позыв рвоты и брызги, и был вознагражден тем, что по журчанию и бульканью воды смог установить место запруды в водостоке. Близко!
Он выломал еще несколько камней из стенки водовода, сдвинулся правей, пережил еще одно кратковременное наводнение.
— Предобеденное время. Моют овощи, чистят рыбу,— предположил Кадет вслух.
— Не говори о еде, меня тошнит,— издалека отозвался Блоха.
— Дай черпак! — попросил Кадет, протянув руку назад, и Блоха вложил ему в ладонь удобный черпачок. Все эти маленькие и нестандартные инструменты — и кирку, и ломик и черпачок — ему быстро сделали в новых мастерских, которые недавно он сам, Господин Коммодор Каддет, основал в порту Стерра. Скоро мастерские начнут приносить хороший и постоянный доход, потому что Господин Коммодор нарисовал чертежи множества неожиданных и полезных для жизни вещей и показал, как их следует изготавливать. Например, ножницы с волнистыми лезвиями для портных, тонкие линзы для очков или безопасную бритву для мужчин. И сам показал новые приемы ковки, растяжки и сваривания железа, золочения и литья под давлением.
Он много раз оставался вместе с мастерами даже на ночную работу. Такого, чтобы богатей, хозяин, работал наравне с простыми ремесленниками, в порту никогда еще не видели. Кто-то посчитал это обыкновенным чудачеством Чужака, Господина Коммодора Каддета, кто-то — хорошим примером для других хозяев, а иные — раздражались, увидев в этом покушение на устои их жизни и правильный миропорядок. Но никто не догадывался, что на самом деле вечером и ночью Господину Коммодору Каддету дома делать было нечего. Госпожа Принцесса была угрюма, холодна с ним и неразговорчива. Несколько попыток Кадета согреть и оживить Принцессу любимыми ею прежде любовными ласками были встречены ею с покорным равнодушием наложницы. Этим она больно ранила Кадета, очень больно. Неспящая Черная Горная Кошка волновалась.
С чавканьем и причмокиванием черпак захватил первую порцию грязи из запруды. Пусто!
Во второй порции грязи тоже ничего не нашлось. Кадет просунул руку со светильником далеко в водосток, но ветки, лохмотья и комки грязи, которые создали запруду, мешали увидеть диск. Кадет снова взялся за кирку. Куски известняка падали ему под колени, мелкие осколки кололи лицо, несколько раз он ободрал кожу на пальцах, задевая неровный потолок подземелья при взмахах кирки.
— Потолок не упадет? — издали спросил Блоха. — Не охота здесь остаться. А долго еще?
— Сейчас! — Кадет зарыл руку в глубину кучи мусора и сразу же нащупал гладкую поверхность крышки диска. "Родной!..". — Блоха! Тряпки и шнурок! — Он протер диск со всех сторон, внимательно ощупал, просунул кожаный шнурок в проушины диска и повесил его себе на шею. Перевел дыхание. "Никогда! Никогда больше не расстанусь с ним!"
Обратная дорога — всегда короче.
Грязные и вонючие, они выбрались боковым ходом из подземелья на галечный берег Гавани, далеко от пристани: пока Кадет рубил известняк, Блоха неплохо разобрался в плане.
Был уже разгар дня. У самой линии мелкого прибоя вода Моря была теплой и густой. Кое-как помылись, отмылись и переоделись.
— Не хочу,— отказался Блоха от предложенной еды. — Меня чего-то мутит. — Вид у Блохи был задумчивый и серьезный. Он как-то внезапно повзрослел. Словно на его еще мальчишеские плечи опустилась тяжесть покинутого подземелья.
— Когда пойдем искать сокровища? — спросил его Кадет, заранее зная ответ. — Завтра?
— А нужны тебе эти сокровища? — вопросом на вопрос ответил Блоха. Он разговаривал с Господином Коммодором Кадетом на равных — ведь они были подельщиками в этом секретном для всех остальных деле.
— Не хочешь делиться? — усмехнулся Кадет, поддразнивая Блоху. У него было прекрасное настроение, ублаготворение разливалось по всему телу, все остальные проблемы отошли на второй план. Он тронул диск, пригревшийся у него на груди.
— Чем делиться-то? — рассудительно произнес Блоха. — А давай так, Коммодор: ты свою вещь нашел, я на нее даже не поглядел, не приценился, а тебе не будет дела до вещей, которые я найду, а?
Кадет внимательно рассмотрел мальчишку. Далеко пойдет Блоха. Заматереет, станет подземным королем порта Дикка, Крысой.
— Поклясться? — спросил Кадет.— Опять на крови?
В начале душной ночи, но еще до вторых факелов, после долгого перерыва господин Коммодор Каддет вновь был замечен направляющимся к "Девятому Валу". Воинская стража при его приближении взяла на караул и беспрепятственно пропустила его во внутренний двор крепости — такова была пожизненная привилегия, пожалованная ему портом Дикка. От факела господин Коммодор отказался.
"Большая работа, хорошая работа, — без ложной скромности оценил "Девятый вал" Кадет, окидывая взглядом стену и пристройки к ней. — Довольно точная копия получилась", — сравнивая построенную крепость с древним образцом фортификационного совершенства — крепостью Покой на гуманоидной планете Воканс, — решил Кадет.
Постояв некоторое время посреди почти полностью замощенной крепостной площади, он кружным путем — внутренними коридорами крепостной стены, ее пандусами и лестницами — начал подниматься на гребень стены, с левого его конца он перешел на вырубленную в камне крутую длинную лестницу, и по ней вскарабкался на вершину скалы. Там на широкой площадке лицом к Империи чугов и Королевству гилей стояла бревенчатая смотровая башенка. Сейчас в ней никого не было. Наблюдателя сюда поставят позже, когда установят сигнальную систему и Монах обучит стражников пользоваться биноклями. А пока только слабый ветер и острый свет звезд были здесь вместе с Кадетом. Здесь была самая высокая из доступных ему сейчас точка наблюдения и поиска. Темно-синее небо Гиккеи куполом висело над ним.
Он неспроста отказался от факела — ему надо было, чтобы глаза привыкли к темноте, и обострилось присущее ему ночное зрение, подарок предков-урду, черных горных медведей, — зато сейчас он неплохо видел все вокруг.
"Ну, что, пришел момент истины? — спросил себя Кадет. — Я ждал его... девять стандартных месяцев. Ну, не бойся, кадет!"
Нажатием на бугорки-кнопки на ребре диска он набрал код, и диск беззвучно раскрылся, как раковина плоского моллюска.
В верхней, отсоединяемой крышке диска, скрывалась мощная раздвижная приемо-передающая антенна, невесомый "Зонтик", на сленге планетологов. Кадет раскрыл "Зонтик" на максимальную ширину и установил его на площадке около башенки, так, чтобы он смотрел наверх, на звезды. Ветерок порывами набегал на "Зонтик" и покачивал его. Это могло помешать связи, и Кадет кинжалом и стилетом пришпилил растяжки антенны к стене сторожки.
Нижняя часть диска была ноутбуком. Как только Кадет поднял его крышку, включился дисплей. Отвыкший от яркого света Кадет зажмурился. А между тем, компьютер сообщил на дисплее, что у него все ОК!, аккумулятор заряжен полностью и последнее включение было девять стандартных месяцев назад. Кадет перевел дыхание. И даже улыбнулся. Он снова находился в точке старта поисков "Робинзона" на Каменных Землях, спустя девять месяцев жизни.
— Поиск комплекса маршевых двигателей "Робинзона"! — отдал клавиатурную команду Кадет.
— Экваториальная орбита, угол склонения... — через минуту отрапортовал компьютер на дисплее и вывел координаты и изображение окольцованных веретен.
— Состояние комплекса? — запросил Кадет.
— Повреждение первого фокусирующего кольца маршевых движителей. Падение мощности импульса семнадцать процентов. Безопасность использования восемьдесят четыре процента. Запас энергии на девяносто световых лет в условном исчислении. Рекомендуется ремонт на орбите.
Все параметры прежние, успокоился Кадет. Теперь он направил "Зонтик" в сторону далеких гор Стерры. "Шаг за шагом, спокойно..." уговаривал он себя.
— Сканирование радиосигналов,— медленно набрал на клавиатуре команду Кадет.
— Нет результата,— сообщил ему компьютер спустя пару минут.
Кадет сглотнул слюну, от волнения заполнившую рот. Огляделся. Пошатал столбы, на которые опиралась крыша сторожевой башенки. Крепкие! Повесил работающий ноутбук на шею, отшпилил "Зонтик", и, держа его в руке, залез на крышу башенки. Одной рукой поднял над головой "Зонтик" и пальцем другой руки ткнул в клавишу повтора команды.
Минуты шли одна за другой, поднятая рука затекала, а компьютер не отвечал, на дисплее было пусто. Кадет покосился на информационные светодиоды — компьютер работал изо всех сил. Кадет вгляделся во тьму, простиравшуюся за дальний горизонт. "При посадке повредились зоны антенн? Оверкиль яхты? Повреждение буя? "Робинзон" сел на другом материке?" — приходили ему в голову варианты ответов на молчание теоретически бессмертных радиомаячков яхты. Он уже собрался остановить выполнение программы и обдумывал способ прозондировать радиоэфир в дневное время суток, когда на дисплее возникло изображение импульса, слабого, неуверенного и искаженного.
Рука уже ныла, но Кадет еще раз повторил команду. И опять антенна поймала только один слабый сигнал.
— Анализ информации! — спустившись с крыши, быстро приказал Кадет, от торопливости сделав две ошибки в двух словах.
— Гаснущий отраженный импульс.
— Искать соответствия сигнала!
— Частота модуляции соответствует сигналу радиобуя яхты "Робинзон", регистрационный код Я-643879, владелец — коммодор Кадет, — легко и быстро ответил компьютер.
"РОБИНЗОН"! "ЭТО "РОБИНЗОН"! Спасибо, Судьба!" — закричала Неспящая. У Кадета вспотели ладони, и он вытер их о кафтан. "ЗНАЧИТ "РОБИНЗОН" НА КАМЕННЫХ ЗЕМЛЯХ! НО ГДЕ?"
Он испытывал огромное, расслабляющее облегчение, настолько сильное, что у него ослабли ноги и сбилось дыхание, и он сел и привалился к стене башенки. Сейчас он впервые смог оценить тяжесть внутреннего напряжения, с которым он жил последний год на Гиккее. Оказывается, оно жило в нем, как застрявшая в теле пуля, а сейчас он почувствовал ее присутствие.
— Дополнительный анализ и рекомендации! — запросил он компьютер.
— Падение мощности сигнала в результате поглощения его энергии или экранирования. Приблизиться к источнику сигнала на расстояние четырехсот — шестисот стандартных километров по горизонтали, на высоту пяти — семи стандартных километров над уровнем моря. Сменить направление антенны. Повторить тестирование. — ответил компьютер.
Еще целый час Кадет оставался на вершине скалы, приводя в порядок свои мысли и чувства. Ночное небо Гиккеи с маленькими белыми звездами медленно перемещалось у него над головой, храня свою тайну. Напряжение медленно начинало отступать, и на смену ему рождалось нетерпение.
... "Шестьсот стандартных километров — это дальше, чем границы Королевства. Значит "Робинзон" здесь, но где? В Стерре? В Империи чугов? — неторопливо возвращаясь домой по пустым темным ночным улицам порта, размышлял Кадет. — Теперь самое время направиться в Стерру. Теперь я знаю вектор поисков, теперь — гораздо легче. Надо подготовиться". И с этого дня у Кадета началась очень хлопотливая жизнь: он сделал множество неожиданных заказов в своих мастерских и озадачил многих ремесленников порта. А в один из вечеров по дороге из новых кузничных мастерских домой чья-то бесплотная рука опустила в карман кафтана господина Коммодора Каддета записку, а потом дернула фалду кафтана, чтобы привлечь внимание Кадета к содержимому карманов:
" Вы правы, сейчас самое подходящее время для возвращения в Стерру. А если вы начнете строить свой дом в порту, это проведет нужное впечатление и здесь и в Стерре. Прощайте? Или до встречи? Резидент."
— Я еду в Стерру, надолго, может быть, навсегда,— сказал он через пару недель в спину лежащей рядом с ним Принцессе. Он знал, что она еще не спит. Она никогда не засыпала, не дождавшись его возвращения домой и не покормив его ужином. — Может быть, ты останешься здесь, в порту? Дом построят быстро... — И долго ждал ответа.
— Я не оставлю тебя Каддет, — наконец, глухо ответила Принцесса. — Я твоя жена. Здесь, на Гиккее.
10. Королевство Стерра.
Промежутки между скалами Пограничных Ворот были заложены валунами на высоту двух ростов воина, и еще множество других валунов и больших камней лежали поблизости. Оставленный незаложенным узкий — всего лишь на ширину повозки — проезд между самыми высокими скалами позволял обороняться против конницы и пеших, но удачный залп баллист разметал бы сопротивляющихся.
— Когда прибудут твои строители, мы укрепимся гораздо лучше,— смущенно пробормотал генерал Варра, стирая капельки мелкого дождя с лица. — Понимаешь, Коммодор, солдаты делают эту работу неохотно, а я не могу приказать им забыть все, что они умеют, и превратиться в каменщиков. И так двое сломали себе ноги...
